Административное право / Арбитражный процесс / Земельное право / История государства и права / История политических и правовых учений / Конституции стран / Международное право / Налоги и налогообложение / Право / Прокурорский надзор / Следствие / Судопроизводство / Теория государства и права / Уголовное право / Уголовный процесс Главная
Юриспруденция
Международное право
| Каламкарян Р.А., Мигачев Ю.И.. Международное право, 2004 | |
4.ЭСТОППЕЛЬ КАК САМОСТОЯТЕЛЬНЫЙ ПРИНЦИП МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА |
|
|
Эстоппель, выполняя присущую ему стабилизирующую роль в современном международном праве, обеспечивает через предписа ние последовательности поведения государств юридическую безо пасность субъектов права. Функциональная направленность прин ципа эстоппель в указанном направлении обусловлена его двуеди ным качеством процессуального и материального права. То, что принцип эстоппель - это не просто средство защиты в форме пред варительного возражения или процессуального (по суду) отвода возражения, признается в науке современного международного права. Постоянная палата международного правосудия в своем реше- 660 полностью свободным это сделать) обязано нотифицировать о всех предполагаемых изменениях государство Б. Неосуществление это го при обстоятельствах, когда известно, что государство Б собира ется продолжать действовать на основе созданной таким образом международно-правовой позиции государства А, приведет к нанесе нию ущерба законным правам государства Б. Принцип добросове стности в данном случае защищает то доверие, которое государство Б в разумном порядке предоставило заявленной международно- правовой позиции государства А. Как видим, ситуация вполне впи сывается в ситуацию эстоппель. Созданное государством А пред ставление должно им поддерживаться, поскольку дестинатор пред ставления (государство Б) проявило к нему доверие и предприняло на основе этого доверия соответствующие действия. Возникшее ме жду контрагентами status quo должно соблюдаться, поскольку в противном случае нормальный процесс общения между государст вами будет нарушен, что одинаково негативным образом скажется . на интересах обоих контрагентов. Международный правопорядок, естественно, не допускает, когда процесс нормального сношения между государствами, будь то договорного или обычно-правового характера, нарушается, а субъективным правам государств нано сится ущерб. При должном соблюдении последовательности в пове дении государств принцип добросовестности совместно с принци пом взаимности через принцип эстоппель обеспечивают такой уро вень сношения государств, при котором субъективные права и законные интересы всех задействованных в международном обще нии субъектов права полностью и всецело защищены. нии от 26 июля 1927 г. по делу о Чаржове применительно к принци пу эстоппель заявила следующее: Принципом, признанным в об щем порядке параллельно в международной судебно-арбитражной практике и во внутригосударственной системе, является принцип, согласно которому сторона не вправе противопоставлять в отноше нии другого факт невыполнения обязательства или неиспользова ния средств процессуальной защиты, если первая сторона своим противоправным актом воспрепятствовала .другой стороне выпол нить обязательство или обратиться к судебным средствам защиты, которые ей были предоставлены. Приведенное решение более чем конкретно подтверждает при-меняемость принципа эстоппель международными судебными и ар битражными органами в ходе аргументированного обоснования своих заключений в процессе открытого судебного производства. Тем самым наука современного международного права и в подтвер ждение ей судебно-арбитражная практика признают принцип эс топпель в качестве одновременно процессуального и материального принципа права. В своем последнем качестве он справедливо рас сматривается в контексте общих принципов права по смыслу ст. 38 Статута Международного суда. В своем признанном качестве общего принципа права принцип эстоппель в естественном порядке выступает как отдельный прин цип права, будучи никак не связанным и никак не обусловленным другим институтом права. Значимость сказанного нами определяет ся тем обстоятельством, что некоторые юристы рассматривают эс топпель в аспекте правовых последствий односторонних юридиче ских актов. Наряду с такой точкой зрения присутствует и точка зрения, рассматривающая эстоппель в аспекте ошибки; обмана; ин