Русский вопрос в американо-английских отношениях в 1914-1918 гг.
Информация - История
Другие материалы по предмету История
о японской интервенции в Восточную Сибирь был уже отклонен Соединенными Штатами, так как она могла вызвать у русского населения "самые большие опасения" и быть представлена "в качестве акции по расчленению их территории руками той страны, которую они боятся больше, чем Германии". Второй предполагал интервенцию силами всех союзников, включая Японию. Он мог вызвать "меньшую тревогу русского населения", но так же и повернуть Россию в сторону Германии. Кулидж отмечает, что этот вариант также был не приемлем, так как "сама по себе интервенция оказалась бы очень громоздкой операцией, которая не дала бы длительное время ожидаемого эффекта". В-третьих, интервенция силами одних Соединенных Штатов, по мнению Кулиджа, могла быть встречена дружески. Но эта операция вызывала некоторые деликатные вопросы, в первую очередь, в связи с отношением к ней Японии.
Два последних варианта предполагали экономическое давление на русское население. Первый отражал мнение о том, что в Россию необходимо "немедленно послать большую партию различных товаров, в которых русское население нуждается". Но удастся ли доставить эти грузы в достаточном количестве, не попадут ли они в руки к немцам было не известно. В пятых, можно было по примеру Англии и Франции "увеличить закупки русских товаров", чтобы они не достались немцам.
Таким образом, Кулидж, анализируя возможные варианты разрешения русской проблемы, был уверен в том, что уже в мае 1918 г. полная или частичная интервенция Соединенных Штатов в Россию была неизбежна. Вопрос стоял лишь в выборе формы воздействия на нее. Собственное мнение политолога более всего соответствовало позиции сторонников военного вторжения в Россию, о чем свидетельствует критическая оценка проводимой Соединенными Штатами политики "невмешательства". Все вышеизложенные доводы могли подтолкнуть Вильсона принять решение о вторжении в Россию.
Общественное мнение Соединенных Штатов играло определенную роль в принятии решений на высшем уровне. Летом 1918 г. пресса, официальные лица государственного департамента, американские, агенты на Дальнем Востоке призывали администрацию перейти к активным действиям. Хауз также под влиянием общественного мнения превратился в сторонника интервенции. Привлечение общественного мнения к решению русской проблемы, в качестве важного фактора политической жизни страны, позволило Хаузу в письме Вильсону сделать вывод о том, что участие Соединенных Штатов во вторжении в Россию стало "вопросом скорее дней, чем месяцев".
Но для Вильсона предпочтительнее был план отправки миссии американских, британских и французских граждан с целью организовать систему бартера, чтобы "не позволить коммерческим интересам эксплуатировать русских". Этот вариант решения российского вопроса получил поддержку в государственном департаменте в июне 1918 г.13 июня сотрудник государственного департамента Гордон Очинклосс в письме президенту отметил, что стремительность, с которой разворачиваются события в России, требует от администрации немедленных действий. Очинклосс предлагал создать комиссию по выяснению реальной ситуации в Сибири под руководством Герберта Гувера, которая должна была "рассмотреть предложения о военной интервенции". Письмо Очинклосса получило одобрение Лансинга, Хауза и Уайзмэна и, по мнению автора письма, это предложение было более походящим для Соединенных Штатов.
Предложенная комиссия Гувера не могла встретить одобрения в Лондоне, так как, отправляя комиссию, Соединенные Штаты отказывались от участия в военной кампании в России. Но Гувер как руководитель миссии, который "не был сентименталистом" и был пробритански ориентирован, возможно, мог убедить Вильсона в необходимости военной интервенции. Хауз, Ридинг и Уайзмэн предполагали, что "Комиссия помощи русским" должна была сопровождаться американскими вооруженными силами, так как она была бы "бессмысленна без сопровождения военной силы, которая является аккомпанементом для нее". Они были уверены, что президент рассматривал вариант военной экспедиции в Россию и обдумывал план активных действий. Так или иначе, он находился на перепутье и, по замечанию военного секретаря государственного департамента Ньютона Д. Бэйкера, принял решение об участии в военных экспедициях только под влиянием дипломатических факторов.
Несмотря на то что американская администрация долгое время выступала против военного вторжения в Советскую Россию, организатором интервенции советская историография выделяла именно "англо-американский империализм", что не соответствует фактам. Решение о вторжении в Россию было принято Великобританией и Соединенными Штатами самостоятельно друг от друга.
Если первые шаги к интервенции были сделаны британским кабинетом уже в марте-апреле 1918 г., то американская дипломатия до лета 1918 г. лавировала между британскими военными целями и мирным курсом советского правительства. Летом 1918 г. американское отношение к России стало негативно окрашиваться в связи с политикой большевиков, направленной на установление диктатуры пролетариата и принудительное распространение советской власти на всю территорию бывшей Российской империи, сопровождавшейся нарушением прав человека и частнособственнических отношений. Кроме того, победы красногвардейцев на севере в первой половине апреля 1918 г., наступление Красной Гвардии в Забайкалье и на Уссурийском фронте, принятие 29 мая 1918 г. декрета о вс