История философии: Запад Россия Восток

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 48

риалисты (Маркс, Ленин). Нх доводы, хотя и проистекающие из

различных оснований, сводились и сводятся к тому, что Кант значи-

тельно преуменьшает "раскрывающую" силу явления. Предмет уже

в явлении - и, быть может, в особенности в явлении - предстает

не разъятым на субъективные ощущения, а "возникает" перед взо-

ром человека в его целостности, подлинности, убедительности.

Но ведь Кант с самого начала мыслит исследовать позна-

ние, осуществляемое с помощью чувственной способности.

А анализ чувственности он ведет тем способом, который заимствует

у естествознания: целостное познание, опыт расчленяется преж-

де всего на две способности - чувственность и рассудок, но

и каждая способность далее искусственно, аналитически расчленя-

ется на элементы. То в явлениях, что соответствует ощущениям,

Кант называет "материей явления", представляющей все его мно-

гообразие. Но ведь должно существовать нечто, рассуждает Кант,

что упорядочивает, организует мир ощущений. Таким организую-

щим началом не могут быть сами ощущения. Значит, есть нечто,

упорядочивающее материальные элементы явления, что происхо-

дит благодаря его формам. Именно благодаря форме, согласно

Канту, мы получаем не некое хаотичное многообразие ощущений, а

явление как организованное, упорядоченное целое; нам является,

хотя и не вполне определенно, предмет как целое. Значит, чувст-

венность - не только способность воспринимать впечатления, что

могло бы сделать эту способность чисто пассивной. В чувственности

должны быть заключены некоторые моменты, делающие ее актив-

ной человеческой способностью. Человек потому способен- воспри-

нимать по законам, общим для человеческих существ, что кроме

многообразной материи, кроме неповторимо множественных ощу-

щений есть формы чувственности. Иными словами, есть что-то в

нас, что сразу задает форму предметности - "дает" предмет в про-

странстве и времени. Пространство и время Кант и считает

прежде всего формами чувственности.

Как формы чувственности пространство и время специ-

фичны. Их Кант также называет априорными формами чувствен-

ности, а в их исследовании он видит главный интерес трансценден-

тальной эстетики. Прежде чем определить пространство и время

как априорные формы чувственности, Кант вводит еще одно поня-

тие, на первый взгляд странное, - понятие чистого созерцания.

Странным его можно считать потому, что Кант заявляет: в таком

созерцании нет ничего, что принадлежит ощущениям. Как же это

возможно? Разве созерцание по самому определению не есть спо-

собность видения, т. е. ощущения? В том-то и дело, что Кант, имея

в виду пространство и время, переходит к разбору другого типа со-

зерцания. Возникает оно как следствие целого ряда следующих

друг за другом теоретических процедур.

В чем же специфика подхода Канта к теме, проблеме

пространства и времени? Во-первых, в том, что подход этот

{рилософский, а не естественнонаучный: речь здесь идет не о

пространстве и времени как свойстве вещей самих по себе, а о

пространстве и времени как формах нашей чувственности.

Стало быть, во-вторых, исследуется "субъективное" время время,

так сказать, человеческое (в отличие от "объективного" времени

мира). Но, в-третьих, само это субъективное объективно для

человека и человечества.

Постулирование характеристик пространства и времени в <Кри-

тике чистого разума> развертывается по единой в принципе схеме.

Есть только некоторые оттенки различия:

1. Пространство и время не суть эмпирические понятия, выводи-

мые из внешнего опыта.

2. Пространство и время суть необходимые априорные созерца-

ния, лежащие в основе всех созерцаний вообще.

3. Пространство и время суть не дискурсивные, или, как их еще

называют, общие понятия, а чистые формы чувственного созерца-

ния.

4. Пространство и время представляются как бесконечно данные

величины.

При характеристике времени добавлен еще один пункт, причем

определено различие между временем и пространством: "Время

имеет только одно измерение: различные времена существуют не

вместе, а последовательно (различные пространства, наоборот,

существуют не друг после друга, а одновременно)".

Почему, согласно Канту, пространство и время не суть

эмпирические понятия, выводимые из внешнего опыта (пункт

1)? Почему они не суть и дискурсивные, т. е. общие понятия?

