Geum.ru

Экзистенциально-коммуникативные основы чтения: теория, методология и методика социологического исследования

Вид материалаАвтореферат

Содержание


Ii основное содержание диссертации
Концептуализация экзистенциально-коммуника-тивных основ чтения в современном социологическом дискурсе»
Подобный материал:
1   2   3   4

II ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ


Во введении показана актуальность темы, ее научная новизна, теоретическая и практическая значимость исследования. Характеризуются теоретические и методологические основы, эмпирическая база, определяются цель, задачи, объект и предмет исследования, приводятся положения, выносимые на защиту, дается представление об апробации работы.

В главе 1 «Историко-методологические аспекты социологического исследования чтения» исследуются тенденции развития социальных представлений о чтении на разных этапах исторического процесса. Обосновываются необходимость интеграции макросоциального и микросоциального подходов при изучении экзистенциально-коммуникативных основ чтения и выбор методологии социального моделирования для реконструкции социально-институционального статуса чтения в исторической ретроспективе. В качестве ключевых элементов моделирующей матрицы, описывающей социальные модели чтения различных эпох и позволяющей выявить присутствие в них экзистенциальных аспектов, выделены представления о духовно-коммуникативной сущности чтения, ареал наиболее широкого распространения чтения, носители идеальной читательской культуры, социальные критерии оценки качества текстов для чтения, эмоциональная доминанта читательской деятельности и др.

В параграфе 1.1 «Социальные модели чтения в древности и Средневековье» проанализирована историческая динамика социальных моделей чтения, начиная с древнейших социумов до эпохи Средневековья. Исходная авторская позиция выражается в том, что чтение в духовной жизни общества и личности рассматривается как дистантная духовная коммуникация, тесно связанная с решением личностью экзистенциальных проблем постижения смысла жизни, стремления к свободе, личностной идентификации. Экзистенциальные основы чтения связаны с личностным смыслом чтения; разрушением в процессе чтения социальной заданности личности, ее запрограммированности, стереотипности; проникновением в глубинные личностные структуры, движением к собственному одиночеству; возможностью свободного, независимого от социума преобразования, развития.

Уже в первых опытах концептуализации феномена чтения прослеживается выделение в нем духовно-коммуникативных аспектов, акцентирование его рефлексивно-возвышенного назначения. Первые выделяемые автором социальные модели чтения сформировались в рамках древнейших восточных социумов (Индия, Китай) как элитная сакрально-медитативная практика духовного самосовершенствования, доступная лишь ограниченному кругу лиц. В диссертации показано, что одной из ведущих тенденций с самого начала распространения читательской практики стало ее расслоение на бытовое, утилитарное чтение, предполагающее наличие элементарных навыков и уровня грамотности, и духовно-возвышающее, которое и считалось собственно чтением и выступало статусной характеристикой элитных слоев общества. В античном обществе на основе конкуренции устной и письменной традиции сложилась креативно-репродуктивная модель чтения как диахронической коммуникации с прошлыми поколениями. В ней ведущими социальными функциями чтения выделяются: развивающая, познавательная и релаксационная.

В средневековой европейской культуре оформилась модель экзегетического смыслопостигающего чтения сакральных текстов. Внедрение этой модели с использованием государственных возможностей привело к вызреванию в противовес ей субкультурной модели критического чтения, утверждающего принцип культуры личностного сомнения. В целом, к концу Средневековья выделяется три ведущих линии отношения к книге и чтению: доминирующая сакральная (чтения как постижения божественного откровения); комментаторская (выражающая ослабленную сакральность); светская, критическая (отражающая возникновение скрытой альтернативы сакральному отношению к тексту). Таким образом, одной из тенденций Средневековья становится появление альтернативных, оппозиционных моделей чтения.

В трактовках чтения рассматриваемого периода прослеживаются некоторые экзистенциальные элементы отношения к чтению как способу духовного самосовершенствования, творческого развития личности, хотя и с разной акцентуацией – как практики индивидуального движения к духовности (буддизм, античность) или как следования высшему предначертанию, предназначению (конфуцианство, христианство). В течение всего периода доминирует этический подход к чтению, как постижению нравственных добродетелей, заранее заданных религиозно-этической точкой зрения.

