Информация по предмету Философия

561. Еще раз об "Антихристе" Ф. Ницше
Другое Философия

Каков Христос в глазах Ницше? Это некто, стоящий по ту сторону «всякой религии, всех понятий культа, всякой истории, естествознания, мирового опыта, познания, политики, психологии, вне всяких книг, вне искусства» . Христос у Ницше «идиот» в понимании Достоевского игнорирует все то, что понимается под «жизнью». Все составные элементы жизни понимаются им как символы, как материал для его притч о жизни совсем другой, считающейся за реальную, которую символически можно назвать «внутренней» и вне которой и нет ничего, включая смерть. Нет греха, нет вины, нет наказания. «Грех, все, чем определяется расстояние между Богом и человеком, уничтожен» . «Бог», «Сын Человеческий», «Царство Небесное» становятся символами состояний, приравниваемых к блаженству, ставшему единственной реальностью. «Царство Божие» не есть что-либо, что можно ожидать, оно не имеет «вчера» и не имеет «послезавтра», оно не приходит через тысячу лет это есть опыт сердца; оно повсюду, оно нигде…» Христос оставляет в наследство человечеству практику, в том числе практику поведения в различных неблагоприятных жизненных ситуациях, практику несопротивления. Ницше ставит в вину Церкви то, что ею из Евангелия «фокуснически изымается все понятие «блаженства», единственная его реальность, в пользу состояния после смерти!
562. Єдність різноманітного. Загальний зв'язок
Другое Философия

У кожний період часу в складному й гетерогенному по своїй суті людському мисленні співіснують великі поля вироблюваних суспільством понять і конкретні сітки найбільше широко застосовуваних термінів і понять. Стійкість понятійним сіткам і єдність кожному реальному стилю мислення, якщо такий формується й здобуває певний конкретно-історичний характер, надає домінуючий, відносно твердий каркас філософських категорій. Будь-який категоріальний каркас виражає певну специфіку суб'єктивного образа невичерпного, що вічно змінюється миру. Принцип єдності різноманітного діє як запропалий регулятив становлення категоріальних структур. Він припускає співіснування різних категоріальних каркасів навіть в одному понятійному полі, співіснування навіть альтернативних моделей цілісних понятійних систем. Таким чином, немає нічого протиприродного в можливості співіснування різних концепцій самої діалектики. Більше того, варто підкреслити, що варіативність діалектичних поглядів необхідна для більше продуктивного розвитку, наприклад, природничо-наукового знання, оскільки забезпечує більшу волю дослідницького мислення. І тут ніяк не можна минути філософію Гегеля.
563. Ж.П. Сартр и его учение Экзистенциализм
Другое Философия
564. Жан Бодрийар - аналитик современного общества
Другое Философия

«А что, если все красноречие, с которым Фуко говорил нам о сексуальности (в конце концов, это аналитический дискурс о сексе, не захваченный пафосом секса и сохраняющий текстуальную ясность дискурсов, которые предшествуют открытию бессознательного и которые не нуждаются в вымогательстве сокровенного, чтобы сказать то, что они должны сказать), объясняется лишь тем, что сама сексуальность, это великое производство нашей культуры (и оно тоже), как и власть, близится к исчезновению? Секс, подобно человеку или социальному, имеет свой срок. И что, если эффект реальности секса, присутствовавший на горизонте дискурса сексуальности, начал постепенно, но неотвратимо исчезать, уступая место другим симулякрам, увлекая за собой великие референты желания, тела, бессознательного, все, что сегодня слилось в один, столь мощно звучащий речитатив? Вывод о грядущей смерти секса следует из самой гипотезы Фуко. Психоанализ, который, как нам кажется, открывает золотой век секса и желания, возможно, выводит их на всеобщее обозрение, прежде чем они полностью обратятся в ничто. В известном отношении психоанализ кладет конец бессознательному и желанию, так же как марксизм кладет конец классовой борьбе, поскольку гипостазирует классы и роет им могилу в своем теоретическом проекте. Теперь мы достигли метаязыка желания в дискурсе о сексе, который не является самим собой, в котором удвоение знаков секса маскирует неопределенность и глубинную разгрузку: господствующий лозунг сексуального становится теперь равноценным инертной сексуальной среде. С сексом дело обстоит так же, как и с политикой: «Вы помните, в 68-м, нужны были забастовки и баррикады, речи и камни, чтобы стали признавать, что все политика. Распространение порнографии, которое, в ответ на запреты, будет только усиливаться, заставит их увидеть, что все сексуальность» (Арт Пресс, номер о порнографии). В этом двойной абсурд (все политика, все сексуальность) : параллельный абсурд двух лозунгов, выдвинутых в то самое время, когда политика перестает существовать, когда сам секс регрессирует и исчезает в качестве устойчивого референта в гиперреальности «освобожденной» сексуальности.»
565. Жан Поль Сартр и экзистенциализм
Другое Философия

