Литература

10801. Творчество Н.С. Гумилёва в концепции Серебряного века
Информация пополнение в коллекции 09.12.2008
1. Агеносов В.В. «Русская литература ХХ века». 11 класс: Учебник для общеобразовательных учебных заведений. М. : , Дрофа, 1998 год.
2. Л. Ален «Заблудившийся трамвай» Н.С. Гумилёв. Комментарии к строфам Л. Ален. Этюды о русской литературе. Л. , 1989 год.
3. Гумилёв Н.С. Стихотворения и поэмы. М. : , «Профиздат», 1991 год.
4. Гумилёв Н.С. Стихотворения и поэмы. М. : , «Современник», 1989 год.
5. Гумилёв Н.С. Стихи. Письма о русской поэзии М. : , 1989 год.
6. Гумилёв Н.С. в воспоминаниях современников М. : , 1990 год.
7. Гумилёва А.А. , Гумилёв Н.С. М. : , 1989 год.
8. Данте Аллигеери «Божественная комедия». Перевод с итальянского А. Эфроса и М. Лозинского М. : , 1967 год.
9. Зобнин Ю.В. «Заблудившийся трамвай» Н. Гумилёва (проблема дешифровки идейно-философского содержания произведения). Русская литература №4, 1993 год.
10. Зобнин Ю.В. Философские основы творчества Н.С. Гумилёва. СПБ. , 1992 год.
11. Кроль Ю.Л. об одном необычном трамвайном маршруте («Заблудившийся трамвай» Н.С. Гумилёва).
12. Серия «Школа классики» - ученику и учителю. Серебряный век поэзии.
10802. Творчество Набокова
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Набоков оставил после себя, без преувеличения, огромное литературное наследие. Его главными, написанными по-русски книгами являются: «Машенька» (1926), «Король, дама, валет» (1928), «Возвращение Чорба», «Защита Лужина» (1930), «Подвиг» (1932), «Круг» (1936), «Дар» (1937-1938), «Приглашение на казнь», «Соглядатай» (1938) и другие. В те же годы опубликовал немало стихов, стихотворные драмы: «Дедушка», «Смерть», «Скитальцы», «Плюс», пьесы в прозе, немало переводов, в том числе для детей: «Аня в стране чудес» Л. Кэтола. В США писал по-английски: «Действительная жизнь Себастьяна Найта», «Под знаком незаконнорожденных», «Лолита», «Призрачные вещи», «Ада», «Взгляни на арлекинов!». Переводил на английский русскую поэзию XIX века. Перевел и построчно откомментировал «Евгения Онегина», издал прочитанные в Уэльслейском колледже и Корнуэльском университете лекции по русской литературе.
10803. Творчество Набокова В.В.
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Мы не будем разбирать жизнь Набокова. Цель нашего разговора увидеть мир, созданный им, и поверьте, для этого совсем необязательно знать, кто был прототипом его Машеньки и была ли Лолита настоящей. Мы не дети, чтобы спрашивать после прочитанного: “А это было на самом деле?”, тем более, что Набоков сам ненавидел реализм в общепринятом понимании. “Все великие романы великие сказки”, говорил он. И создавал эти сказки. Сказки “душные и холодные”, страшные своей непонятностью тому, кто, подобно сиделке из “Ракового корпуса” Солженицына, восклицает : Где мне о нас прочесть, о нас?, чтобы было написано просто и ясно, по-настоящему, как в жизни. Набоков отсылает таких читателей к газетным публикациям, к литературе Больших Идей, к картонным тихим донцам, но вычеркивает их из списка читателей. Что есть читатель для Набокова? “Одаренный читатель гражданин мира, не подчиняющийся пространственным и временным законам. Это он умный, гениальный читатель вновь и вновь спасает художника от гибельной власти императоров, диктаторов, священников, пуритан, обывателей, политических моралистов, полицейских, почтовых служащих и резонеров. Позвольте мне набросать портрет этого прекрасного читателя. Он не принадлежит ни к одной определенной нации или классу. Ни один общественный надзиратель или клуб библиофилов не может распоряжаться его душой. Его литературные вкусы не продиктованы теми юношескими чувствами, которые заставляют рядового читателя отождествлять себя с тем или иным персонажем и пропускать описания. Чуткий, заслуживающий восхищения читатель отождествляет себя не с девушкой или юношей в книге, а с тем, кто задумал и сочинил ее. Настоящий читатель не ищет сведений о России в русском романе, понимая, что Россия Толстого или Чехова это не усредненная историческая Россия, но особый мир, созданный воображением гения. Настоящий читатель не интересуется большими идеями: его интересуют частности. Ему нравится книга не потому, что она помогает ему обрести связь с обществом(если прибегнуть к чудовищному штампу критиков прогрессивной школы), а потому, что он воспринимает каждую деталь текста, восхищается тем, чем хотел поразить его автор, сияет от изумительных образов, созданных сочинителем, магом, кудесником, художником……Хороший читатель с детства учится остерегаться переводчиков, урезанных шедевров, идиотских фильмов о братьях Карениных, всяческого потворства лентяям и четвертования гениев……Читатели рождаются свободными и должны свободными оставаться”(из лекций по русской литературе). Собcтвенно, уже из этого небольшого отрывка мы можем добыть некоторые сведения о творчестве самого Набокова: во-первых, вопреки распространенному мнению, в его прозе ЕСТЬ ДУША. Во-вторых, мы не найдем в его книгах тех или иных Идей (а как же для чего написана книга? Да для того, чтобы избавиться от излишка чудных, восхитительных воспоминаний, сбросить часть их, таких тяжелых, на читателя и пусть теперь он их носит с собой, кладет на ночь под подушку и заботится об их невредимости).
10804. Творчество Николая Гумилева
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Ýòè ñëîâà Áëîêà, ïîýòà, âûñîêî öåíèìîãî Ãóìèëåâûì, è â òî æå âðåìÿ îñíîâíîãî åãî îïïîíåíòà â êðèòè÷åñêèõ ñòàòüÿõ, íàèáîëåå ïîäõîäÿò ê îïèñàíèþ òâîð÷åñêîãî ïóòè Ãóìèëåâà. Òàê, ðàííèé Ãóìèëåâ òÿãîòåë ê ïîýçèè ñòàðøèõ ñèìâîëèñòîâ Áàëüìîíòà è Áðþñîâà, óâëåêàëñÿ ðîìàíòèêîé Êèïëèíãà, è â òî æå âðåìÿ îáðàùàëñÿ ê çàðóáåæíûì êëàññèêàì: Ó.Øåêñïèðó, Ô.Ðàáëå, Ô.Âèéîíó, Ò.Ãîòüå è äàæå ê ýïè÷åñêè-ìîíóìåíòàëüíûì ïðîèçâåäåíèÿì Íåêðàñîâà. Ïîçæå îí îòîøåë îò ðîìàíòè÷åñêîé äåêîðàòèâíîñòè ýêçîòè÷åñêîé ëèðèêè è ïûøíîé ÿðêîñòè îáðàçîâ ê áîëåå ÷åòêîé è ñòðîãîé ôîðìå ñòèõîñëîæåíèÿ, ÷òî è ñòàëî îñíîâîé àêìåèñòè÷åñêîãî äâèæåíèÿ. Îí áûë ñòðîã è íåóìîëèì ê ìîëîäûì ïîýòàì, ïåðâûé îáúÿâèë ñòèõîñëîæåíèå íàóêîé è ðåìåñëîì, êîòîðîìó íóæíî òàê æå ó÷èòüñÿ, êàê ó÷àòñÿ ìóçûêå è æèâîïèñè. Òàëàíò, ÷èñòîå âäîõíîâåíèå äîëæíû áûëè, ïî åãî ïîíèìàíèþ, îáëàäàòü ñîâåðøåííûì àïïàðàòîì ñòèõîñëîæåíèÿ, è îí óïîðíî è ñóðîâî ó÷èë ìîëîäûõ ìàñòåðñòâó. Ñòèõîòâîðåíèÿ àêìåèñòè÷åñêîãî ïåðèîäà, ñîñòàâèâøèå ñáîðíèê “Ñåäüìîå íåáî”, ïîäòâåðæäàþò òàêîé òðåçâûé, àíàëèòè÷åñêèé, íàó÷íûé ïîäõîä Ãóìèëåâà ê ÿâëåíèÿì ïîýçèè. Îñíîâíûå ïîëîæåíèÿ íîâîé òåîðèè èçëîæåíû èì â ñòàòüå “Íàñëåäèå ñèìâîëèçìà è àêìåèçì”. “Íîâîìó íàïðàâëåíèþ” áûëî äàíî äâà íàçâàíèÿ: àêìåèçì è àäàìèçì (ñ ãðå÷åñêîãî - “ìóæåñòâåííî-òâåðäûé è ÿñíûé âçãëÿä íà æèçíü”). Ãëàâíûì èõ äîñòèæåíèåì Ãóìèëåâ ñ÷èòàë ïðèçíàíèå “ñàìîöåííîñòè êàæäîãî ÿâëåíèÿ”, âûòåñíåíèå êóëüòà “íåâåäîìîãî” “äåòñêè ìóäðûì, äî áîëè ñëàäêèì îùóùåíèåì ñîáñòâåííîãî íåçíàíèÿ”. Òàêæå ê ýòîìó ïåðèîäó îòíîñèòñÿ íàïèñàíèå Ãóìèëåâûì ñåðüåçíîé êðèòè÷åñêîé ðàáîòû “Ïèñüìà î ðóññêîé ïîýçèè”, îïóáëèêîâàííîé ïîçæå â 1923 ãîäó.
10805. Творчество Николая Гумилёва
Реферат пополнение в коллекции 09.12.2008

Вернувшись из Лондона, он с головой ушел в литературную деятельность. Духовный его подъем, объясняемый возвращением в литературу, счастливо совпал с открывшимися возможностями. Он переиздает свои книги («Жемчуга», «Романтические цветы»), издает одну за другой новые («Мик», «Фарфоровый павильон», «Костер»), читает лекции в многочисленных студиях и объединениях, занимается активной переводческой деятельностью, снова возвращается к литературной критике. Одновременно Гумилев не столько возрождает, сколько создает новый «Цех поэтов», в который входят Г. Адамович, Г. Иванов, Н. Оцуп. Творческая и общественная деятельность Гумилева в первые же годы после возвращения из-за границы сделала его одним из самых значительных литературных авторитетов.
10806. Творчество Николая Клюева
Реферат пополнение в коллекции 09.12.2008

Николай Алексеевич Клюев родился 10 октября 1884 года в деревне Коштуге Коштугской волости Вытегорского уезда Олонецкой губернии (ныне Вытегорский район Вологодской области). В разное время в автобиографических заметках, письмах, устных рассказах поэт любил подчеркивать, что в роду его было немало людей недюжинных, даровитых, артистических от природы. Прасковья Дмитриевна мать поэта была родом изЗаонежья, из семьи старообрядцев. Его мать знала очень множество народных песен, духовных стихов. В 1897 году заканчиваеи двухклассное училище и начинает странствия по старообрядческим скитам и монастырям. Как свидетельствуют современники, он побывал в Иране, Китае и Индии. Клюев приобщается к огромному кладезю знаний, в том числе магических, ему приписывали гипнотическую силу. Поэт был универсальной личностью: умел играть на нескольких музыкальных инструментах, прекрасно пел, обладал недюжинными актерскими способностями. В августе 1936 года поэта отправляют в ссылку. Начинающий поэт активно сотрудничал с революционными организациями и в 1905 году Клюев был привлечен Московским жандармским управлением к дознанию по делу о распространении среди служащих станции желзной дороги прокламаций революцтонного содержания. Начало 1906 года. Поэта арестовыают за агитационную деятельность в Вытерге и окрестных селах. Сидел сначала в Вытергской, а затем в Петроградской тюрьме.
10807. Творчество Никула Эркая
Информация пополнение в коллекции 15.03.2011

Никул Эркай (1906 1978 Иркай Николай Лазаревич). Родился 22 мая 1906 года в селе Курилове ныне Ромодановского района Республики Мордовия в крестьянской семье. Поэт, прозаик, драматург, переводчик. Заслуженный поэт Мордовии (1960), лауреат Государственной премии Мордовской АССР (1975), член Союза писателей СССР с 1934 года. Окончил Пензенскую спортшколу 2-ой ступени (1927), Всесоюзный коммунистический институт журналистику (1930). Работал в НИИ мордовской культуры, в редакциях газет «Якстере теште» («Красная звезда»), «Эрзянь коммуна», «Советский артист», «Полярная кочегарка», в журнале «Сурань толт» («Сурские огни»). Участник Первого съезда писателей СССР (1934). Литературную деятельность Никул Эркай начал в конце 20-х годов. В 1932 году вышел первый поэтический сборник «Модась одксталесь» («Земля обновилась»). Сборник очерков и рассказов «Корёнтнэ наксадсть» («Корни сгнили»). В 1936 году выпустил лиро-эпическую поэму «Моро Ратордо» («Песня о Раторе»), где повествуется о значительных вехах в истории мордовского народа. Во второй половине 30-х годов были изданы пьеса «Не рой другому яму», сказки и рассказы для детей. Стихи и поэмы военных лет вошли в сборник «Кочказь лирика» («Избранная лирика»), изданный в 1945 году. произведения Никула Эркая послевоенного периода отмечены философскими раздумьями и обобщеньями о мире и человеке (сборник «Стихотворения и поэмы» 1945г., «Весенний сад» 1959г., «Теплынь» 1965г.). В эти годы активно сотрудничал с центральными газетами и журналами («Литературная жизнь», «Литературная газета», «Литературная Россия», «Дружба народов» и др.). В детском журнале «Костер» опубликовал повесть «Алешка», которая была переведена позднее на многие языки народов СССР и издана массовым тиражом издательством «Детгиз» в 1962 году. популярными среди читателей стали повести Эркая «Березовая вода», написанная в 1963 году, «Новая родня» 1966 года, которая на Всероссийском конкурсе на лучшее художественное произведение для детей была отмечена второй премией, а также «Митяевы мечтания» 1975 года, «Шурагаи» 1980 года. Эркай перевел на эрзянский язык ряд произведений Н. Гоголя, А. Пушкина, М. Горького, Т.Шевченко, П. Павленко, М. Джамиля, Р. Тагора, Дж.Байрона, В. Маяковского, И. Крылова, Л. Украинки и других. Большинство его публицистических статей и воспоминаний опубликовано в посмертном сборнике «Родники души» в 1981 году. Никул Эркая депутат Верховного Совета СССР с 1970 года. Награжден орденами Трудового Красного Знамени, «Знаком почета», медалями. Умер 15 июня 1978 года. Похоронен в Саранске. «Эркай не просто поэт, не просто прозаик, не просто детский писатель, а писатель поэт-гражданин». Такую характеристику дал известный советский писатель Сергей Багруздин Никулу Эркаю. Каждая строка, написанная им, исходила из глубины души. Свидетельством тому являются и слова самого Никула Эркая: «Когда я собираюсь писать, - отмечал он, - то мне кажется, что бумага слишком далеко находится от души и сердца. Хочется эту бумагу приложить к груди, и на ней отпечатаются мои думы, желания и вся красота, которая там накопилась, и ей там тесно». Недаром произведения Эркая так любимы детьми и взрослыми, получили широкую известность как в Мордовии, так и далеко за ее пределами. Ряд его книг многотысячными тиражами выпущен на русском и других языках народов нашей многонациональной страны. Произведения писателя изучаются в национальных общеобразовательных школах, педагогических училищах, на филологических факультетах ВУЗов республики, стадии для многих настольными книгами. Он был наставником для многих писателей. Яркий след Эркай оставил не только как поэт, прозаик, драматург, но и как человек больших душевных качеств. Известный советский критик Алексей Киреев верно отмечает на страницах газеты «Литературная Россия»: «Я знаю, в Мордовии Николая Лазаревича Иркаева многие называют мордовским соловьем, соловьем-соловушкой. Это справедливо, в этом выражены народная любовь и признание. Но мы, очевидно, с полным правом можем назвать Никула Эркая нашим общенародным соловьем, так как его стихи,его творчество давно перешагнуло границы Мордовии и стало нашим общенациональным духовным достоянием».
10808. Творчество одного из поэтов-обериутов. Николай Алексеевич Заболоцкий
Контрольная работа пополнение в коллекции 02.12.2011

около половины всех стихотворений московского периода. Некоторые из них появились в печати. В 1957 году вышел четвертый, наиболее полный его прижизненный сборник (64 стихотворения и избранные переводы). Прочитав эту книжку, авторитетный ценитель поэзии Корней Иванович Чуковский написал Николаю Алексеевичу восторженные слова, столь важные для неизбалованного критикой поэта: "Пишу Вам с той почтительной робостью, с какой писал бы Тютчеву или Державину. Для меня нет никакого сомнения, что автор "Журавлей", "Лебедя", "Уступи мне, скворец, уголок", "Неудачника", "Актрисы", "Человеческих лиц", "Утра", "Лесного озера", "Слепого", "В кино", "Ходоков", "Некрасивой девочки", "Я не ищу гармонии в природе" - подлинно великий поэт, творчеством которого рано или поздно советской культуре (может быть даже против воли) придется гордиться, как одним из высочайших своих достижений. Кое-кому из нынешних эти мои строки покажутся опрометчивой и грубой ошибкой, но я отвечаю за них всем своим семидесятилетним читательским опытом" (5 июня 1957 г.).
10809. Творчество Осипа Мандельштама
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Это пятикратно повторенное под ударением “а” звучит как музыкальное ламенто, в восторге которого боль и радость - одно и то же. В статьях начала 20-х годов поэт будто бы торопится сказать самое главное. В статье “Пшеница человеческая”, наперед изобличающей пустоту, историческую неоправданность, тупиковость всех предостоящих попыток обновить кровавый пафос государственного величия, дан ошеломляюще трезвый, реалистический опыт о духовной ситуации эпохи масс, когда вышедшая из послушания “пшеница“ не дает выпечь из себя “хлеба”, а традиционные символы государственной “архитектуры” превращается в бутафорию. “Обстановка политической жизни Европы как самостоятельного, катастрофического процесса, завершившегося империалистической войной, совпало с прекращением органического роста национальных идей, с повсеместным распадом “народностей” на простое человеческое зерно, пшеницу, и теперь голосу этой человеческой пшеницы, к голосу массы, как ее нынче косноязычно называют, мы должы прислушаться, чтобы понять, что происходит с нами и что нам готовит грядущий день”, - писал Мандельштам.
10810. Творчество Поля Гогена
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

За зиму, проведенную в Пульдю вместе с Серюзье и Мейером де Хааном, Гоген не только расписал портретами огромный буфет, прославивший столовую Мари Анри, но также закончил большую, наклеенную на дерево композицию, предназначенную для украшения панно над входной дверью в гостиницу. По странной ассоциации Гоген вдохновлялся здесь шедевром из собрания Брюйа: Здравствуйте, господин Курбе!, которым восхищался в музее Фабр в Монпелье во время поездки туда в декабре 1888 года вместе с Ван Гогом. Но если Курбе не без самодовольства представил себя главою реалистической школы, принимающим изъявления знаков почтения от своего мецената, как если бы тот вручал ему ключи от какого-то города, то Гоген написал себя в простой одежде бретонского пастуха. В мешковатом пальто с пелериной, в моряцком берете,как пишет Шарль Морис,появляется [он] на краю равнины, около ограды, вдоль которой идет женщина, крестьянка... Она кажется обеспокоенной плохой погодой и немноговидом прохожего, нимало ею не интересующегося. И, полу обернувшись к нему, как бы колеблясь - приблизиться или бежать прочь, она приветствует его милым жестом, который находится в полном несоответствии с тяжелым и суровым взглядом мужчины. Известны два почти идентичных варианта картины Здравствуйте, господин Гоген!: первый принадлежит графу Н. Подгурски в Сан-Антонио (Техас), второй хранится в Музее современного искусства в Праге.
10811. Творчество поэта серебряного века А.Белого
Информация пополнение в коллекции 09.12.2008

В 1904 г. А. Белый выпустил сборник стихов «Золото в лазури», по слову В.Пяста, «интермеццо к его симфониям». В самом деле, в сборнике преобладают те же мотивы и настроения, сходные цвета, родственные метафоры. Первостепенной задачей сборника, однако, было передать настроение московского кружка соловьевцев, называвших себя «аргонавтами» и охваченных предчувствием грядущей «зари». Указание на аргонавтику свидетельствовало здесь о попытке возрождения традиции орфизма (контаминируемого с пифагорейством как его философской основой), сказавшейся в нескольких вариантах религиозно-философских поисков начала века, в частности у Вяч.Иванова и П.Флоренского, которые хотя и по-разному выявляли в орфизме «прото-христианство». С мифологемой Орфея связывали новые, провидческие задачи искусства и Блок, и Брюсов, утверждавший: «Если до сих пор обычным символом поэзии был образ слепца Гомера, то тогда его придется заменить образом провидца Орфея». Создание московского «братства аргонавтов» (1903) явилось едва ли не первой попыткой Белого вместе с близкими ему тогда Эллисом, С.Соловьевым, А.С.Петровским и др. способствовать преобразованию путей и методов художественного творчества в творчество жизни («жизнетворчество») на основе воскрешения мистериальных путей инициации, память о которых сохраняется, как надеялись московские «аргонавты», в традициях эзотерики духовных наук. Попытка «реконструкции» этих традиций сказывается в мотивике таких стихотворений, как «Золотое руно», «Солнце», «Закаты», «Душа мира», в то время как стихи цикла «Вечный зов», да и разделы «прежде и теперь», «Багряница в терниях» выявляют ироничность любых воплощений «довременных подлинников» в нашем мире. Соответственно этой идее иронически окрашенными преподносятся самые ценные для автора образы, в результате чего насмешка и вера, гротеск и поэтический пафос в мире творений Белого оказываются нераздельны. Акцент на таких символах, как солнце, небо, заря, знаменующих обычно обращение к сфере идеального (ср., к примеру, дифирамб Вяч.Иванова «Орфей растерзанный»), сопровождается разработкой метафизики света, вылившейся почти сразу же и в оформление «теории света», сочетающей идеи Гёте и Гельмгольца с учениями тайных наук. Показательно, что пять лет спустя, в предисловии к сборнику стихов «Урна» Белый, возвращаясь к своей первой книге стихов, заметил: «Что такое лазурь и что такое золото? На это ответят розенкрейцеры». Статья Белого «Священные цвета», над вариантами которой он работал тогда же в течение нескольких лет, свидетельствует, что Белый был хорошо знаком и с натурфилософской, и с оккультными интерпретациями цвета, и пробовал, комбинируя их, создать свою концепцию. (Десятилетием позднее она была продемонстрирована в полемическом исследовании «Рудольф Штейнер и Гёте в мировоззрении современности. Ответ Эмилию Метнеру на его первый том "Размышлений о Гете"».) Развивая идеи пифагорейства, Белый настаивает на том, что подобно звукоряду цветовой спектр (помечаемый в мире соловьевства символом радуги) представляет собой основной набор каналов манифестации Res в мире явленного. Именно потому каждый цвет, согласно интерпретации Белого, сопряжен с соответствующей группой смыслов, с соответствующими мыслительными, психическими и предметно-бытовыми сферами бытия. Так, к примеру, в авторском пояснении к смыслу названия первого стихотворного сборника, сделанном много лет спустя, во времена, когда Белый старался всеми силами стать общепонятным, значится: «"Золото и лазурь иконописные краски Софии; иконное изображение Софии сопровождает те краски; и у Владимира Соловьева Она" пронизана лазурью золотистой<...> Она опускается с неба на землю, перенося свое золото я лазурь к нам, сюда<...>». Первая книга стихов Белого (как, впрочем, и его первая «симфония») необыкновенно богата красками (недаром Белый называл себя тогда «пленеристом» и «закатологом»). Так, для одного общего понятия «красный» в ней фигурируют варианты: «пурпурный», «багряный», «пламенный», «огнистый», «алый», «пунцовый», «червонный», преобразованные при этом по образцу Бальмонта в сложные эпитеты типа «красно-золотой». Т.Хмельницкая справедливо обращает внимание на то, что в сборнике преобладают также эпитеты типа: огневеющий, янтареющий, голубеющий, которые передают не состояние, а динамический процесс. В этом сказывается характерная для Белого установка на передачу не статики, а динамики, процессуальности, деятельности «гераклитианского вихря». Обилие цветовых эффектов, построенных на сравнениях с драгоценными камнями и тканями, говорит также о близости стилистике модерна. Черты «сецессионизма» проявляются и в гротескных стилизациях под XVIII век («Объяснение в любви», «Менуэт»), роднящих Белого с мирискусниками (прежде всего с Сомовым и Борисовым-Мусатовым), а также в игре стилизованными мифоло гическими образами метаморфозы и гротескного совмещения противоположностей кентаврами, фавнами, наядами Бёклина, Штука. С мирискусниками роднил Белого и мотив арлекинады жизни, сказавшийся также в поэзии Блока, а несколько позднее М.Кузьмина и др. Многообразные модификации масок шута, паяца, арлекина, полишинеля, клоуна, фигурирующие в качестве знаков alter ego поэта, заполнили европейское искусство эпохи модерна, но в России этот ансамбль пополнялся специфически характерными для русской культуры вариантами балаганного петрушки, скомороха или даже юродивого, чаще всего ассоциируемого с Христом. Включение последнего в возможный набор авторских масок необычайно усложняло и разнообразило возможности «прочтения» авторских позиций. Так, у Блока балаганные воплощения представляют собой закономерные маски артиста, которые художник признает за собой как неизбежное трагическое бремя (ср. «Балаганчик»), но они несмешиваемы с образом Христа, оформляемым как alter ego поэта (ср.: «Осенняя любовь»). У Белого же полюса шутовства и юродства Христа ради, резко разводимые православной традицией (ср. противоположение юродивого скомороху, характерное для православия), не разграничиваются столь четко, хотя их «непротивопоставление» обусловлено именно сугубым стремлением различить их: шут скоморох арлекин безумец дурак (во всех его вариациях) выступает у Белого как опасный двойник Христа (или юродивого Христа ради безумцадурака), как его симуляция. Таким образом, личины шута порождают у Белого проблемы «невоскресшего Христа», лже-Христа (т.е. антихриста), а следовательно необходимости определить свою сущность, сущность поэта (Кто я?), чтобы избежать «последнего обмана» «космического прельщения». Это сформулировалось уже в «Пришедшем», продолжилось в лирическом отрывке «Аргонавты», как и в стихотворении «Жертва вечерняя» (1903):
10812. Творчество поэтов-декабристов
Информация пополнение в коллекции 30.08.2006

Рылеев создал образ гражданина в декабристском понимании этого слова. Он воплощает в себе высокие добродетели: любовь к отчизне, смелость, целеустремлённость, готовность жертвовать собой. Однако Рылеев отходит от обычной для гражданской поэзии начала XIX века ситуации столкновения героя с тиранами или столкновения возвышенного поэта с продажными льстецами. “Гражданин” Рылеева “не столько борется со своими врагами, сколько убеждает возможных союзников”. “Изнеженное племя переродившихся славян” это не “тираны”, не “льстецы”, не “рабы” и даже не “глупцы”. Это юноши с “хладной душой”, равнодушные, эгоистичные. С точки зрения декабристов с их идеалом человека поступка, действия, подвига такие безучастные юноши аморальны (и в каком-то смысле хуже врагов). Особенно обращает на себя внимание фраза “племя переродившихся славян”. Для Рылеева “славянин” не просто условный предок, а определённый национальный характер доблестный, мужественный, суровый, высоконравственный, свободолюбивый человек. Современное “изнеженное племя” потому такое безучастное, праздное, пассивное, что оно утратило свою национальную самобытность, это славяне, но переродившиеся.
10813. Творчество Пушкина
Сочинение пополнение в коллекции 09.12.2008

В детстве входит в нашу жизнь весёлое и звучное имя - Пушкин, и до конца жизни сопровождает нас великий поэт как верный друг, воспитатель прекрасного и доброго в человеке. Пушкин солнце русской поэзии, великий русский национальный поэт. В мировой литературе он стоит в ряду таких гениальных художников слова, как Шекспир, Гете, Толстой. Поэзия Пушкина явилась воплощением свободолюбия, патриотизма, мудрости и гуманных чувств русского народа, его могучих творческих сил. ,,Весь он чудо,- говорил о поэме А.М. Горький.
10814. Творчество Симеона Полоцкого (1629-1680)
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Симеон принес в Россию новую, барочную концепцию писательского тру-да и старался ей следовать не только теоретически, но и практически, всем сво-им творчеством. Согласно этой концепции, писательский труд это личный нравственный подвиг, подвиг творца: как Бог Словом сотворил мир, так и писатель творит художественный мир поэтическим словом. Таким образом, поэзия (и вообще литература) благословенна свыше и состоит в отождествлении Слова Божия и слова как первоэлемента словесности. Будучи невысокого мнения о древнерусской книжности, Симеон, человек европейски образованный, мыслил себя первым русским писателем, основоположником, творцом новой русской словесной культуры. Но он прекрасно понимал и то, что для нее нужны новые читатели, способные ее воспринять и оценить. Этим также объясняется его необыкновенная творческая активность. Стремясь воспитать таких читателей, Симеон буквально насыщал быт царского двора и столичной аристократии силлабическими виршами. В праздничные дни публично исполнялись его стихотворения в жанрах "декламации" и "диалога", причем чтецами выступали и сам автор, и специально обученные отроки. Публично исполнялись также "приветства" - панегирики. Симеон старался использовать каждый мало-мальски подходящий случай, когда казалось уместным произнести речь в стихах. Он сочинял такие речи и для себя, и для других по заказу или в подарок. Они звучали на царских парадных обедах, в боярских хоромах и в церквах в дни храмовых праздников.
10815. Творчество Солженицына
Реферат пополнение в коллекции 09.12.2008
1. Август Четырнадцатого. Красное Колесо: Повествование в отмеренных сроках в четырех узлах: В 10 Т. М., 1993. Т. 1,2.
2. Архипелаг ГУЛаг. 1918 1956. Опыт художественного исследования. А. И. Солженицын. Соб. Соч.: В 8 Т. М., 1990. Т 5 7.
3. Бакланов. Чтоб это никогда не повторялось. Литературная газета. 1964. 12 мая.
4. Барабаш Ю. «Руководители», «руководимые» и хозяева жизни. Литературная газета. 1964. 12 мая.
5. Бахтин М. М. Формы времени и хронотопа в романе: Очерки по исторической поэтике. М. М. Бахтин. Вопросы литературы и эстетики. М, 1975.
6. Библия. Книга Бытия: гл. 4. Стр. 9.
7. Бодался теленок с дубом. Очерки литературной жизни. М., 1996.
8. Боков В. Из тех лет. Дружба народов. 1989. - №4.- С. 134.
9. Бондаренко В. Стержневая словесность. Наш современник. 1989. - №12. С. 174.
10. Винокур Т. Г. С новым годом, шестьдесят вторым. Вопросы литературы, 1991.
11. В круге первом. Роман А. И. Солженицына. Собр. соч.: В 8 Т. М., 1990. Т. 1,2.
12. Волков Ю. Г., Поликарпов В. С. Человек: Энциклопедический словарь. М.: Гардарики 2000.
13. Гемиест Р. Геометрия Ада: поэтика пространства и времени в повести «Один день Ивана Денисовича». Звезда, 1998. №12, С. 128.
14. Голубков М. М. Александр Солженицын. М., 1999.
15. Гуральник Е. М. Воплощение авторского замысла в рассказе А. И. Солженицына «Захар Калита».литература в школе. 1997. №4. С. 124.
16. Два рассказа: Эго; На краях. Новый мир. 1995. №5.
17. Дьяков Б. Повесть о пережитом. М., 1966 С. 203 204.
18. Евангелия от Иоанна: гл. 12. Стр. 24.
19. Журнал «Соловецкие острова». 1992. №1. С. 3
20. Залыгин С. Год Солженицына. Новый мир. 1990. - №1. С. 235.
21. Знамя. 1989. - №7.
22. Известия. 15 января. С. 4.
23. Карякин Ю. Эпизод из современной борьбы идей. Новый мир. 1964. - №9. С. 234.
24. Кожевников В. Товарищи в борьбе. Литературная газета. 1963. 2 марта.
25. Козлов А. Метакоррупция. Уголовный генезис партии большевиков. Тимофеев Л. Зачем приходил Горбачев М., 1992.
26. Комсомольская правда. 25 октября. 1989.
27. Кондратович А. Новомирский дневник: 1967 1970: М., 1991.
28. Кублановский Ю Спасение через слово. А Солженицын. Публицистика. Т. 1. Статьи и речи. Новый мир. 1996. №5. С. 227.
29. Лакшин В. Пути журнальные: Из литературной полемики 60 х. М., 1990. С. 45.
30. Лакшин В. открытая дверь: Воспоминания и портреты. М., 1989. С. 208.
31. Лакшин В. «Новый мир» во времена Хрущева. Дневники и попутное (1953 1954). М., 1991.
32. Латынина А. За открытым шлагбаумом. М.: Советский писатель, 1991.
33. Лейдерман Н. О романе Солженицына. Звезда, 2001, №8.
34. Литература в школе. 1989. - №5.
35. Литература в школе. 1994. - №3.
36. Литературная Россия, 1964. 1 января.
37. Лотман Ю. М. Происхождение сюжета в типологическом освещении. Ю. М. Лотман. Статьи по типологии культуры. Тарту, 1973.
38. Мандельштам Н. Я. Вторая книга: Воспоминания. М., 1990. С. 495.
39. Маршак с. Правда. 1964. 30 января.
40. Митин Г. Реквием по гению. Новые рассказы А. Солженицына. Литература в школе, 1996, №1. С. 42.
41. Нива Ж. Солженицын. М., 1992.
42. Новый мир. 1991. - №6. с. 13.
43. Новый мир. 1964. - №1. с. 227.
44. Один день Ивана Денисовича; Матренин двор; Правая кисть; Случай на станции Кочетовка. Рассказы. А. И. Солженицын. Собр. соч.: В 8 Т. М., 1990. Т. 3.
45. Октябрь. 1963. №4.
46. Орловская Бальзамо Е. человек в истории. Новый мир. 1996. №7 с. 195.
47. Паллон В. здравствуйте, кавторанг. Известия. 1964. 15 января. с. 4.
48. Полторацкий В. Матренин двор и его окрестности. Известия. 1963. 29 марта.
49. Разрыв. Воспитания Кузнецовой Т. адвоката А. Солженицына. Родина, 1990, №11, С. 49.
50. Раковый корпус. Повесть. А. И. Солженицын. Собр. соч.: В 8 Т. М., 1990, Т. 4.
51. Раскаяние и самоограничение как категории национальной жизни; Письмо вождям Советского Союза; Жить не по лжи! Речь в Гарварде; Темплтоновская лекция; Русский вопрос к концу 20 века А. И. Солженицын. Публицистика: В 3 Т. Ярославль, 1995. Т. 1.
52. Решетовская Н. А. А. Солженицын и читающая Россия. М.: Сов. Россия, 1990.
53. Решетовская Н. А. Восхождение Культ. просвет. Работы. 1989. - №9, - С. 46.
54. Рус. Литература 19 20 в.: В 2 Т. Т. 2: Рус. Литература 20 века. Литературоведческий словарь. Учебное пособие для поступающих в МГУ им. Ломоносова. Сост и научн ред Б. С. Бугров, М. М. Голубков. 2 е изд. Дополненное и переработанное. М.: Аспект Пресс, 2000.
55. Сахаров А. Д. Тревога и надежда. М.; 1990. С. 63, 72.
56. Семицветов И. Угадать духовение истины. Вокруг новой книги А. Солженицына «Россия в обвале». Огонек. 1998, №24, стр. 52.
57. Сергованцев Н. Несгибаемые духом: О документальной повести Б. Дьякова «Пережитое». Октябрь. 1963. - №4. С. 212 215.
58. Сергованцев Н. Трагедия одиночества и «сплошной быт». Октябрь. 1963. - №4. С. 198 207.
59. Симонов Конст. О прошлом во имя будущего. Известия. 1962. 18 ноября. С. 5.
60. Слово пробивает себе дорогу. Сборник статей и документов об А. И. Солженицыне, 1998.
61. Словарь русского языка. Т. 3 Изд. второе, исправленное и дополненное, - М.: Издательство «Рус. Яз.», 1983.
62. Солженицын А. И. Нобелевская лекция. Новый мир. 1989. - №7. С. 144
63. Солженицын А. И. Рассказ «Захар калита». Литература в школе. 1997, №4, с. 124.
64. Солженицын А. И. Чем нам оставлено дышать? А и Ф 1999888, №22. С. 3.
65. Солженицын А. И. Сквозь год: (Очерки литературной жизни). Париж: ИМКА Пресс, 1979.
66. Солженицын А. И. Интервью для парижской газеты «Либерасьон». Звезда, 1996, №1, С. 72.
67. Солженицын А. И. Речь в Гарварде 1978. Родина, 1991, №9 10, С. 101.
68. Солженицын А. И. Матренин двор. Шумерля. Рекламное издательное агенство «Присурье", 1992.
69. Солженицын А. И. О своих книгах и о себе. За рубежом. 1989. - №31. С. 23.
70. Солженицын А. И. Собрание соч. Вермонт: Париж: ИМКА Пресс, 1983.
71. Солженицын А. И. Малое собрание соч. М.: ИНКОМНВ, 1991.
72. Солженицын А. И. Избранные произведения. Пермь: книжное издательство, 1991.
73. Солженицын А. И. Американские речи. Париж: ИМКА Пресс, 1975.
74. Солженицын А. И. Как нам обустроить Россию: Посильные соображения. Л.: Советский писатель. Лен.отд., 1990.
75. Солженицын А. И. Ленин в Цюрихе: Главы. Париж: ИМКА Пресс, 1975.
76. Солженицын А. И. Не стоит село без праведника: Рассказы, (повесть). М.: Книжная палата,1990.
77. Солженицын А. И. Публицистия: ВЗТ. Ярославль: Верх. Волжское книжное издательство, 1995.
78. Солженицын А. И. Пьесы и киносценарии. Париж: ИМКА Пресс, 1981.
79. Солженицын А. И. Двучастные рассказы: «Молодняк», «Настенька», «Абриеосовоек варенье». Новый мир. 1995, №10.
80. Солженицын А. И. Желябугские выселки. Новый мир, 1999, №3.
81. Спиваковский П. Е. история, душа и «Эго». Литературное обозрение, 1996, №1.
82. Спиваковский П. Е. феномен А. И. Солженицын: Новый мир, М., 1998.
83. Струве Н. А. О Солженицыне. Н. Струве. Православие и культура. М., 1992.
84. Тульская М. Я похоронила любовь Солженицына. А и Ф 2000, №37, С. 8.
85. Уходило зернышко промеж двух жерновов. Очерки изгнания. Часть первая (1974 1975). Новый мир, 1998, №9, 11; 1999, №3.
86. Умнов В. Солженицын снова в «Шарашке». Огонек, 1997, №3, С. 20.
87. Фоменко Л. большие ожидания: Заметки о художественной прозе 1962 года. Литературная Россия. 1963. 11 января, с. 6 7.
88. Холизев В. е. теория литературы, 1999.
89. Христианство. Энциклопедический словарь, Т. 2. М.: Научное издательство «Большая Российская Энциклопедия», 1995.
90. Хрущев Н. С. высокая идейность и художественное мастерство великая сила советской литературы и искусства. М., 1963, с. 15.
91. Хузангай А. П. Свидетель и страдатель жестокого века. Сов. Чув., 1999. 3 февр. с. 3.
92. Чалмаев В. а. А. Солженицын. Жизнь и творчество. М.: Просвящение,1994.
93. Чичеров И. Во имя будущего. Московская правда. 1962. 8 декабря. с. 3
94. Чуковская Л. «Мастерская человеческих воскрешений». Референдум: Журнал независимых мнений. 1987 1990. Издательство и ред. Л. Тимофеев. Вильнюс, м., 1992. С. 198.
95. Шаламов В. из литературного наследия. Публикация и примечания И. Сиротинской. Знамя. 1990. - №7. с. 67 68.
96. Шнейберг Л. я. От Горького до Солженицына. М.: Высшая школа, 1997.
97. Штурман Д. После катастрофы. (Интеллигенция, революция в России. О Солженицыне). Новый мир. 1995. - №2, с. 128.
98. Шумилин Д. А. Тема страдания и возрождения личности в Архипелаге ГУЛАГ. Литература в школе. - №8, 1998.
10816. Творчество ссыльных писателей. "Рассказы из сибирской жизни" Г.А. Мачтета
Информация пополнение в коллекции 09.12.2008

Коренному жителю сибирского топоса, воспитание которого протекало без отрыва от исконного пространства, то есть почти в полной изоляции от остального ("живого") мира, может показаться неестественным и диким то, что вполне нормально с точки зрения обычного человека. И наоборот - то, что дико и неестественно на взгляд несибиряка, как правило, не вызывает никакого неприятия или сопротивления со стороны представителя сибирского топоса и не воспринимается сибиряком как нечто особенное, из ряда вон выходящее. Столкновение романтически настроенного пришельца с реальной сибирской действительностью чревато не только лёгкими потрясениями, но и настоящими драмами. Одна из таких драм изображена в рассказе Г.А.Мачтета "Вторая правда". Молодого доктора, вчерашнего студента, весёлого, горящего жаждой "обличить", "раскрыть", "вывести на чистую воду", вызывают освидетельствовать умершего, о котором в рапорте написано как о "несомненно замёрзшем" [4. С.101]. Тщательный осмотр тела свидетельствует о том, что человек был убит. По пуле, изъятой из тела, определяют убийцу, которым оказывается старый охотник. Старик сулит доктору денег, умоляет не давать ход делу, потому что убитый был вором и разбойником, от которого "житья никому не было" и которого всем миром решили убить, "по жребию" [4. С.102], но доктор неумолим. Убийцу арестовывают, а через некоторое время объявляется молодой парень, берущий всю вину на себя. Старика отпускают, парня сажают в тюрьму, где он заболевает чахоткой. Молодой доктор ухаживает за ним, как нянька, и перед смертью парень признаётся: "Его без греха, слышь, без корысти убили. <…> Мир порешил, потому что обида от него была. <…> Не я, не моё дело… Я за мир пошёл, чтобы не тягали… Старика жалко было… Семья большая, а я один…". В данном случае служебное рвение доктора, не разобравшегося в ситуации, или, скорее всего, просто не знакомого с законами сибирского "мира", приводит к трагическим последствиям. Умирает в тюрьме невиновный человек и, кроме того, после этого случая душевно "падает" сам доктор: он постепенно опускается, из доброго весельчака превращается в холодного пессимиста, запирается ото всех и запивает.
10817. Творчество Стендаля
Информация пополнение в коллекции 25.09.2011

Жизнь Жюльена наполнена и яркими внешними событиями, и нравственными, психологическими приключениями. По складу личности он близок романтическому герою: он наделен огромной энергией, феноменальными способностями, гордым характером, железной волей, пылким воображением. В любом обществе Жюльен оказывается выше всех окружающих. В нем - романтически предельное развитие всех черт и качеств, но изображен он не как романтический герой. Эта концентрация природных способностей в образе Жюльена объяснена бытовыми, историческими и политическими обстоятельствами. У Стендаля, в отличие от романтиков, чисто аналитический подход к чувствам, и в образе Жюльена он показывает, какая огромная энергия была высвобождена в "низших" классах Французской революцией: "он был сделан из того же материала, что титаны 93 года". Все остальные герои смотрят на него как на потенциального революционера: г-жа де Реналь умоляет его не оставить в случае революции ее детей, чувство Матильды пробуждается вопросом "уж не Дантон ли это", и она мечтает играть при Жюльене роль г-жи Дантон в грядущей революции. И сам Жюльен ощущает в себе эти силы, его кумир - Наполеон, сын революции, воплощение его честолюбивых грез. Но действие романа разворачивается во Франции эпохи Реставрации; для человека с происхождением Жюльена возможности карьеры наполеоновских маршалов закрыты, и, остро ощущая несоответствие между своими способностями и своим положением, он решает проложить себе дорогу наверх любой ценой. Он верит, что один против всего враждебного мира он добьется высокого положения в обществе. [2]
10818. Творчество Стивена Ликока. Юмор повседневности
Информация пополнение в коллекции 05.02.2010

Ликок интерпретирует все это с издевкой и насмешкой, создавая своеобразный лексикон прописных истин. Прописная истина, мораль, этика, правила поведения результат формализма людских взаимоотношений в буржуазном обществе вообще. Там, где ведущим противоречием является противоречие между коллективным характером труда и частным способом присвоения, не может быть иначе. Формализм буржуазного бытия оказывается господствующим и осознается писателем как глубоко трагический. В рассказе «Трагическая гибель Мельпоменуса Джонса» подобный формализм убивает героя, уничтожает его физически. Это является результатом ханжества и лицемерия, определявших общественные связи. Прямодушие и честность сами по себе черты привлекательные, но и они в атмосфере всеобщей лжи оборачиваются своей противоположностью. Никто не хочет сказать Мельпоменусу, что настало время уходить, а сам Мельпоменус слишком недалек, чтобы обнаружить двойственный смысл речей, произносимых в обществе. Рассказ становится обвинением по адресу ханжей и лицемеров, с одной стороны, и простодушных толкователей общественных законов с другой. Внешне прямо противоположная и в то же время сходная ситуация встречается в рассказе «Галлюцинация мистера Пата». Герой рассказа одержим желанием делать добро, и он делает его: кстати или некстати, все равно отвертеться от его услуг невозможно. И как прямодушие Мельпоменуса Джонса оказывается трагическим для него самого, так стремление к добру у мистера Пата становится бедствием для его друзей. Самые ценные человеческие качества, взятые как форма в отрыве от своего общественного содержания, превращаются из добродетели в злейший порок. Диктат общепринятых формальных норм очень часто и побуждает маленького человека к поступкам ему чуждым. Эти поступки выглядят нелепыми, ибо они не оправданы условиями его общественного бытия.
10819. Творчество Ф.И. Тютчева
Информация пополнение в коллекции 09.12.2008

Истинное величие Тютчева обнаруживается в его лирике. Гениальный художник, глубокий мыслитель, тонкий психолог таким предстает он в стихал, темы которых вечны: смысл бытия человеческого, жизнь природы, связь человека с этой жизнью, любовь. Эмоциональная окраска большинства тютчевских стихотворений определяется его мятущимся, трагическим мироощущением. Как жесточайшее бедствие и тяжкий грех ощущал поэт самовластье «человеческого Я» проявление индивидуализма, холодного и разрушительного. Отсюда бессильные порывы Тютчева к христианству, особенно к православию с его выраженной идеей «соборности», смирением и покорностью судьбе. Иллюзорность, призрачность, хрупкость человеческого существования источники постоянной внутренней тревоги поэта. Тютчевмятущийся агностикв поисках устойчивого мировоззрения не мог пристать ни к одному берегу. Так, он неоднократно декларировал пантеизм («Не то, что мните вы, природа...», «Полдень»), но внутренней убежденности, стойкой веры в божественное начало, благотворное и разлитое повсеместно, не было. Если для пантеистического мировоззрения А. К. Толстого характерен оптимизм, вызванный уверенностью, что «в одну любовь мы все сольемся вскоре...», то Тютчеву перспектива «слияния» рисуется весьма безрадостно. В стихотворении «Смотри, как на речном просторе...» «человеческое Я» уподобляется тающим льдинам, которые
10820. Творчество Ф.Шопена
Реферат пополнение в коллекции 09.12.2008

Шопену было немногим более двадцати лет, когда он приехал в Париж. Вырванный из патриархальной семейной обстановки, лишенный привычной дружественной среды, он сразу попал в водоворот парижской жизни. Но крепость моральных устоев, проницательность и острота ума помогли молодому музыканту разглядеть за обманчивой привлекательностью картину резких социальных противоречий. Проходит всего два с небольшим месяца со дня приезда, и Шопен делится своими первыми впечатлениями: «Я добрался сюда довольно благополучно (но дорого) - и доволен тем, что здесь нашел; здесь первые в мире музыканты и первая в мире опера. Я знаком с Россини - Керубини, Паэром и т.д. и т.д. ... Однако я ничего Тебе не написал о впечатлении, которое произвел на меня после Штутгарта и Страсбурга этот большой город. Здесь величайшая роскошь, величайшее свинство, величайшая добродетель, величайшая порочность... крика, гама, грохота и грязи больше, чем можешь себе вообразить. В этом муравейнике теряешься, и это удобно в том смысле, что никто не интересуется тем, как кто живет». В другом письме, написанном вскоре после этого, трезвость суждений и оценок еще определеннее. «Сколько перемен, сколько бедствий... меня ветер загнал сюда... Париж - это все что хочешь: можешь веселиться, скучать, смеяться, плакать, делать все, что Тебе угодно, и никто на Тебя не взглянет, потому что здесь тысячи делающих то же, что и Ты, - и каждый по-своему. Я не знаю, есть ли где-нибудь больше пианистов, чем в Париже, не знаю, есть ли где-нибудь больше ослов и больше виртуозов, чем тут». С восторгом и вместе с нескрываемой иронией описывая в этом же письме исполнение «Севильского цирюльника», невообразимую роскошь постановок опер Мейербаха, Шопен замечает: «Однако Ты должен знать, что я не одурел и не намерен быть одураченным».

Blog

Литература