Природа единства гоголевского прозаического цикла "Миргород"
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ2
Глава 1. Символический смысл номинации сборника и его циклообразующее значение11
1.1 История создания сборника11
1.2 Циклообразующий смысл номинации сборника21
1.3 Символический смысл названия сборника26
Глава 2. Образ рассказчика в сборнике и его циклообразующие повести30
2.1 Поиски Гоголем авторской позиции в произведении30
2.2 Образ рассказчика в Вие и Старосветских помещиках32
2.3 Особенности образа рассказчика в Тарасе Бульба и в Повести о том как поссорились…41
2.4 Образ рассказчика в эпилоге сборника52
Глава 3. Принцип контраста и сопоставления в соотношении повестей54
3.1 Идейно-тематическое единство сборника Миргород54
3.2 Сюжет сборника Миргород59
3.3 Организующая структура сборника Миргород66
3.4 Особенности композиции сборника69
3.5 Структурная модель Миргорода71
ЗАКЛЮЧЕНИЕ74
ЛИТЕРАТУРА76
ВВЕДЕНИЕ
Цикловедение как особая отрасль гуманитарной науки сегодня переживает своеобразный Ренессанс. Исследования в области исторических и философских циклов, интерес к психофизиологическим циклам, изучение циклических словообразовательных моделей в лингвистике - тому свидетельство. Начиная с 1960-х гг. в этот процесс активно включилось литературоведение. Нужен был особый сдвиг в развитии поэтики, связанный с открытиями М.М. Бахтина и представителей структуральной поэтики, чтобы понятия содержательной формы, текста активно вошли в сознание филологии, обогатив и во многом сформировав её метафизический язык. В свете семиотики культуры и нового понятия текста, получивших своё целостное выражение в трудах Ю.М. Лотмана и московско-тартуской школы, цикловедение оформилось как органическая часть теоретической и исторической поэтики. Активизация интереса к проблеме повествования, автора и читателя во многом способствовала этому.
И всё-таки, несмотря на обилие трудов, посвящённых различным аспектам циклизации (работы Л.Е. Ляпиной, М.Н. Дарвина и др.), можно констатировать, что история русского прозаического цикла ещё не написана. А между тем многочисленные его образцы, от Славенских вечеров Нарежного, Пёстрых сказок и Русских ночей В. Одоевского, циклов Пушкина и Гоголя до Пёстрых рассказов и сборника В сумерках Чехова, говорят о неиссякаемости этой формы на протяжении всего классического периода русской литературы. Разнообразные Вечера и Ночи, записки, очерки, сборники повестей с мистифицированными рассказчиками определяют как типологию данного явления, так и жанрово-стилевые инварианты. Можно говорить об определённых этапах активизации прозаических циклов, об их взаимодействии с лирическими циклами, о глубинной связи с такими эпическими жанрами, как роман, повесть, рассказ, новелла, очерк.
Первое, что формировало концепцию, своеобразную философию прозаического цикла было стремление к единству мирообраза, интеграции единой мысли, превращающей частные и отдельные истории, рассказы и повести в систему и целостность. Соотношение частного и общего, бытового и бытийного, микрокосма и макрокосма обусловило авторскую интенцию к собиранию, обобщению. Мирозиждительная особенность цикла как своеобразного жизнестроительства, как аналога книги бытия не могла не волновать его создателей. Именно в цикле писатель особенно ощущал функцию искусства как жизнестроительства и текстопорождения. Из частей он формировал, создавал целое.
Соотношение частей и целого, природа мирообраза определяют феномен текста в тексте, когда существенным и весьма традиционным средством риторического совмещения разным путём закодированных текстов является композиционная рамка. Ситуация текста в тексте способствовала образованию метажанрового пространства цикла. Атмосфера обсуждения, комментария была компенсацией столь важного для литературы нового времени риторического элемента, связанного в активностью проповеднического слова, авторского вмешательства и читательского присутствия. Проза в этом метажанровом пространстве выявляла своё я, обнаруживала через Ich=Erzhlung субъективное начало в эпосе.
Цикл, собирая в некое художественное единство разнородные элементы, выполняет не только интегративную функцию. Композиционная рамка, переплетая текст и обрамление, так что каждая часть является в определённом отношении и обрамляющим, и обрамлённым текстом, способствует диалогизации реального и условного, рассказа и его обсуждения, текста и контекста. Игровое начало, обусловленное ситуацией обсуждения, комментирования, рефлексии автора и рассказчика, в процессе диалогизации, композиционного удвоения придаёт структуре текста большие нарративные возможности художественного моделирования действительности.
Сюжеты отдельных историй, рассказов, новелл, повестей, объединившиеся в прозаический цикл, в новом нарративном пространстве обретают большую свободу. Ситуация текста в тексте по сути своей контекстуальна, ибо каждый отдельный сюжет обрастает дополнительными смыслами через соотношение с другими, как в непосредственной кумуляции, так и в контексте риторического элемента композиционной рамки. Возникает общее метафизическое поле рефлексии, когда бытовые ситуации отдельных рассказов (историй, новелл, повест