Роль формальной логики в формировании логической культуры юриста

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

Роль формальной логики

в формировании логической культуры юриста

Слово «логика» происходит от древнегреческого logos – разум, понятие, рассуждение. В настоящее время этот термин употребляется достаточно часто, но имеет при этом множество значений.

Во-первых, говорят о логике событий, логике характера и т.п. То есть, обозначают закономерности в изменении и развитии; подразумевается определенная последовательность и взаимозависимость событий или поступков, наличие в них некоторой общей линии. Такая логика носит название объективной.

Логика предполагает также связь с процессами мышления. Имеется в виду логичное или нелогичное мышление, присутствии или отсутствие таких его свойств, как последовательность, доказательность и т.д. Следовательно – это особые закономерности в связях и развитии мыслей. Эта логика называется субъективной.

И, наконец, в третьем смысле «логика» - это имя особой науки о мышлении, называемое формальной логикой.

Базовыми понятиями формальной логики являются понятие, суждение, теория и т.д. Основные типы форм – умозаключение, доказательство.

Понятие – это мысль, в которой обобщены и выделены предметы на основе системы признаков, общей только для этих выделяемых предметов. К суждениям относят мысли, в которых утверждается наличие или отсутствие свойств у предметов, отношений между предметами, связей между ситуациями. И, наконец, умозаключение – это процесс получения знания, выраженного в суждении, из других знаний, тоже выраженных в суждениях.

Умозаключение – логическая операция, в результате которой из одного или нескольких принятых утверждений (посылок) получается новое утверждение. В зависимости от того, существует ли между посылками и заключением связь логического следования, можно выделить два вида умозаключений – дедуктивное и индуктивное.

В дедуктивном умозаключении эта связь опирается на логический закон, в силу чего заключение с логической необходимостью вытекает из принятых посылок.

Индуктивное умозаключение подразумевает, что связь посылок и заключения опирается не на закон логики, а на некоторые фактические или психологические основания, не имеющие чисто формального характера. Отличие индукции от дедукции в том, что первая дает только вероятные, правдоподобные заключения, нуждающиеся в дальнейшей проверке.

Таким образом, формальная логика – это наука о формах мышления, о формально-логических законах и других связях и отношениях между мыслями по их логическим формам.

Формальная логика – одна из древнейших наук. Отдельные фрагменты логической науки начинают разрабатываться еще в VI веке до нашей эры в Древней Греции и Индии.

Первоначально логика разрабатывалась в связи с запросами развития ораторского искусства как часть риторики. Уже здесь проявляется ее тесная связь с юриспруденцией, так как первоначально судопроизводство, будучи основанным на спорах, велось устно.

Дискуссии особенно были распространены в Древней Греции. Выдающиеся ораторы пользовались большим уважением, их избирали на почетные государственные должности, отправляли послами в другие страны.

Основателем науки логики по праву считается Аристотель (384-322 до н.э.). Он впервые обстоятельно систематизировал логические формы и правила мышления, то есть, по существу, выделил формальную логику в отдельную науку.

В дальнейшем развитие формальной логики было связано с именами Г.В.Лейбница, Дж.Булля, А.М.Де-Моргана, Ч.Пирса, Г.Фреге, П.С.Порецкого и других ученых.

Значение формальной логики в том, что ее изучение способствует повышению логической культуры, который характеризуется совокупностью логических средств, находящихся во владении человека.

Логическая культура – это культура мышления, проявляющаяся в культуре письменной и устной речи. Она включает:

- определенную совокупность знаний о средствах мыслительной деятельности, ее формах и законах;

- умение использовать эти знания в практике мышления – оперировать понятиями, правильно производить те или иные логические операции с ними, строить умозаключения, доказывать и опровергать;

- навыки анализа мыслей – как своих собственных, так и чужих, с тем чтобы вырабатывать наиболее рациональные способы рассуждения, предотвращать логические ошибки, а если они допущены, находить и устранять их.

Логической культурой мышления овладевают в ходе общения, учебы, в процессе чтения литературы. Встречаясь неоднократно с теми или иными способами рассуждения, человек постепенно начинает усваивать, какие из них правильные, а какие – нет. Однако такой путь изучения логики – не самый лучший. Люди, не изучавшие логику, как правило, владеют теми или иными логическими приемами. Кроме того, у таких людей разная логическая культура, что не способствует взаимопониманию.