ститута forum prorogatum; погасительной давности; принципа res jidicata; справедливости. Несмотря на разнообразие представлен ных здесь мнений, общим для них всех является попытка связать принцип эстоппель с каким-либо другим институтом права и тем са мым лишить эстоппель присущего ему качества отдельного принци па международного права. Между тем, как нами уже отмечалось выше, принцип эстоппель по своей сути и направленности своего регулятивного воздействия представляет собой совершенно само стоятельный принцип права и в качестве одного из общих принци пов права (по смыслу ст. 38 Статута Международного суда) входит в систему источников международного права. Наша задача состоит в том, чтобы с учетом всего разнообразия доктринальных позиций выявить определяющее направление теории международного пра- 662 ва, которое как раз и состоит в подтверждении отдельного, полно стью самостоятельного характера принципа эстоппель. В теории права принцип эстоппель, обычно используемый для определения недопустимости оспаривания ранее занятой междуна родно-правовой позиции по определенному вопросу или факту, проявляет себя в созданном государством соответствующем пред ставлении. Если прогнозировать правовые последствия односторон них юридических актов (например, признания, отказа, обещания), то здесь прямым следствием принятого международного обязатель ства будет также недопустимость оспаривания ранее заявленной ме ждународно-правовой позиции, которая проявляет себя в форме признания, отказа, обещания. Внешняя тождественность эстоппеля, с одной стороны, и односторонних юридических актов - с другой дает основание для некоторых ученых говорить о том, что принцип эстоппель никогда не выступает в качестве независимого юридиче ского института. Утверждается, что принцип эстоппель никогда не выступает как отдельный принцип. Соответственно, речь здесь идет только о термине, используемом для описания последствий актов (таких, как признание, отказ), составляющих сами по себе право вые институты, предусмотренные международным публичным пра вом. Чем же обосновывают юристы-международники свою точку зрения, заключающуюся в рассмотрении принципа эстоппель ис ключительно как следствие односторонних юридических актов, в частности признания, обещания, отказа? В общем порядке в качест ве аргументации для рассмотрения принципа эстоппель исключи тельно в аспекте правовых последствий односторонних юридиче ских актов служит тот факт, что эстоппель по времени якобы более поздний по характеру своего регулятивного воздействия, чем, на пример, односторонние юридические акты типа признания, обеща ния, отказа. Так, утверждается, что сначала государство принимает обязательство в силу односторонних юридических актов призна ния, обещания, отказа, а уже потом, по прошествии определенного времени, наступает обязательство по недопустимости оспаривания ранее заявленной международно-правовой позиции по определен ному вопросу права или факту. Остановимся в первом порядке на проблеме сопоставления принципа эстоппель и одностороннего юридического акта обещания. Вопрос здесь ставится так: насколько правомерно утверждать, что принцип эстоппель по времени более поздний, чем односторонний юридический акт обещания? Анализ обещания с точки зрения создания им присущих ему юридических последствий во времени свидетельствует о следующем. После выступления государства с соответствующей деклараци ей о принятии на себя в одностороннем порядке международного обязательства, т.е. после ее публичного обнародования, декларация становится юридически обязательной к исполнению и всякий отказ от нее исключается. Создается внешнее впечатление, что недопус тимость оспаривания ранее заявленной декларации (т.е. фактиче ски основная регулятивная цель эстоппеля) с точки зрения времени наступает позднее, нежели сама декларация. С учетом такого об стоятельства некоторые ученые делают ошибочный вывод о том, что эстоппель обеспечивает юридическую обязательность односто роннего юридического акта обещания и олицетворяет собой ком плекс юридических последствий, создаваемых данным актом. Меж ду тем отождествление принципа эстоппель с юридическими по следствиями одностороннего юридического акта обещания и таким образом лишение эстоппеля его качества отдельного принципа со временного международного права неправильно с научной точки зрения, поскольку ведет к смешению двух самостоятельных инсти тутов международного