Тогда есть лишь индивидуум, подчиняемый роду и обществу, тогда природа стоит выше человека и он лишь часть ее ." Экзистенциализм различает в человеке как бы несколько слоев : природный ( биологический и психологический ), изучаемый естественными науками и составляющий его природную, эмпирическую индивидуальность; социальный, изучаемый социологией ; духовный, являющийся предметом изучения истории и философии ; и, наконец, экзистенциальный, который не поддается научному познанию и может быть лишь "освещен" философией .Рассматривая проблему свободы, экзистенциализм отвергает как рационалистическую просветительскую традицию, сводящую свободу к познанию необходимости, так и гуманистическую, для которой свобода состоит в раскрытии задатков человека, раскрепощении его "сущностных" сил . Свобода в понимании экзистенциалистов это сама экзистенция, экзистенция это и есть свобода . Поскольку же структура экзистенции выражается в направленности вовне, в трансцендировании, то понимание свободы различными представителями экзистенциализма определяется их трактовкой трансценденции, которая в сущности и является "обиталищем" человеческой свободы . Для религиозных экзистенциалистов это означает, что только в боге можно обрести свободу . В этом смысле экзистенциалисты по-новому выразили понятие свободы воли, возрождая кантовский категорический императив . В духе Канта экзистенциалисты подчеркивают, что человек отличается от всех природных существ способностью выбирать самого себя и нести ответственность перед самим собой за свой выбор ; более того, выбирая себя, человек тем самым выбирает и все человечество, так что выбор не просто его частное дело . Однако у Канта человек должен выбирать себя по закону морального долга, а в атеистическом варианте экзистенциализма он не имеет никакого содержательного критерия выбора : он выбирает себя перед лицом непознаваемого трансцендентного ничто . Так, по Хайдеггеру, выбор своего Я предполагает поставить себя перед самой последней возможностью своего бытия смертью . Тем самым человек освобождается от власти сущего, от предметного и социального мира, и оказывается перед лицом бытия, которое есть ничто . Поскольку подлинное бытие и его "принципы" не могут быть сформулированы в виде общезначимых моральных требований, постольку человеку ничто не может облегчить задачу выбора . Однако бытие, по Хайдеггеру, "говорит" человеку в минуту самого глубокого молчания, и только актом своего выбора перед лицом ничто человек обнаруживает для себя и мира, что ему "сказалось" в этом молчании . В религиозном экзистенциализме выбор происходит перед лицом бога . Согласно Бердяеву, подлинный выбор это выбор в себе образа "божьего",который составляет сущность личности, но является скрытым для самого индивида, пока он живет в мире "обыденности". Но поскольку в религиозном экзистенциализме бог выступает лишь в своих отрицательных определениях, то в такой трактовке свободы выбора нельзя найти какого-либо содержательного критерия, за что экзистенциализм подвергается критике со стороны традиционного христианства . Характерна в этом отношении экзистенциалистская трактовка такого важного понятия нравственной философии, как совесть . Поскольку экзистенциализм не устанавливает содержательных критериев добра и зла, т.е. не строит систему нравственной философии, постольку совесть определяется им как призыв экзистенции выбрать себя подлинно, найти себя . Совесть не есть призыв быть добрым и избегать зла она есть призыв быть самим собой, а не "другим", не "посторонним". Быть свободным значит не поступать и не думать так, как поступают и думают все . Быть свободным, быть экзистенцией значит быть самим собой, поэтому, по слова Сартра "человек обречен быть свободным . Свобода предстает в экзистенциализме как тяжелое бремя, которое должен нести человек, поскольку он личность . Он может отказаться от своей свободы, перестать быть самим собой, стать "как все", но только ценой отказа от себя как личности . Мир, в который при этом погружается человек, носит у Хайдеггера название "ман" ( man неопределенно-личное местоимение, аналогичное "всеемству" Достоевского ) ; это безличный мир, в котором все анонимно, в котором нет субъектов действия, а есть лишь объекты действия ; это мир, в котором никто ничего не решает, а потому и не несет ни за что ответственности, мир всеобщей круговой поруки . У Бердяева этот мир носит название "мира объективации", признаками которого являются : "... 1) отчужденность объекта от субъекта ; 2) поглощенность неповторимо индивидуального, личного общим, безлично универсальным ; 3) господство необходимости, детерминации извне, подавление и закрытие свободы ; 4) приспособление к массивности мира и истории, к среднему человеку, социализация человека и его мнений, уничтожающая оригинальность ." Единственный способ преодоления этого мира,учит экзистенциализм,самому стать личностью, перестать жить в соответствии с внешними принципами . Однако быть свободным гораздо труднее, чем отказаться от свободы : в век всеобщей унификации и тотальной социализации остаться неунифицированным, в век полного отчуждения остаться неотчужденным, в век всеобщего безверия остаться верным вере как таковой, в то же время не имея действительно живой и конкретной веры, неимоверно трудно . Это значит все время идти против течения, быть обреченным на нонкомформизм, быть вечным аутсайдером в этом мире . Знать, что нет сословия или класса, внутри которого ты будешь "своим", что нет такого уголка на земном шаре, где не пришлось бы жить, постоянно сопротивляясь принятым нормам жизни, что нет такой "позитивности", с которой можно себя отождествить это и значит жить "перед лицом ничто", будет ли это ничто именем неведомого бога или названием действительной пустоты . Поэтому под знамя экзистенциализма встают и те, кто ищет нового, неведомого бога, и те, кто ничего не ищет, а лишь предает анафеме все существующее . Таков общий настрой постоянно ищущего, отрицающего, неудовлетворенного и "безблагодатного", по выражению Бердяева, экзистенциализма . С особенно страстным пафосом этот настрой проявился в творчестве Жана Поля Сартра, наверное, самого атеистического, левого и пессимистического из экзистенциалистов . Миропонимание Сартра сформировалось в мире, зашедшем в тупик, абсурдном, где все традиционные ценности рухнули . Первый акт философа должен был, следовательно, быть отрицанием, отказом, чтобы выбраться из этого хаотичного мира без порядка и цели . Отстраниться от мира, отвергнуть его это и есть в человеке специфически человеческое : свобода . Выражаясь словами самого Сартра, вся его система взглядов строится на двух постулатах экзистенциализма . Во-первых, в качестве отправной точки Сартр воспринял формулу Достоевского "если бога нет, все позволено", дав ей достаточно широкое толкование : " В самом деле, все позволено, если бога не существует . И следовательно, человек покинут, беспомощен, потому что ни в себе, ни вовне ему не на что опереться . Прежде всего, у него нет оправданий . Если бога не существует, мы не имеем перед собой каких-либо моральных ценностей или повелений, которые оправдывают наши поступки . Не может быть больше добра a priopi, так как нет бесконечного и совершенного разума, чтобы его мыслить . И нигде не записано, что добро существует, что нужно быть честным, что нельзя лгать, и это именно потому, что мы находимся в такой плоскости, где есть только люди . Мы одиноки, и нам нет извинений ." Во-вторых, Сартр отталкивается в своих рассуждениях от известного экзистенциалистского принципа "существование предшествует сущности ".
566. Жан-Жак Руссо
Другое Философия

