Фольклоризм современной рок-поэзии
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
Янки Дягилевой (ориентирована на структуру свадебной протяжной песни), и так далее. Но в этих произведениях не столь ярко проявлены черты структурного заимствования, и поэтому мы лишь отметим их, но не будем останавливаться на них подробно.
Вторым типом заимствований являются мотивные. Как пишет О.Ю. Трыкова, мотивное заимствование предполагает использование в художественной литературе отдельных мотивов фольклора [20]. Например, сказочный мотив путешествия и решения трудной задачи - композиционная основа романа А.Платонова "Чевенгур". Заимствований этого типа в рок-поэзии крайне мало. Мы смогли выбрать только три текста. Две песни Константина Кинчева - Дурак и Дурак и солнце включают в себя мотивы сказочного путешествия и решения сложной задачи, свойственные волшебной сказке. Причем в песне Дурак и солнце четко определяется место путешествия:
За тридевять земель,
Неба на краю
..................................
Не в аду не в раю,
А на самом краю [24].
Александр Башлачев в песне Мельница использует мотив нарушения запрета. Проявляется он здесь проявляется весьма своеобразно. Как и в фольклоре, для лирического героя существует внутренний запрет - нельзя ночью ходить в места, которые считаются границей между своим и чужим мирами (такими местами являются баня, мельница, пасека, околица и т.д.). Мы понимаем, что запрет существует внутренне, так как в тексте видим подстрекательство нечистой силы данный запрет нарушить:
Черный дым по крыше стелется.
Свистит под окнами.
В пятницу да ближе к полночи
Не проворонь, вези зерно на мельницу! [22]
Мотив запрета достаточно частотен в классической русской литературе (причем запрет может быть как внешним, так и внутренним), но в рок-поэзии он почти не проявляется. Поэтому Мельница - это единственный выбранный нами текст, отражающий фольклорный мотив запрета.
Третьим видом заимствования необходимо назвать образное. О.Ю. Трыкова отмечает, что в литературе оно выражается в двух формах -явного перенесения фольклорного персонажа в произведение и ассоциативно-образного наследования, когда созданный автором образ лишь ассоциируется с фольклорным. В рок-поэзии данный вид заимствования проявляется в форме явного перенесения фольклорного персонажа в произведение. В рок-поэзии широко представлены два типа фольклорных образов - антропоморфные и образ дурака.
Антропоморфные образы встречаются в песнях очень многих авторов, но если в фольклоре они изображают силы природы, наделенные человеческими чертами и качествами, то в рок-поэзии они чаще всего представляют собой нечистую силу. Приведем примеры. Одним из наиболее ярких примеров, в которых антропоморфные образы выступают в роли нечистой силы, является песня Александра Башлачева Мельница. Как мы уже говорили выше, автор называет ее совершенно явно:
Здравствуй, Мельник-Ветер, лютый бес! [22]
Образ ветра как антропоморфного персонажа достаточно часто встречается в творчестве Константина Кинчева, например, в таких произведениях, как Ветер водит хоровод или Жги-гуляй.
В некоторых случаях автор не ставит целью показать нечистую силу в атропоморфном облике. Однако чаще всего его символика все-таки остается негативной. Чаще всего это обусловлено идейно-тематическим содержанием произведения. Подобные примеры можно увидеть в творчестве Константина Кинчева, в частности, в песне Только этот день (Осеннее солнце):
Смотри, как кровью дурманит болота кикимора-Клюква.
Как ведьмы-вороны тревожат день Вознесенья.
Смотри, как в саван туман наряжает озера,
Как стелет звезды по самой воде поднебесье [25].
В русском фольклоре существует мотив смены ведьмой своего облика, и принятия облика животного или птицы - гуся или вороны. В данном случае мы видим использование этого мотива.
Также подобное негативное отношение к антропоморфным образам-персонажам просматривается в песне Стерх:
Где надежда на солнце таится в дремучих напевах,
Где по молниям-спицам танцует Гроза-королева,
Где Луна присосалась к душе, словно пьявка-змея,
Где пускают по кругу любовь, - там иду я [26].
В одной из ранних песен, относящихся к 1988 году - Жар бог Шуга - негативные антропоморфные образы Зимы противодействует языческому антропоморфному образу Весны:
Лысые поляны да топи в лесах -
Это пляшет по пням Весна.
Эй, лихоманка, вьюга-пурга!
Что, взяла? Ха, на-ка, выкуси-ка!
Кыш, паскуда, черная Ночь!
Нынче солнце да масленица!
Гуляй, поле, ходи, изба,
Ой, да праздник, ой да!
Дрянь твое дело, дедушка-Снег,
Почернел да скукожился.
Жги, жги, красное, жги меня, жги,
Жги, чтобы ожил я! [27]
Традиционно в фольклоре встречается явление антропоморфизма, зооморфизма (например, образ чудесного помощника - Серый волк), анимизма (например, волшебный клубок или чудесная кукла). В произведении Бориса Гребенщикова Волки и вороны мы видим этот образ - в данном случае чудесные помощники помогают лирическому герою достигнуть конечной цели его путешествия:
А мы пропали бы совсем, когда б не волки да вороны;
Они спросили: "Вы куда? Небось до теплой звезды?.."
……………………………………………………………
Так я прикрою вас, а вы меня, волки да вороны,
Чтобы кто-нибудь дошел до этой чистой звезды... [28]
В рок-поэзи?/p>