права - одностороннего юридического акта обещания и принципа эстоппель. Обязательная сила одностороннего юридического акта обещания строится на принципе добросовестно сти и основывается на волеизъявлении государства. Международ ный суд ООН в своем решении от 1974 г. по делу о ядерных испы таниях признал возможность существования юридически обяза тельных односторонних деклараций государств, созданных вне контекста переговоров и не требующих ни какого-либо принятия декларации, ни ответа или реакции других государств для прида ния декларации соответствующих последствий. В продолжение к сказанному суд заявил, что в основе создания односторонних дек лараций, равно как и других юридических актов, лежит принцип добросовестности в его качестве основополагающего принципа по созданию и исполнению юридических обязательств независимо от их источника. Авторитетное мнение главного судебного органа ООН убеди тельно свидетельствует о том, что обязательная сила односторон них деклараций (одностороннего юридического акта обещания) ба зируется на принципе добросовестности и проистекает из суверен ного намерения государства и никак не связана с принципом эстоппель. Эстоппель, если он применяется судебно-арбитражными органами, то исключительно при наличии четырех известных кон- 664 ститутивных элементов. При отсутствии хотя бы одного из них суд однозначно заявляет об отсутствии эстоппеля в данной конкретной международно-правовой ситуации. В том, что касается фактора времени при создании юридических последствий (одностороннего юридического акта), то здесь он фактически поднят совершенно не к месту. Утверждаемая рядом ученых поздность во времени к одно стороннему юридическому акту обещания иллюзорна и носит все цело характер первого внешнего впечатления. О том, что односто ронний юридический акт обещания и принцип эстоппель - это два совершенно отличных друг от друга института, вполне убедительно отмечают в своих работах по данной тематике известные представи тели науки международной юриспруденции. Попыткам ряда ученых увязать принцип эстоппель с юридиче скими последствиями одностороннего юридического акта обещания сопутствуют утверждения примерно такого же плана рассматривать принцип эстоппель в плане юридических последствий односторон него юридического акта признания. В противовес такой ошибочной, на наш взгляд, точке зрения вполне обоснованно и научно аргументированно выступает подав ляющее число юристов-международников. Ученые справедливо подчеркивают, что односторонний юридический акт признания - это волеизъявительный акт государства как суверенного субъекта современного международного права и уже в силу такового он рож дает сам но себе международное обязательство для данного госу дарства. Ни в каком подтверждении через эстоппель акт признания не нуждается. С другой стороны, принцип эстоппель как отдель ный принцип современного международного права выполняет при сущую ему роль по обеспечению юридической безопасности субъек тов права и проявляет себя именно там, где есть не один субъект (как в случае с актом признания), а именно два субъекта междуна родного права. Эстоппель, даже если он основывается на позиции или актах, принятых государством и зависящих только от его воли, должен для своего существования констатировать ситуацию, когда эта позиция, эти акты были бы приняты во внимание вторым госу дарством, которое на них положилось и в конечном итоге сослалось на полученный в результате этого ущерб или в итоге внесло измене ние в свое поведение. Ситуация эстоппель не создается в одиноче стве. Она требует по меньшей мере двух противостоящих друг дру гу сторон. Наглядное свидетельство различия между односторонним юри дическим актом признания и принципом эстоппель подтверждает наш вывод об эстоппеле как отдельном принципе современного ме- 665 ждународного права. Научная логичность такого заключения имеет всю свою значимость и в аспекте соотношения одностороннего юри дического акта отказа и принципа эстоппель. Отказ представляет собой свободное волеизъявление государства, с помощью которого оно выражает свою волю отказаться от каких-то определенных, присущих ему субъективных прав. Если акт отказа рассматривать как обязательство, принимаемое в одностороннем порядке, не пред принимать впоследствии усилия в целях обеспечения субъективно го права, от которого оно ранее отказалось, то прямым юридиче ским следствием принятого обязательства (как