С одной стороны, Кант исходит из того, что данность предметов

сознанию сама по себе еще не содержит, не гарантирует данности

пространства и времени. По Канту, когда мы созерцаем отдельные

предметы (а также сколь угодно обширные группы предметов), мы

тем самым и тут же - вместе с опытом - еще не обретаем такого

представления о пространстве и времени, которое носило бы всеоб-

щий и необходимый характер, было бы аподиктическим. А именно

оно (что также не всегда принимается во внимание) интересует

Канта. Ибо он вовсе не отрицает, что какие-то представления о

пространстве и времени "приходят" вместе с вещами. Однако в них

не может быть гарантии всеобщности, необходимости; отдельные

акты восприятия не дают им, следовательно, силы критериев,

форм, организующих опыт. Это, с одной стороны. Но, с другой

стороны, констатирует Кант, мы всегда со строгой необходимостью

воспринимаем предметы как данные в пространстве и времени.

"Когда мы имеем дело с явлениями вообще, мы не может устранить

само время... "23. Когда предмет является, он как бы заведомо дан

как предмет "внешний" (пространственный) и как встраиваемый в

какую-то последовательность. Отсюда Кант делает вывод, что и

наше сознание "изначально", "заведомо", т. е. до всякого опыта,

априорно должно располагать и фактически располагает своеобраз-

ными всеобщими критериями, позволяющими устанавливать поло-

жение предметов, перемену ими места и констатировать отношения

последовательности, одновременности.

Что же - в позитивном смысле - есть пространство? Что есть

время? Какова, согласно Канту, их природа?

В трансцендентальной эстетике Кант стремится доказать, что

пространство и время - в качестве фундамента, критерия фор-

мы данности предметов - суть все-таки созерцания, пред-

ставления, хотя и особые.

Почему пространство и время, по Канту, являются - каждое -

созерцанием, точнее, "чистой формой чувственного созерцания"?

Ответ на этот вопрос - главное, что требуется доказать в

кантовской философской задаче. Основной аргумент в пользу

"созерцательной природы" данной формы: время (как и про-

странство) - одно. "Различные времена суть лишь части одного

и того же времени". Аналогично и с пространством. Поэтому

охватить, представить пространство и время как таковые - значит,

по существу подняться над их "частями". И в самом деле, доста-

точно нам начать наблюдать или воображать время в какой-то

момент, в какой-то "точке", как сразу неизбежно приходится предпо-

ложить некую единую "линию времени" (то же - в случае простран-

ства). Отсюда и другое их свойство: каждое локализованное, условно

ограниченное временноуе (и пространственное) отношение неизбежно

должно находить "продолжение", уже не знающее ограничений.

"Поэтому, - делает вывод Кант, - первоначальное представление

о времени должно быть дано как неограниченное".

Благодаря доводам о том, что время (пространство) - одно и

что оно бесконечно, считаются доказанными: 1) чувственная приро-

да времени как критерия, формы всех и всяческих актов эмпи-

рического созерцания предметов (потому-то пространство и время и

понимаются Кантом как формы чувственного созерцания); 2) неэм-

пирическая (внеопытная) природа этого "чувственного созерцания"

(потому-то пространство и время определяются как "чистые формы

чувственного созерцания").

Новаторство теории времени Канта состояло именно в том, что

ею был утвержден своеобразный "принцип дополнительности" ми-

ра вещей по отношению к сознанию субъекта и сознания субъекта

по отношению к познанию являющегося ему мира вещей. В транс-

цендентальной эстетике это был, в частности, "принцип допол-

нительности" ("невычитаемости") чувственности и ее форм по

отношению к любым актуальным процессам опытно-практического,

теоретического освоения времени. Вряд ли можно предполагать,

что подобный принцип, сегодня более ясный и достоверный, был

освоен тогдашним естествознанием. В этом аспекте кантовское

учение о времени было скорее не обобщением достижений естество-

знания, а их подлинно новаторским предвосхищением.

УЧЕНИЕ О РАССУДКЕ

Понятия "рассудок" и "разум" в философии встречались за-

долго до Канта. Уже до Канта в немецкой философии были раз-

личены два понятия: "Verstand" - рассудок, от глагоЛа

"verstehen" - понимать, и разум. Разум именуется словом

"Vernunft", и это тоже очень важное понятие в немецкой клас-

сической философии, в философии вообще и в общечеловеческом

лексиконе. Мы говорим: "разумный человек", "разумное общест-

во". Мы называем человека "Homo sapiens", что значит "человек

разумный". Во все эти слова вкладывается какой-то очень суще-

ственный для людей смысл. Что же Кант имеет в виду, когда он

определяет "рассудок", какие проблемы он хочет исследовать?

Прежде всего Кант определяет рассудок, отличая его от

чувственности.