Получив место секретаря у откупщика Франкёля и его тёщи, Руссо стал домашним человеком в кружке, к которому принадлежали известная мадам д'Эпине <http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B0%D0%B4%D0%B0%D0%BC_%D0%B4%27%D0%AD%D0%BF%D0%B8%D0%BD%D0%B5>, её друг Гримм <http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D1%85%D0%B8%D0%BE%D1%80_%D0%93%D1%80%D0%B8%D0%BC%D0%BC> и Дидро <http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D0%B8%D0%B4%D1%80%D0%BE>. Руссо часто гостил у них, ставил комедии, очаровывал их своими наивными, хотя и разукрашенными фантазией рассказами из своей жизни. Ему прощали его бестактности (он, например, начал с того, что написал тёще Франкёля письмо с объяснением в любви). Летом 1749 <http://ru.wikipedia.org/wiki/1749> г. Руссо шёл навестить Дидро <http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D0%B8%D0%B4%D1%80%D0%BE>, заключённого в Венсенском замке. По дороге, раскрыв газету, прочёл объявление от дижонской академии о премии на тему "Содействовало ли возрождение наук и художеств очищению нравов". Внезапная мысль осенила Руссо; впечатление было так сильно, что, по его описанию, он в каком-то опьянении пролежал полчаса под деревом; когда он пришёл в себя, его жилет был мокр от слёз. Мысль, осенившая Руссо, заключает в себе всю суть его мировоззрения: "просвещение вредно и сама культура - ложь и преступление".
567. Женщина и ценности западноевропейской индустриальной цивилизации
Другое Философия

Парадигмальная установка, выработанная мужчинами, не изменилась. Обществом экономически и политически по большому счету продолжают руководить мужчины, прибегающие к силе везде, где им кажется это необходимым, а женщины остаются в основном на вторых политических ролях. При этом ситуацию чаще всего реально не меняют эпизодические вхождения женщин во власть в разных социокультурных традициях, поскольку окружение и ценностно-мировоззренческий климат, пропитанный «духом мужчин», остается. Для существенных культурных сдвигов необходимы действительные радикальные изменения установок общества, иное отношение к женщине, признание женщины как изначальной ценности, проистекающее из ее природы носителя эмоционально-духовного начала. Мужчины зачастую видят происходящие процессы через искажающую призму власти. При такой ценностно-мировоззренческой установке власть становится самоцелью. Появляется «наркотическая» зависимость от власти, которой подчиняются профессиональные знания и личные качества. Преобладание мужских черт в культуре столь же опасно для нее, как и их недостаток. Инь и ян взаимодополнительны и предполагают друг друга на всех уровнях. Проблемы возникают там, где имеет место нарушение динамического равновесия. Женщины более мудры от природы, поскольку они рождают жизнь, непосредственно с малых лет видят, чувствуют, как формируется индивид, личность. Рождение новой жизни и участие в формировании человека навсегда остается в памяти женщины. Отсюда ее природная мудрость и доверчивость. Редкость доверчивости в рассудочной культуре - свидетельство господства мужских представлений о жизни, поскольку доверчивость представляется мужчинам признаком отсталости и недалекого ума. Между тем доверие - основа контакта, диалога, возможности понимания Другого.
568. Жизненный смысл и предназначение философии
Другое Философия