Это говорит о том, что изучение формальной логики – наиболее продуктивный способ формирования и повышения логической культуры мышления. Логика систематизирует правильные способы рассуждения, а также типичные ошибки в рассуждениях. Она представляет собой логические средства для точного выражения мыслей, без чего оказывается малоэффективной любая мыслительная деятельность, в том числе и деятельность юриста.

Для юристов изучение формальной логики имеет особое значение. Слишком высока цена логической ошибки у тех, кто определяет судьбы людей. Именно поэтому обучению началам формальной логики всегда уделялось большое внимание при подготовке будущих судей, прокуроров, следователей, арбитров, юрисконсультов.

Юристы – одни из тех, кто профессионально чаще, чем кто-либо другой, имеют дело с нормой права и реальными, жизненными случаями, которые необходимо сопоставлять друг с другом, идет ли речь о квалификации преступных деянии, о правильном решении арбитражных, трудовых споров или о подготовке нормативного правового акта. Во всех этих ситуациях умение соблюдать правила мышления – одно из важнейших условий успешной, социально-экономической, политико-правовой деятельности.

Здесь на помощь юристам приходит тысячелетний опыт мыслительной деятельности человечества, зафиксированный в принципах, началах, правилах, приемах формальной логики, которые позволяют определять, что при такой мыслительной деятельности является истинным, а что ложным, что случайным, а что необходимым, что возможным, а что невозможным.

Использование логического опыта ведет от одних истин к другим, новым, значимым, полезным, от одного знания к другому. Правила логического вывода, лежащие в основе приращения знания, – это также великая ценность логики.

Потребности логического сопоставления права, его элементов (норм, нормативных предписаний) и общественных отношений, жизненных ситуаций, случаев неумолимо ставят и следующий вопрос: а что такое с точки зрения логики сама норма права – игра ума, субъективно придуманное правило поведения с произвольной структурой или объективно сложившееся и обладающее определенными качественными характеристиками необходимое условие жизнедеятельности общества, нормального функционирования экономики, социальной сферы, быта? С чем, собственно сопоставляется так часто в мышлении жизненная ситуация, как вести это сопоставление, с помощью какой процедуры? Каковы логические механизмы воздействия правовой нормы на общественные отношения?

Современная логика должна уметь ответить и на эти вопросы. И она стремится к этому: развиваются новые ее разделы, изучающие логические структуры норм, нормативных предписаний, вероятностный характер некоторых социально-экономических и политико-правовых процессов и отражение этих вероятностных процессов в мышлении, процедуры получения нового знания с помощью правильных вопросов и ответов и т.д.

Таким образом, знание формальной логики является неотъемлемой частью юридического образования. И в первую очередь это обусловлено спецификой работы юриста, которая заключается в постоянном применении особых логических приемов и методов.

В современной юридической практике широко используется весь богатейший арсенал логических средств: определение (юридических понятий), деление (например, классификация преступлений), подведение под понятие (например, квалификация конкретного деяния), версия как вид гипотезы (например, как следственная версия), умозаключение (например, в обвинительном заключении), доказательство и опровержение (например, во время судебного разбирательства) и т. д.

Таким образом, знание логики помогает правильно строить судебно-следственные версии, составлять четкие планы расследования преступлений, намечать системы оперативных действий, не допускать ошибок при составлении официальных документов: протоколов допроса и осмотра места происшествия, обвинительных заключений, решений и постановлений, рапортов и т.д.

Знаменитые юристы всегда использовали знание логики. Обнаружив ошибку в рассуждениях, например, обвинителя, они объясняли, какая ошибка допущена, говорили, что эта ошибка специально рассматривается в логике и имеет особое название. Такую логику можно назвать логикой спора, так как она используется ораторами.

В последнее время возник раздел логики, называемый логикой норм. Логика норм позволяет упростить решение многих вопросов права, например, легко находить противоречия в статьях законов, выяснять, вытекает ли данная норма из других норм и не является ли ее включение в нормативный акт ненужным, делает ли вновь принятый нормативный акт излишним ранее принятый нормативный акт или дополняет его и т.д. Эти вопросы решают при совершенствовании законодательства.

