Внетекстовые ряды к заглавиям, содержащим названия насекомых
Курсовой проект - Иностранные языки
Другие курсовые по предмету Иностранные языки
ий пример - два одинаковых заглавия А. Пушкина: "Цыганы" (поэма.1824) и "Цыганы" (стихотворение.1830). Такой повтор можно считать автоцитатой, переосмыслением или разными изводами одной темы".
В итоге, она приходит к выводу: "заглавие обладает всеми свойствами имени, в том числе, способностью являть сущность именуемого объекта. В качестве имени заглавие обладает способностью представлять текст, а в ряде случаев замечать его. Сверх того, у заглавия есть еще одно важное свойство: оно именует только один конкретный объект и характеризует его в его индивидуальности, Обладая значительной свободой, заглавие при этом является структурным элементом именуемого объекта и тождественно ему по способу выражения. Этот набор свойств в своей совокупности невозможен как для любого другого имени, так и для любого другого элемента текстовой структуры. Это и делает заглавие феноменом".
1.3 Структурные отношения заглавия и текста
"Заглавие может выступать как самодостаточный однофразовый текст. Более того, здесь с очевидностью прослеживается даже определенная типология". Н.А. Веселова рассматривает случаи самостоятельности заглавия:
"Во-первых, это те случаи, когда именуемого текста не существует вообще. Так, С. Довлатов с помощью заголовков моделирует воображаемые тексты: "И человек станет автором книг: "Биссектриса добра", "Гипотенуза любви", "Сердце на ладони", "солнце на ладони", и так далее".
Во-вторых, самостоятельное бытование заголовка возможно, когда именуемый текст еще не создан. У Э. Радзинского, по его словам, замысел будущей пьесы появляется и некоторое время существует в виде заглавия для нее, и только потом, как развертывающееся заглавие, появляется текст.
Третий случай автономии: заглавие именует утерянный текст. Оставаясь в культурном обиходе после утерянных текстов, заглавия дают "судить об их стиле и содержании" (С.Д. Кржижановский). Так, до нас не дошел ряд комедий Эпихарма, но сохранились их названия. И одни только эти сохранившиеся названия позволили историкам античности реконструировать жанр утерянных комедий и говорить о том, что это были мифологические пародии.
Четвертый случай самостоятельности заглавия: именуемый текст существует, но остается неизвестным читателю. При этих обстоятельствах заглавие полностью подменяет текст в читательском сознании. Заголовок может войти в разговорную речь и употребляться во фразах типа: "Ну, прямо "Божественная комедия", при этом важно именно само заглавие, его общеизвестность, а отнюдь не именуемый им текст. Здесь заглавие становится собственно текстом, своего рода поговоркой (так как оно значит не то, что означает лексически). Для обыденного сознания в таком заголовке привлекательна его "звучность" и относительная сочетаемость с контекстом высказывания, которое оно призвано орнаментировать.
И, наконец, пятое. Заглавие представляет текст, якобы существующий, то есть как бы написанный неким литературным персонажем. Текст иллюзорен, его, по сути, нет. Есть лишь игра в его существование.
Во всех названных случаях важно одно: есть заглавие, а основного текста нет, означающее бытует без означаемого. В этих условиях заглавие лишь указывает на возможность существования некоего текста, а значит, сами структурные отношения заглавия и текста оказываются иллюзорными".
Далее Н.А. Веселова пишет о том, что "если текст наличествует и в культурном обиходе и в сознании читателя, то, именуя этот реально существующий текст, заглавие значительно теряет в своей свободе. В таком случае, как показал Ю.М. Лотман, заглавие и текст соотносятся по принципу метонимии.
Давно отмечено, что в литературной беседе, например, книга замещается своим заглавием. Но если человек говорит, что "Бесы" ему нравятся больше, чем "Братья Карамазовы", он соотносит, естественно, не заглавия, а сами романы в полном объеме, то есть в его сознании предстает сюжет, система характеров, проблематика, язык и так далее.
Близкий, но типологически иной случай - когда именуемый текст существует, но еще не прочитан. Заглавие при этом оказывается предтекстом, то есть тем текстом, по которому определяется отношение к непрочитанному; оно создает предпонимание неизвестного текста и вызывает желание прочесть или не прочесть его.
Всегда, когда реально существуют и заглавие и текст, заглавие является частью текста. Это действительно элемент текста, хотя и более свободный, чем прочие.
Заглавие может быть грамматически связано с текстом. В этом случае априорно следует, что одно не может быть достаточно независимым от другого. Пример такой грамматической связанности демонстрирует стихотворение А. Мирзаева "Тогда…".
Интересен случай, достаточно редкий, когда в заглавие выносится отсутствующий в тексте пуант; текст, таким образом, без заглавия лишается завершенности, а заглавие, не объясненное текстом, вызывает недоумение (например. "Кукутис бьет собаку кандидата наук Плюгжмы" М. Мартинайтиса).
Существует определенная зависимость между объемом именуемого текста и степенью свободы/несвободы заголовка: с уменьшением текста становится более очевидной роль заглавия как первой строки. В стихотворении, состоящем всего из двух строк, структурообразующая функция заглавия проявляет себя отчетливее, чем в более объемном тексте.
Наконец, предельный случай несвободы заголовка - именование чистой страницы: "Осущес