В параграфе 1.2 «Социальное моделирование природы чтения в эпохи Возрождения и Нового времени» анализируются социальные модели чтения, возникшие в период развития книгопечатания и индустриализации книжно-издательского дела, выделяются базовые социальные факторы, оказавшие влияние на социальный статус чтения. Включение чтения в экономическую систему активизировало процесс демократизации читающей аудитории, ее дифференциации и специализации по тематике чтения, социальным группам при сохранении общей идеи элитности книжного знания, что поддерживалось в духовной жизни общества «языковой» социальной стратификацией.

Социальная модель чтения этого периода представлена диссертантом как индивидуализированная интеллектуально-духовная диахроническая коммуникация. Социальная рефлексия относительно сущности чтения в эпоху Возрождения выявляет попытки первичного осознания экзистенциальной направленности чтения от поверхностно-информационного восприятия текста к познанию через чтение своего внутреннего мира и мира авторов текстов. Ограниченность этих попыток, по мнению диссертанта, заключается в том, что такая духовная деятельность не обязательно имеет следствием внутреннее изменение личности, конечным этапом чтения в большинстве случаев выступает собственно самопознание.

Трансформации и изменения в социально-духовной ситуации Нового времени (XVII-XVIII вв.) обусловили возрастание значимости фактора социальной престижности чтения, формирования и оценки национального истеблишмента, в том числе и по уровню начитанности, образованности, наличию личной библиотеки. Одной из ведущих тенденций этого периода становится появление моделей, встраивающих чтение в научное познание мира, пытающихся прояснить его психологические основания и технологические аспекты на основе теорий восприятия, памяти, знаков. Автор выделяет две базовые модели чтения этого периода, отражающие мировоззренческие установки рационализма и сенсуализма:

– интеллектуально-автономная модель чтения. В ее основе представления о том, что движение к духовности, к совершенству заключается не в каких-либо масштабных общественных преобразованиях, а в намерении реформировать собственное мышление, в осознанном самосовершенствовании. В этой модели чтение предстает как один из основных способов получения знаний, и в качестве главной выделяется коммуникативно-познавательная функция чтения. В рамках этой модели чтение остается средством социальной дифференциации;

– субъективно-знаковая модель, в которой чтение предстает актом уникальных индивидуальных переживаний и восприятий индивида, связанных с конкретным человеческим опытом, но основанном на конвенциональности мира социума, и допускаемом им до тех пор, пока чтение не представляет угрозы власти. Чтение выступает не только способом субъективного, индивидуального познания внешнего мира, через ассоциативный механизм условных знаков текста, но и попыткой самопознания, через отслеживание собственных внутренних эмоциональных процессов.

В эпоху Просвещения формируется социально-рациональная модель чтения, в которой детерминируется его социальная сторона, социальная обусловленность. В ней экзистенциальные аспекты, акцентирующие меру субъектности, индивидуализированности читательской деятельности, выражены довольно слабо. Диссертантом отмечено, что в XVIII в. продолжает развиваться и линия индивидуалистических моделей чтения, ярким примером которых может служить эстетическая модель чтения (И.Кант), которая практически впервые показывает экзистенциальную глубину не только организации социального института чтения, но и самой мотивации свободного читателя.

В целом, в XV-XVIII вв. в центр различных социальных моделей чтения выдвигаются субъективно-индивидуалистические компоненты, интенсивно формируются эгалитаристские тенденции в чтении. Изменение технологии производства книг, распространение книгопечатания способствуют «культурному дрейфу» чтения от узких элитных слоев общества к среднестатусным слоям. Этическое отношение к чтению сменяется в эпоху Возрождения эстетическим, гедонистическим, а в эпоху Просвещения практически-рациональным.

В параграфе 1.3 «Интерпретация духовно-коммуникативных аспектов чтения в социальных моделях XIX – начала ХХ вв.» анализируется тенденция многоаспектной дифференциации социальных моделей чтения как ведущая для этого периода, и присутствие в них элементов экзистенциальной коммуникации. Автором выделены факторы и условия вызревания этой тенденции – трансформация статусно-иерархических отношений в мобильные структуры социальных позиций, открытых для достижения; оформление различного типа идеологий развития (прогресса, просвещения, индивидуального совершенствования, социальных утопий); появление профессионального слоя свободных интеллектуалов; интенсивная мобильность населения, массовая миграция в промышленные центры и др. На этом социальном фоне возникает множество принципиально отличных социальных моделей чтения:

– пессимистическая модель элитарного чтения, в которой сделан акцент на том, что особенности чтения определяются социальными различиями, групповыми интересами, и выделяются два различных по структуре и содержанию уровня чтения – массовое и элитарное, утверждается элитарность существа духовной культуры и наличие непреодолимой бездны между народом и «гениями» (А.Шопенгауэр). Элитарная модель чтения достаточно ярко описывает такие экзистенциальные по сути доминанты чтения как актуализация и развитие собственных задатков, напряженное противостояние отчужденной воле;

– резонансно-духовная модель чтения, согласно которой чтение – это общение с духовной индивидуальностью, творческим духом писателя, увековеченным в книге, общение посредством духовных ценностей (Л.Фейербах), способствующее познанию истинной духовной сущности других людей, отраженной в их книгах, что позволяет лучше познать себя самого;

– модель духовно-национального чтения, концептуальная установка которой в том, что чтение должно служить, прежде всего, национально-нравственному воспитанию личности, а уровень качества чтения – наиболее показательная характеристика национального самосознания;

– потребительские модели чтения, в которых чтение рассматривается в системе экономических отношений «купли-продажи», «потребительского спроса», где вещный элемент культуры преобладает над личностным (Г.Зиммель, К.Маркс и др.);

–иррациональные модели чтения, в основе которых постулат об иррациональных основаниях человеческого поведения. Эти модели реконструированы в диссертации на основе работ представителей «философии жизни» (А.Бергсон, В.Дильтей, Ф.Ницше, О.Шпенглер), В.Парето и др.;

– социализационные модели чтения, в которых оно представлено как способ социализации, формирования социально ценного человека, развитого, достойного члена общества. Их формирование детерминировалось становлением позитивистских теорий в социологии. Чтение рассматривается как особый вид социального поведения, средство социальной интеграции. Социализирующая роль чтения в этих моделях выражается в трансляции этикетных предписаний и реальных, практически полезных стратегий успешного поведения в обществе, выполнения предписанных социальных ролей;

- политические модели чтения. В них акцент сделан на возможности воспроизведения и реконструкции политических властных отношений, регламентации и регулирования социального поведения индивида через чтение им определенных книг.

Таким образом, XIX – начало ХХ вв. характеризуется возникновением и сосуществованием множества социальных моделей чтения, обусловленных значительным расширением читательской аудитории за счет массового производства книжной продукции, распространением чтения не только как владения техническими навыками распознавания текста, а как особой духовной деятельности, во всех слоях населения.

Ретроспективный анализ социальных моделей чтения позволяет автору сделать вывод о том, что распространение практики чтения и формирование тех или иных его социальных моделей на различных исторических этапах развития общества обусловлены ментальными, идеологическими, экономическими факторами, но при этом во все исторические периоды прослеживается присутствие в этих моделях духовно-коммуникативных аспектов, которые могут интерпретироваться как экзистенциальные основания чтения, присутствующие в нем в явной или в латентной форме в зависимости от социальных условий.

Глава 2 « Концептуализация экзистенциально-коммуника-тивных основ чтения в современном социологическом дискурсе» посвящена обоснованию современных теоретико-методологических подходов к анализу экзистенциально-коммуникативных основ чтения в рамках современного исследовательского поля социологии.

Параграф 2.1 «Полипарадигмальность современной социологии чтения» посвящен компаративному анализу современных концепций социологии чтения. Диссертантом обосновывается адекватность исследовательской логики, связанной с выделением парадигмальных оснований имеющихся в современных социальных науках представлений о чтении как феномене духовной жизни, поскольку социология, как и большинство социальных наук, относится исследователями к полипарадигмальным наукам, в которых всегда присутствует несколько существующих одновременно теоретических традиций.

Выделение интегрирующих парадигм позволяет упорядочить представления о современном состоянии социологического изучения проблем чтения. Автором уточнены критериальные основания, используемые для анализа научных парадигм, применительно к социологии чтения. К ним отнесены: 1) обобщающий базовый постулат, отражающий представления о природе и предпосылках происхождения чтения; 2) представления исследователей о квинтэссенции чтения, его сущностной характеристике, хотя и не всегда сформулированные самими авторами в форме однозначных дефиниций; 3) представления о базовом психическом механизме чтения (распознавание, понимание, обучение, познание, эксперимент и т.п.). Этот конкретизирующий критерий вводится автором поскольку предметом анализа стали не мета- , а частнонаучные парадигмы, являющиеся средством интерпретации одного из духовных феноменов; 4) ценности, задающие способ видения предмета исследования. Под этим критерием автором объединены, во-первых, общенаучные мировоззренческие установки и, во-вторых, ориентация на те или иные исследовательские методы – качественные или количественные, статистические или психологические и т.п., что в целом и задает методологическую стратегию исследования; 5) примеры теорий и концепций, разработанные в рамках парадигмы, или, согласно Т.Куну – исследовательские результаты, являющиеся решениями конкретных проблем, т.е. исследовательские достижения.

