Лексико-фразеологические библейские реминисценции в поэзии А. Блока
Информация - Разное
Другие материалы по предмету Разное
в бога вообще. Но обычно, как это свойственно поэзии Блока, значения сливаются в одном слове, а трудность их точного определения дополняется необычными сочетаниями имени с другими словами в тексте. Чаще всего необычен подбор эпитетов: "полевой", "сжигающий", "невоскресший", "в цепях и розах", "в белом венчике из роз".
Два последних эпитета по праву считаются наиболее загадочными; понять, почему Христа сопровождают розы, практически невозможно, христианская поэтическая и живописная традиции не соединяют эти два образа. Попытка же объяснения через символические значения образов весьма затруднительна из-за множественности их символических значений и отсутствия указателей на направления поисков. Нам достаточно достоверным представляется предположение, что сопутствующая Христу роза заняла место терна, прибавив, таким образом, к шипам прекрасную оболочку. Исходя из такого понимания, следует признать розу обозначением одной из излюбленных блоковских мифологем "радость- страдание"
В качестве замен имени Христа используются традиционные образы: младенец, ребенок, Сын Человеческий подчеркивание человеческого начала в Христе.
Своеобразно употребление слова "мессия" (греч. "спаситель") признанное и освященное религиозной традицией наименование Христа. Поэт же помещает его в совершенно иной контекст:
Черный уголь подземный мессия,
Черный уголь здесь царь и жених.
Но не страшен. Невеста Россия,
Голос каменных песен твоих.
(Новая Америка, 2 декабря 1913г.)
В стихотворении с мессией сравнивается черный уголь символ промышленного бума при капитализме. Но с другой стороны подземный, то есть инфернальный, владыка становится спасителем и властелином страны. Но если Россия для поэта - действительно Невеста, то этот черный бог мнимый жених, имеющий власть, но не властный над душой.
Сходным образом ведется построение образного ряда вокруг имени Марии - богоматери. Она также отражает идею очеловечивания божества, но в женственной ипостаси, н потому по семантике близка идее Софии. Для Блока она заключена в первую очередь в любимой женщине, и, чтобы снять противоречие, в ряде случаев он фактически отождествляет богоматерь и земную женщину. Поэт сам указывает на их сходство:
Как лицо твое похоже
На вечерних богородиц,
Опускающих ресницы,
Пропадающих во мгле...
(Ты проходишь без улыбки...)
Слитный образ в стихах имеет множество синонимических наименований: Жена, Невеста, Дева, богородица кроткая названия, содержащие идею священного брака, мирового синтеза; царица, царевна, Владычица Вселенной, Звезда, Заря подчеркивание неземной сущности. Само имя Мария появляется достаточно редко в цикле "Итальянские стихи" с синонимом "мадонна". Католическая традиция понимания и художественного отражения этого образа наложила свой отпечаток и на то, как изобразил его поэт. Мадонна в его восприятии светла, но не свята:
Ты многим кажешься святой,
Но ты, Мария, вероломна...
(Глаза, опущенные скромно...),
вызываемые ею чувства далеки от чисто религиозных:
И томленьем дух влюбленный
Исполняют образа,
Где коварные мадонны
Щурят длинные глаза...
(Сиена)
В отличие от православной "богородицы кроткой" католическая мадонна напоминает более светскую даму, нежели небесную Софию.
На приземление богоматери указывает и необычная трансформация ее имени Мэри, с оттенком фамильярности:
О дальней Мэри, светлой Мэри,
В чьих взорах свет, в чьих косах мгла.
(О жизни, догоревшей в хоре...)
Замена имени словом Дева традиционна и вязана с сюжетом непорочного зачатия; она выделяет в Марии ее чистоту и незапятнанность, причастность к чуду:
Был вечер поздний и багровый,
Звезда предвестница взошла.
Над бездной плакал голос новый
Младенца Дева родила.
(Был вечер поздний и багровый...)
В случае со словами "Жених", "Невеста" и Дева" на символический смысл указывает написание слова с прописной буквы; те же слова, написанные со строчной буквы, употребляются в прямом лексическом значении. Сравним "Она веселой невестой была" и "Невеста Россия". В первом случае речь явно идет о какой-то реальной девушке, во втором о Софии, воплощенной в облике России.
Таким же образом Блок выделяет и несобственно лексические наименования высших сущностей местоимения Он, Она, Ты. Слова с указательным значением наполняются конкретным содержанием, субстантивируются, становятся именем бога:
И вот Она, и к ней моя Осанна
Венец трудов превыше всех наград.
(Я их хранил в приделе Иоанна..)
О, Святая, как ласковы свечи,
Как отрадны Твои черты!
Мне не слышны ни вздохи, ни речи,
Но я верю: Милая Ты.
(Разгораются тайные знаки….)
Среди других имен отметим имя "Иуда", употребляемое и в прямом, и в символическом значении. Описывая сюжет рождества, Блок среди других персонажей называет и его: "И на губах Искариота улыбку видели гонцы", слово является не более чем именем. Иной случай в стихотворении "Умри, Флоренция, Иуда...":
Умри, Флоренция, Иуда,