Универсализм и субстанционализм характеризуют особенность философии как теоретической формы освоения действительности. Но это совсем не означает, что философия, в отличие от мифологии и религии, с самого начала оперирует сложным логическим аппаратом. Философы зачастую используют образы и символы, следовательно, находятся под глубоким влиянием мифологического и религиозного мировоззрения. Специфика философии на самых ранних этапах ее развития проявляется не в особых средствах выражения своих идей, а в особой установке, в особом стиле мышления, который, помимо универсализма и субстанционализма, проявляется в сомнении по поводу устоявшихся взглядов, привычек, обычаев, традиций. Таким образом, одной из характерных черт философского размышления является сомнение. Именно с сомнения и началась философия. Великие мыслители древности Фалес, Анаксимандр, Демокрит, Парменид и другие задались вопросом: что такое бытие? А это сразу же необходимо предполагает ответ на вопрос: что означает «быть»? Для обыденного, жизненно-практического мировоззрения такая проблема просто не существует. Оно воспринимает бытие как должное: «Живу себе, и все живет, существует и никаких проблем».
569. Жизнь в свете уровневого подхода
Другое Философия
570. Жизнь во внешнем мире. Утилитарный экзистенционализм
Другое Философия

Смысл открытия религий Мертвого моря (монотеизм Египта? верховий Нила?) заключается в том, что была поставлена точка во Вселенной точка отсчета нулевая точка координат. И относительно этой точки вся Вселенная (все во Вселенной) разделилась на правое и левое, верх и низ, добро и зло, тьму и свет, положительное и отрицательное, правильное и неправильное. Эта точка отсчета придала смысл, значение всему происходящему и существующему во Вселенной!! Значимость любого обстоятельства определялась его отношением к этой самой точке “начала координат”. Это величайшее достижение человеческой мысли было настолько грандиозным, что перевернуло, опрокинуло, а затем и уничтожило все миропонимание цивилизаций древнего мира. Уклад жизни, мировоззрение и само миропонимание жителей древнего мира не могло вместить, принять в себя это открытие. Это было началом открытия, познания осознания человеком самого себя. Как боги мифологий древнего мира отождествлялись с природой, с природными явлениями, так и человек воспринимал себя частью этой же Вселенной (природы). Люди древнего мира были уже далеко не животными, но скорее сами приспосабливались к изменениям окружающей среды (внешнего мира), чем окружающий их мир приспосабливали под себя. Природа, Вселенная представлялась им пусть не мономорфной структурой , но однозначно одним единым, неделимым “живым” организмом, частью которого же был и сам человек. Все во Вселенной было связано со всем. Отдельно взятого чего-либо в их сознании не существовало (примитивно-реальный образ мышления). Стоило изменить хоть что-либо сколь угодно малое, как менялось все. Мысль, что Вселенная не единая система (организм), а состоит из мириады отдельно взятых систем (организмов); мысль, что кто-то (бог) существует вне природы, вне Вселенной, а тем более, что он способен совершать какие-либо (бог любые) действия над Вселенной или над ее частями (что было совершенно все равно), не могла даже в голову прийти жителям древних цивилизаций. Большого кощунства над миропониманием, над мироустройством в понимании жителей древних цивилизаций придумать не возможно. И то, что Вселенную вдруг разбили на два (для любого обстоятельства) полюса с вне временной, вне Вселенской точкой отсчета (монотеистический бог); то, что Вселенная не является единым “живым” целым, а состоит из мириады отдельно взятых систем, которые взаимодействуют друг с другом относительно единой точки отсчета было таким шоком, которого древние цивилизации не могли пережить. Жизнь во Вселенной приобретала новый смысл, новую суть, новую сущность. Появление точки отсчета в мировоззрении человека, стало подобно точке опоры Архимеда, с помощью которой таки перевернули если не Землю, то мировоззрение всего человечества. Однажды поняв это, приняв, допустив эту мысль больше уже не возможно было уйти от нее. Начиналась новая Эра. Умирающая, раздавленная собственным открытием, цивилизация древнего мира уступала (не сопротивлялась) свое место проходившим мимо переселяющимся племенам, оставляя в наследство накопленные тысячелетней историей свои достижения, одним из которых была и идея о центричности во