и в случае с одно сторонними юридическими актами признания и обещания) являлась бы недопустимость оспаривания добросовестно принятого международного обязательства (по отказу, признанию и обеща нию). Указанная здесь схожесть в прямом юридическом следствии всех трех юридических актов давала повод для отдельных юристов выводить принцип эстоппель из акта отказа. Между тем, как и в случае с другими односторонними юридическими актами призна ния и обещания, так и полностью в том, что касается акта отказа, выводить, соотносить принцип эстоппель с юридическими послед ствиями данного акта не представляется теоретически обоснован-ным. Отсутствие научной подтвержденноеЩ при отождествлении правовых последствий акта отказа и принципа эстоппель прямо вы текает из разной природы указанных здесь двух институтов права. Акт отказа, так же, как и другие односторонние юридические акты признания и обещания, - это волеизъявительный акт государства, j направленный на создание специфических международно-право- ; вых последствий в соответствии с намерением государства. Вмеша- j тельства, равно как и задействования в какрй-либо форме другого государства, здесь не требуется. Международно-правовое обяза тельство, являющееся прямым следствием одностороннего юриди ческого акта, рождается уже в силу заявительного намерения от дельного субъекта права. И соответственно прибегать к принципу эстоппель для определения международно-правовых последствий односторонних юридических актов признания, отказа, обещания представляется совершенно излишним. Соответственно были бы не чем иным, как чистой юридической фикцией, попытки прибегать к принципу эстоппель для установления международно-правовых по следствий односторонних юридических актов. Тем самым можно говорить о полной автономности, независимости принципа эстоп пель. Эстоппель как сложный по своему структурному построению 666 институт современного международного права при его констатации по суду (в случае наличия всех четырех конститутивных элемен тов) сам по себе не может служить источником международно-пра вовых обязательств без присутствия конкретной ситуации противо-стояния двух субъектов права. Подтвердив свою принципиальную позицию по вопросу о несо стоятельности выведения эстоппеля из международно-правовых по-следствий односторонних юридических актов государств, далее в порядке раскрытия предмета исследования следует указать на неза висимость принципа эстоппель по отношению к другим близким ин ститутам международного права. Речь, в частности, идет о молча ливом согласии. Значимость рассмотрения данной проблемы опре деляется тем обстоятельством, что отдельные ученые проводят тезис о тождественности молчаливого согласия и эстоппеля. В Тер минологическом словаре по международному праву молчаливое со гласие определяется как процессуальный термин, устанавливаю щий акт, посредством которого сторона спора принимает явно или молчаливо, прямо и однозначно и без каких-либо условий заявле ние или претензию другой стороны. При определении понятия дан ного феномена надо учитывать то обстоятельство, что молчаливое согласие, как правило, предусматривает определенную пассивность со стороны того государства, в отношении которого предполагается его применить. Тезис о тождественности молчаливого согласия и эстоппеля на ходит весьма небольшое количество сторонников среди ученых. Чем же объясняется позиция ученых, отождествляющих молча ливое согласие с эстоппелем? Наиболее распространенным объясне нием тождественности молчаливого согласия с эстоппелем является тезис о том, что оба этих института включены в теорию междуна родной ответственности государств. Отрицая возможность существо вания отдельного юридического акта в форме молчаливого согласия (в обычном порядке проявляющегося через юридически значимое правомерное поведение), сторонники отождествления молчаливого согласия эстоппелем объясняют свою позицию наличием в отноше нии государств лответственности за созданные представления. Применительно к эстоппелю утверждается, что из всех форм, кото рые принимает эстоппель в качестве общих принципов вытекает, с одной стороны, ответственность за созданное представление, а с другой - обязательство в отношении того, кто осуществляет соот ветствующие действия, чтобы принять на себя риск за ту реакцию, которую его деятельность могла в нормальном порядке вызвать у него. Имеется в виду, что юридически значимое правомерное пове- 667 