Мотивационная сфера эсера-террориста в России начала XX века
Дипломная работа - История
Другие дипломы по предмету История
есообразными, а необходимыми, неизбежными. Террористические акты Чернов считал необходимыми прежде всего как средство защиты, как орудие необходимой самообороны. Причем из текста статьи следовало, что террор, в отличие от землевольческих или народовольческих представлений, рассматривается им как средство самозащиты не партии от действий полиции, шпионов, а как способ самообороны общества от произвола властей. Также в статье говорилось об избиениях демонстрантов, издевательствах над политическими в тюрьмах, новом оружии правительства - массовых порках участников беспорядков, обещании министра внутренних дел залить кровью столицу в ответ на мирные протесты, стрельбе войск по безоружной толпе.... Гарантий от произвола чиновников не давали ни образование, ни происхождение. В этой ситуации террористы могли рассматривать себя как народных заступников и своеобразных гарантов прав российского обывателя. Важно здесь то, что в таком качестве их была готова рассматривать не только значительная часть населения рабочих предместий, но и немалое число завсегдатаев петербургских гостиных.
Другое значение террористических актов - агитационное. Они будоражат всех, будят самых сонных, самых индифферентных обывателей, ...заставляют их политически мыслить хотя бы против их воли. Если обвинительный акт Сипягину в обычное время был бы прочитан тысячами людей, то после террористического акта он будет прочитан десятками тысяч, а стоустая молва распространит его влияние на сотни тысяч, на миллионы. Чернов считал, что террористический акт способен изменить взгляды тысяч людей на революционеров и смысл их деятельности вернее, чем месяцы пропаганды.
Очень кратко в статье оценивалось дезорганизирующее воздействие террора на правящие круги. Сам Чернов, позднее, отмечал, что в его статье дезорганизующее значение террора рассматривалось не столько как цель, но как результат и то лишь при совокупности известных благоприятных для этого условий. Благоприятной он считал ситуацию, когда правительство окружает огненное кольцо волнений, демонстраций, сопротивлений властям, бунтов - тогда метко направленные удары, неожиданно сваливающие с ног наиболее ревностных и энергичных столпов реакции, безусловно способны внести в ряды правительственных слуг расстройство и смятение.
О.В. Будницикий считает, что некоторый скептицизм в отношении дезорганизующего воздействия терроризма на власть объяснялся, как учетом опыта истории - цареубийство 1 марта 1881 года привелок консолидации власти - так и довольно обескураживающими последствиями убийства Сипягина - на освободившееся место был назначен В.К.Плеве, который, с точки зрения оппозиции любого толка, был еще хуже. Позднее этот скептицизм настраницах эсеровских изданий сменится иными, более оптимистичными оценками.
В статье Чернова выделяются еще две проблемы, и в дальнейшем находившиеся в центре внимания эсеровских публицистов и идеологов: соотношение терроризма, массового движения и нравственного оправдания политических убийств. И в этой, программной и в ряде других статей, принадлежавших партийным авторам, неизменно подчеркивалось, что террор не есть какая-то самодовлеющая система борьбы, которая одною собственной внутренней силой должна сломить сопротивление врага и привести его к капитуляции... Террор - лишь один из родов оружия, находящийся в руках одной из частей нашей революционной армии. Террор может быть эффективен лишь во взаимодействии с другими формами борьбы. Отнюдь не заменить, а лишь дополнить и усилить хотим мы массовую борьбу смелыми ударами боевого авангарда, попадающими в самое сердце вражеского лагеря... мы первые будем протестовать против всякого однобокого, исключительного терроризма.
Естественно возникает вопрос, каким образом партия собирается избежать той опасности, которая в свое время настигла Народную волю? Избежать этого, по мнению эсеровских идеологов, можно было только организационным отделением террористической функции партии от других. За партийным руководством оставалось лишь координирование террористической борьбы с другими формами революционной деятельности. Строгое идейное единство и не менее строгое организационное разделение!. Именно таким требованиям, по мнению Чернова, отвечала современная постановка вопроса о терроре, именно к этому стремилась партия социалистов-революционеров.
Партия определяет время и объекты покушений вся техническая часть, включая подбор исполнителей, находится полностью в ведении БО. Местные комитеты не должны были втягиваться в боевую деятельность.
В статье Из партийной деятельности, явившейся как бы дополнением к Террористическому элементу говорилось: Отводя террору не главенствующую и тем более не исключительную, а лишь вспомогательную, хотя и очень важную роль, партия имела в виду в лице боевой организации создать охранительный отряд, под прикрытием которого возможна более успешная общепартийная созидательная работа. Причем БО действует совершенно самостоятельно, местные комитеты партии никаких непосредственных сношений с нею не имеют.
В статье цитировались строки из статьи центрального органа немецких социал-демократов, посвященной появлению БО. В ней БО сравнивалась с Исполнительным комитетом Народной воли. Разницу между ними на страницах социал-демократической газеты видели в том, что во времена ИК нельзя б