Таким образом, можно выделить три условных направления формальной логики, оказывающих влияние на формирование логики юриста: логика действия, логика спора и логика норм.

Первоначально логика разрабатывалась в связи с запросами практики судопроизводства и ораторского искусства. Связь логики с этими сферами человеческой деятельности прослеживается в Древней Индии, Древней Греции и Риме. Так, в общественной жизни Древней Индии в период, когда проявился интерес к логике, дискуссии были постоянным явлением. Об этом пишет известный русский востоковед академик В.Васильев: «Если явится кто-нибудь и станет проповедовать неизвестные дотоле идеи, их не будут чуждаться и преследовать без всякого суда: напротив, охотно будут признавать их, если проповедник этих дней удовлетворит всем возражениям и опровергнет старые теории. Воздвигали арену состязания, выбирали судей и при споре присутствовали постоянно цари, вельможи и народ; определяли заранее, независимо от царской награды, какой должен быть результат спора. Если спорили только два лица, то иногда побежденный должен был лишать себя жизни бросаться в реку или со скалы или сделаться рабом победителя, перейти в его веру. Если то было лицо, пользующееся уважением, например достигшее звания вроде государева учителя и, следовательно, обладавшее огромным состоянием, то имущество его отдавалось часто бедняку в лохмотьях, который сумел его оспорить. Понятно, что эти выгоды были большой приманкой для того, чтобы направить честолюбие индийцев в эту сторону. Но всего чаще мы видим, что спор не ограничивался личностями, в нем принимали участие целые монастыри, которые вследствие неудачи могли исчезнуть вдруг после продолжительного существования. Как видно, право красноречия и логических доказательств было до такой степени неоспоримо в Индии, что никто не смел уклониться от вызова на спор».

Судебные и политические дискуссии были распространены и в Древней Греции. Часто судебное решение зависело от логической доказательности речи обвиняемого или обвинителя. Никакие искусственные приемы, никакое красноречие не способные помочь, если нет хорошо обоснованных идей и убедительных доказательств.

Цицерон, говоря о судебных делах, советовал оратору, какие бы дела он ни взялся вести, «тщательно и основательно в них разобраться». Он подчеркивал, что на судебном форуме – документы, свидетельства, договоры, соглашения, обязательства, родство, свойство, указы магистратов, заключения правоведов, вся жизнь, наконец, тех, чье дело разбирается, и все это должно быть разобрано. В этой предварительной работе Цицерон особо выделял логическую сторону дела: «Тот довод, в котором больше помощи, чем вреда, я намечаю привести; где я нахожу больше зла, чем блага, то я целиком повергаю и отбрасываю. Так мне и удается сначала обдумать, что мне сказать, а потом уж и сказать».

Лучшие русские юристы отличались не только глубоким знанием всех обстоятельств дела и яркостью судебных речей, но также строгой логичностью в изложении и анализе материала и неопровержимой аргументацией выводов. Например, профессиональное мастерство известного русского адвоката второй половины XIX века характеризуется так: «Наиболее характерным для судебного ораторского мастерства П.А.Александрова является твердая логика и последовательность его суждений, умение тщательно взвешивать и определять место любого доказательства по делу, а также убедительно аргументировать и обосновывать свои важнейшие доводы». А.Ф.Кони подчеркивал «неотразимую логику» в речах В.Д.Спасовича. Строгая последовательность, логичность и убедительность отмечаются в речах видного юриста К.Ф.Халтурина.

Мыслить логично – это значит мыслить точно и последовательно, не допускать противоречий в своих рассуждениях и уметь вскрывать логические ошибки. Эти качества мышления имеют большое значение в работе юриста, требующей точности мышления, обоснованности выводов. Например, приговор суда должен основываться на тщательно проверенном фактическом материале. Для правильного судебного решения важное значение при разбирательстве дела имеет также убедительная, логически стройная речь прокурора или защитника.

И наоборот, речь, содержащая логические ошибки, путанная и противоречивая, затрудняет выяснение дела, а в некоторых случаях может служить причиной вынесения неправильного приговора.

В своей деятельности юрист использует спектр приемов и способов формальной логики.

Одним из них является определение, которое предназначено для того, чтобы сформулировать в явном виде и зафиксировать содержание понятия, назвать те признаки или свойства предмета, которые станут объектом внимания в рассуждении и как бы заменят на время сам предмет.