дение одного государства в форме молчаливого согласия как одно из возможных представлений в рамках эстоппеля, создавая у дру гого государства определенное понимание позиции первого, обу словливает наступление международной ответственности первого за то понимание, которое сложилось у второго как следствие соз данного представления. Тем самым первое государство должно принять на себя риск за то восприятие, которое сформировалось у второго государства в результате представления, созданного пер вым государством. Основная роль при отсутствии явно заявленного волеизъявления государства в рамках теории международной от ветственности отводится Международному суду, который призван в силу авторитета судебного состава Суда восполнить в случае не обходимости суверенную волю государств своей собственной судеб ной волей. Суд тем самым должен при вынесении своего решения руководствоваться согласно данной теории не реальной и даже вы раженной волей государства, а сугубо своей собственной волей. В этих условиях теория молчаливого согласия по своим конститутив ным элементам становилась чисто судебной конструкцией и как та ковая представляла тот характер гибкости, которая характеризует в международном праве, как и во внутреннем частном или публич ном праве, право ответственности. Целью теоретических построе ний подобного рода, по словам самих ее авторов, являлись консо лидация судебной функции и через расширение международного судебного права преуменьшение волевого фактора. Консолидация судебной функции мыслилась ее сторонниками как использование --.Х^ органов международной юрисдикции для констатации по суду фак- ^ j ^ та наступления международной ответственности за созданное впе- "ЛЦЧ чатление у одного государства в ответ на представление другого. Последнее было призвано нести по суду риск за те ответные дейст вия противоположной стороны, которые его деятельность могла в нормальном порядке вызвать у него самого. Между тем суд как ор ган международного правосудия, наделенный юрисдикцией именно в силу волеизъявительного намерения самих государств, не может заменить собой (через зафиксированное в решении суда свое чисто судебное усмотрение) волевое начало, лежащее в основе суверени тета государств - независимых участников международных отно шений. И далее. Доктрина международного права и кодификаци онная практика в лице Комиссии международного права ООН идет по линии признания в качестве основы международной ответст венности государств не риска, а факта совершения государством 668 международного противоправного деяния (акта). Риск как основа международной ответственности является уделом относительно не большой части ученых-юристов преимущественно французской континентальной школы права. Международная ответственность государств - эта совершенно реальная категория и попытки вывес ти ее как следствие созданного впечатления у одного государства в ответ на представление другого (при абсолютизации судом юрис- дикционных полномочий, предоставленных суду согласно волеизъ- явительному акту государства), - отнюдь не способствует обеспе чению стабильности. Концепция господства (верховенства) права хотя и придает суду важную роль в деле разрешения любых межго сударственных споров, но исходит при этом не из низведения госу дарств до уровня простых фигурантов по суду (реальная и явно за явленная воля которых заменяется искусственно создаваемой соб ственной волей суда), а из понимания того, что государства - суверенные субъекты международного права приняли на основе свободного волеизъявления обязательство по признанию обяза тельной юрисдикции Международного суда и тем самым наделили его соответствующей юрисдикцией выносить окончательное реше ние по любому представленному ему делу на основе современного международного права. При этом суд, естественно, не может отка заться вынести решение за отсутствием или неясностью подлежа щей применению нормы права. Тем самым правило запрета поп - liquet подтверждает в рамках концепции господство права (Rule of Law) всю свою значимость. Давая собственную негативную оценку позиции отождествле ния молчаливого согласия с принципом эстоппель, следует в этом плане поддержать точку зрения тех авторитетных представителей международной юриспруденции, которые в категоричной форме от вергают тезис о тождественности юридических последствий молча ливого согласия и эстоппеля. Чем же конкретно обосновывают раз личие между молчаливым