" "Восприимчивость нашей души, способность ее получать

представления, поскольку она каким-то образом подвергается воз-

действию, мы будем называть чувственностью; рассудок же есть

способность самостоятельно производить представления, т. е. спон-

танность познания. Наша природа такова, что созерцания могут

быть только чувственными, т. е. содержат в себе лишь способ,

каким предметы воздействуют на нас. Способность же мыслить

предмет чувственного созерцания есть рассудок. Ни одну из этих

способностей нельзя предпочесть другой... Эти две способности не

могут выполнять функции друг друга. Рассудок ничего не может

созерцать, а чувства ничего не могут мыслить. Только из соедине-

ния их может возникнуть знание. Однако это не дает нам права

смешивать долю участия каждого из них; есть все основания тща-

тельно обособлять и отличать одну от другой. Поэтому мы

отличаем эстетику, т. е. науку о правилах чувственности вообще,

от логики, т. е. науки о правилах рассудка вообще". Итак, рас-

судок, согласно первой, в определенной степени негативной

дефиниции, не есть способность созерцания, есть нечувст-

венная способность познания. Позитивно же рассудок опре-

деляется и как спонтанность познания, и как способность

мыслить.

Односторонности эмпиризма и односторонности рационализма

Кант подвергает критике. Однако он утверждает, что чувственность

и рассудок все-таки относительно разные способности. Нет обособ-

ленной чувственной способности; на деле она всегда чувственно-

рассудочная, но чувственные моменты и элементы здесь карди-

нально важны, а поэтому, с одной стороны, должны специально

исследоваться. С другой стороны, если и когда мы выделяем для

исследования рассудок (а на этом Кант настаивает), то перед

нами особая способность, обнаруживающая относительную

независимость от непосредственно чувственных впечатле-

ний. Конечно, в нашей "душе" живут и оживают впечатления,

когда-то полученные от предметов непосредственно. Но о тех же

предметах мы можем мыслить, судить, не созерцая их в данный

момент, да и вообще не имея собственного опыта их созерцания.

(Так, мы способны судить о городе Париже, даже никогда не по-

бывав в нем.) Вот тогда, когда мы действуем и познаем независимо

от непосредственных чувственных впечатлений, в дело включается

спонтанность познания. Мы как бы опираемся на наши внутренние

специфически человеческие возможности. Это и значит, по Канту,

что мы имеем дело с рассудком.

Когда Кант определяет рассудок как "познание через по-

нятий', то сразу же добавляет: "...рассудок можно вообще пред-

ставить как способность составлять суждения". Это добавление

вполне явное: ведь понятия не существуют в познании сами по се-

бе, а, как правило, увязаны в какие-либо суждения. Нет ничего,

пожалуй, более распространенного и примечательного в человечес

ком мышлении и познании, как то, что все мы обязательно имеем

дело с суждениями: мы строим, высказываем суждения, обосновы-

ваем, отстаиваем их; мы осмысливаем суждения других людей. Да-

вайте, как бы приглашает нас Кант, подумаем, из чего проистекает

способность составлять суждения? Когда мы судим, мы рассужда-

ем, что же происходит в нашем сознании и познании?

Кант делает радикальный, поистине новаторский шаг -

намечает контуры новой логики, которая впоследствии получила

название диалектической логики, причем разрабатывает ее, оттал-

киваясь от достижений формальной логики, которую высоко ценит

как науку, приобретшую завершенность еще в глубокой древности

и с тех пор не сделавшую ни шагу назад. Теорию сознания он,

продолжая традиции Декарта и Локка, трактует широко, масштаб-

но, выводя ее за пределы психологии и придавая ей гносеологичес-

кую форму. Вместе с тем специфический ракурс учения Канта о

чистом разуме - исследование проблем познания и познания и по-

знавательных процессов.

В результате Кант создает уникальное философское учение,

приобретшее громадное значение для последующей истории фило-

софии. Логика и диалектика, анализ сознания, познания и

знания - все это, разъединенное в предшествующей филосо-

фии, увязано Кантом в единый теоретико-исследовательский

комплекс. При этом учение о рассудке (трансцендентальная ана-

литика) и учение о разуме (трансцендентальная диалектика) в

рамках кантовской <Критики чистого разума> вместе составляют

трансцендентальную логику. Отличие последней от формальной

логики Кант видит, во-первых, в том, что новая логика, начиная,

скажем, с понятий и суждений - этих важнейших форм, изучен-

ных формальной логикой, имеет в виду и их отношение к содержа-

нию, их содержательную значимость и ценность, т. е. аспекты,

которые формальная логика исключала из рассмотрения. Во-вто-

рых, трансцендентальная логика связывает (рормы мысли

- понятия, суждения, умозаключения - с человеческой дея-

тельностью, лежащей в основании этих форм. Опять-таки в

русло кантовского анализа входит аспект, который традиционная

логика всегда оставляла за кадром. В-третьих, новая логика пото-

му именуется "трансцендентальной", что она не вникает во все

конкретные, сугубо субъективные процессы, сопровождающие

познание и сознание мира, но рассматривает их - например, процес-

сы, приводящие к образованию понятий и суждений, - в качестве

некоторых "чистых возможностей", имеющих всеобщее и необходи-

мое значение. Или, другими словами, трансцендентальная

логика - в данном случае ее часть, трансцендентальная

аналитика, т. е. учение о рассудке, - исследует рассудок

под углом зрения его априорных форм и структур.

Вместе с тем, важнейшим вопросом трансцендентальной ана-

литики станет вопрос о применении таких понятий ("чистых по-

нятий" - категорий) к опыту, значит, участие априорного, т. е.

доопытного, в человеческом опыте.

Кант анализирует тот аспект способности суждения, т. е. рас-

судка, который связан со способностью устанавливать, синтезиро-

вать многообразное в различные целостности, единства. Кант гово-

рит так: "...спонтанность нашего мышления требует, чтобы это

многообразное прежде всего было каким-то образом просмотрено,

воспринято и связано для получения из него знания. Такое дейст-

вие я называю синтезом. Под синтезом в самом широком смысле я

разумею присоединение различных представлений друг к другу и

понимание их многообразия в едином акте познания"зо. Кант гово-

рит, что синтез есть действие способности воображения. Это еще

одна примечательная - можно сказать великая - человеческая

способность, про которую Кант, как он откровенно признается,

ничего конкретного сказать не в состоянии. Он просто устанавли-

вает, что мы, люди, располагаем двумя способностями

воображения - репродуктивной и продуктивной. Когда мы

что-либо видели, созерцали, а потом можем это так или иначе

воспроизвести; или когда мы можем с помощью воображения

воспроизвести то, чему нас когда-то научили, - перед нами репро-

дуктивная, т. е. воспроизводящая, способность воображения.

Продуктивная же способность воображения - по природе

своей творческая способность. И поскольку мы ею обладаем

(и в той мере, в какой ею обладаем), мы и способны образовывать

суждения. Когда мы многообразные представления объединяем в

одно представление, мы и осуществляем синтез, мы творим. Мы,

люди, уже поэтому - творческие существа, ибо приводим в дейст-

вие продуктивную способность воображения. К ней-то потом и при-

соединяется рассудок.

Теперь вспомним об изначальном единстве, без которого,

согласно кантовской концепции, вообще не было бы возможно син-

тезирующее действие. Это единство человеческого Я, единство

субъекта. Исследуя единство "со стороны" сознания субъ-

екта, Кант называет его "трансцендентальным единством

апперцепциг'. Не надо пугаться мудреного термина: речь идет о

достаточно понятных и близких нам вещах. Ведь каждый из нас в

своем сознании, действии, да и вообще в жизни, - при всех, пусть

даже кардинальных изменениях, с нами происходящих, - остается

одним и тем же человеком. Кант исходит из того, что в сохранении

такого единства большую роль должно играть сознание. А единство

сознания бывает, по Канту, двояким. Когда мы говорим о единстве

сознания, каждый может применить рассуждения о нем к самому

себе, может сказать себе: "Да, действительно, когда я мыслю ка-

кой-либо предмет, то во мне как бы разворачивается веер представ-

лений, они соединяются, разъединяются, а я-то в это время живу,

существую как единое человеческое существо".

Такое единство самосознания Кант именует эмпиричес-

ким, т. е. конкретным, относящимся к отдельному челове-

ку и вполне реальным процессам опыта. А кроме него есть еще

единство самосознания, которое, по Канту, как бы независимо от

частных опытных процессов. Единство всего нашего сознания и

самосознания существует, функционирует независимо от того, объ-

ективируем мы его для себя, для других или нет, сознаем или нет.

Но все сознание от него зависит. Или, как говорит сам Кант, "син-

тетическое единство апперцепции есть высший пункт, с которым

следует связывать все применения рассудка, даже всю логику и

вслед за ней трансцендентальную философию; более того, эта спо-

собность и есть сам рассудок"'.

"Рассудок, - продолжает Кант, - есть, вообще говоря, способ-

ность к знаниям. Знания заключаются в определенном отношении

данных представлений к объекту. Объект есть то, в понятии чего

объединено многообразное, охватываемое данным созерцанием. Но

всякое объединение представлений требует единства сознания в

синтезе их. Таким образом, единство сознания есть то, что состав-

Blog

История философии: Запад Россия Восток

Содержание