Например, преступление. Оно определяется как общественно опасное деяние, за которое наступает уголовное наказание. То есть, говоря об общественно опасном уголовно наказуемом деянии, юрист подразумевает преступление.

Наиболее совершенным является определение через ближайший род и видовое отличие. При его формулировании сначала указывается понятие более широкое (род), чем то, которое надо определить (вид), затем называют отличительный признак (видовое отличие), с помощью которого определяемый вид предметов выделяется среди других, входящих в тот же род.

Например, если мы определим преступление, как общественно опасное деяние, влекущее уголовное наказание, то тогда родом для «преступления» будет «правонарушение», а видовым отличием, то есть признаком, по которому преступление отличается от других правонарушений является то обстоятельство, что оно является деянием, за которым следует именно уголовная ответственность.

Есть такие вещи, которые невозможно определить. Так, часто говорят, что нет возможности дать строгое определение произведению искусства. Юристы порой сталкиваются с ситуацией, когда надо точно определить, что такое порнография, но из попыток дать дефиницию ничего не получается.

Еще одним логический прием – это деление. Если определение задает содержание понятий, то деление раскрывает их объем.

Чтобы получше представить себе, какую помощь может оказать деление в практической и научно-исследовательской деятельности, представим себе такую ситуацию. Работники уголовного розыска прибыли расследовать тяжелое преступление, совершенное в таком месте, где расположены молодежное общежитие, небольшое кафе и жилой дом. Руководитель следственной группы, распределяя между своими сотрудниками работу по поиску и опросу возможных свидетелей, подразделяет весь контингент людей, с которыми предстоит поговорить, на три категории: молодежь, работники кафе, жильцы дома. Спрашивается, может ли возникнуть путаница и дублирование в работе при таком подразделении всех возможных свидетелей? Совершенно очевидно, что без дополнительных уточнений отправившиеся выполнять поручение работники кого-то могут опросить два или три раза, а кого-то упустят. Следователь, направленный в молодежное общежитие, может узнать, что кто-то из его обитателей работает в кафе, и не станет его разыскивать, понадеявшись на своего коллегу, проводящего опрос там. А тот вполне может быть, не застав того же человека на своем рабочем месте, в свою очередь положится на того, кто обрабатывает общежитие. То же самое может случиться и среди жильцов дома и не только по таким причинам.

Подразделение объектов, ставших в силу тех или иных причин предметом внимания, приходится делать довольно часто. Готовит, скажем, правительство распоряжение о повышении налогов на какие-то товары, оно должно расписать их по статьям и рубрикам так, чтобы не попали лишние и при этом ни один из них не оказался упомянут дважды и трижды (а то получится, что разные инстанции будут каждая отдельно взимать один и тот же налог несколько раз).

Или если дается предписание освободить какую-то группу молодых людей от призыва в армию, то надо обязательно четко и однозначно отделить их от остальных, дабы не получилось, что какие-то из них по одному распоряжению идут, а по другому не идут служить.

Для того чтобы, с одной стороны, не возникло упущений и в то же время, с другой стороны, обошлось без путаницы, надо разбивать весь массив обязательно на непересекающиеся и, тем не менее, в своей совокупности исчерпывающие множества. В рассмотренном нами примере с опросом свидетелей это могло бы выглядеть так: обитатели общежития, жильцы дома, все остальные. Если каждый из работников твердо знает, что выделенный участок относится только к нему и ни в каком пункте не перекрывается другими, то не будет пустопорожних повторений и при этом ничего не выпадет из внимания.

При необходимости внутри каждой категории можно сделать дальнейшие подразделения. Например, уголовное законодательство содержит понятия хищения чужого имущества. Хищение имущества может быть тайным и открытым, то есть делится по способу хищения. Тайное хищение чужого имущества – кража. Открытое хищение, в свою очередь, может быть как грабежом, так и разбоем. И чтобы не допустить ошибки при разграничении этих определений существует отдельный признак – применение насилия, опасного или неопасного для жизни и здоровья. Совершение открытого хищения чужого имущества без применения насилия, опасного для жизни и здоровья – это грабеж; открытое хищение чужого имущества с применением насилия, опасного для жизни и здоровья – разбой.

Наиболее часто применяемым логическим средством является доказательство.

Доказательство вбирает в себя все формы мышления (суждение, умозаключение и др.) и в этом смысле является итоговой формой для всей науки о законах правильного мышления.

Доказательство – это логическое действие, которое с помощью совокупности логических операций над понятиями, суждениями, умозаключениями показывает истинностное значение тех или иных высказываний.

Само собой, процессы доказательства в научном познании чрезвычайно усложняются. К общелогическим правилам и процедурам, которые изучаются в курсах логики, добавляется множество специфических, используемых только в конкретных отраслях знания, в том числе, и юриспруденции.

В любом доказательстве имеется три компонента: тезис – положение, которое собираются доказать, аргументы – утверждения, из которых тезис выводится по правилам логики (их называют также основаниями), и демонстрация (или форма доказательства) – само рассуждение, показывающее связь между аргументами и тезисом.

Так, в судебном заседании выдвигается тезис – потерпевшая является несовершеннолетней. Основание для такого утверждения – свидетельство о рождении потерпевшей, подтверждающее, что потерпевшей 13 лет. Рассуждение – потерпевшей 13 лет, значит, она является несовершеннолетней.

Таким образом, в юридической практике широко используется арсенал логических приемов и средств и для его успешного использования нужно владеть им в совершенстве. И здесь нет иного пути, кроме глубокого и вдумчивого изучения логики – освоения определенной суммы логических знаний, выработки соответствующих логических умений и навыков.

Как уже указывалось выше, относительно новым направлением в логике является логика норм.

Юридические нормы имеют слишком общий характер и для своего применения нуждаются в более конкретных нормах, их опосредующих. Лишь тогда они способны выполнить свою регулирующую роль. При этом различается конкретизация правовых норм в процессе правотворчества и в сфере правоприменительной деятельности.

В правотворчестве конкретизация сводится к изданию подзаконных нормативных актов органами, обладающими правотворческой компетенцией.

В правоприменении она заключается в уточнении (детализации) гипотезы, диспозиции или санкции юридической нормы, необходимом для «привязки» ее к конкретному случаю, требующему правового разрешения.

Способом конкретизации правовых норм (как в том, так и в другом случаях выступает их логико-юридическое развитие. Однако трактовка его лишь как средства конкретизации правовых норм, встречающаяся в правовой литературе, представляется узкой. Логико-юридическое развитие правовых норм – явление более широкое.

В логике и философии под логическим развитием понимается переход суждений в умозаключение, как оправдывающее его основание, как синтетическая связь, определенная субординация. Логическое развитие есть логическое следование, т.е. цепь посылок, где по общепринятым в логике правилам выводится новое истинное знание; отношение между суждениями, играющее центральную роль в (дедуктивной) логике. В процессе логического развития (логического следования) происходит движение форм мысли от конкретного к абстрактному и наоборот. Причем главная роль здесь принадлежит умозаключениям как форме мышления.

Не исследуя подробно средства логического развития правовых норм, отметим лишь, что в его основе лежат законы формальной логики, методы индукции и дедукции, правила оперирования понятиями, суждениями, умозаключениями. Обусловлено оно практическими потребностями правового регулирования общественных отношений. Критерием истинности вывода выступает правотворческая и правоприменительная практика. Уровень и направленность логического развития юридических норм, кроме того, определяется свойствами права как особого социального явления – его нормативностью, системностью, динамизмом и др. Поэтому речь должна идти не просто о логическом (что беспредметно) или юридическом (что невозможно вне связи с логикой), а о логико-юридическом развитии правовых норм.

Единство логического и юридического моментов при исследовании правовых явлений – непременное условие успешного решения того или иного вопроса, в частности, о структуре юридической нормы. Неразрывная связь логического и юридического позволяет, во-первых, определить конкретные направления и пределы этого развития; во-вторых, выяснить природу и назначение вывода.

Каково же содержание логико-юридического развития правовых норм?

1. Создание (выведение) на основе имеющихся правовых норм норм с более общим содержанием. Обобщенность юридической нормы при этом достигается, во-первых, путем замены казуистической гипотезы или диспозиции абстрактными структурными элементами юридической нормы либо расширения сферы ее действия (за счет отвлечения от местных, локальных или национальных условий). Это происходит тогда, когда процесс правового регулирования общественных отношений развивается от частного к общему (от законодательства субъектов федерации – к федеральному, от ведомственных нормативных актов – к вневедомственным, от локальных правовых норм – к федеральным).

