Цуциева жанна Черменовна психология посттравматического стрессового расстройства у детей, жертв террористических актов

Вид материала

Документы

Содержание Основное содержание работы Во второй главе диссертации «Объем, общая характеристика и методы исследования»

Подобный материал:

• Темы рефератов по курсу «Психология личности», 45.28kb.
• Тарабрина Надежда Владимировна Психология посттравматического стресса: интегративный, 806.6kb.
• Система реабилитации и оздоровления детей имеющих специфические расстройства речевого, 151.19kb.
• «норд – ост» неоконченное расследование… События, факты, выводы, 4259.68kb.
• Учебно-методический комплекс дисциплины «интеграция детей с нарушениями в развитии», 121.66kb.
• F0 Органические, включая симптоматические, психические расстройства, 4147.6kb.
• Лекция IV, 354.94kb.
• Приказ от 28. 05. 2011 г. №810- п омерах по обеспечению безопасности, предупреждению, 32.03kb.
• Донозологические формы нервно-психических расстройств у детей, 175.25kb.
• Исследование клинической динамики посттравматических стрессовых расстройств (птср), 534.59kb.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В первой главе диссертации «Теоретико-метологические основы психологии посттравматических стрессовых расстройств у детей» представлены материалы обзора научной литературы, посвященные концептуальным основам психической травмы и посттравматических стрессовых расстройств. Рассмотрены и проанализированы тезаурус ПТСР, сущность, определение понятия, современные теории и психологические механизмы его формирования и коррекции негативных последствий, проблемы диагностики, а также взаимосвязь с чрезвычайными ситуациями.

Отмечено, что понятие ПТСР окончательно сложилось к 1980 г., хотя воздействие травматических ситуаций на психику человека привлекало внимание специалистов и гораздо раньше. Так, S. Pepys (1666) описал переживания, кошмары и нарушения сна у лиц после крупномасштабного пожара. DaCosta (1871) - у солдат во время Гражданской войны в Америке, называя это состояние «солдатским сердцем». Э. Крепелин (1886) использовал термин schreckneurose («невроз пожара»). Н. Oppenheim (1889) ввел термин «травматический невроз» для диагностики психических расстройств у участников боевых действий.

Психологическими проблемами участников Первой мировой и Гражданской войн в России занимались В.М. Бехтерев, П.Б. Ганнушкин, Ф.Е.Зарубин, С.В. Крайц, а после Великой Отечественной войны - Е.К.Краснушкин, В.А. Гиляровский, А.Е. Архангельский и многие другие.

Исследования различных аспектов феномена ПТСР посвящены систематизированные работы Майерса, А. Кардинера (1941), который назвал это явление «хроническим военным неврозом», Grinker R.R., Spiegel J.P. (1945), рассматривавших симптомы «военного невроза», от которых страдали так называемые «возвращенцы» - солдаты, побывавшие в плену (Etinger L., Strom А.,1973).

Мощным толчком к развитию интереса к данной проблеме послужила война во Вьетнаме, после которой американское общество вплотную столкнулось с проявлениями так называемого «вьетнамского синдрома». В общих чертах выделенные А. Кардинером симптомы сохранились и в последующих исследованиях, хотя представление о характере и механизме воздействия факторов боевых действий на человека значительно расширилось, особенно в результате изучения проблем, связанных с окончанием войны во Вьетнаме. В середине 1970-х гг. американское общество вплотную столкнулось с проблемами, порожденными дезадаптивным поведением ветеранов Вьетнама. Так, примерно у 25% воевавших во Вьетнаме солдат опыт участия в боевых действиях послужил причиной развития неблагоприятных изменений личности под действием психической травмы. К началу 1990-х гг., по данным статистики, около 100 тысяч вьетнамских ветеранов совершили самоубийство. Около 40 тысяч ведут замкнутый образ жизни и почти не общаются с внешним миром. Отмечен также высокий уровень актов насилия, неблагополучие в сфере семейных отношений и социальных контактов.

К 1980 г. был накоплен богатейший материал, полученный при изучении психологических последствий стресса, вызванного как участием в боевых действиях, так и воздействием других экстремальных факторов (аварии, стихийные бедствия, различные формы насилия). Обобщение этих данных позволило внести в DSM-III новую категорию - посттравматическое стрессовое расстройство (Post traumatic stress disorder, РТSD).

