Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по культурологии

Проблема целостности художественной формы в поэтике Серебряного века на примере диалога символизма и акмеизма

Автореферат докторской диссертации по культурологии

СКАЧАТЬ ОРИГИНАЛ ДОКУМЕНТА

Страницы: | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 |

 

Процесс формирования концепции акмеизма раскрывается в переписке Н.Гумилёва с В.Брюсовым (с 1906 - 1912 гг.). В лице Брюсова Гумилёв нашёл внимательного и строго ценителя своего дарования. Из переписки с Брюсовым ясно вытекает стремление Гумилёва не просто хорошо писать стихи, но создать абсолютно новую поэтическую школу. При этом Гумилёв решительно не хочет принимать застарелые размеры символистов, таких как Вяч.Иванов, так как своеобразие формы стихотворений: Пан и Психея и Бетховениана Вяч.Иванова относится, скорей, к внешней композиции стиха, тогда как требование новой поэзии - обращение к внутренней структуре. В переписке с Брюсовым и в ранних рецензиях Гумилёва угадываются манифесты акмеизма. Они слагаются из равновесия образов, эмоциональной выдержанности, проверки точности художественных приёмов, естественности изображаемых предметов с ориентацией творчества на духовно-нравственные ценности.

Продолжая эстетические поиски, Гумилёв всё больше вовлекает в их сферу русское искусство. Так появляется стихотворение Андрей Рублёв (1916). В нём имеет смысл обратить внимание на последнюю строку, которая явно относится к самому Гумилёву: Всё это кистью достохвальной // Андрей Рублёв мне начертал,// И этой жизни труд печальный // Благословеньем Божьим стал. Действительно, древнерусская икона всегда создавалась богодухновенно по Божественным канонам. Тогда художнику оставалось одно - мастерство в воплощении сюжета. То есть древнерусский художник работал над формой, но эта форма изначально была освещена внутренним светом - Божественной идеей, эта онтологическая тематика (обратная перспектива) была очень близка Гумилёву. В стихах Старина (1910), Заводи (1910), Оборванец (1912), Старые усадьбы (1913) проявляется русскость поэта, которая определяется не столько реальной Россией, сколько той, которая просвечивает сквозь неё, как лик - сквозь более позднюю запись в иконописи. Вместе с В.Пястом, О.Мандельштамом и С.Городецким Гумилёв создает Цех поэтов, цели - самые добрые, одна из них - объединить разных поэтов через работу над поэтическим ремеслом. Это было видимой целью, за что Гумилёва многие, в том числе Блок, обвиняли в том, что он растит графоманов. Глубинной же целью создания Цеха поэтов (по свидетельству Н.Оцупа) была - помощь молодым авторам по человечеству, чтобы все могли лечить себя писанием стихов. Эта идея исходит из того, что Гумилёв верит в Божественную сущность Слова, которое больше самого себя, которое способно направить человека на путь истинный, дать ему возможность Спасения, ибо стихи сродни покаянию (Мои читатели. 1921).

 С публикации статьи Гумилёва Заветы символизма и акмеизм в 1913 году в журнале Аполлон началась новая литературная политика журнала, обозначившая, что символизм закончил свой круг развития и теперь падает, последовательно пройдя три лорганические стадии: генезиса, расцвета и умирания. Однако, по мнению Гумилёва, отдельные поэты: В.Брюсов, А.Блок, Вяч.Иванов продолжают своё творчество как поэты-символисты, тогда как сам Гумилёв решительно рвёт с принципиальной основой символизма. 

Философская и художественная концепция акмеистов оказалась созвучной философско-богословским представлениям о реальности о. П.Флоренского. По убеждениям о. П.Флоренского, весь мир делим и неделим, всё сферично и замкнуто в себе, где начало, там и конец. Вся культура и искусство, по Флоренскому, может быть истолкована как деятельность по организации пространства. Задача искусства мыслится ему как собирание воедино разносторонних кусочков действительности и представление предмета в его объёмной четырёхмерной сущности при помощи приёма обратной перспективы (Обратная перспектива). В Столпе и утверждении Истины он пишет: Всё наше жизнепонимание, вся наша наука целиком построена на идее Логоса, на идее Бога - слова. Этот закон вселенной, это Мировое число, эта гармония сфер, дарованная бытию тварному, коренится всецело в Боге-Слове, в личной особенности Сына и в свойственных ему дарах. Неслучайно, и О.Мандельштам (см. переписку с его женой), и Н.Гумилёв (см. фронтовое письмо 1916 г.) утверждают о беспрецедентной важности Столпа и утверждения Истины для них. В этом труде богослова и нужно искать истоки зарождения основополагающего для акмеистов тезиса: бытие представляет собой самостоятельную онтологическую ценность, где Логос - это Божественный

