Компаративный исследование германской пропаганды на Восточном фронте в Первой и Второй мировой войнах
Дипломная работа - Журналистика
Другие дипломы по предмету Журналистика
аганда и братание на Восточном фронте
Первоначально братание не было управляемым процессом, а происходило спонтанно. Русским командованием факт братания впервые был зарегистрирован в апреле 1915 года перед Пасхой. Когда солдаты-христиане, а таких было абсолютное большинство, готовились отмечать один из самых главных своих праздников. Все последующие вспышки этого явления были достаточно редки и происходили спонтанно. И о нем почти забыли и солдаты, и командование. Однако волна братания снова напомнила о себе ровно через год, а именно 10 апреля 1916 г., в день Святой Пасхи. Именно тогда снова состоялись братания, но уже более массовые, чем были до этого. Они-то и привлекли внимание высшего командования. Так, главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта генерал от кавалерии А.А. Брусилов в приказе № 643 от 18 апреля 1916 г. не только сделал упор на том, что братание является наиболее злостной формой нарушения воинской дисциплины, но и указал на, так сказать, нерыцарское поведение со стороны командования противника. В приказе особо обращалось внимание на то, что враг еще раз, как и следовало ожидать, проявил присущее ему вероломство, а в поведении некоторых, к сожалению, наших офицеров и стрелков сказалась недопустимая праздничная распущенность и проглянули славянская незлобивость, беспечность и добродушие, совершенно неуместное в боевой обстановке... Некоторые прапорщики, лишенные должного руководства, растерялись, допустили ряд крупных упущений, чем дали возможность противнику безнаказанно увести наших пленных. Любопытно, что в том же приказе говорилось, что командующему 4-й стрелковой дивизией, генерал-майору Деникину за отсутствие должного руководства и требовательности объявляю выговор. Сам же А.И. Деникин, описывая этот случай братания, не придавал ему в то время серьезного значения. Он, в частности, писал: Братание ... имело даже традиционный характер в дни Святой Пасхи; но вызывалось оно исключительно беспросветно-нудным стоянием в окопах, любопытством, просто чувством человечности даже в отношении к врагу - чувством, проявлявшимся со стороны русского солдата не раз и на полях Бородино, и на бастионах Севастополя, и в Балканских горах. Братание случалось редко, преследовалось начальством и не носило опасной тенденции. Генерал от инфантерии Ю.Н. Данилов, бывший тогда командиром 25-го армейского корпуса, также не видел серьезной опасности в этой тенденции. Весьма снисходительно он описывает сцену братания в своих очерках: На нейтральной полосе между окопами завязывается оригинальное знакомство. Сблизившиеся люди пожимают друг другу руки, обмениваются непонятными словами, газетами, папиросами, а иногда и бутылкою спирта или другого напитка. С нашей стороны наиболее смелые, влекомые все тем же любопытством, заглядывают в чужие окопы и рассказывают потом чудеса о житье-бытье немецких солдат... Так это дело братания повелось у нас на фронте уже с Пасхи 1916 г. Потом шло, всё усиливаясь
Однако очень скоро немецкий генеральный штаб начал использовать братание для своих целей. Как это было на практике, подробно описал в своих очерках А.И. Деникин: Немецкий генеральный штаб поставил это дело широко, организованно и по всему фронту, с участием высших штабов и командного состава, с подробно разработанной инструкцией, в которой предусматривались: разведка наших сил и позиций; демонстрирование внушительного оборудования и силы своих позиций; убеждение в бесцельности войны; натравливание русских солдат против правительства и командного состава, в интересах которого якобы исключительно продолжается эта кровавая бойня. Груды пораженческой литературы, заготовленной в Германии, передавались в наши окопы
Расположения русских войск были засыпаны листовками с призывом к русским солдатам замиряться с германскими братьями по другую сторону окопов. Уставшие от войны русские солдаты, в большинстве своем крестьянская молодежь, наспех обученная и недавно надевшая форму, становилась легкой добычей таких махинаций, многие из них искренне верили, что немцы хотят мира, в то время как их собственные офицеры, представители высшего российского сословия, выступают против него.
Первые листовки, призывавшие к братанию, не были особо сложными, если не сказать простыми. В них сухим языком переводчика перечислялись обещания принять как дорогих гостей, сытно накормить. В пример можно привести прокламации подобранные русскими солдатами на фронте в конце 1916 года:
Солдаты!
Переходите к нам! Стрелять мы в вас не будем. Гостеприимно вы будете нами приняты и хорошо мы вас будем кормить и почти идентичная листовка: Ребята! Приходите к нам! Стрелять не будем - да на оборот - всех вас будем принимать сердечно, и угостить гостеприимно. Приходите днем.
Позднее немцы внесли в сою пропаганду коррективы и стали приглашать солдат не просто на пироги, а для переговоров перемирии: Мы желаем вступить в переговоры с членами солдатских комитетов, Посылайте депутатов, по возможности, поодиночке, к нам для переговоров. Пусть они машут белыми флагами или белым платком, чтобы мы могли узнать в них парламентеров и не стрелять в них.
Мы обязуемся нашим солдатским словом, что переговорщики не будут задержаны и что мы их опять отпустим назад в ваши окопы. Подпись - немецкие товарищи.
Памятуя о массовом и стихийном братании на Пасху в 1915 и 1916 годах, немцы постарались вложить в, ставшие уже традиционными, пасх?/p>