согласием и эстоппелем эти ученые? Мол-чаливое согласие как форма юридически значимого правомерного поведения государств характеризует себя прежде всего пассивным проявлением волеизъявительного намерения государства. Как пра вило, это выражается в продолжительном пассивном (молчаливом) поведении государства, которое в ответ на активное поведение друго го государства не выступает с дипломатическим протестом, опровер жением заявительных актов юридически значимого активного пове дения контрагента по определенному вопросу права или факта. Молчаливое согласие как форма длящегося, юридически значи- мого правомерного поведения государства сохраняет на протяже- 669 нии длительного периода времени (вплоть до критической даты, которая по суду рассматривается как решающий фактор в плане ус тановления международно-правовой позиции государства) элемен ты неопределенности и даже двусмысленности. В противополож ность этому, принцип эстоппель согласно общему пониманию док трины и практики современного международного права требует четкости и определенности в юридически значимом поведении госу дарства. Создаваемое государством представление призвано быть определенным по содержанию и по внешним параметрам своего проявления. Международные судебно-арбитражные органы в сво их решениях неоднократно подчеркивали принципиальную значи мость определенности в поведении государства при установлении ситуации эстоппель. Постоянная палата международного правосу дия в своем решении от 12 июля 1929 г. о сербских займах пришла к следующему заключению: Когда исследуются условия, требуе мые для установления потери права в силу принципа эстоппель, то при этом констатируют, что применение этого принципа здесь ли шено основания. Носители (облигаций) не сделали декларации, яс ной и недвусмысленной по своему характеру, на базе которой госу дарство-должник могло бы с полным основанием строить свое пове дение и в конечном итоге положиться на нее. Международный суд ООН в порядке преемственности в решении от 20 февраля 1969 г. по делу о континентальном шельфе Северного моря, высказавшись в пользу строгого толкования принципа эстоппель, записал следую щее: Принимая во внимание присущие данному принципу (эстоп- пель) соображения, суд считает, что только существование ситу а- ции эстоппель могло бы считаться достаточным для придания суще ства этому утверждению (утверждению Дании и Голландии, что международно-правовой режим согласно Женевской конвенции 1958 г. о континентальном шельфе и, в частности, ст. 6 стал обяза-тельным для ФРГ в силу ее юридически значимого поведения) - другими словами, если бы ФРГ была лишена права оспаривать применимость конвенционного режима вследствие ее поведения, деклараций и т.д., которые бы не только ясно и последовательно подтверждали принятие этого режима, но побудили Данию и Гол ландию на основе доверия к такому поведению изменить в ущерб себе свои позиции или понести ущерб. В данном деле какого-либо свидетельства на этот счет не присутствует. Тем самым требование со стороны суда ясного и определенного поведения в плане конста тации принципа эстоппель устанавливает собой первое кардиналь- 670 ное условие по отличию молчаливого согласия от эстоппеля. Дру гим таким условием является более сильная обязывающая сила принципа эстоппель по сравнению с молчаливым согласием. При констатации по суду ситуации эстоппель государство в абсолютном порядке не вправе оспаривать ранее принятое обязательство в силу определенного, юридически значимого поведения. Ситуация, сло жившаяся между двумя контрагентами в рамках ситуации эстоп пель, носит такой однозначный (в плане установления обязательно го характера их последующего поведения) характер, что любая по пытка ее оспаривания неминуемо влечет за собой угрозу устоям современного международного права в лице основных принципов права, признанных мировым сообществом государств. Подтвержденный на основе проделанного анализа характер принципа эстоппель как отдельного принципа права, играющего су щественную роль во всей системе современного международного права, определяет место принципа эстоппель как принципа по обес печению последовательности поведения и по защите юридической безопасности субъектов международных правоотношений. |
|
| << Предыдушая | Следующая >> |
| = К содержанию = | |
Похожие документы: "4.ЭСТОППЕЛЬ КАК САМОСТОЯТЕЛЬНЫЙ ПРИНЦИП МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА" |
|
|