ПТСР изучался в основном у лиц, переживших травматический стресс во время участия в военных действиях. При этом показано, что процент ПТСР среди раненых и калек значительно выше (до 42%), чем среди физически здоровых ветеранов (от 10 до 20%). Кроме того, было отмечено, что воздействие боевых стрессоров предсказывает более раннюю смерть, независимо от ПТСР: 56% людей, которые пережили тяжелые боевые действия, умирали или были хронически больны в возрасте до 65 лет [264]. Отечественные исследования ветеранов войны в Афганистане (физически здоровых) подтверждают результаты американских исследований (процент ПТСР среди них такой же), вводится термин «афганский синдром».

Выявленные в процессе исследования рост актов насилия, совершаемых этими лицами, количества самоубийств среди них, неблагополучие в сфере семейных и производственных отношений заставили принять необходимые меры по их реабилитации. В рамках государственной программы была создана специальная система исследовательских центров и центров социальной помощи ветеранам Вьетнама (Veteran Affairs Research Service). В последующее десятилетие эти работы были продолжены. Их результаты изложены в ряде монографий, в которых проанализированы теоретические и прикладные вопросы, касающиеся проблем развития у ветеранов комплекса неблагоприятных состояний, имеющих стрессогенную природу, а также обобщен накопленный к тому времени опыт по оказанию им психотерапевтической помощи.

По мнению большинства авторов (Egendorf A. et al., 1981; Boulander G. et al., 1986; Figley С., 1986), Kulka R., et al., 1988), ПТСР возникает как отставленная и (или) затяжная реакция на стрессовое событие или ситуацию (кратковременную или продолжительную) такой как природные и техногенные катастрофы, боевые действия, утрата близких, изнасилование и т.д. исключительно угрожающего или катастрофического характера, которое, в принципе, способны вызвать общее потрясение (психическое расстройство) почти у любого человека с повторно вторгающимися в сознание представлениями, отражающими экстремальные события, острыми драматическими вспышками паники или дисфории на фоне хронического чувства оцепенелости, эмоциональной отчужденности, избегания деятельности и ситуаций, напоминающих о травме.

Латентный период, может составлять от нескольких недель до нескольких месяцев (но редко превышает 6 месяцев). Развивается у людей практически любого возраста.

Длительные наблюдения показывают, что ПТСР является хроническим психическим заболеванием, которое у ряда людей может проявляться в течение всей жизни и иметь отдаленные последствия.

Большинство исследований ПТСР касались ветеранов боевых действий, жертв различных природных и техногенных катастроф, но проблема ПТСР детей, жертв террористических актов всё ещё недостаточно исследована. В нашем исследовании мы рассматриваем как раз именно эту проблему - ПТСР у детей, жертв террористических актов (на примере детей пострадавших в Беслане).

Кроме того, в первой главе диссертации рассмотрены и проанализированы различные классификации и диагностические критерии ПТСР.

Согласно МКБ-10: F43.1 Посттравматическое стрессовое расстройство. Данный диагноз входит в ось I, пятую главу (F), Раздел: Невротические, связанные со стрессом и соматоформные расстройства; Диагностической группе: F43 Реакция на тяжелый стресс и расстройства адаптации.

Критерии посттравматического стрессового расстройства по DSM-IV:

-индивид был участником, свидетелем либо столкнулся с событием (событиями), которые включают смерть или угрозу смерти, или угрозу серьезных повреждений, или угрозу физической целостности других людей (либо собственной);

-реакция индивида включает интенсивный страх, беспомощность или ужас. У детей реакция может замещаться ажитирующим или дезорганизованным поведением;

-травматическое событие настойчиво повторяется в переживании одним (или более) из следующих способов;

-повторяющееся и навязчивое воспроизведение события, соответствующих образов, мыслей и восприятий, вызывающее тяжелые эмоциональные переживания. У маленьких детей может появиться постоянно повторяющееся игра, в которой проявляются темы или аспекты травмы;

-повторяющиеся тяжелые сны о событии. У детей могут возникать ночные кошмары, содержание которых не сохраняется;

-такие действия или ощущения, как если бы травматическое событие происходило вновь (включает ощущения «оживания» опыта, иллюзий, галлюцинации и диссоциативные эпизоды - «флэшбэк»-эффекты, включая те, которые появляются в состоянии интоксикации или в просоночном состоянии). У детей может появляться специфичное для травмы повторяющееся поведение;

-интенсивные тяжелые переживания, которые были вызваны внешней или внутренней ситуацией, напоминающей о травматических событиях или символизирующее их;

-физиологическая реактивность в ситуациях, которые внешне или внутренне символизируют аспекты травматического события;

-постоянное избегание стимулов, связанных с травмой, и блокировка эмоциональных реакций, оцепенение (не наблюдалось до травмы). Определяется по наличию трех (или более) из перечисленных особенностей;

-усилия по избеганию мыслей, чувств или разговоров, связанных с травмой.

