Александр Вампалов
Статья - Литература
Другие статьи по предмету Литература
рассматривается, все более усложняясь, одна и та же проблема - выбор пути и нравственное самосохранение человека.
Второму типу пьес свойственно свободное переплетение самодостаточных сюжетных линий. Для него характерно отсутствие центрального героя и иерархической упорядоченности действующих лиц. Существование каждого персонажа оказывается равно важным для движения интриги, которая не имеет в данном случае целенаправленного логического развития. В этих пьесах обстоятельства властвуют людьми.
Коллизия здесь рождается в результате житейского парадокса, она как бы случайна и лишена заданности, связанной с неповторимым человеческим характером, несет ощутимый сатирический и притчевый оттенок. Герои этих пьес, как правило, оказываются втянутыми в обстоятельства, развивающиеся помимо их воли: Бусыгин - в круговорот душевных обид семейства Сарафановых; Калошин - в абракадабру амбиций и агрессий провинциального городка, Хомутов - в абсурдный поиск истины троглодитами, крушащими все человеческое на своем пути.
Если в первой группе пьес доминирует характер персонажа, его человеческая индивидуальность организует действие, то во второй - стихийная жизненность владеет человеком, вертит им и проминает его по своему усмотрению. Эта особенность драматургии Вампилова означает не "разорванность" художественного сознания драматурга, а поиски своего метода, своего языка, стиля.
И вместе с тем вампиловская драматургия определяется в первую очередь не новациями в построении сюжета или драматического действия, не особенным характером коллизий и героев, не новизной материала, хотя они, несомненно, присутствуют в его драме, а масштабами нравственных исканий и бытийными критериями, с которыми соотносятся у Вампилова самые обычные, знакомые типажи, конфликты, коллизии. Эти масштабы напоминают нам о классической драматургии, которой свойственно было разворачиваться "в присутствии и при участии смерти". Такой подход к человеку в драме меняет меру требовательности к нему: не дает забыть ни о величии его человеческого предназначения, ни об истинной глубине его заблуждений. И эта мера требовательности к человеку растет у Вампилова с обретением художником творческой зрелости (Колесов - Зилов - Шаманов). Все бесстрашнее становится подход драматурга к зоне неизвестного: все глубже, оказывается, он способен разбираться в законах человеческой жизни, в законах человеческих взаимоотношений и соотношений разнородных пластов жизни - бытийных, исторических и социальных.
В миросозерцании Вампилова-драматурга активно и мощно живет традиция русской литературы XIX века. И в то же время Вампилов - драматург иной эпохи, иных социальных закономерностей. Традиция служит ему не образцом, а нравственно-художественным опытом, который придает глубину и значительность его исканиям. Она изменяется почти до неузнаваемости, внедряясь в плоть и кровь современных проблем и тем.
Послесловие
Принято считать, что Вампилов пришел несвоевременно и опередил свою эпоху. В определенном смысле это так, хотя, как мы пытались показать, творчество Вампилова и его драматургические искания были глубочайшим образом укоренены в своем времени и обусловлены им. Однако не только тот период, когда он писал, существуя почти в безвестности, но и годы признания не стали для писателя годами понимания.
При жизни Вампилов мог успеть прочитать о себе как о драматурге трижды (не считая, впрочем, театральных рецензий, появлявшихся не только в провинции, но и в московских журналах)103: в статье Н. Громова "Дело за мастерством" ("Советская культура", 1966, 3 ноября), где он был привечен в числе других дебютантов года А. Бархоленко, А. Делендика, А. Абдуллина и охарактеризован, как молодой сотрудник комсомольской газеты, знающий жизнь, но склонный к некоему умственному брожению и готовый, подобно герою своей пьесы Николаю Колесову, идти на поводу у "ищущих неведомо чего и отрицающих неведомо кого"; в монографической статье Н. Котенко "Испытание на самостоятельность" ("Молодая гвардия", 1972, N 5), где был дан краткий, но подробный обзор его творчества; и, наконец, в статье Л. Булгак "Время в пьесах молодых" ("Театр", 1972, N 5), где наряду с произведениями А. Родионовой и Л. Жуховицкого были рассмотрены его пьесы "Старший сын", "Прощание в июне" и "Утиная охота".
Несмотря на то, что в середине семидесятых годов с сезона 1972/73 года по сезон 1978/79 года не было, наверное, сцены, на которой не шли бы его пьесы, как и не было мало-мальски серьезного разговора о литературе, где бы не упоминалось его имя, можно сказать, что театр и критика прошли мимо Вампилова.
Что касается театра, то эта тема в первую очередь связана со сложной, прихотливой и во многом трагической судьбой советского театра в этот период, связана с резким ограничением собственно театральных поисков, с умиранием театрального языка, с однозначностью и предопределенностью нравственных и эстетических ответов, требовавшихся от искусства. Серьезно говорить о современности на современном материале и задумываться над жизнью как таковой театру почти не приходилось. Театр хорошо умел анализировать социальные ситуации, с четким выявлением правых и виноватых, хорошего и плохого, перспектив исправления скверно сложившейся обстановки, но природа разлаженного хода жизни не давалась ему. Она лежала в другой плоскости.
Театры разучились говорить о драматизме внутренней жизни человека, а зрители отвыкли воспр