2. Уточнение в процессе правового регулирования общественных отношений условий применения юридической нормы, ее диспозиции или санкции. Причем оно возможно и в правотворческой, и в правоприменительной деятельности. В действующем законодательстве существует много норм, обросших большим количеством уточняющего и конкретизирующего материала. В качестве примера достаточно сослаться на постатейный материал в кодексах. Это приводит к усложнению процесса уяснения и процедуры реализации юридических норм. Для упрощения и облегчения правоприменительной деятельности некоторые нормы законодателю следует уточнить, изложить в иной редакции, освободить от «подсобного» материала.

3. Уточнение объема и содержания отдельных понятий в их определении. Данное направление логико-юридического развития правовых норм присуще как правотворчеству, так и правоприменению.

Логика норм построена на определенных законах, одним из которых является то, что никакое действие не может быть одновременно и обязательным, и запрещенным, что безразличное не является ни обязательным, ни запрещенным и т.п. Одна из групп законов касается связей между основными нормативными понятиями. Эти законы, в частности, говорят: «Действие обязательно только в том случае, если запрещено воздерживаться от него», «Действие разрешено, когда оно не запрещено», «От запрещенного обязательно воздерживаться» и т.д.

Очевидность этих положений становится особенно наглядной, когда они переформулируются в терминах конкретных действий. Обязательно, допустим, платить налоги только при условии, что их запрещено не платить; разрешено пропустить ход в игре, если это не запрещено, и т.п.

Невозможно что-то сделать и вместе с тем не сделать, выполнить какое-то действие и одновременно воздержаться от него. Нельзя засмеяться и не засмеяться, вскипятить воду и не вскипятить ее. Понятно, что требовать от человека выполнения невозможного неразумно: он все равно нарушит это требование. На этом основании в логику норм вводят принцип, согласно которому действие и воздержание от него не могут быть вместе обязательными.

Реальные системы норм – особенно включающие тысячи и десятки тысяч норм – обычно не вполне последовательны. В них тем или иным путем появляются нормы, одна из которых запрещает что-то, а другая разрешает это же самое или одна требует сделать что-то, а другая предписывает воздерживаться от этого. Существование таких систем с конфликтующими нормами не означает, конечно, что логика не должна требовать непротиворечивости нормативного рассуждения. Реальные научные теории тоже развиваются постепенно, путем их постоянного расширения и перестройки. Новое в этих теориях иногда оказывается не совместимым со старым. Непоследовательность и прямая противоречивость теорий не считаются основанием для отказа от логического требования непротиворечивости. Противоречивость многих существующих систем норм также не означает, что от них не следует требовать логической последовательности и непротиворечивости.

Подводя итоги, следует отметить, что юридическая наука в последние годы большое внимание уделяет логическим основам действия правовой системы. И причиной этому является то, что актуальные задачи укрепления законности, правопорядка, упрочнения правовой основы государственной, хозяйственной, общественной жизни настоятельно требуют изучения закономерностей тех процессов мыслительной деятельности, которые органически связаны с правоприменением.

Чтобы оправдать профессию юриста, требуется не только высокая правовая культура, но и столь же высокая логическая культура.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. - М.: 2001.

Гетманова А.Д. Логика. – М.: 1995.

Ивин А.А. Логика: Учебник для гуманитарных факультетов. – М.: ФАИР-ПРЕСС, 2001.

Ивлев Ю.В. Логика для юристов. – М.: Дело, 2001.

Ивлев Ю.В. Логика: Учебник для высших учебных заведений. Изд. второе, перераб. и доп. – М.: Издательская корпорация Логос, 1997.

Кнапп В., Герлох А. Логика в правовом сознании. – М.: 1987.

Леви Э.Х. Введение в правовое мышление. - М.: 1995.

Солодухин О.А. Логика для юристов. – М.: Феникс, 2003.

Бабаев, В. К. Логико-юридическое развитие правовых норм//Правоведение. 1978. № 2. С. 7.

Blog

Роль формальной логики в формировании логической культуры юриста

Содержание