Процент распространенности ПТСР среди населения колеблется, по разным данным от 1% до 67% с вариативностью, связанной с методами обследования, особенностями популяции, а также в связи с отсутствием единого четкого подхода к определению диагностических критериев данного расстройства. При этом отмечается, что в 90-е гг. показатели возникновения ПТСР отчетливо возросли.

Несмотря на то, что изучение этиологии, диагностики, терапии посттравматического стрессового расстройства далеко от своего завершения, и исследователям предстоит ответить еще на множество вопросов, на сегодняшний день не вызывает сомнений тот факт, что любая экстремальная ситуация, будь то техногенная катастрофа, стихийное бедствие, насилие и т.д., может стать причиной возникновения пограничных психических расстройств, коим и является ПТСР, практически у любого человека.

В первой главе диссертации детально рассмотрены и проанализированы симптоматика ПТСР, диагностические критерии для определения ПТСР, а также их особенности в связи с различными видами чрезвычайных ситуаций (пожар, боевые действия, смерть близких, витальная угроза, насилие).

Отмечено, что в России систематизированные исследования феномена ПТСР отражены в работах известных психиатров и психологов - В.Н.Абрамовой (2001), Е.О.Александрова (2001), Ю.А.Александровского (2003), В.И.Евдокимова и В.Л.Марищука (2004, 2008), И.О.Котенева (1997), З.И.Кикелидзе (2002), В.Н.Кра-снова (2005), С.В. Литвинцева (2005), А.Г.Маклакова, С.В.Чермянина (1998, 2001), Т.Б.Мельницкой (2009), М.М. Решетникова (2004, 2005), Н.В.Тарабриной (2001, 2008), Н.С.Хрусталевой (2006) и др.

Выделяют следующие основные клинические симптомы при посттравматических стрессовых нарушениях - сверхбдительность, гипереагирование, притупленность эмоций, агрессивность, нарушения памяти и концентрации внимания, депрессия, общая тревожность, приступы ярости, злоупотребление наркотическими и лекарственными веществами, непрошеные воспоминания, ночные кошмары, галлюцинаторные переживания, нарушения сна (трудности с засыпанием и прерывистый сон), суицидальные мысли, «вина выжившего»,

Ввиду того, что при воздействии крупномасштабных катастроф, которые сейчас совсем не редкость, ПТСР может развиться сразу у большого числа людей, то речь здесь идет уже о здоровье нации в целом, ведь посттравматическое стрессовое расстройство - это также дезадаптивное поведение, проблемы со здоровьем, нарушение профессионального функционирования, нарушение функционирования в сфере социальных контактов (включая семейные проблемы) - вот неполный перечень того, что происходит с человеком, подвергшимся травматическому стрессу.

Анализ литературы показал, что, во 1-х, ПТСР имеет разнообразную симптоматику и психологические проявления, которые имеют специфику у лиц различного возраста и при воздействии различных стрессоров. При этом наименее исследованы психологические проявления ПТСР у детей-жертв террористических актов. Во 2-х, важной проблемой государственной политики в сфере национальной безопасности на пороге XXI века является организация квалифицированной помощи для всех, кто пережил травматический опыт, особенно это касается детей, поскольку, к сожалению, количество детей, переживших травматический опыт в нашей стране весьма велико.

Специальный подраздел первой главы посвящен рассмотрению и анализу современных направлений психологической помощи при посттравматических стрессовых расстройствах и возможности их использования у детей, жертв террористических актов. Отмечено, что коррекция симптоматики ПТСР процесс длительный и может продолжаться несколько лет. В этом процессе выделяют социальную и психологическую помощь (психологическую коррекцию), психотерапевтический, психофармакологический и реабилитационный аспекты.

По данным научной литературы психологическая помощь при ПТСР содержит большой арсенал разнообразных методик и средств, включающих разнообразные методы психологической коррекции, семейную, групповую, индивидуальную и экзистенциональную психологическую коррекцию и психотерапию, нейролингвистическое программирование, рациональную психотерапию и др. Однако, данные об эффективности тех или иных средств и способов зачастую противоречивы, что определяет необходимость проведения специальных исследований по их сравнительной оценке применительно к детям, жертвам теракта.