Вселенной. Идея приносившая суть и смысл всему происходящему. Только к концу темных средних веков в муках и кровопролитных войнах новая цивилизация достигла уровня цивилизаций древнего мира, но основываясь уже на новом монотеистическом миропонимании. Как и всякая новая идея, открытие центричности с единой точкой отсчета проходила все этапы своей собственной эволюции. Начиная с рождения у берегов Мертвого моря и до своего апогея в лице Гегеля, открытие центричности переживало не только свое развитие, но и присущее всякому молодому, становящемуся закону (процессу), так называемую, “детскую болезнь”, а именно, попытку объяснить все явления во Вселенной исключительно достижениями одного своего открытия; одной закономерностью; привести все происходящее к одному знаменателю связать эту новую идею со всем уже известным до этого. И чем грандиознее это открытие, тем масштабнее последствия его прихода в нашу жизнь. Выходя на государственный уровень, уровень миропонимания целой цивилизации, эта основополагающая идея не только объединялась с другими идеями на основе, принципе синтеза и взаимного дополнения, она еще и испытывала на прочность все остальные гипотезы, идеи. Последние либо уживались с ней, взаимопроникали друг в друга, либо бесследно исчезали в вековой толще времени, унося с собой жизни своих представителей (носителей). Все кто не вписывался в ее строгую систему координат (правое не правое) безжалостно попадал под тяжелые жернова силлогизмов величайшего достижения человечества вплоть до исчезновения целых народов и поколений. И только достигнув рубежей, освоив все пространство достижений древних цивилизаций на протяжении долгих (~ 15 столетий!) средних веков, современная цивилизация стала ослаблять жесткие рамки табу и запретов, которые позволяли ей удерживаться на гребне волны, возникшей после падения цивилизаций древнего мира. С окончанием периода отрочества, современная цивилизация стала пробовать свои силы в освоении новых, еще не разведанных пространств. Нет смысла здесь описывать все достижения эпохи Возрождения. Лишь в качестве примера можно упомянуть великие географические открытия, зарождение современной классической науки, первые проблески НТР. Такой основательный подход к изучению мироустройства не мог не принести своих плодов. На смену церковным догмам пришли первые серьезные попытки рационального объяснения миропонимания. Декарт, Спиноза, Лейбниц, Бэкон, Локк, Юм, Дидро, Руссо, Ламетри… целый фейерверк мыслителей после более тысячелетнего забвения, вызванный успехами в области естественных и точных наук. Не вдаваясь опять же подробно в этот жаркий обмен мнениями, хочется обратить внимание на незримое присутствие во всех этих рассуждениях (в отличие от древних мыслителей) монотеистического взгляда (дуализм как единство и борьба двух противоположных <относительно чего-либо> мнений). И речь, спор уже шел, по большому счету, только о том, где располагается эта самая точка отсчета в боге (вне времени и пространства), в космосе, в природе, в человечестве или где-либо еще. Основательный итог первым шагам научного познания подвела немецкая классическая философия. Достоинством последней послужило еще и то, что она своими капитальными трудами закрепила ряд важных позиций, высказывавшихся, разумеется, и до нее. Так профессор Кенигсбергского университета, Эммануил Кант доказывает, что все наше познание применимо лишь к предметам опыта простая и очевидная мысль о невозможности выхода за пределы своей собственной кожи, за свои собственные пределы. Мы можем перемещать свое тело хоть по всей Вселенной, но выйти за пределы своего тела мы не в состоянии. Не менее проста и гениальна мысль, высказанная Гегелем о логичности мира, вследствие его детерминированности. Даже раздутая от эйфории (восхищения) до размеров Вселенной великая идея о том, что все в этом мире (во Вселенной) вытекает друг из друга (классика любой механики), по принципу детерминизма, а потому не может быть не логичным. И, значит, ни что не закрыто от нашего разума, даже если мы не можем, согласно доказательству, Канта выйти за свои собственные пределы!! Фейербах закончил все эти рассуждения незамысловатым (но от этого не менее гениальным) выводом о том, что вопрос об отношении бытия к мышлению, есть вопрос о сущности человека, о его собственной природе.
571. Жизнь души или Размышления о философии В.С. Соловьева
Другое Философия
572. Жизнь и деятельность А.А. Богданова
Другое Философия

