Образ Дон Жуана в произведениях Тирсо де Молины "Севильский обольститель, или Каменный гость" и Торренте Бальестера "Дон Хуан"
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
их-либо угрызений совести он убивает во время поединка бата своей возлюбленной - Эльвиры; он бросает вызов и Богу, и дъяволу. И - не изменяет себе даже в минуту смерти: эспронседовского героя ад не страшит.
Спустя десятилетие после Саламанкского студента, в 1849 году, появилось еще одно знаковое для испанской донжуанистики произведение - пьеса Хосе
Соррильи (1817 - 1893) Дон Хуан Тенорьо . В Испании эта драма и поныне пользуется большой популярностью; в день поминовения всех усопших (2 ноября) она непременно идет в каком-либо из мадридских театров. Соррилья не был романтиком-богоборцем. А герой его пьесы - в отличие от эспронседовского Феликса де Монтемара - можно сказать, даже тяготится своим донжуанством. Севильский повеса, вышедший из-под пера Соррильи, с самого начала внутренне готов, увы, раскаяться в содеянных грехах. И в финале пьесы душа Дон Хуана не нисходит в ад, а возносится на небеса. Для истинного Дон Жуана такой финал, конечно, трагедия. Да и зачем Дон Жуану рай?! Он ведь там помрет со скуки.
Особняком в донжуанистике стоит чрезвычайно любопытная новелла Густаво Адольфо Беккера (1836 - 1870) Поцелуй. Собственно говоря, Дон Жуана в ней нет; нет в ней и ни одного живого испанца. Осталась только надгробная статуя - не командора, а бесстрашного испанского воина-патриота. Именно она мстит наполеоновским захватчикам. Мстит - в соответствии со старинным преданием об оскорблении мертвеца. Только карает каменная десница не распутного испанского дворянина Хуана Тенорио, а французского офицера. Средневековая легенда, хотя и преобразованная, воскресает в иную историческую эпоху и оказывается настолько действенной, что способна отправить в ад иноземного святотатца. Вероятно, во всей мировой литературе о Дон Жуане не найти второго, подобного этому беккеровскому рассказу, произведения.
В начале XX века в испанскую литературу пришли молодые, амбициозные прозаики и поэты, решившие вернуть ей былую славу. Эти писатели стали называть себя Поколением 1898 года. Пожалуй, первый вопрос, который они сами себе задали: а что же такое Испания? Не официальная, маразматическая (как писал вождь Поколения Мигель де Унамуно), а подлинная, глубинная. В поисках ответа они отправились бродить по стране, принялись изучать поэтический фольклор и старинные хроники. Разумеется, сразу же в поле их зрения попал - помимо Дон Кихота - вечный испанец Дон Хуан. Но что с ним делать? Еще раз просто обработать средневековую легенду? Кому это интересно? Блестящий выход нашел Рамон дель Валье-Инклан (1869 - 1936) - он сотворил небывалого прежде донжуана: католика, некрасивого и сентиментального. Звали этого героя Маркиз де Брадомин.
Католик-донжуан в Испании, где всегда была сильна власть Церкви?! Такого обольстителя-насмешника до Валье-Инклана еще никто из испанцев не осмелился придумать.
Валье-Инклан работал над Сонатами пять лет, с 1901 по 1905 год, и публиковал их частями по мере написания. Полностью книга Сонаты первым изданием вышла в 1905 году. Успех этой книги у читающей публики был совершенно невероятным - просто фантастическим. Испанцам уже давно не приходилось читать произведения, где буквально каждая фраза доставляет эстетическое удовольствие. Автору удалось создать поистине шедевр словесного искусства. Почитатели Валье-Инклана, очарованные Сонатами, обращались к нему: Маркиз де Брадомин. Писатель воспринимал такое обращение по-царски - как должное.
Тема надгробной статуи в Сонатах не появляется даже намеком. Она здесь совершенно лишняя. Командор мертв, и значит, о нем надо забыть. Христос говорил Предоставь мертвым погребать своих мертвецов. О смерти поразмышляем потом, а сейчас маркиз де Брадомин (как и его создатель) прославляет жизнь. Эстет, он даже страдание пытается превратить в наслаждение. И каяться в грехах не испытывает ни малейшего желания. Ведь куда отраднее лишний раз согрешить.
Мир, сотворенный Валье-Инкланом, - это мир искусства. Вернее, трех искусств: литературы, живописи, музыки (писатель не случайно дал книге название Сонаты). Фразы в Сонатах - ритмически безупречны, с богатыми аллитерациями и различными аллюзиями (так, например, Валье-Инклан на страницах своей книги вспоминает донжуановских героев Эспронседы и Соррильи). Пейзажи - красочны и зримы до физического ощущения. Живописность, возможно, самая сильная сторона дарования дона Рамона - во всяком случае, в повестях о любовных похождениях маркиза. Подчас кажется: слова у Валье-Инклана трехмерные и он жонглирует ими, словно фокусник разноцветными шариками. Мир маркиза де Брадомина - это реальность, которая стремится к совершенству. Такая, какой она должна бы стать, будь автор всесильным демиургом, и какой она, увы, никогда не станет. Да и Рамон дель Валье-Инклан в действительности не был Брадомином. Но он создал своего героя таким, каким он сам хотел быть в идеале, - в юные годы Валье-Инклан верил, что саму жизнь можно построить как литературное произведение, и не хотел отделять вымысел от реальности. Читатель поверил в выдуманный доном Рамоном мир и, конечно, был по-своему прав, отождествляя писателя и его героя.
Кроме того, маркиз де Брадомин (как и автор) - натура артистическая. Он наслаждается жизнью, как шедевром искусства. И стремится к тому, чтобы каждый миг его жизни был незабываемо прекрасен. Брадомин не приказывает, в отличие от Фауста: Остановись, мгновенье, ты прекрасно! - он делает его вечным в собственных воспо?/p>