Таким образом, систематизированные данные о психологических реакциях, механизмах и модели формирования ПТСР у детей - жертв террористических актов до настоящего времени отсутствуют. Не разработаны также программы коррекции психологических нарушений при ПТСР у детей, пострадавших в теракте.

На основе анализа данных литературы нами были обоснованы направления собственного исследования, ориентированного на обоснование психологической концепции (феноменологии, структурно-функциональной модели, принципов) формирования и коррекции психологических проявлений посттравматических стрессовых расстройств у детей, жертв террористического акта, и организационно-методического обеспечения их комплексной реабилитации в раннем и отдаленном периодах после психической травмы.

Во второй главе диссертации «Объем, общая характеристика и методы исследования» приведены данные, отражающие объем, условия и направления исследования, а также использованные нами методы исследования и психологической коррекции.

Первый этап сбора эмпирических данных проводился в октябре–декабре 2004 г. в г.Беслан и в г.Владикавказ, и в феврале 2005 в г.Санкт-Петербурге. Всего на этом этапе обследовано 464 ребёнка. Второй этап сбора эмпирических данных проводился с 2005 года по 2010 год (в г. Беслан, г. Владикавказ, г. Санкт-Петербург). Основное место сбора данных Республиканский центр психолого-педагогической реабилитации и коррекции, г.Владикавказ. 2-ой этап исследования охватывал 175 детей и подростков (группа «заложники»), из числа тех, кто был обследован на 1 этапе.

Все обследованные были разделены на три группы: заложники (44,2 %) и очевидцы (28,7 %) из числа пострадавших в теракте и контрольная группа (27,2 %), из числа детей аналогичного возраста, региона проживания, пола, не имевших травматического опыта.

1 группа (заложники) – это те дети и подростки, которые в период с 1 по 3 сентября насильственно удерживались в помещении спортивного зала школы № 1. Заложники были полностью блокированы от внешнего мира, не имели доступа к питьевой воде, пище, лекарствам, не имели возможности выходить в туалет. Они подвергались психологическому прессингу со стороны террористов. Дети были свидетелями массовых убийств заложников, в том числе родных и близких. У 61,1% детей пострадали родственники.

2 группа (очевидцы) – это, прежде всего, те дети и подростки, которые все три дня теракта находились вокруг школы. Некоторые из них просто опоздали на роковую «праздничную» линейку в школе или жили в близлежащих районах. У многих подростков в спортивном зале удерживались друзья, родственники. В ходе террористического акта у 33,3% обследованных этой группы пострадали родственники.

Общий объём собственного эмпирического исследования составил 464 детей и подростков, дополнительно нами были проанализированы данные Н.В. Тарабри-ной (2008) (по воинам афганцам, n=53), И.В. Пажильцева (2007) (сотрудники МВД, участники боевых действий в Северо-Кавказском регионе, n=147), З.И.Ки-келидзе и др. (2002) (дети, пострадавшие на крупномасштабном пожаре в Якутии, n=48). Таким образом, общий объём проанализированных данных составил 712 человек.

Во второй главе диссертации приведено краткое описание авторской комплексно-целевой программы психолого-педагогической и медико-социальной реабилитации детей и подростков, пострадавших в теракте, а также краткое описание использованных методов психологической коррекции, включая методы биологической обратной связи – БОС, нейролингвистическое направление коррекции, в т.ч. метод десенсибилизации и переработки движением глаз и нейролингвистическое программирование; релаксационные упражнения, сказкотерапия, арт-терапия, песочная терапия, куклотерапия, телесно-ориентированная психотерапия.

Статистическая обработка полученных данных выполнена с помощью обще-принятых для психологических исследований пакетов прикладных программ (Microsoft Excel; Statistika, 6.1), обеспечивающих выполнение одномерных (t-критерий Стьюдента, корреляционный анализ) статистик и многомерных математико-статистических методов, включая факторный анализ.

В третьей главе диссертации «Феноменология посттравматических стрессовых расстройств и особенности психологического статуса детей, жертв террористического акта, в раннем периоде» приведены результаты эмпирического обследования, ориентированные на выявление степени изменения психологических особенностей личности и актуального (текущего) психического состояния детей, пострадавших в ходе теракта в Беслане, в сравнении с детьми контрольной группы.

Изучение психологического статуса детей, жертв теракта в Беслане, в первоначальный период после психотравмы, позволило установить следующее.

Наиболее часто у пострадавших в теракте детей в первые 2 - 3 месяца после психической травмы встречались следующие симптомы (в рамках посттравматического стрессового расстройства):

- симптомы повторного переживания: навязчивые мысли о травмирующем событии, неоднократные стереотипные кошмарные сновидения, частые внезапные, эмоционально окрашенные воспоминания. Содержание их отражало не только период пребывания в заложниках, но и ситуации, связанные с отрывом от семьи и лечением в другом городе, операциями, траурными церемониями. Так, один из пациентов участвовал в 14 (!) похоронах в течение двух дней. Позднее у него возникали флэш-бэки: без видимых причин он внезапно воспоминал об этих днях, при этом испытывал яркие негативные эмоции.

• симптомы избегания: бывшие заложники старательно избегали всего, что могло напомнить им о пережитом, разговоров на эти темы. Они утверждали, что «не могут вспомнить» деталей травмирующей ситуации. Для этих пациентов также была характерна гипобулия: они становились пассивными, с трудом вовлекались в игры, отмечалось снижение интереса к ранее значимой деятельности. У некоторых пациентов этой группы возникали элементы сенсорных гипопатий (алла-, ауто- и соматопсихических). На этом фоне иногда отмечались парциальные амнезии. Так один из наших пациентов около двух недель, хорошо ориентируясь во времени и собственной личности, не мог вспомнить точную дату своего рождения, свой адрес.
  
• симптомы повышенной возбудимости: гиперактивность, эмоциональная лабильность, тревожность, раздражительность, эксплозивность, трудности концентрации внимания. У многих появились диссомнии (трудности засыпания, внезапные ночные пробуждения, кошмарные сновидения), энурез.
  

Анализ этих симптомов у 205 детей из числа «заложников» позволил установить наличие трех основных групп детей, условно объединенных нами в специфические группы с учетом их нервно-психического статуса:

• первую группу составили дети с преобладанием навязчивых мыслей о травмирующем событии, выражающихся в повторяющихся воспоминаниях, играх соответствующего содержания. У них также были выражены диссомнии (частые пробуждения ночью в связи с кошмарными сновидениями).
  
• вторая группа была в основном представлена пациентами, у которых в клинической картине преобладали симптомы избегания (избегание всего, что напоминает о событии, вымывание из памяти деталей травмы, чувство отчуждения, обеднение эмоций).
  

• третья группа отличалась преобладанием симптомов повышенной возбудимости (раздражительность, плаксивость, гипереактивность, нарушения внимания, эксплозивность, склонность к дисфории).
  

В таблице 1 приведены данные по частоте симптомов острого стрессового расстройства (ОСР) в общей выборке у детей, пострадавших в ходе теракта в сравнении с данными по ветеранам-афганцам по материалам Н.В. Тарабриной [2008].

Таблица 1

Частота симптомов острого стрессового расстройства

в общей выборке детей из числа «заложников», пострадавших

в ходе теракта в Беслане (n=205).

Группа симптомов	Дети, пострадавшие в теракте	Ветераны-афганцы
	%	%
Симптомокомплекс «Вторжение» (симптомы повторного переживания: навязчивые мысли о травмирующем событии, неоднократные стереотипные кошмарные сновидения, частые внезапные, эмоционально окрашенные воспоминания)	90,7%	55,6%
Симптомокомплекс «Избегание» (избегание всего, что напоминает о событии, вымывание из памяти деталей травмы, чувство отчуждения, обеднение эмоций)	79,5%	61,1%
Симптомокомплекс «Повышенная возбудимость» (раздражительность, плаксивость, гиперактивность, нарушения внимания, эксплозивность, склонность к дисфории)	77,3%	66,7%

Как видно из приведенных в таблице 1 данных, в общей выборке обследованных детей, пострадавших в ходе теракта в Беслане («заложники», n=205), отмечена высокая выраженность всех трех основных симтомокомплексов ПТСР («вторжение», «избегание», «повышенная возбудимость» - от 79,5% до 90,7%). При этом выраженность симптомокомплекса «вторжение» (90,7%) была достоверно (по t-критерию Стьюдента для относительных величин) выше, чем выраженность симптомокомплексов «избегание» и «повышенная возбудимость» (Р<0,05).

При этом выраженность всех симптомокомплексов ОСР у детей статистически достоверно выше (Р<0,01) чем у ветеранов войны в Афганистане. Результаты сравнения говорят о том, что дети в большей степени восприимчивы к развитию ПТСР и в целом ПТСР имеет различные возрастные особенности.

Сравнение частоты симптомов острого стрессового расстройства у детей, пострадавших в ходе теракта в г. Беслане («заложники», 170 детей) и детей, переживших пожар (48 детей) в школе в посёлке Садыбыл в Республике Саха (Якутия), показало (табл.2), что симптоматика острого стрессового расстройства у детей, жертв террористического акта, более выражена по частоте встречаемости диссоциативных симптомов, повторных переживаний, повышенной возбудимости, дисстресса.

Следовательно, воздействие психической травмы было более выражено у детей, пострадавших в ходе террористического акта.


Таблица 2

Частота симптомов острого стрессового расстройства у детей

пострадавших на пожаре и в ходе теракта.

Группа симптомов	Дети, пострадавшие на пожаре (n=48)		Дети, пострадавшие в теракте (n=170)
	абс.	%	абс.	%
Диссоциативные	30	62,5	127	74,7*
Повторное переживание	38	79,2	159	93,5**
Избегание	36	75,0	137	80,6
Повышенная возбудимость	31	64,6	148	87,1**
Выраженный дистресс	21	43,8	101	59,4**

* - Р<0,05; ** - Р<0,01.

Результаты исследования показали, что психическая травма детей, пострадавших в теракте, отмечена не только у детей, входящих в группу «заложники», но и у детей из группы «очевидцы». Однако, ее выраженность была интенсивнее (по частоте симптоматики острого стресса) у детей из группы «заложники». Так, в этой группе детей в сравнении с группой «очевидцев» отмечено достоверное (по t-критерию Стьюдента) для независимых разновеликих выборок превалирование симптомов «вторжения», «повышенная возбудимость», а также психосоматических жалоб и, особенно, нарушений сна. При этом, признаки острого стрессового расстройства отмечены и у большей части детей из группы «очевидцы». Отличительной их чертой является сниженный уровень симптоматики «повышенная возбудимость».

Исследование ценностно-смысловой сферы детей, переживших террористическую ситуацию, показало, что понятия «терроризм» и «смерть» объединяются в сознании всех групп детей в единую систему и отвергаются ими как несущие угрозу существованию собственного «Я». Для всех групп детей, как непосредственно переживших теракт, так и очевидцев наибольшую ценность представляет семья и собственное «Я». Это соответствует закономерностям психического развития в детском и подростковом возрасте.

Установлено, что у детей по сравнению с другими видами психических травм, террористический акт приводит к более интенсивному переживанию посттравматического стресса, признаки которого соответствуют критериям ПТСР.

Данные проективной цветовой психодиагностики позволили определить паттерн актуальных признаков психического состояния детей жертв теракта и дать им вербальную психологическую характеристику, что позволяет рекомендовать использование указанных количественных показателей цветового теста М. Люшера для динамического контроля психического состояния этих детей в период их лечения и реабилитации.

Результаты изучения особенностей психического состояния детей, жертв террористического акта в Беслане, в острый стрессовый период психической травмы, по данным рисуночного теста указывают на наличие у них (в сравнении с детьми контрольной группы) высокого эмоционального напряжения, страха, личностной тревоги, протестных стремлений, дезорганизации межличностного поведения, физического и эмоционального истощения и усталости.

Далее нами исследовалось содержание страхов у детей, пострадавших в теракте. Содержание страхов в настоящем у детей основной и контрольной групп различается. Дети основной группы чаще, чем дети контрольной группы, боятся явлений социальных страхов, а также явлений природы, рептилий и земноводных. Они в большей мере чувствительны к социальным страхам (чужие люди, террористы). Содержание этих социально ориентированных страхов связано с опасением, что окружающие не примут участия в оказании помощи ребенку в присутствии непреодолимой и не имеющей рациональных механизмов воздействия силы.