смысл, пронизывающий всю живую природу, следовательно, художественное творчество - мироподобно, а создание художественной формы подчиняется законам создания органических видов. Основанием для поэтики акмеизма становится философия идеи и разума, философия личности и подвига, философия духовная, в отличие от рационализма (с которого начался модернизм) - философии понятия и рассудка, философии безжизненной неподвижности, философии плотской (Столп и утверждение Истины). При этом и значение символа у Флоренского выгладит иначе, нежели у Вл.Соловьёва и символистов. Символ - это лорганически живое единство изображающего и изображаемого, символизирующего и символизируемого. В таком контексте становится ясным, почему акмеисты прибегали к символике особого рода, не отвлечённости и абстрактности, а к символике религиозного, молитвенного характера. Сущность эстетики акмеизма: красота - в образе, а безобразно то, что безобразно, что недовоплощено, что завяло между бытием и небытием (С.Городецкий Идолотворчество). Следует отметить и ещё один существенный факт: многие идеи Флоренского так или иначе связаны с идеями славянофильства. Гносеологическим прототипом для него могла стать утверждённая славянофилами мысль о непосредственном познании действительности. Следовательно, акмеизм актуализирует идеи славянофильства в культуре начала ХХ века.

По мнению акмеистов, мир - есть органическое целое, в котором все события и явления существует во взаимосвязи, как органические части, подчинённые единым законам бытия. Одним из таких законов, по убеждению Гумилёва, является мировой ритм. В статье Заветы символизма и акмеизм он пишет: Ощущая себя явлением среди явлений, мы становимся причастны мировому ритму, принимаем все воздействия на нас и в свою очередь воздействуем сами. Здесь Бог становится Богом Живым, потому что человек почувствовал себя достойным такого Бога. И вот здесь-то и происходит радикальный переворот, осуществимый акмеистами в художественном сознании начала ХХ века: акмеистским принципом лцелостности мира преодолён символистский принцип двоемирия. Гумилёв призывал поэтов к лакмеистической целомудренности, которая понимается им как духовная и телесная целостность, как здравый, целый (целительный) образ мысли. Ю.В.Зобнин в этой связи отмечает, что под акмеизмом поэт понимал такую эстетическую программу, которая порождена художественным мышлением, преодолевшим традиционную для русской творческой интеллигенции того времени УсекулярностьФ и УеретичностьФ, подчёркивая ориентацию на святоотеческое учение, где деятельность человека в мире рассматривается как трагически-сложный процесс восстановления первозданной лцельности человеческого существа, утверждение Адама нового (Н.Гумилев - поэт Православия). Е.Вагин писал о стихотворении Гумилёва Христос (1910) как о редком в искусстве Серебряного века воплощении левангельски - чистого Образа Спасителя: Акмеисты начисто отказались от какого-то бы ни было пересмотра христианства (Поэтическая судьба и миропонимание Н.Гумилёва).

Во втором параграфе третьей главы Принципы лорганической поэтики акмеизма. Философия Слова изучается специфика поэтики акмеизма как органической школы русской поэзии, сконцентрированной на проблеме поиска целостности; обосновывается тезис о том, что в произведениях акмеистов осуществляется установка текста на самопознание, так как, по их мнению, специфика текста в том, что его структура (форма как актуальное бытие) может воспроизводить его генезис (из неактуального бытия).

В борьбе с бесстрастным материалом стихи акмеистов постепенно достигают высокого технического мастерства, становятся поистине чеканными. Однако жизненный и творческий путь акмеистов - это путь внутреннего углубления (Г.П.Струве), спасающий от крайностей формализма, поскольку сама художественная форма, будучи онтологическим феноменом, организует художественное пространство произведения истинного художника. Этот онтологический процесс точно охарактеризовал Ю.Анненков: художественная форма, рождаясь в сознании художника из идеальной божественной идеи, вдохновляет и в видимом и в ощущаемом, завладевает содержанием, сюжетом и, завладев, превращается в них. Так поэзия Гумилёва наполняется изнутри, а итогом этого процесса является лизвестная оформленность творчества за счёт самоутверждения, по мнению Ю.Верховского, сложившейся творческой личности. Такой путь осуществляют и А.Ахматова, и О.Мандельштам, и др. преодолевшие символизм, обнаружившие в своём творчестве лявление новое, целостное и художественно замечательное (по мысли В.М.Жирмунского).

Одно из основных теоретических положений акмеизма - поэзия рождается и живёт по лорганическим законам, и поэт должен их постигать посредством художественной формы. Поэтому акмеизм и поставил перед собой задачу: возвратить феноменальному миру его самоценность, которая была лукрадена символистами. Жёсткая полемика с символистами актуализировала для акмеистов понятие реального бытия и придала акмеизму не только художественный, но и философский статус. Оппозиция бытия - небытия - одна из центральных в акмеистской картине мира. В понятие небытие входит и то, что не явлено для наших органов восприятия, что содержится в потенциальной, свёрнутой форме. Факт явленности вещей служит основанием для того, чтобы полагать, что они существуют. Акмеисты не принимают небытие как таковое, они видят в нём онтологическую возможность бытия. Для акмеистов не познаваемо то, что не проявлено в земном мире и недоступно нашим органам чувств.

