Александр Вампалов
Статья - Литература
Другие статьи по предмету Литература
?ак сказать, "старшая жена", усталая, немолодая, порядком изученная героем, которой всегда суждено быть исчадием драматических перипетий, формальным источником бед героя. Это относится даже к Галине, которая, уехав, "подтолкнула" героя к загулу, не говоря уже о внесценической Голошубовой, Макарской, не пустившей героев ночевать, или Кашкиной.) Валентина значительно отличается от своих предшественниц в драматургии Вампилова. Ей, ее чувству, ее судьбе уделено гораздо больше внимания, драматических перипетий и напряжения, чем переживаниям Тани, Нины, Ирины. В какой-то мере это обусловлено сонливой отрешенностью Шаманова от происходящего, но в немалой степени и особенностями образа героини. Чувство Валентины - это полудетская, школьная влюбленность в нездешнего, заезжего, "удивительного" взрослого мужчину, влюбленность игрушечная, заимствованная из довоенных "дамских" рассказов для старшего школьного возраста и не менее ортодоксальных кинофильмов, где усталый, продутый ветрами и припорошенный снегом инженер (начальник участка, прораб или геолог) засыпает у края стола в своей холостяцкой комнате, не сняв болотных сапог и отсыревшего плаща, а юное любящее созданье обиходит к нему и, взамен жены, не вынесшей трудностей кочевого быта, окружает его любовью и заботой. Это влюбленность, подзуживаемая горячим женским любопытством Анны Хороших г Зинаиды Кашкиной (для одной - сострадать древнее, как мир, развлечение в скудной событиями жизни, для другой - приправа к собственному чувству) и неуместными приставаниями Пашки, любовь недолгая, весенняя - действие разворачивается где-то в середине или в конце лета (Кашкина из отпуска вернулась), а в июне Валентина, которой "не более восемнадцати лет", окончила школу и, привязанная своей влюбленностью, осталась подавальщицей в буфете, где обычно завтракает ее герой. Любовь Валентины не похожа на безоглядное, стремительное чувство Тани Репниковой, Ирины или на горделивую строптивость Нины. Первый же разговор Шаманова с Валентиной - болтовня от скуки взрослого с ребенком - погубил чувство героини. Это произошло не потому, что Шаманов ее отверг, а потому, что была раскрыта тайна. Идея любви материализовалась в слове, а материализовавшись, потеряла все свое высокое напряжение. Любовь Валентины - тихое, стеснительное, книжное чувство, которому уютно в тишине воображения, но холодно и страшно быть выраженным в слове, и в то же время - парадокс, точно схваченный Вампиловым, - Валентинино признание взывает не только к чувству своему или Шаманова, но и к... общественному мнению: "Все знают... Кроме вас. Вы один здесь такой: ничего не видите... Вы слепой! Слепой - ясно вам! Слепой... Но не глухой же вы, правда же?"
Корни Валентининого признания уходят непосредственно в школьную программу по литературе: "Вот тут-то бедная Варя и дала полную волю своему неистовому девичьему отчаянью, злому горю: "Дурак слепой! Слепец проклятый! Ничего ты не видишь! Люблю я тебя, с самой весны люблю, а ты... а ты ходишь, как с завязанными глазами! Надо мною уже все подруги смеются, может, уже все люди смеются! Ну, не слепец ли ты? А сколько слез по тебе, врагу, источила... сколько ночей не спала, а ты ничего не видишь. Ну вот и все тебе сказала, добился своего? Дождался? А теперь и ступай от меня к своим Лушкам, а мне ты не нужен, нипочем не нужен такой каменюка холодный незрячий, такой слепец прижмуренный!"100 Однако в силе, открытости и непосредственности чувство вчерашней выпускницы школы уступает переживаниям донской казачки.
Однако влюбленностью образ героини отнюдь не исчерпывается. На протяжении всего действия Валентина с несгибаемым упорством чинит заборчик палисадника, который местные жители не менее упорно не желают признавать за культурное насаждение и обходить по периметру. В связи с этим заборчиком и возникает моральная символика пьесы.
Восхищаясь Валентининой стойкостью, ее нравственным и гражданским мужеством, театральный критик О. Кучкина вспоминает в связи с вампиловской героиней, и в подтверждение высокого смысла ее заботы, историю об одном известном ученом, крупном руководителе, едва ли не С. Королеве, который запретил заливать асфальтом дорожки на территории своего института до тех пор, пока сотрудники сами не протопчут их в удобных для себя направлениях. Увы, Валентинина деятельность была противоположна логике старого и мудрого человека. Героине Вампилова важно не то, как люди ходят, а то, как надо ходить.
Палисадничек служит в пьесе олицетворением светлого, "правильного" жизненного начала, лежащего в основе образа Валентины, и в то же время вносит в происходящее нечто неожиданное: в чистую мелодию Валентининого добра вплетается резкая нота несгибаемой требовательности, почти фанатизма. Мы не поймем смысла этого соединения, без обращения к драматургии пьесы в целом, и здесь мы столкнемся с одной из самых сложных и серьезных особенностей "Прошлым летом в Чулимске".
Ни история нравственного превращения Шаманова, ни бледненький любовный треугольник, в центре которого оказался герой, не в состоянии дать ту степень драматической напряженности, которую реально содержит в себе пьеса. Все напряжение, всю внутреннюю конфликтность, которую в сложносочиненном мире "Утиной охоты" нес в себе Зилов, принимает на себя мир, жизненная стихия, окружающая Шаманова. Драма осознающего героя оказывается окружена гораздо более значительными и мощными драмами людей, которые о драматизме своей жизни не дума