В целом, настоящее у детей группы «заложников» (основная группа) более насыщенно страхами, чем у детей контрольной группы. У детей этой группы преобладает страх смерти, который конкретизируется в различных видах социального страха (террористов, чужих и опасных людей, одиночества). Причем, в отличие от детей контрольной группы, дети из группы «заложников» дают наиболее развернутую картину своих страхов, в которой доминируют обобщенные категории. У детей же контрольной группы страхи более конкретны. Этот факт свидетельствует о повышенной тревожности детей основной группы, которая в большей мере отвечает интерпретациям экзистенциальной концепции возникновения страхов, в соответствии с которой повышенная тревожность возникает в контексте особых социальных отношений, не обеспечивающих чувство защищенности личности во взаимодействии с другими людьми.

Также нами были исследованы гендерные особенности содержания страхов. Половые различия, обнаруженные среди детей основной и контрольной групп, свидетельствуют, что мальчики и девочки основной группы проявления страхов воспроизводят неодинаково. В основной группе страхи мальчиков отличаются от страхов девочек своим характером: большей фантастичностью и абстрактностью против большей прагматичности и конкретности. А в контрольной группе мальчики по сравнению с девочками продемонстрировали больший диапазон страхов, более выраженные страхи и большую частоту упоминаний о своих страхах, причем, они в большей мере проявляют смешанные страхи (сказочных персонажей, неудач в обучении, насекомых и членистоногих, смерти и темноты, т.е. страхи конкретные и фантазийные); девочки же на их фоне отличаются только большей склонностью испытывать страх к рептилиям и земноводным.

В дальнейшем нами изучались особенности копинг поведения и ведущие психологические защиты у детей пострадавших в теракте.

По данным теста SACS ведущими стратегиями копинг поведения детей в раннем периоде после психической травмы, связанной с терактом, являются «поиск социальной поддержки» (28,7; Rm=1), «импульсивные действия» (26,5; Rm=2) и «осторожные действия» (25,3; Rm=3). Эти данные указывают на преобладание в поведении детей пассивных и дезадаптивных копинг стратегий.

По данным теста «Индекс жизненного стиля» у детей, пострадавших в теракте, обнаруживается существенное напряжение практически всех механизмов психической защиты, по сравнению с аналогичными показателями у контрольной группы. Это также указывает на выраженную психическую дезадаптацию этих детей.

Показатели индекса шкалы ПТСР достоверно выше у детей пострадавших в теракте из группы «заложники», чем у детей из группы «очевидцы» и чем у детей контрольной группы. При этом у детей пострадавших в теракте из группы «очевидцы» показатели индекса шкалы ПТСР также достоверно выше показателей детей контрольной группы. Всё это указывает на высокую выраженность посттравматического стрессового состояния у всех детей пострадавших в теракте, как у «заложников», так и «очевидцев».

Кроме того, было установлено, что по данным экспертных оценок преподавателей, психическая травма оказала негативное влияние на поведенческие особенности детей, отражающиеся в снижении мотивации учения и конфликты с другими детьми.

В ходе статистической обработки данных с помощью многофакторного анализа выделены 5 основных факторов (симптомокомплексов), характеризующих феноменологию психологических проявлений посттравматического стрессового расстройства и особенности психологического статуса детей, жертв террористического акта, в раннем периоде после психической травмы. В число ведущих симптомокомплексов вошли «тревога» (F₁, ДП=22,1%), «страхи, фобии» (F₂, ДП=20,6%), «психологические защиты» (F₃, ДП=15,8%), «гипевозбудимость» (F₄, ДП=14,3%) и «копинг-реакции» (F₅, %ДП=9,9%) (рис.1). Эти факторы в целом отражают тенденции и специфику проявления ПТСР у детей жертв теракта в Беслане, которая была выявлена по вышеуказанным психодиагностическим методикам, использованным при психологическом обследовании этих детей.




Рис.1. Результаты факторного анализа показателей психологических тестов

детей, пострадавших в теракте, в раннем периоде


Таким образом, результаты исследования позволили отметить, что у детей террористический акт по сравнению с другими видами психических травм приводит к более интенсивному переживанию посттравматического стресса, признаки которого соответствуют критериям ПТСР. Многофакторный анализа данных позволил выделить пять ведущих симптомокомплексов, в число которых вошли «тревога», «страхи, фобии», «психологические защиты», «гипевозбудимость» и «копинг-реакции», отражающих феноменологию ПТСР у детей жертв террористического акта в первоначальном периоде после психотравмы. Кроме того, полученные данные указывают на высокую выраженность признаков ПТСР у всех детей, пострадавших в теракте, из групп «заложников» и «очевидцев», и острую необходимость проведения с ними целенаправленной психокоррекционной работы.