Начальный период Великой Отечественной войны в мемуарах советских военачальников
Дипломная работа - История
Другие дипломы по предмету История
?ный по отношению к политическим ошибкам, допущенным Сталиным. Однако с такой позицией трудно согласиться.
Наиболее существенным просчетом Генштаба РККА, во многом определившим трагедию 1941 года, было следование явно устаревшим положениям военной доктрины Красной Армии, фактически игнорировавшим стратегию блицкрига, уже использовавшуюся вермахтом в европейских войнах 1939 - 40 годов:
"Хочу коснуться некоторых ошибок, допущенных руководством Наркомата обороны и Генерального штаба.
При переработке оперативных планов весной 1941 года практически не были полностью учтены особенности ведения современной войны в ее начальном периоде. Нарком обороны и Генштаб считали, что война между такими крупными державами, как Германия и Советский Союз, должна начаться по ранее существовавшей схеме: главные силы вступают в сражение через несколько дней после приграничных сражений. Фашистская Германия в отношении сроков сосредоточения и развертывания ставилась в одинаковые условия с нами. На самом деле и силы, и условия были далеко не равными".
В соответствии с этим явно устаревшим положением советской военной доктрины и была выстроена как военная, так и политическая стратегия подготовки СССР к войне с Германией. При этом предполагалось, что немцы начнут свое нападение ограниченными силами с приграничных сражений еще до окончания своего сосредоточения и развертывания. В это время армии прикрытия будут вести активную оборону, изматывая и обескровливая фашистов, одновременно в Советском Союзе начнется всеобщая мобилизация и развертывание Красной армии.
Именно на этой доктрине и была основана вся политическая линия Сталина: не провоцировать Гитлера. Однако эта линия теряла свой смысл, если бы только военные пришли к выводу, что никакого постепенного перерастания приграничного конфликта в полномасштабную войну быть не может. Война же начнется с внезапного удара главных сил противника.
Тем не менее, руководство РККА в то время даже не допускало мысли о возможности такого варианта развития событий: "Внезапный переход в наступление в таких масштабах, притом сразу всеми имеющимися и заранее развернутыми на важнейших стратегических направлениях силами, то есть характер самого удара, во всем объеме нами не предполагался. Ни нарком, ни я, ни мои предшественники Б.М. Шапошников, К.А. Мерецков, ни руководящий состав Генерального штаба не рассчитывали, что противник сосредоточит такую массу бронетанковых и моторизованных войск и бросит их в первый же день мощными компактными группировками на всех стратегических направлениях с целью нанесения сокрушительных рассекающих ударов".
Поскольку Генеральный штаб даже не предполагал такого характера удара немцев то, разумеется, и не подготовил к нему наши армии. В этом и заключалась значительная доля причин, породивших катастрофу начального периода войны.
Здесь нужно особо подчеркнуть, что речь идет именно о характере удара, нанесенного вермахтом, а не об ошибках наших разведданных относительно количества воинских соединений и военной техники, которые немцы сосредоточили у советских границ. Ведь хотя наша разведка существенно ошибалась в определении сил противника, но ошиблась она в сторону завышения этих сил.
Так, например, в мартовской 1941 года версии "Основ развертывания." Генштаб строил планы развертывания РККА и ведения боевых действий исходя из того, что Германия и ее союзники развернут на Востоке 271 дивизию, 10810 танков и 11600 самолетов. На самом же деле 22 июня нам противостояли всего 190 дивизий, 4477 танков и 4739 самолетов. То есть вооруженные силы противника оказались значительно меньшими, чем те, на которые изначально рассчитывало советское военное руководство! И, несмотря на это, результат был катастрофическим.
Какие же основания были у нашего Генштаба делать допущение, что фашисты начнут войну со сравнительно локальных приграничных конфликтов? Ведь опыт предшествующих воин, проведенных фашистами говорил об обратном! Да и сам Жуков пишет об этом:
"Крупным пробелом в советской военной науке было то, что мы не сделали практических выводов из опыта сражений начального периода Второй мировой войны на Западе. А опыт этот был уже налицо, и он даже обсуждался на совещании высшего командного состава в декабре 1940 года.
О чем говорил этот опыт?
Прежде всего, об оперативно-стратегической внезапности, с которой гитлеровские войска вторглись в страны Европы. Нанося мощные удары бронетанковыми войсками, они быстро рассекали оборону для выхода в тыл противника. Действия бронетанковых войск немцы поддерживали военно-воздушными силами, при этом особый эффект производили их пикирующие бомбардировщики".
Действительно, в декабре 1940 года на совещании высшего командного состава обсуждались, в том числе, и действия немецкой армии в Европе. Вот как оценил эти действия Нарком обороны Тимошенко: "С точки зрения стратегии ничего нового нам этот опыт не дает". Поразительная профессиональная слепота, которую тогда полностью разделял и Генштаб РККА.
А ведь фактически немцы изобрели и на полях сражений уже опробовали принципиально новую стратегию: бронированный танковый кулак совместно со штурмовой авиацией пробивают в слабом месте противника брешь, не втягиваясь при этом в бои, чтобы ломать какую-то там оборону. А далее в эту брешь устремляется лавина машин. Именно так и случилось в июне 1941 года. Брестскую крепость, к примеру, немцы без раздумий оставили в тылу и дошли до Смо