В статье О природе слова (1922) О.Мандельштам называет акмеизм лорганической школой русской поэзии. Как основной вклад акмеизма он выделяет популяризацию завершенного органического образа и вкуса к целостному словесному представлению в новом органическом понимании, где стихотворение мыслится как единое органическое целое, а не как синтез отдельных частей. В статье Утро акмеизма Мандельштам от лица всех акмеистов проясняет это положение следующим тезисом: мы поручаем свою душу Троице. Органическая образность богато представлена в творчестве акмеистов, например, в стихотворениях Мандельштама Notre - Dame (1912), Гумилёва Падуанский собор (1916) и др.

Идею мира как духовного вселенского организма вместе с акмеистами в начале ХХ века развивали Вл. Соловьёв, о. П.Флоренский, Н.Лосский и др. Так представленная в работе Н.Лосского Мир как органическое целое (1915) антропоморфно-органическая идея мира и человека обусловила глубокую разработку акмеистами категории целостности, которую они применяли к художественному творчеству. Уникальным принципом, обеспечивающим эту целостность мира, согласно акмеизму, является язык. Слово, человеческая речь в её мифопоэтической онтологии становится связующим началом, которое связывает воедино вещное и вечное, пространственное и временное, ауказывая на сопричастность человеческого слова к Божественному Логосу, тогда слово закономерно входит в область онтологии и обретает самостоятельный статус. Акмеисты подходят к художественному произведению как к слову живому, ратуя за равновесие образов, продуманность архитектоники, полнозвучность стиха, ясность поэтической мысли. Попыткой обобщить взгляды на поэтическую технологию явилась статья Н.Гумилёва Жизнь стиха (1910). О.Мандельштам так же, как и Гумилёв, в статье Слово и культура (1921) залогом органической целостности бытия человека считает Слово, рассматривая слова как органические существа, как часть Логоса. Стихотворение, по его мысли, живо внутренним образом, звучащим слепком формы, который предваряет написанное стихотворение, ни одного слова ещё нет, а стихотворение уже звучит, лэто звучит внутренний образ, это его осязает слух поэта. В статье Скрябин и христианство (1915) он это подтверждает: С улыбкой говорит христианский мир Дионису: УЧто ж, попробуй, вели разорвать меня своим менадам: я весь цельность, весь - личность, весь - спаянное единство!Ф. Такое видение чётко демонстрирует понимание акмеистами противоположно направленных тенденций в мировой культуре: лаполлонизма и дионисизма. Акмеисты дают и новый ответ на вечный вопрос: что первичнее: форма или содержание применительно к художественному произведению? На этот вопрос О.Мандельштам в статье О природе слова отвечает: первичнее и ни форма, и не содержание, а их органическое единство.

Теория лорганической поэтики была не завершена акмеистами. В работе Анатомия стихотворения (1921) Н.Гумилёв её актуализирует, говоря о необходимом внимании ко всем структурным элементам такой поэтики: фонетике, стилистике, композиции и эйдологии. В своей запланированной книге Теория интегральной поэтики он хотел более подробно рассмотреть её принципы. Параграф должен был называться Время и пространство; история и география. Статичность и углублённость (линия движенья энергии). Обращаем внимание на акцентировании поэтом проблемы соотнесённости пространства и времени применительно к художественному произведению. Гумилёв распознавал понятия: статичность (лточка, потенциал, прямая перспектива) и луглублённость (ллиния, движение, лобратная перспектива), что вновь обнаруживает связь акмеизма с философией о. П. Флоренского.

При анализеа поэзииа акмеистов: М.Зенкевича (Дикая порфира) и В.Нарбута (Аллилуйя) выявляются лорганические особенности художественной формы. В их стихах множество раз повторяется образ сферы (круга), и это, конечно, неслучайно. Представление о жизни как о вечно движущемся круге связано у акмеистов с идеей органики жизни, сцепления воедино, в некую целостность крайних точек: рождения и смерти. Ведь на оси, лизогнутой в круг, эти точки оказываются очень близкими; плодотворить умирая - исчерпывающий образ целостности бытия из стихотворения М.Зенкевича Под мясной багряницей душою тоскую (1913). Однако М.Зенкевич и В.Нарбут чересчур натурально поняли призыв Гумилёва к лорганике слов, и в их стихах можно встретить чуть ли не натуралистическое уподобление каких-то явлений физиологическим процессам, за что их критиковал мэтр акмеизма. Вместе с тем образ круга является не только аллегорией вселенского единства, но символом вечного возвращения, то есть находится в контексте символистских традиций. Но этот символ у акмеистов лишается абстрактности и наполняется конкретным живым содержанием, судьбой автора.