Исходя из этих критериев, современное исследовательское поле проблематики чтения представлено шестью базовыми парадигмами, задающими модель постановки научной проблемы и методов ее решения: панидеографическая, эпистемологическая, макросоциальная, постмодернистская, экспериментационная, экзистенциальная.

В основе парадигмы панидеографического распознавания лежат представления об инстинктивных биологических и условно рефлекторных механизмах возникновения чтения. В макросоциальной парадигме чтения генерализирующим центром, объединяющим довольно разнородные теории, представляется положение о порождении и социальной детерминации чтения именно надындивидуальными макроструктурами – социумом, государством, коллективным духом народа. В ней акцентируются социально-институциональный статус чтения, стратегии государственного управления читательской деятельностью, социальные эталоны и нормативно-ригористические аспекты чтения, его ментальные особенности. В рамках эпистемологической парадигмы акцентируется момент новизны как исходная характеристика чтения. Постмодернистская парадигма чтения рассматривает его как довольно условный феномен, объединяющий множество существенно различающихся по качеству процессов, основанных на языковой игре. Объединяющим тезисом для сторонников экспериментационной парадигмы выступает наличие некоего метаначала – «желания», как инициирующей и движущей силы человеческой активности, в том числе и в чтении. Чтение здесь – это психологический эксперимент с заранее непредсказуемым результатом. Основу и результат чтения составляют не интерпретация или моделирование, а экспериментация, создание совершенно нового смысла читателем. Шестая выделенная автором парадигма – экзистенциальная, объединяющая концепции, основанные на идеях экзистенциализма, центрированных вокруг проблемы индивидуального человеческого существования. При ее анализе диссертантом выделены идеи, ставшие плодотворной основой при разработке авторской модели чтения. Представители этой парадигмы рассматривают чтение как способ бытия человека. Оно вплетено в жизненные сценарии, в формы человеческого самоосуществления в мире, в нем происходит «достраивание себя» личностью за счет опыта других, получаемого в чтении.

Представленная в работе классификация современных парадигм, используемых для анализа феномена чтения, выделение их исследовательского потенциала и ограничений, составили основу для решения центральных исследовательских задач, показывая своеобразную картографию современных теоретических концепций чтения. Выделение обозначенных парадигм позволило корректно представить все основные сегменты исследовательского поля проблематики чтения в социальных науках, заданного единой системой координат микросоциального – макросоциального и объективно-предметного – субъективно-ценностного континуумов.

В параграфе 2.2 «Концептуальная модель экзистенциальных основ и природы чтения» дано описание авторской концепции чтения как личностного акта коммуникации, демонстрирующей одно из перспективных направлений социологического анализа проблем чтения, позволяющее приблизиться к пониманию фундаментальных оснований и статусных особенностей чтения в духовной жизни общества и личности. Выделен ряд фундаментальных характеристик феномена чтения, в частности, коммуникативность как генерирующая характеристика, эмпатийность, целостность (в чтении участвуют все подсистемы личности - физиологическая, психическая, духовная, - в разной степени), символьность, фазовость акта чтения. Чтение в авторской концепции представляет собой особый вид высокодуховной экзистенциальной коммуникации, опосредованной текстом или особым информативным дискурсом. При этом в определении духовной коммуникации диссертант опирается на представления К.Ясперса, выделявшего в своей концепции коммуникации именно глубину ее человеческого измерения, охватывающую все пространство жизненного мира человека, находящегося в единении с другими людьми.