Основная идея тектологии заключается в единстве строения и развития самых различных систем (“комплексов” по его терминологии) независимо от того конкретного материала, из которого они состоят. Это системы любых уровней организации от атомных и молекулярных до биологических и социальных. Тектология Богданова всеобъемлющая наука об универсальных типах и закономерностях структурного преобразования любых систем, общая теория организации и дезорганизации. Для построения грандиозного здания своей всеобщей организационной науки Богданов использовал материал самых различных наук, как естественных, так и общественных. Богданову удалось заложить основы новой синтетической науки, охватывающей все области человеческого знания. Критикуя ограниченность мышления, воспитанного на специализации, Богданов осуществил попытку заложить универсальные, обобщённые основы науки, объединяющей организационный опыт человечества. Организационную точку зрения Богданов рассматривал как призванную служить средством решения практических задач. Богданов для повышения результативности решения конкретных, практических задач, предполагает обязательное сведение процесса решения задач к выявлению абстрактной составляющей. Решение абстрактной, облегчённой задачи при переводе на конкретный уровень (при детализации) позволяет получить конкретное решение: «Эта точка зрения всегда шире и потому способна, по крайней мере, в некоторых, а может быть, и во всех случаях приводить к результатам более полным или более точным. Опыт всех наук показывает, что решение частных вопросов обычно достигается лишь тогда, когда их предварительно преобразуют в обобщённые формы». Этим методом и пользуется Богданов при постановке и решении тектологических задач. Задача же тектологии, по Богданову, как науки эмпирической, систематизировать организационный опыт. Тектология должна выяснить, какие способы организации наблюдаются в природе и в человеческой деятельности; затем обобщить и систематизировать эти способы; далее объяснить их, то есть выработать абстрактные схемы их тенденций и закономерностей, определить направления развития организационных методов и их роль в мировом процессе. По мнению А.А. Богданова, когда в процессе обобщения, абстрагирования выяснены общие законы, то создаётся твёрдая опора для планомерной организационной деятельности практической и теоретической. Полный расцвет тектологии будет выражаться в сознательном господстве людей как над природой внешней, так и над природой социальной. Успех тектологических обобщений и выводов, по мнению Богданова, зависит, прежде всего, от правильных методов и способов организации тектологического анализа.
573. Жизнь и ее смысл
Другое Философия

«Предназначение» само по себе, по своей внутренней сути является еще чем-то внешним для человека, это есть соотнесенность жизни с некими целями, заданная помимо воли и сознательной свободы. Однако в жизнь человека «предназначение» входит как «призвание». Тот, Кто жизнь человеку дал, не просто к чему-то человека предназначил, Он еще и призывает человека к сознательному и свободному исполнению этого предназначения. Столь дорогое и значимое для человека слово «призвание» означает ведь именно «призыв», услышав который, надо на него откликнуться и быть ему верным. То есть это означает, в конечном счете, откликнуться и быть верным Тому, Кто тебя зовет, Тому, Кто тебе жизнь дал. Слово «призвание» имеет, таким образом, откровенно религиозный смысл, и мы считаем необходимым употреблять его именно в этом - точном и полноценном - значении. Тот, кому не нравятся религиозные смыслы, должен, видимо, отказаться вообще от использования этого слова, заменив его другим, более адекватно выражающим нужную мысль.
574. Жизнь и смерть
Другое Философия

За небольшим исключением у всех времен и народов высказывания о жизни носили негативный характер. Жизнь страдание (Будда, Шопенгауэр и др.); жизнь сон (Веды, Платон, Лабрюйер, Паскаль); жизнь бездна зла (древнеегипетский текст «Разговор человека со своим духом). «И возненавидел я жизнь, ибо противным мне стали дела, которые делаются под солнцем, ибо все суета и томление духа» (Экклезиаст); «Человеческая жизнь жалка» (Сенека); «Жизнь борьба и странствие по чужбине» (Марк Аврелий); «все пепел, призрак, тень и дым» (Иоанн Дамасский); «Жизнь однозвучна, зрелище уныло» (Петрарка); «Жизнь это повесть глупца, рассказанная идиотом, полная шума и ярости, но лишенная смысла» (Шекспир); «Жизнь человеческая не что иное, как постоянная иллюзия» (Паскаль); «Вся жизнь лишь цена обманчивых надежд» (Дидро); «Моя жизнь вечная ночь.. что такое жизнь, как не безумие?» (Кьеркегор); «Вся человеческая жизнь глубоко погружена в неправду» (Ницше). Об этом же говоря пословицы и поговорки разных народов «Жизнь копейка». Ортега-и-Гассет определили человека не как тело и как дух, а как специфическую человеческую драму. Действительно, в этом смысле жизнь каждого человека драматична и трагична: как бы удачно не складывалась жизнь, как бы она не была длительна конец ее неизбежен. «Кто находится между живыми, тому есть еще надежда, так как и псу живому лучше, нежели мертвому льву» (Экклезиаст). Столетие спустя, после Экклезиаста, греческий мудрец Эпикур пытался решить этот вопрос вопросов так: «Приучай себя к мысли, что смерть не имеет к нам никакого отношения. Когда мы существуем, смерть еще не присутствует, а когда смерть присутствует, тогда мы не существуем».
575. Жизнь и смерть в буддизме
Другое Философия

Истина страдания (все есть страдание) представляет собой изложение факта неудовлетворенности человеческого существования в мире причин и следствий. Основная характеристика эмпирического человеческого существования (дукха), направленного на индивидуальную установку (упадана), порождает жажду испытывать чувственный опыт (влечение к приятному и стремление избежать неприятное), и определяется как сансара. Но воздействие причинно-следственных связей, которого индивид не замечает, создает всеобщую зависимость и, соответственно, непостоянность состояний, которая и есть страдание. Но страдание в буддийском смысле (дукха) не имеет ничего общего со страданием христиан. В христианском смысле страдание - это кара бога за грех (ветхий завет), либо залог спасения, как любовь бога к человеку (новый завет). В буддийской традиции дукха фигурирует как мировоззренческий принцип и разворачивается в ходе анализа эмпирического существования. Понятие дукха лишено какой бы то ни было моральной оценки. Дукха следствие незнания (авидья[11]). В следствии авидьи индивид может лишь частично контролировать свои действия. Такое существование является стихийным, нестабильным, и воспринимается как безусловно страдательное.
576. Жизнь и смерть как финальные ценности человека
Другое Философия

В свете гуманистического мировоззрения, главным признаком ценности является наличие в ней благотворных для человека качеств и свойств, возможностей использовать эту ценность во благо человека, или ее способность соединяться с положительными качествами индивида. Благотворным же естественный (т.е. не деформированный идеологизмами) человек считает все то, что способствует земной жизни всякого индивида, облегчению ее условий, наполнению ее радостью. Отсюда вытекает, что лежащая на этом уровне область гуманистических ценностей складывается, во-первых, из того, что признается ценным нашей человечностью, во-вторых, из того, что человечно и позитивно в самом человеке, в-третьих, из того, что признается ценным в виде комбинации наших нейтральных и позитивных качеств. Например, способность к познанию сама по себе нейтральна. Можно познавать и добро, и зло во имя и добра, и зла. Конечно, глупо было бы подходить к неизведанным еще истинам с требованием соответствия нашим ценностям. Но результаты познания только тогда обретают статус подлинной ценности, когда начинают служить целям добра, улучшению жизни человека.
577. Жизнь и творчество Аристотеля
Другое Философия

Величайшая заслуга Теофраста создание им труда, посвященного истории предшествующей философии «Мнения физиков». После выхода в Свет в 1879 г. капитального труда Г. Дильса «Греческие доксографы» не осталось сомнений в том, что к этому произведению как к первоисточнику восходят все последующие доксографические произведения. Конечно, мы знаем о критических замечаниях Ксенофана и Парменида в адрес предшествующих учений, о полемике Платона с предшественниками и современниками; возможно, писал о мнениях первых философов софист Гиппий; из одного свидетельства известно нам .название труда софиста Дамаста «О поэтах и мудрецах». Мы говорили о свидетельствах Аристотеля о древних мыслителях. Однако первым собственно историко-философским документом, известным нам по фрагментам, сохранившимся у доксографов (Симпликий, Диоген Лаэрций, Гален и др.), а также по большому фрагменту «Об ощущениях», сохранившемуся в рукописи XIV в., были именно «Мнения физиков». Специально предназначенные быть историко-философским произведением, они долгое время считались в отличие от аристотелевских свидетельств весьма достоверным источником, содержащим данные, не искаженные или искаженные в малой степени воздействием перипатетической доктрины. Мысль эта основывалась на том, что Теофраст располагал, видимо, книгами своих предшественников, хранившимися в библиотеке платоновской Академии, но впоследствии утерянными. Лишь в последние годы, основываясь на несомненном сходстве обзора мнений философов в первой книге «Метафизики» Аристотеля и изложений Теофраста, некоторые историки истории философии стали приходить к заключению, что Теофраст лишь повторяет Аристотеля, даже углубляя и усугубляя его ошибки. «Следует отсюда заключить, что по меньшей мере в отношении «причин» досократиков он является совершенно предубежденным свидетелем и заслуживает даже меньшего доверия, чем Аристотель»16. Правда, этот крайний вывод не встретил широкого признания. Дело в том, что, в отличие от Аристотеля тем более Платона, Теофраст приводит, используя доступные ему источники, подлинные фрагменты из произведений философов прошлого. А это неоценимый и уникальный вклад его в историю философии, ибо с течением времени произведения эти были утеряны и трудно сказать, кто из последующих доксографов имел возможность ими пользоваться. Правда, поскольку труд Теофраста сохранился лишь фрагментарно, мы не знаем постановки им вопроса о целях и задачах этого произведения, не видим изложения методологических и методических установок. Трудно, впрочем, предположить, что научная добросовестность, свойственная Аристотелю, была столь быстро утрачена его учеником17. Поэтому думается, что «Мнения физиков» заслуживают не меньшего уважения и доверия, чем другие исторические произведения ранних перипатетиков, обычно высоко оцениваемые исследователями18 .
578. Жизнь и творчество Владимира Сергеевича Соловьева
Другое Философия

3) Вл. Соловьев и патристика. Удивительным образом этот всезнающий и принципиальный философ Вл. Соловьев, проповедующий к тому же необходимость строгого и последовательного христианства, совсем не касается сочинений отцов и учителей церкви. И нельзя сказать, чтобы он их не читал или не знал. Некоторые главнейшие византийские церковные писатели и мистики с положительным к ним отношением упомянуты (правда, наряду с писателями неправославными ) в статье «Понятие о Боге»(1897): «Азиатские и европейские мистики, александрийские платоники и еврейские каббалисты, отцы церкви и независимые мыслители, персидские суфии и итальянские монахи, кардинал Николай Кузанский и Яков Бем, Дионисий Ареопагит и Спиноза, Максим Исповедник и Шеллинг все они единым сердцем и едиными устами исповедуют недомыслимую и неизреченную абсолютность божества». Вл. Соловьев ставит православных мистиков в один ряд с такими мистиками, которые не имеют никакого отношения к православию, а частично даже прямо настроены против него. Философ и был, и чувствовал себя православным. Но в своей философии он был сторонником самой четкой и подробной системы категорий, которую к тому же создавал по преимуществу самостоятельно, допуская в свой контекст прочие системы философии как нечто привходящее и нестабильное. Кроме того, мистика его всегда отличалась достаточно интеллектуалистическим характером . Его система категорий была насквозь религиозна, и конечно, православна. Но это христианство и это православие разумелось у него как бы само собой; и он редко испытывал необходимость говорить об этих предметах специально, вне всякого их логического конструирования. Поэтому свое учение о всеединстве он мог излагать без христианских терминов. То, что все совпадает в одном единстве, то, что единство везде присутствует, и то, что каждый элемент бытия является носителем всего бытия и потому не может быть изъят из бытия, как не может быть изъят отдельный орган из организма без уничтожения самого организма, -все подобного рода конструкции можно излагать, не касаясь религиозных проблем, и вполне можно ограничиваться только одной правильно сконструированной системы основных категорий.
579. Жизнь и творчество Платона
Другое Философия

«Всякая душа бессмертна. Ведь вечнодвижущееся бессмертно» Платон здесь создает миф о душе, которая представляется в образе колесницы с всадником и двумя лошадьми, белой и черной. Возница символизирует разумное начало в человеке, а кони: белый («стройный на вид, шея у него высокая, храп с горбинкой, масть белая, он черноокий, любит почет, но при этом рассудителен и совестлив…» ) благородные, высшие качества души, черный («горбатый, тучный, дурно сложен, шея у него мощная, да короткая, он курносый, черной масти, а глаза светлые, друг наглости и похвальбы») страсти, желания и инстинктивное начало. У богов и возничие, и кони имеют благородное происхождение, у остальных смешанное. Эта колесница (душа) парит в небе, пока не натолкнется на что-нибудь твердое - она вселяется туда и получает земное тело. Душа, по Платону, подобна идее - то есть неделима. Cyщнocть дyши - нe тoлькo в ee eдинcтвe, нo и в ee caмoдвижeнии: вce, движyщee caмo ceбя, coглacнo Плaтoнy, бeccмepтнo, тoгдa кaк вce, чтo пpивoдитcя в движeниe чeм-тo дpyгим - cмepтнo. Платон условно разделяет человеческую душу на две части: выcшую - paзyмную, c пoмoщью кoтopoй чeлoвeк coзepцaeт вeчный миp идeй и кoтopaя cтpeмитcя к блaгy, и низшую - чyвcтвeнную. Душа может потерять свои крылья, если она вскармливается чем-то дурным и безобразным. Но, равно как и потерять крылья она их может заново обрести - только это будет намного сложнее. В течение 10000 лет душа не может окрылиться, за исключением той, которая действительно будет стремиться к мудрости. Душа может обрести свои крылья, только в том случае, если она приобщится к божественному, прекрасному и мудрому. Пocлe cмepти тeлa дyшa oтдeляeтcя oт тела, чтoбы зaтeм - в зaвиcимocти oт тoгo, нacкoлькo дoбpoдeтeльнyю и пpaвeднyю жизнь oнa вeлa в зeмнoм миpe, - внoвь вceлитьcя в кaкoe-тo дpyгoe тeлo (чeлoвeкa или живoтнoгo). И тoлькo caмыe coвepшeнныe дyши, пo Плaтoнy, coвceм ocтaвляют зeмнoй нecoвepшeнный миp и ocтaютcя в цapcтвe идeй. Teлo, тaким oбpaзoм, paccмaтpивaeтcя кaк тeмницa дyши, из кoтopoй пocлeдняя дoлжнa ocвoбoдитьcя, a для этoгo oчиcтитьcя, пoдчинив cвoи чyвcтвeнныe влeчeния выcшeмy cтpeмлeнию к блaгy. A этo дocтигaeтcя пyтeм пoзнaния идeй, кoтopыe coзepцaeт paзyмнaя дyшa.
580. Жизнь и творчество Сократа
Другое Философия

Blog

Информация по предмету Философия