К. Лэш \"Восстание элит и предательство демократии\"
Методическое пособие - Культура и искусство
Другие методички по предмету Культура и искусство
лине и \"надзоре за обществом\", или нет. Огромное количество бесплодных споров среди историков уже посвящено этому вопросу. Манн не придерживался крайних взглядов, он, несомненно, был заинтересован в сохранении общественного строя, но от этого он не делается меньшим гуманистом. Его по-настоящему трогало зрелище нищеты и страдания, хотя он также боялся, что нищета и страдания вскормят \"аграрианизм\" [политическая борьба за распределение земель], как он и его современники называли это, — \"месть нищеты богатству\" (ХП:60). Когда Манн проповедовал о долге \"вывести вперед те несчастливые классы людей, которые в победном шествии цивилизации были оставлены на обочине\", нет никаких оснований считать, что он беспокоится только об опасности социальной революции (XII: 135). Конечно, он отстаивал права собственности, но отказывался считать, что эти права являются \"полными и безоговорочными\" (Х:115). Земля была дана человечеству для \"поддержания и процветания всего человеческого рода\", и \"права очередных владельцев\" ограничены \"правами тех, кто предназначен к последующему владению и использованию ее\" (X: 114-115). Каждое поколение имеет обязательство умножить наследие и передать его следующему. \"Последовательные поколения людей, взятые в целом, составляют одно огромное общее благосостояние\" (Х:127). Доктрина исключительных прав собственности, которая отрицает солидарность человечества, является моралью \"отшельников\" (Х:120). На взгляд Манна, \"очередные владельцы\" собственности являются \"попечителями, обязанными к самому преданному выполнению своего долга самыми святыми обязательствами\" (Х:127). Если они не выполнят этих обязательств, они могут ожидать \"ужасающего возмездия\" в форме \"нищеты и нужды\", \"насилия и беспорядка\", \"распущенности и разврата\", \"политического буйства и узаконенного вероломства\" (Х:126). Здесь предсказания Манна действительно звучат пророчески, в самом строгом смысле слова. Он призывает людей к бдительности, указывая, что они унаследовали чрезвычайно требовательную систему моральных обязательств, которым должны стараться соответствовать, и предсказывая \"некое возмездие Небес\", если они не справятся (Х:126). Он был пророком и в мирском смысле слова: его предсказания сбылись - т.е. его предсказания о своеобычном зле, которое воспоследует, если не удастся предоставить людям систему образования, обеспечивающую им \"знание и добродетель\", эти необходимые основания республиканской формы правления (Х1Ы42). Кто может сегодня взглянуть на Америку и не признать всей точности предостерегающей риторики Манна, вплоть до \"узаконенного вероломства\" наших политических вождей? Единственной вещью, которой не смог предвидеть Манн, является, наверное, эпидемия наркомании, хотя и она, я полагаю, может быть включена туда же под общим заголовком \"распущенность и разврат\". Однако усилия Манна по части начальных школ имели поразительный успех, если мы учтем те далеко идущие намерения (и даже более близкие цели), которые он старался осуществить. Его соотечественники в конце концов вняли его увещаниям. Они создали систему начальных школ, посещавшуюся всеми классами общества. Они отвергли пример Европы, которая давала гуманитарное образование привилегированным детям и профессиональное — массам. Они отменили детский труд и сделали посещение школ обязательным, как того требовал Манн. Они провели строжайшее разделение между церковью и государством, защищая школы от конфессиональных влияний. Они осознали необходимость профессионального обучения учителей и создали систему педагогических училищ, чтобы добиться нужного результата. Они последовали совету Манна предоставить обучение не только по академическим предметам, но и по \"правилам здоровья\", \"вокала и других дисциплин, формирующих характер ученика\" (VI:61, 66). Они даже последовали его совету заполнить школы скорее женщинами-учителями, чем мужчинами, разделяя ту его уверенность, что женщины гораздо более мужчин способны направлять своих учеников искусством мягкого убеждения. И если Манн в некоторых отношениях был пророком, то про него не скажешь, что он не был пророком в своем отечестве. Он преуспел даже больше, чем мечталось в самых дерзких мечтаниях большинству реформаторов, и тем не менее результат его был тот же, как если бы он потерпел полную неудачу. Вот тогда где наша загадка: почему успех программы Манна оставил нам все те социальные и политические катастрофы, которые Манн со сверхъестественной точностью предсказывал в случае своего поражения? Поставить вопрос таким образом значило бы предположить, что в манновском видении образования изначально присутствовал какой-то порок, что его программа в самом своем замысле уже содержала какую-то роковую ошибку. Но ошибка лежала не в манновском воодушевлении \"надзором за обществом\" или в недостаточной искренности его гуманитарианизма. История реформ - с ее чувством высокой миссии, с ее приверженностью прогрессу и усовершенствованию, с ее воодушевлением идеей экономического роста и равных возможностей, с ее гуманитарианизмом, с ее любовью к миру и ненавистью к войне, с ее верой в государство всеобщего благосостояния и прежде всего с ее пылким стремлением к образованию - это история либерализма, а не консерватизма, и если движение ?/p>