Последний приют поэта (о Лермонтове)
Информация - Культура и искусство
Другие материалы по предмету Культура и искусство
В±ытия, к сожалению, нет.
Ни Столыпин, ни Трубецкой, ни Глебов ни в письмах, ни в разговорах, ни в воспоминаниях словом не обмолвились о дуэли. Они свято выполняли данную друг другу клятву не разглашать тайну, молчать о том, чему свидетелями были.
Если Глебов рассказал Эмилии Александровне об одиночестве у истекающего кровью друга, так это был рассказ не о дуэли, а о переживаниях его Глебова в ту страшную ночь.
Советскими лермонтоведами извлечено из разных архивов немало частных писем тех лиц, которые были тогда в Пятигорске. Свидетельства, отклики на свершившееся, сделанные непосредственно после дуэли, являются ценнейшими документами.
Вот что писал, например, московский почт-директор, А.Я.Булгаков, ссылаясь на письмо В.С.Голицына, написанное в Пятигорске тотчас же после дуэли:
Когда явились на место, где надобно было драться, Лермонтов, взяв пистолет в руки, повторил торжественно Мартынову, что ему не приходило никогда в голову его обидеть, даже огорчить, что все это была одна шутка, а что ежели Мартынова это обижает, он готов просить у него прощения не токмо тут, но везде, где он только захочет!.. Стреляй! Стреляй! был ответ исступленного Мартынова.
Надлежало начинать Лермонтову, он выстрелил в воздух, желая все кончить глупую эту ссору дружелюбно, не так великодушно думал Мартынов, он был довольно беiеловечен и злобен, чтобы подойти к самому противнику своему, и выстрелил ему прямо в сердце. Удар был так силен и верен, что смерть была столь же скоропостижна, как выстрел. Неiастный Лермонтов тотчас испустил дух. Удивительно, что секунданты допустили Мартынова совершить его зверский поступок. Он поступил противу всех правил чести и благородства, и справедливости. Ежели он хотел, чтобы дуэль совершилась, ему следовало сказать Лермонтову: извольте зарядить опять ваш пистолет. Я вам советую хорошенько в меня целиться, ибо я буду стараться вас убить. Так поступил бы благородный, храбрый офицер. Мартынов поступил как убийца.
Ю.Ф. Самарин писал И.С.Гагарину через две недели после дуэли: Пишу вам, мой друг, под тяжким впечатлением только что полученного мной известия. Лермонтов убит Мартыновым на дуэли на Кавказе. Подробности ужасны. Он выстрелил в воздух, а противник убил его, стреляя почти в упор.
В целом ряде других писем корреспонденты упорно утверждали, что Лермонтов выстрелил в воздух, Мартынова дружно именовали убийцей, исход же дуэли так и толковали, как убийство поэта.
Несомненно, письма эти отражали сразу же установившееся в Пятигорске мнение о разыгравшейся драме.
На чем основано было такое мнение? Видно, кто-то из секундантов, как ни старались они держать в тайне случившееся, все же поделился с кем-то тем, чему был свидетель. Укреплению создавшегося мнения способствовали и условия дуэли.
Условия эти, продиктованные Мартыновым, поражают своим несоответствием поводу для вызова на дуэль. В самом деле, поводом послужила ссора ничтожная и мелочная, как ее определяли все свидетели столкновения Лермонтова с Мартыновым. Условия же дуэли такие, как при самом тяжком оскорблении: пистолеты крупного калибра, право стрелять до трех раз, тогда как в данном случае, то есть при пустячной ссоре, полагалось обменяться по одному выстрелу, и, наконец, ничтожное расстояние между противниками.
Но почему же Лермонтов принял эти условия? И как же Столыпин, прекрасно знавший дуэльный кодекс, мог допустить согласие поэта на эти условия?
Но, кто знает, может быть, Столыпин и пытался их отклонить. Включил же Висковатов на каком-то основании такие строки в биографию Лермонтова: Столыпин серьезнее всех глядел на дело и предупреждал Лермонтова, но он по большей части был под влиянием Михаила ЮрьевичатАж и вполне поддавался его влиянию.
Надо помнить при этом характер Лермонтова. Ни за что на свете не разрешил бы он своим секундантам поднимать вопрос об изменении условий. Для Лермонтова не имело значения, что условия эти не отвечали тяжести оскорбления. Главное было, что они продиктованы противником. Со своей стороны Лермонтов заявил, что стрелять в Мартынова не будет, а дальшетАж это было уже дело совести противника.
VII
Почти двое суток покоилось тело поэта в Домике. Здесь и зарисовал его на смертельном ложе художник Шведе.
17 июля было произведено освидетельствование тела погибшего поэта.
При осмотре оказалось, что пистолетная пуля, попав в правый бок ниже последнего ребра, при срастании ребра с хрящом, пробила правое и левое легкое, поднимаясь вверх, вышла между пятым и шестым ребром левой стороны и при выходе прорезала мягкие части левого плеча, от которой раны поручик Лермонтов мгновенно на месте поединка помер. В удостоверение чего общим подписом и приложением герба моего печати свидетельствуем.
Город Пятигорск, июля 17-го дня 1841г.
Пятигорского военного госпиталя ординатор
лекарь титулярный советник Барклай де Толли.
При освидетельствовании тела находились:
Плац-майор подполковник Унтилов.
Заседатель Черепанов.
Исполняющий должность окружного стряпчего
Ольшанский 2-й.
Корпуса жандармов подполковник Кушинников.
Этим внешним освидетельствованием ограничились.
Роковая весть быстро разнеслась по Пятигорску, вспоминала Э.А.Шан-Гирей. Дуэль неслыханная вещь в ПятигорскетАж
В чистой белой рубашке лежал он на постели в своей небольшой комнате, куда перенесли его. Художник Шведе снимал с него портрет масляными красками.