Представлена градация коммуникативной природы чтения по уровням, что позволяет выделить в чтении квазикоммуникативные уровни, преследующие внешние по отношению к личности, манипулятивные цели. Чтение существует не только на индивидуальном, но и на групповом и макроуровне с собственной спецификой, т.е. оно может быть не только индивидуальной, но также групповой и массовой коммуникацией, отражая потребность духовного саморазвития, единения и самоидентификации группы или общества в целом. В связи с этим автором выделено три уровня чтения: макро-, мезо-, микроуровень (или диадный). Но статус чтения на макроуровнях довольно противоречив. С одной стороны, чтение как высокодуховная коммуникация провоцируется макроуровнем через систему образования и искусства, с другой – блокируется через эту же систему, вводящую стандарты чтения (репертуарные, интерпретационные и др.). Чаще всего на групповом и макросоциальном уровне чтение является квазикоммуникацией, преследующей какие-либо управленческие, манипулятивные цели. Такое чтение автор обозначает как «рейтер-чтение», чтение по четко заданным социумом или группой внешним ориентирам – рейтерам. Следствием этого является отсутствие прямых корреляций между прогрессом общества и развитием читательской деятельности, более того, чтение как духовная коммуникация предстает для социума деструктивным, враждебным элементом.

Экзистенциальные компоненты в наибольшей степени концентрируются в рефлексивно-духовном личностном чтении и в значительно меньшей степени, присутствуют в мезо- и в макрочтении.

Авторская модель чтения как акта экзистенциально-духовной коммуникации представлена на рис.1.





Рисунок 1. Чтение как личностный акт коммуникации

Исходной точкой генерирования читательской коммуникации является противоречивый статус разума, человеческой природы в мире. Укорененный в глубинных структурах личности экзистенциальный страх порождает влечение к Другому, к самодостраиванию, преодолению или нейтрализации личностных комплексов за счет чужого опыта. При этом привлекательность чтения как коммуникации обусловлена ее опосредованностью текстом, как материальной константой, что делает коммуникацию с Другим лояльной, управляемой и в значительной степени предсказуемой, что оформляется в «точку влечения» (ВД) на схеме. Подобное влечение провоцирует формирование трех базовых, достаточно враждебных друг другу групп потребностей в чтении: потребности морфем базовой (общей) социализации; потребности морфем престижной социализации; собственно экзистенциальные потребности в чтении. Все три группы потребностей, сталкиваясь с социумом, выступающим в качестве конденсирующего фильтра, и отражаясь в сознании индивида, становятся осознанными и преобразуются в конкретные виды интереса к чтению: интерес к нормативному чтению, интерес к служебному и престижному чтению, интерес к рефлексивно-духовному чтению.

Поскольку чтение является одним из эффективных способов освоения социального опыта прошлых поколений, социум всегда поддерживает определенный минимально необходимый для его существования уровень развития этой коммуникации. Но, так как интерес к рефлексивно-духовному чтению носит независимый от социума характер, провоцируя скорее развитие девиаций, а не стабилизацию нормативных структур, и его реализация формирует оппозиционную социуму личность, общество стремится сдерживать и контролировать развитие этого и примыкающих к нему видов чтения. Подобная система сдерживания формируется и действует в любой общественной системе, причем для самоорганизации жизни социума в целом достаточным условием было бы наличие стихийно возникающих регулирующих форм. Но потенциальная угроза государственности предопределяет оформление со стороны государства управленческих воздействий на эти формы, укрепляющих защитные механизмы его самосохранения. Такие управленческие воздействия имеют многоуровневую структуру и складываются в репрессивно-регулирующую государственную систему. Различные виды интереса к чтению, проходя через систему государственного сдерживания, либо угасают, либо реализуются в трех основных видах чтения: нормативном, престижном, свободном. При этом результатом нормативного чтения становится освоение индивидом базовых инвариантных социальных стереотипов, результатом престижного чтения – освоение вариативных групповых стереотипов, что в целом на затрагивает глубинных основ личности и ведет лишь к ее коррекции (приращению знаний, навыков социального взаимодействия, новых эмоций). Результатом же свободного, рефлексивно-духовного чтения становится деконструкция социальных стереотипов, ведущая к переосмыслению, переоценке основ собственного существования, к независимому самостоятельному выбору дальнейших жизненных сценариев, и, следовательно, к саморазвитию личности. На основе предложенной модели, в чтении как коммуникативном процессе автором выделяется несколько фаз, ведущих к кульминационной точке развития личности, становления независимого от социальных ролей, самодостаточного, единичного индивида, осознанно делающего свой выбор в любой ситуации.

В рамках авторской концепции диссертантом систематизированы социальные функции чтения. Выделено три группы: