Литература

11521. Ф.М.Достоевский. "Подросток". (1875)
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Следует заметить, что ротшильдовская идея, на первый взгляд неожиданно, но по сути закономерно перекликается с шигалевской идеей в "Бесах", в реализации которой предполагалось всякого гения потушить еще в младенчестве, привести всех к "одному знаменателю" и полному "равенству" и которую Петр Верховенский оценивает следующим образом: "Шигалев гениальный человек! У него хорошо в тетради… Цицерону отрезывается язык, Копернику выкалываются глаза, Шекспир побивается каменьями - вот шигалевщина!.." (II, 7, 381). Примечательно, что в обоих случаях, несмотря на разницу в "капиталистической" и "социалистической" логике, наблюдается своеобразная "игра на понижение", проистекающее из "темной основы нашей природы" завистливое устремление того, кто был "ничем", стать "всем". "В том-то и "идея" моя, в том-то и сила ее, что деньги - это единственный путь, который приводит на первое место даже ничтожество", (II, 8, 222) - так характеризует Аркадий Долгорукий еще одну сторону своего выбора. Если для достижения могущества, насыщения гордости и удовлетворения эгоистического сознания через наполеоновскую идею требовался хотя и безнравственный, но все-таки талант, необходимы были определенные достоинства и доблести, то ротшильдовская идея обеспечивала статус необыкновенного человека, говоря словами героя "Преступления и наказания", самой обыкновенной "вши", которая с миллионом в кармане может, по замечанию Достоевского, делать все, что угодно. Писатель особо выделил в подготовительных материалах к роману привлекательность для молодого человека этого свойства его "идеи": "Его, главное, утешает в его системе наживы - бесталанность ее. Именно то, что не нужно гения, ума, образования, а в результате все-таки первый человек, царь всем и каждому и может отомстить всем обидчикам" (I, 16, 115).
11522. Ф.М.Достоевский. "Преступление и наказание"
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Внутренняя логика "реализма в высшем смысле", основанного на единстве христианской онтологии, антропологии и историософии, по-своему "прорастает" в каждом крупном романе писателя. Излагая главную мысль "Преступления и наказания" в письме М.Н. Каткову, Достоевский отмечал: "Это - психологический отчет одного преступления… Молодой человек, исключенный из студентов университета, мещанин по происхождению и живущий в крайней бедности, по легкомыслию, по шатости в понятиях поддавшись некоторым странным, "недоконченным" идеям, которые носятся в воздухе. решился разом выйти из скверного положения. Он решился убить одну старуху, титулярную советницу, дающую деньги на проценты. Старуха глупа, глуха, больна, жадна, берет жидовские проценты, зла и заедает чужой век, мучая у себя в работницах свою младшую сестру. "Она никуда не годна", "для чего она живет?", "Полезна ли она хоть кому-нибудь?" и т.д. Эти вопросы сбивают с толку молодого человека. Он решает убить ее, обобрать, с тем чтоб сделать счастливою свою мать, живущую в уезде, избавить сестру, живущую в компаньонках у одних помещиков, от сластолюбивых притязаний главы этого помещичьего семейства - притязаний, грозящих ей гибелью, докончить курс, ехать за границу и потом всю жизнь быть честным, твердым, неуклонным в исполнении "гуманного долга к человечеству", чем, уже конечно, "загладится преступление" (Ред.: здесь и далее ссылка на Полн. собр. соч. в 30-ти томах обозначается в тексте римской цифрой I с указ. тома и стр., как-то: I, 28, кн. 2, 136).
11523. Фа сянь
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

В XIV веке город и его окрестности были опустошены завоевателями, превратившими некогда цветущий оазис в груды руин. Пробыв у Лобнора месяц, путешественники направились на северо-запад и, перевалив через Тянь-Шань, достигли долины реки Или, затем они повернули на юго-запад, снова перешли через Тянь-Шань, пересекли с севера на юг пустыню Такла-Макан и у города Хотан достигли подножий хребта Куньлунь. Причины, побудившие Фа Сяня и его спутников предпочесть более короткий и удобный путь от Лобнора до Хотана вдоль подножий Куньлуня кружному пути через Тянь-Шань, остаются невыясненными. Возможно, это объясняется желанием путешественника посетить центры Джунгарии. Итак, спустя тридцать пять дней маленький караван прибыл в Хотанское царство, в котором насчитывалось несколько десятков тысяч монахов . Фа Сянь и его спутники были допущены в монастыри, и после трехмесячного ожидания им посчастливилось присутствовать при торжественном празднестве буддистов и браминов, во время которого по городам Хотанского царства, по усыпанным цветами улицам, среди облаков благоуханий, провозили роскошно убранные колесницы с изображениями богов. После праздника Фа Сянь и его спутники направились на юг и прибыли в холодную гористую страну Балистан, в которой, кроме хлебных злаков, не было почти никаких культурных растений. Из Балистана Фа Сянь взял путь в восточный Афганистан и целый месяц блуждал в горах, покрытых вечными снегами. Здесь, по его словам, встречались ядовитые драконы . Вообще, трудно установить по запискам Фа Сяня его путь из Хотана в Индию. По всей видимости. Фа Сянь обошел труднодоступный Куньлунь с запада и направился на юг по долине реки Яркенд. Преодолев горы, путешественники взяли путь в Северную Индию. Исследовав истоки реки Инд, они прибыли в Фолуша, вероятно, теперешний город Пешавар, расположенный между Кабулом и Индом. Затем они пришли в город Гило, лежащий на берегу небольшого притока реки Кабул. Оставив Гило, Фа Сянь перешел через хребет Гиндукуш. Стужа в этих горах была такая лютая, что один из спутников Фа Сяня замерз. После многих затруднений каравану удалось добраться до города Бану, который существует и поныне; затем, снова перейдя Инд в средней части его течения. Фа Сянь пришел в Пенджаб. Отсюда, спускаясь к юго-востоку, он пересек северную часть Индийского полуострова и, перебравшись через большую солончаковую пустыню, лежащую на восток от Инда, достиг страны, которую он называет Центральным царством . По словам Фа Сяня, здешние жители честны и благочестивы, они не имеют чиновников, не знают законов, не признают смертной казни, не употребляют в пищу никаких живых существ, и в их царстве нет ни скотобоен, ни винных лавок .
11524. Фабрикант брэндов
Статья пополнение в коллекции 12.01.2009

Даже не работая с Тиньковым, можно прийти к выводу: его высказывания и поступки не всегда отличаются постоянством. В 2005 году, расставшись с пивоваренным бизнесом, он заявил, что «устал от наших потребителей» и мечтает построить компанию в сегменте b2b. Однако ничего такого не построил. И почти два года посвятил, по большому счету, некоммерческому проекту велосипедной сборной, выступавшей под маркой Tinkoff Restaurants. Недоброжелатели уже было сбросили Тинькова со счетов: мол, исписался, как Гоголь. Однако, погоняв на велосипеде и набравшись сил, он вернулся. Причем, вопреки своим заявлениям, снова приступил к разработке продуктов, ориентированных на массовый спрос. В 2006 году он купил небольшой «Химмашбанк». Через некоторое время переименовал его и свою велосипедную команду в Tinkoff Credit Systems. И пару месяцев назад состоялся официальный запуск нового проекта кредитной карточной системы.
11525. Фаддей Булгарин
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

Булгарин всегда отзывался о «натуральной школе» отрицательно, не сознавая, что единственная его литературная заслуга заключается в том, что он, хотя очень грубо и упрощенно, приближался к приемам этой школы. Исторические романы Б. изобилуют кровавыми эффектами и проникнуты лубочным мелодраматизмом; и Дмитрий Самозванец и Мазепа в его изображении невероятные злодеи. В мелких жанрах Б. был весьма разнообразен; он писал и «картины нравов», и восточные сказки, и драматические сцены, и путешествия, и даже утопические картины будущего. Больше всего ценились его небольшие, чисто бытовые изображения («нравы», по литературной терминологии того времени, приближающиеся к позднейшим «физиологическим очеркам»). В нравоучительных очерках Б. иногда проявляется известная наблюдательность особенно в изображениях столичной мелкоты и населения «средней руки». Отдельные очерки и фельетоны Б. проникнуты патриотическими и моральными тенденциями самого низменного уровня. В критических своих статьях Б. либо обнаруживал искреннее непонимание важных литературных явлений (напр. творчества Гоголя), либо руководился побуждениями личной вражды и кумовства. В вопросах грамматики и яз. Б. был пуристом поклонником правильности школьной грамматики и врагом обновления литературной лексики посредством провинциализмов, народных слов, неологизмов и пр. В издательском деле Б. чуть ли не первый проявил чисто буржуазное уменье сделать из литературы небезвыгодный вид промышленности.
11526. Фаддей Булгарин о наполеоновских войнах (о прагматике мемуарного текста)
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Публикация была хорошо рассчитанным актом. Книга была ориентирована на рецепцию разными общественными группировками одновременно и стремилась удовлетворить самым разным вкусам. Исторический контекст для публикации был также выбран осмысленно. Либерально мыслящую часть русского общества, сочувствующую испанской революции начала 1820-х гг., должен был привлечь сам объект, а также описание героического сопротивления испанцев завоевателям, картины народной войны, параллели с Отечественной войной 1812 г. С другой стороны, сочувственный рассказ Булгарина о судьбе испанских Бурбонов вполне укладывался в официальную реакцию русского правительства на те же испанские события начала 1820-х гг. Была и еще одна особенность: книга выделялась своим отчетливым полонофильством. Булгарин с нескрываемым восхищением описывает героизм Польского легиона в Испании, постоянно подчеркивая, что своими победами французская армия была обязана беспредельной храбрости поляков - чем поляк Булгарин обеспечил себе высокую репутация среди соотечественников. Отношение к полякам в Петербурге начала 1820-х гг. было сложным, но полонофильские настроения имелись и в правительственных, и в декабристских кругах, так что и эта сторона обеспечивала сочинению читательский кредит. Коррелировала книга и с литературным контекстом 1820-х гг. - романтической экзотикой пейзажа, напряженными батальными сценами, национальным испанским колоритом и т.д.
11527. Фадеев "Разгром". Анализ характеров героев. Краткое содержание романа
Реферат пополнение в коллекции 09.12.2008

Через весь роман проходит противопоставление действенного гуманизма гуманизму абстрактному, мелкобуржуазному. Здесь лежит водораздел между Левинсоном и Морозкой, с одной стороны, и Мечиком - с другой. Широко пользуясь приемом контрастного сопоставления персонажей, Фадеев охотно сталкивает их между собой, проверяет каждого отношением к одним и тем же ситуациям. Восторженный позер и чистюля Мечик не прочь порассуждать о высоких материях, но страшится прозы жизни. От его витийства только вред: он отравил последние минуты Фролову, рассказав о конце, который его ждет, устраивал истерику, когда у корейца отбирали свинью. Плохой товарищ, нерадивый партизан, Мечик считал себя выше, культурнее, чище таких, как Морозка. Проверка жизнью показала иное: героизм, самоотверженность ординарца и трусость белокурого красавчика, предавшего отряд, чтобы спасти собственную шкуру. Мечик оказался антиподом и Левинсону. Командир отряда быстро понял, какой это ленивый и безвольный человечишка, "никчемный пустоцвет". Мечик сродни анархисту и дезертиру Чижу, богобоязненному шарлатану Пике.
11528. Фадеев А.А.
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

После XX съезда КПСС, чувствуя невозможность продолжать свою жизнь, А.Фадеев 13 мая 1956 кончает жизнь самоубийством. Медицинская комиссия, назначенная тогда правительством, заявила, что эта трагедия случилась в результате расстройства нервной системы из-за хронического алкоголизма. Только в 1990 было опубликовано предсмертное письмо Фадеева: "Не вижу возможности жить дальше, так как искусство, которому я отдал жизнь свою, загублено самоуверенно-невежественным руководством партии и теперь уже не может быть поправлено. Лучшие кадры литературы... физически истреблены или погибли... лучшие люди литературы умерли в преждевременном возрасте... Жизнь моя как писателя теряет всякий смысл, и я с превеликой радостью, как избавление от этого гнусного существования, где на тебя обрушивались подлость, ложь и клевета, ухожу из этой жизни".
11529. Фадеев Александр Александрович
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Эти два ранних произведения, страдающие известной схематичностью, не лишенные внешних романтических эффектов, явились как бы подготовительной работой к большому роману Фадеева «Разгром», вышедшему в 1927. «Разгром» по праву вошел в железный фонд советской литературы. Центральная проблема романа проблема партийного руководства в революции раскрыта в образе командира отряда, коммуниста Левинсона. Создание полноценного образа большевика Левинсона и является одной из крупнейших побед искусства социалистического реализма. В лице Левинсона Ф. сумел впервые дать полноценную фигуру партийца-вождя, противопоставив ее схематичному образу большевика в «кожаной куртке» «железобетонному пролетарию». Типическое значение характера Левинсона тем более велико, тем более убедительно, что важнейшие черты большевика выступают здесь в глубоко индивидуальном своеобразии. Перед читателем раскрывается не только внешнее поведение Левинсона, но и его внутренний душевный мир. Оказывается, что сила Левинсона, большевика-командира, заключается не в отсутствии у него тех слабостей и желаний, которые есть у остальных людей, а в том, что, сознавая свой революционный долг, напряжением воли Левинсон подавляет и преодолевает свои слабости. В этой борьбе противоречивых тенденций раскрывается образ Левинсона. Большевик-организатор, кровно связанный со своим отрядом, он, опираясь на него, никогда не подчиняется ему, а руководит массой, умея в нужную минуту противопоставить дезорганизованности партизан свою несокрушимую волю. Реалистичность образа Левинсона, лишенного какой бы то ни было ходульности, подчеркивается отсутствием внешних героических черт, описанием физической слабости этого тщедушного, невзрачного на вид человека.
11530. Фадеев Разгром. Анализ характеров героев. Краткое содержание романа
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Через весь роман проходит противопоставление действенного гуманизма гуманизму абстрактному, мелкобуржуазному. Здесь лежит водораздел между Левинсоном и Морозкой, с одной стороны, и Мечиком - с другой. Широко пользуясь приемом контрастного сопоставления персонажей, Фадеев охотно сталкивает их между собой, проверяет каждого отношением к одним и тем же ситуациям. Восторженный позер и чистюля Мечик не прочь порассуждать о высоких материях, но страшится прозы жизни. От его витийства только вред: он отравил последние минуты Фролову, рассказав о конце, который его ждет, устраивал истерику, когда у корейца отбирали свинью. Плохой товарищ, нерадивый партизан, Мечик считал себя выше, культурнее, чище таких, как Морозка. Проверка жизнью показала иное: героизм, самоотверженность ординарца и трусость белокурого красавчика, предавшего отряд, чтобы спасти собственную шкуру. Мечик оказался антиподом и Левинсону. Командир отряда быстро понял, какой это ленивый и безвольный человечишка, "никчемный пустоцвет". Мечик сродни анархисту и дезертиру Чижу, богобоязненному шарлатану Пике.
11531. Фазиль Абдулович Искандер
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

Мгновенную и громкую известность принесла Искандеру повесть Созвездие Козлотура (1966) полный юмора и гротеска рассказ о типичном явлении советского времени, очередном «почине». Абхазскому селу предписано срочно заняться скрещиванием козла с туром для выведения некой необыкновенно продуктивной породы. «Начинание хорошее, но не для нашего колхоза» эта формула осторожного и твердого отказа от невежественного и разорительного «эксперимента» стала крылатой. Проявившийся в повести характерный для Искандера сплав яркого, с точным ощущением национального характера, литературного этнографизма, богатой смеховой палитры (от мягкого юмора до беспощадного сарказма), «камерного» лиризма и социально-политического обличения, двуплановости «эзопова» языка и сочности живой разговорной речи отличает и многочисленные произведения-воспоминания Искандера, написанные от лица (или посредством введения этого образа) Сандро, народного героя, старика и юноши одновременно. Центральное из них роман Сандро из Чегема (19731988, полное изд. 1989), состоящий из публикуемых с 1966 отдельных фрагментов (одноимен. рассказ, Дядя Сандро и пастух Кунта, Чегемские сплетни, Пастух Махаз и др.), в котором главный герой претендует на роль, родственную образам Тиля Уленшпигеля или Ходжи Насреддина плута и мудреца, выразителя национального характера и народной «фронды», и где история страны и в ней абхазского народа передается через призму его насмешливо-разоблачительного восприятия (особенно примечательна здесь глава Пиры Валтасара, где наряду с вымышленными героями действуют гротесково-пародийные образы Сталина, Калинина, Берии и др.). Проблема катастрофического несовпадения патриархального мира национальной «окраины» и советской «метрополии» с ее политическим и экономическим диктатом высвечивается также в «детских», проникнутых, как и все творчество Искандера, автобиографически-мемуарными мотивами, повестях и рассказах о Чике (в т.ч. Защита Чика, 1983), в рассказах Начало, Лов форели в верховьях Кодора, вызвавшем у некоторых критиков даже обвинение в национализме, Летним днем, Письмо, Встреча в поезде, Бедный демагог (все 1969) и др., вплоть до ностальгически звучащих повести Сумрачной юности свет (1990), романа Человек и его окрестности (19921993), рассказа Софичка (1995).
11532. Файко Алексей Михайлович
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

Файко Алексей Михайлович (1893) советский драматург. Р. в дворянской семье. Окончил московскую гимназию, в 1917 историко-филологический факультет Московского ун-та. Первые литературные опыты, которые носили печать эстетизма, увлечения символизмом, относятся к дореволюционному времени. С 1921 Ф. выступает в качестве клубного инструктора, лектора, сценариста (театр «Летучая мышь»), режиссера (вторая студия МХАТ) и наконец драматурга (комедия «Карьера Пирпонта Блэка»). Первая пьеса, доставившая автору известность драматурга, «Озеро Люль», поставлена московским Театром Революции в ноябре 1923. Затем последовали «Учитель Бубус» (бывший театр им. Мейерхольда, 1925), «Евграф, искатель приключений» (б. второй МХАТ, 1926), «Человек с портфелем» (Театр Революции, 1928), «Неблагодарная роль» (МХАТ, 1932), «Концерт» (Театр Революции, 1936). В 1939 награжден орденом «Знак Почета».
11533. Фактографическая проза, или пред-текст
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Так, например, известный пушкинский идеал - сама "прелесть, красота и задушевность" (или "гений чистой красоты"), Анна Петровна Полторацкая, в замужестве Керн, в 1820 г., будучи с мужем во Пскове (за четыре года до встречи там с Пушкиным) начинает вести "дневник для отдохновения" на французском языке, адресуя его своей тетке, двоюродной сестре отца, или "лучшему из друзей", как она называет Феодосию Полторацкую (дневник был опубликован лишь через 100 лет, в 1929-м). В дневнике жалобы на безрадостность существования чередуются с зарисовками быта и выписками из прочитанных книг. Намеренно избранный здесь французский язык публикаторы объясняют тем, что грозный муж будто знал его плохо и на нем не читал. Но и в следующий раз, через 40 лет, уже в 1861-м, будучи второй раз замужем, теперь за человеком любимым, хотя и много моложе себя, Марковым-Виноградским, Анна Петровна вновь прибегает к жанру дневника, адресованного конкретному лицу. Этот дневник в письмах назван ею "Рассказы о жизни в Петербурге". В нем описываются известные студенческие волнения того времени в столице. Дневник написан уже по-русски, но из-за своей политической остроты смог увидеть свет только через полвека, в 1908-м (да и то с цензурными купюрами). Рассказы написаны в форме писем, обращенных к реальному лицу (на этот раз - С.Н. Цвету, после его отъезда из Петербурга: "для сообщения ему или пересылки, если возможность представится"). Анна Петровна в форме писем писала и собственно воспоминания (начав с воспоминаний о Пушкине), для которых адресатом (скрытым за инициалами "Е.Н.") была некая поэтесса Е.Н. Пучкова, вдохновившая ее на эту работу, а напечатал воспоминания П.В. Анненков *. Иными словами, автор дневника частенько нуждается пускай в фиктивном, но адресате.
11534. Фалес Милетский
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

Про Фалеса передавали в древности и такую легенду (ее с большой охотой повторил Аристотель): "Рассказывают, что когда Фалеса, по причине его бедности, укоряли в бесполезности философии, то он, смекнув по наблюдению звезд о будущем, богатом урожае маслин, еще зимой - благо у него было немного денег - раздал их в задаток за все маслодавильни в Милете и на Хиосе. Нанял он их за бесценок, поскольку никто не давал больше, а когда пришла пора и спрос на них внезапно возрос, то стал отдавать их внаем по своему усмотрению и, собрав много денег, показал, что философы при желании легко могут разбогатеть, да только это не то, о чем они заботятся. Вот каким образом, говорят, Фалес выказал свою мудрость".
11535. Фаллада Ганс
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

Фаллада Ганс (Hans Fallada, псевдоним Рудольфа Децена (1893) современный немецкий писатель. Выступил в период послевоенного кризиса германского империализма до прихода к власти Гитлера. Занимает особое место в группе писателей, отобразивших то потрясение, которое перенесло германское мещанство и в особенности консервативная часть германской интеллигенции вследствие проигранной войны и кризиса капиталистической системы. Первый роман Ф. «Крестьяне, бонзы и бомбы» (Bauern, Bonzen und Bomben, 1931) является попыткой художественного изображения шлезвиг-голштинского кулацкого бунта Клауса Хейма (Klaus Heim) (ср. Заломона, «Die Stadt», Бодо Узе (Bodo Uhse), «Söldner und Soldat» (Наемник и солдат)). Лучшим произведением Ф. является следующая его книга «Kleiner Mann was nun?» (в русск. пер.: Что теперь?, 1932). Здесь Ф. изображает процесс пролетаризации мелких служащих. С одной стороны, он дает художественные картины частной жизни мелких служащих, находящихся под угрозой гибели, с другой показ капиталистической рационализации универмагов. Он изображает не только экономическую гибель, но и моральную деградацию, которую вызывает процесс капиталистической рационализации (конкуренция между служащими, уничтожение солидарности и т. д.). Реализм разработки темы ограничен здесь тем, что Ф. видит лишь гибель «маленького человека», но совершенно не замечает пробуждающихся антикапиталистических сил. Прежде всего он совершенно не понимает роли пролетариата, борющегося с капитализмом, с реакцией. Это непонимание обнаруживается еще больше в его следующем романе «Wer einmal aus dem Blechnapf frisst» (Кто однажды отведал тюремной похлебки, 1933), в котором снова изображена судьба затравленного капиталистическим бытом «маленького человека». Здесь Ф. показал, как мелкий буржуа, однажды совершивший преступление в условиях капиталистического общества, становится рецидивистом. Роман выдержан в пассивно-фаталистическом плане. Художественный упадок Ф., обнаруживающийся здесь, достигает еще более глубокой степени в следующем романе «Wir hatten mal ein Kind» (У нас когда-то был ребенок, 1934). Здесь уже очевидны как художественные, так и идеологические последствия политической эволюции Ф. Он хочет вернуться к позднему романтизму, отказывается от реалистического изображения современного общества, но создает, с одной стороны, только «идиллические» картины жизни кулаков и помещиков, фальшиво идеализированных, с другой фальшиво-романтические образы отдельных людей. Художественное изображение подменяется дешевым репортажем и психопатологией. Последние произведения Ф. свидетельствуют об упадке его таланта.
11536. Фамусов и Чацкий
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Для Фамусова свято и непогрешимо мнение света, страшнее всего - это то, "что станет говорить княгиня Марья Алексевна!" Фамусов заполняет свою неделю посещениями "нужных" людей: приемами, обедами, крестинами. Примером человека, достигшего в своей жизни всего, является для него Максим Петрович, добившийся продвижения по службе с помощью "расшаркиваний" перед императрицей и жертв собственным достоинством. "Как тот и славился, чья чаще гнулась шея", - говорит об этом Чацкий. Все нравственные идеалы Фамусова лежат в материальной сфере, ко всему относится он с точки зрения практической выгоды, даже к любви. Фамусов мечтает повыгоднее выдать замуж свою дочь Софью и говорит ей: "Ах, матушка, не довершай удара! Кто беден, тот тебе не пара". Далее он добавляет: "Вот, например, у нас уж исстари ведется, что по отцу и сыну честь: будь плохенький, да если наберется душ тысячки две родовых, - тот и жених".
11537. Фамусовская Москва в комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума»
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Редко, но все же случается в искусстве, что создатель одного «шедевра» становится классиком. Именно так произошло с Александром Сергеевичем Грибоедовым. Его единственная комедия «Горе от ума» стала национальным достоянием России. Фразы из произведения вошли в нашу повседневную жизнь в виде пословиц и поговорок; мы даже не задумываемся, кем они пущены в свет, говорим: «Вот то-то невзначай, за вами примечай» или: «Друг. Нельзя ли для прогулок // Подальше выбрать закоулок?» И таких крылатых выражений в комедии множество. А. С. Грибоедов создавал «комедию нравов» в начале XIX века, но она не потеряла своего значения и в наши дни. Почему же?
11538. Фамусовское общество
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Чацкий защищает настоящего человека, гуманность и честность, ум и культуру. Он защищает русский народ, свою Россию от плохого, косного и отсталого общества. Чацкий хочет видеть Россию грамотной, культурной. Он защищает это в спорах, разговорах со всеми действующими лицами комедии "Гоу", направляя на это весь свой ум, остроумие, зло, вспыльчивость и решительность. Поэтому окружение мстит Чацкому за правду, которая глаза колет, за попытку нарушить привычный уклад жизни. "Век минувший", то есть ф-ое об-во, боится таких людей, как Чацкий, потому что они посягают на тот строй жизни, который является основой благополучия этого общества. Прошедший век, которым так восхищается Фамусов, Чацкий называет веком "покорности и страха". Сильно ф-ое об-во, тверды его принципы, но единомышленники есть и у Чацкого. Это упоминаемые лица: двоюродный брат Скалозуба ("Чин следовал ему: он службу вдруг оставил, в деревне книги стал читать".), племянник княжны Тугоуховской. Сам Чацкий постоянно говорит "мы", "один из нас", выступая, таким образом, не только от своего лица. Так АСГ-дов хотел намекнуть читателю, что время "века минувшего" проходит, ему на смену приходит "век нынешний", сильный, умный, образованный.
11539. Фантастика
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Фантастика в литературе и др. искусствах изображение неправдоподобных явлений, введение вымышленных образов, не совпадающих с действительностью, ясно ощущаемое нарушение художником естественных форм, причинных связей, закономерностей природы. Термин Ф. происходит от слова «фантазия» (в греческой мифологии Фантаз божество, вызывавшее иллюзии, кажущиеся образы, брат бога сновидений Морфея). Фантазия есть необходимое условие всякого искусства, независимо от его характера (идеалистического, реалистического, натуралистического) и даже вообще всякого творчества научного, технического, философского. Как указывает В. И. Ленин, «... нелепо отрицать роль фантазии и в самой строгой науке» (заметки о «Метафизике» Аристотеля в XII Ленинском сборнике). Подобно тому, как возможность идеализма заложена в истории самого процесса познания, в процессе абстракции, так в фантазии заложена возможность возникновения фантастического, т. е. продукта фантазии, произведенного как бы вне контроля действительности, отрывающегося от закономерностей этой последней. В этом именно смысле применяют Маркс и Энгельс термин «фантастическое» для обозначения представлений, содержащих зерно действительности, но отражающих эту последнюю искаженной, деформированной воображением субъекта. Напр. в «Немецкой идеологии» они пишут: «Это воззрение можно опять-таки трактовать спекулятивно-идеалистически, то есть фантастически»; в ряде других случаев фантастическое берется как иллюзорное, идеалистическое, противопоставляется реальному, действительному. В «Анти-Дюринге» Энгельс пишет: «Каждая религия является не чем иным, как фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни, отражением, в котором земные силы принимают форму сверхъестественных» (6 издание, 1936, стр. 229). Далее Энгельс пишет: «Фантастические образы, в которых сначала отражались только таинственные силы природы, теперь приобретают общественные атрибуты и становятся представителями исторических сил...» Выявляя гносеологические корни идеализма, Ленин одновременно дает ключ и к уяснению гносеологической природы фантастического: «Раздвоение познания человека и возможность идеализма (=религии) даны уже в первой, элементарной абстракции «дом» вообще и отдельные домы. Подход ума (человека) к отдельной вещи, снятие слепка (=понятия) с нее не есть простой, непосредственный, зеркально-мертвый акт, а сложный, раздвоенный, зигзагообразный, включающий в себя возможность отлета фантазии от жизни; мало того: возможность превращения (и притом незаметного, несознаваемого человеком превращения) абстрактного понятия, идеи в фантазию (в последнем счете=бога). Ибо и в самом простом обобщении, в элементарнейшей общей идее («стол» вообще) есть известный кусочек фантазии» (XII Ленинский сборник, стр. 338). Между прочим здесь Ленин отмечает обособление сущности, идеи от явлений и превращение сущности в особое фантастическое существо (ср. замечание Ленина по поводу Фейербаха в XII Ленинском сборнике, стр. 117), тем самым подчеркивая роль фантастического как закрепляющего в конкретном образе идеалистический уклон мысли.
11540. Фантастика в творчестве Гоголя и Гофмана
Информация пополнение в коллекции 24.07.2012

Чернышевский считал («Очерки гоголевского периода русской литературы»), что с Гофманом у Гоголя нет ни малейшего сходства: один сам придумывает, самостоятельно изобретает фантастические похождения из чисто немецкой жизни, другой буквально пересказывает малороссийские предания. «Гоголевское направление» для Чернышевского было связано в первую очередь с реалистически конкретным изображением быта и жизни. В сопоставлении обоих художников он усматривал попытку отторгнуть Гоголя от «натуральной школы» и противился этому. Но его замечание, брошенное вскользь в пылу литературной полемики, послужило отправной точкой для многих литературоведов в более позднее время. Так наметилась тенденция полного и безоговорочного отрицания связи между художниками. Были попытки объявить даже саму постановку вопроса о ней «бессодержательной». Едва ли это справедливо. Типологическое сходство мироощущения, естественно, рождало интерес Гоголя к Гофману, хотя процесс усвоения опыта немецкого романтика не носил характера простого заимствования, а включал в себя его элементы в диалектически воспринятом и переработанном виде. Творческая индивидуальность Гоголя сама по себе была настолько сильной и самобытной, что любое «влияние» со стороны с неизбежностью поглощалось и почти полностью растворялось в его собственной художественной стихии. Только в этом смысле можно говорить о взаимодействии поэтических систем обоих художников. Оно неодинаково на разных этапах творческого развития русского писателя.

Blog

Литература