Истоки гуманистических идей и свободомыслия Н. Бердяева
Информация - Философия
Другие материалы по предмету Философия
?го откровения: "...и отрекшиеся от христианства, и бунтующие против него, в существе своем сами того же самого Христова облика суть, таковыми же и остались". Эта всеобъемлющая любовь напрочь лишена суровой доктринальности официальной церкви, она как будто бы отметает страшное учение об адских муках, длящихся вечно, суровой аскезе. Эта любовь выносит приговор насилию, творившемуся от имени церкви. Эта любовь подразумевает, что апокалипсис прежде всего избавление, а не кара. Слова старца Зосимы "указывают на то, что образ и подобие Божие не погибли окончательно в Раскольникове, Ставрогине, Кириллове, Иване Карамазове, что им есть возврат ко Христу... - на свою духовную родину".
"Экзистенциальная диалектика гуманизма" в творчестве Достоевского обнаруживается с особой силой, когда, рассуждая о необходимости осенения человеческой свободы высшими ценностями - Бога, добра, красоты, любви - писатель указывает на источник этих ценностей, на самого человека, его духовный мир, преображенное просветленным и просвещенным духом "подполье". Иными словами, и добро, и красота, и любовь - ценности не трансцендентные, а имманентные человеку, существующие в его внутреннем мире. Гуманизм Достоевского в том, что он указывает на человека как на подлинный источник добра и красоты. Религия, конечно, перестает играть всеобъемлющую и решающую роль. Главное - сознательный, ответственный и свободный выбор личности. Истоки религиозности не вовне, а внутри человека, и без свободы личности религия пагубна и враждебна человеку. Свобода личности должна предшествовать жизненному выбору человека. Это - императив гуманизма, особенно современного.
Гуманизм утверждает духовную суверенность личности и чрезвычайную значимость акта свободного самоопределения. Такой свободный выбор есть и великое благо, и великая ответственность. При этом свободный выбор не предполагает никаких гарантий, поэтому гуманизм предполагает мужество. Достоевский сам прошел путем экзистенциальной диалектики гуманизма: "Через горнило сомнений моя Осанна прошла"."Вместо твердого древнего закона, - свободным сердцем должен был человек решать впредь сам, что добро и что зло, имея в руководстве Твой образ лишь перед собой".
Бердяев пишет, что в этих словах "чувствуется исповедание веры самого Достоевского". Бердяев был восхищен "Легендой о Великом Инквизиторе". В этой "Легенде" с болью и страстью раскрывается Достоевским экзистенциальная диалектика гуманизма, выносится приговор любому внешнему принуждению во имя безграничной любви, свободы и веры в человека.
Достоевский не мог примириться с принудительным порядком и основанной на нем гармонией. Его герои сталкиваются с таким образом созданной мировой гармонией и бунтуют против неё, шествуя по неисповедимым путям духовной свободы. На этих путях часто случаются трагические срывы, боль и смятение одолевают людей. Но это бремя свободных личностей, это путь к подлинному, настоящему в себе. Гуманизм - не благодушие, он предполагает мужество в преодолении страха, отчужденности, отчаяния.
Это можно сделать только индивидуально и свободно. И это далеко не всем доступно. Гуманизм предполагает духовный аристократизм, встречу опасностей с открытым забралом и с поднятой головой. Противоположность этому - рабство. Бердяев называет Достоевского религиозным реформатором как раз потому, что он певец свободы личности. "Но в христианстве пробуждает он новый дух, творческое движение, ничего не разрушающее, и не истребляющее. Он даже готов признать все старые формулы. Но новый дух вкладывает в них. Он обращен к будущему, в эпоху, когда Христианство слишком исключительно живет прошлым... Творчество Достоевского в высшей степени плодотворно для Христианского возрождения. Оно есть явление пророческое и указывает на великие духовные возможности... И мы должны духовно работать над наследием Достоевского, внутренне очищать и осознавать явленный им опыт"
Не меньшее значение для формирования христианско-гуманистических воззрений Н. Бердяева имело влияние на него идей великого русского философа Вл. Соловьева. Бердяев не был доктринальным последователем метафизики всеединства и софиологии. Он говорил о себе: "соловьевцем я никогда не был". Другое высказывание: "...Я также не могу себя признать учеником Вл.Соловьева, хотя очень его ценю и имею с ним родство по идее Богочеловечества..." И ещё одна цитата: "Наиболее близка мне была идея Богочеловечества, которую продолжаю считать основной идеей русской религиозной мысли".
Вл. Соловьев и Н.Бердяев имели внутреннее духовное сходство: "...Я всегда чувствовал себя принадлежащим мистической Церкви Христовой. В моем религиозном положении было родство с положением Вл.Соловьева". И конечно, не случайно именно идея Богочеловечества - основная историософская идея Вл.Соловьева - оказалась близка Бердяеву. В этой идее утверждается величие человека, его центральная мировая роль, и в этой идее заложен огромный гуманистический потенциал, дано мировое задание человеку и человечеству по преображению мира посредством свободы, творчества и ответственности.
Согласно Вл.Соловьеву, связующим звеном между божественным и природным миром является человек, который совмещает в себе все мировые противоположности между безусловным и условным. И в человеке Всеединство, то есть единство безусловного и условного, получает идеальную форму. "В человеке мировая душа находит себя са