Жизнь и творчество Н.И. Пирогова
Информация - Медицина, физкультура, здравоохранение
Другие материалы по предмету Медицина, физкультура, здравоохранение
В·аполняет пробелы, оставляемые механической доктриной. Он писал: Не имея других данных, кроме следствий предполагаемого заражения, защищаемый мною взгляд опирается, однако же, на две немаловажные аналогии: одну, взятую из естественных наук, другую из самой медицины... Мы знаем из микроскопических исследований, какое множество органических зародышей содержится в окружающем нас воздухе и как легко их сделать предметом наблюдений.
Отсюда понятен переход Николая Ивановича к.заявлению о том, что от нас недалеко то время, когда тщательное изучение травматических и госпитальных миазм даст хирургии другое направление. Самообольщение и мечты о всемогуществе искусства уже исчезли. Судьба науки уже не в руках оперативной хирургии, совершился огромный переворот во взглядах, и наши понятия о действиях травмы на организм существенно изменились...
Вот почему Пирогов с полным правом мог заявить, в 1880 году: Я был одним из первых в начале 50-х годов и потом в 63 г. (в моих Клинических анналах и в Основах военно-полевой хирургии), восставший против господствовавшей в то время доктрины о травматической пиэмии; доктрина эта объясняла происхождение пиэмии механическою теориею засорения сосудов кусками размягчённых тромбов; я же утверждал, основываясь на массе наблюдений, что пиэмия, этот бич госпитальной хирургии с разными её спутниками (острогнойным отёком, злокачественною рожею, дифтеритом, раком и т. п.), есть процесс брожения, развивающийся из вошедших в кровь или образовавшихся в крови ферментов, и желал госпиталям своего Па стера для точнейшего исследования этих ферментов. Блестящие успехи антисептического лечения ран и листеровой повязки подтвердили, как нельзя лучше, моё учение.
Наконец в Военно-полевой хирургии Пирогова, как он с гордостью за русскую общественную мысль подчёркивал в письме к доктору И. В. Бертенсону от 27 сентября 1880 года, ст. стиля,уже излагался идеал Общества Красного Креста прежде, чем оно осуществилось на деле.
Много места уделено в Началах военно-полевой хирургии самокритике, заявлениям Пирогова о его ошибках. Своё руководство по военно-полевой хирургии для русских врачей Николай Иванович заканчивает напоминанием о заботливом, осторожном обращении с больными: Я скажу... где только найдёшь признаки сильного сотрясения и ушиба, там без нужды не делай нового травматического сотрясения. Вообще же, тут, как и везде, я остерегусь аподиктическими советами вводить неопытных в заблуждение. Жизнь не укладывается в тесные рамки доктрины и изменчивую её казуистику не выразишь никакими догматическими формулами.
Следует иметь в виду, что, по заявлению советских ученых. Начала общей военно-полевой хирургии Пирогова представляют интерес не только для хирургов, не только для врачей-практиков и администраторов военного времени, но и для теоретиков, для патологоанатомов и патофизиологов.
В заключении этого обзора содержания Военно-полевой хирургии отмечу сообщаемый в ней факт, имеющий важное значение для историка второй мировой войны. Указы-вая приёмы наилучшего лечения раненых и способы восстановления их работоспособности, великий русский врач-гуманист пишет: Если бы смертность и число ампутированных уменьшилось, государство было бы вдвойне вознаграждено... Бильгер отвергал ампутацию в войне, как уверяют, из расчёта. Он имел об этом секретное предписание Фридриха II.
Из текста, которого я не привожу по соображениям места, видно, что тяжело раненые солдаты прусской армии оставлялись на произвол случая. Знаменитый генерал-хирург немецкой армии Иоганн Бильгер (17201796) по приказу прусского короля Фридриха II (1712 1786), битого нашими войсками во время Семилетней войны, облегчал немецким солдатам возможность умереть. Делалось это для избавления фридриховской казны от расходов на содержание инвалидов. Вот где нашли гитлеровские военные начальники образец для своей системы убийства тяжело раненых солдат своих и чужих.
Интересна для нашего времени ещё одна сторона деятельности великого учёного. Эту сторону правильно охарактеризовал в связи с одной из пироговских годовщин действительный член Академии медицинских наук профессор Н. А. Семашко, бывший тогда руководителем здравоохранения нашей страны.
Николай Иванович Пирогов исповедывал те социально-гигиенические идеи, которые теперь в значительной части проведены в жизнь. Пирогов доказывал, что будущее принадлежит предупредительной медицине. Эти справедливые слова его теперь проводятся в жизнь. Они могут быть вполне проведены потому, что только власть трудящихся может осуществить полную защиту трудящихся. Только власть Советов не знает социальных препятствий на пути оздоровления населения. Пирогов всегда ратовал за врача-общественника, а настоящая, не ущемлённая общественность может быть лишь при власти трудящихся. Наконец, Пирогов был глубоким поборником науки, которая должна указать пути к оздоровлению населения. Именно так ставится сейчас научная работа, имение в этих целях наша страна покрылась густой сетью научно-медицинских учреждений. В этом смысле Пирогов был провозвестником идей советской медицины.
А вот как оценивал деятельность великого учёного известный русский хирург Н. В. Скли-фосовский. При открытии 315 августа 1897 года в Москве, на Девичьем поле, памятника Н. И. Пирогову он сказал: Народ, имевший своего Пирогова, имеет право гордиться, так как с этим именем связан ц?/p>