При анализе творческого наследия ведущих акмеистов: Н.Гумилёва, О.Мандельштама и др. прослеживаем не только весь путь развития, пройденный ими от символизма к чувству жизни и поэтике новой школы, но и движение по пути внутреннего углубления, отвержение неясности и туманности символизма, привлечение вещественности самой плоти слов для выражения поэтической темы. Сборники стихов: Костёр и Огненный столп Гумилёва показывают истинное лицо автора: желая того или нет, он обращается к символам, но не брюсовским, а символам религиозного, молитвенного значения, воплощая в стихах не только сегодняшнее бытие, но и пророчества будущего (Заблудившийся трамвай. 1919). В одном из последних стихотворений Шестое чувство (1919) Гумилёв приходит к идее перерождения человечества, перехода его на качественно новую ступень духовного развития, что также проявляет некоторые параллели с символизмом. Но шестое чувство, по мысли Гумилёва, это не свидетельство избранности касты теургов, а качество духовного обновления любого человека, идущего по пути богопознания.

В третьем параграфе третьей главы Диалог акмеизма и символизма в области поэтической формы. Постакмеизм и художественное движение ХХ века в свете теории органической целостности выявляются открытия акмеистов в области новых художественных форм, изучается художественное движение постакмеизма и значение акмеизма для русской и мировой культуры.

Своеобразие стихотворной речи акмеистов в аспекте целостности наиболее полно обнаруживается в её ритме, ритмичности. Н.Гумилёв изменил четырёхстопное ямбическое правило русской поэзии, и многие свои стихи написал пятистопным ямбом (Пятистопные ямбы). Акмеисты активно применяли и менее распространённые трёхсложные размеры (О.Мандельштам: Золотистого мёда струя из бутылки текла, Ленинград и др.). Акмеисты пошли дальше символистов ещё в одном вопросе: преумножили количество неклассических метров, например, Н.Гумилёву принадлежит так называемый гумилёвский трёхударный дольник (в терминологии М.Л.Гаспарова), который стал основой метрики многих поэтов ХХ века, в частности, Б.Пастернака. Также акмеистами, вслед за символистами, удачно был освоен верлибр. Верлибром написаны многое стихи акмеистов (Н.Гумилёв: Эзбекие, Судан, Мои читатели, Звёздный ужас и др.).

Акмеисты по-новому используют в своём творчестве жанры стихов, например, жанр сонета. Один из циклов стихов О.Мандельштама Переводы из Фр. Петрарки полностью передаёт не только содержание, но и классическую форму мастера этого жанра - Петрарки. Н.Гумилёв тоже преуспел в жанре сонета, при этом его сонеты - не переводы, а оригинальные тексты (Сонет, Дон Жуан, Попугай, Роза и др.). В нескольких его сонетах рифмуются и первая, и четвёртая, и пятая, и восьмая строки так же, как и вторая, и третья, и шестая, и седьмая строки последовательно - это нарушение классического сонета, сознательно допущенное Гумилёвым. Все сонеты акмеистов проникнуты пафосом жизнеутверждения, горячим призывом к продолжению жизни. Позже в отечественной поэзии ХХ века к форме сонета активно обращались Б.Пастернак,

Н.Заболоцкий, И.Сельвинский, И.Бродский и др. Прекрасно освоена акмеистами и поэтическая форма баллады. Если символисты (В.Брюсов, М.Кузмин и др.) в своих балладах делали акцент на мифологическое или чудесное содержание, на интерес ко всему необычному, загадочному, мистическому и потустороннему, то акмеисты видели в балладе исконную возможность передать настоящее переживание человека, драматический подлинный ход личных или исторических событий, используя при этом новые выразительные средства поэтического языка. В балладах: Заклинание, Камень, Баллада, Маргарита Н.Гумилёв сохраняет свойственные классическим литературным балладам признаки: музыкальность стихотворной формы, небольшой объём, сознательная недоговорённость, а также возможность соединить в одном жанре элементы лирики, эпоса и драмы. В частности, одним из последователей акмеистов в написании баллад стал Б.Пастернак. Его стихотворения Баллада, Вторая баллада очень хороши, и во многом в них лугадывается стиль Н.Гумилёва, хотя активно проявляется особый пастернаковский поэтический почерк и своеобразный строй художественных средств и приёмов (например, он наполняет балладу большим количеством неожиданных метафор). С течением лет поэзия Пастернака становится всё лакмеистичнее.

Своеобразие стихотворной речи обнаруживается у акмеистов в своеобразии рифмы, как бы сцепляющей стихотворение в единый смысловой контекст. Однако в области рифм акмеисты всё же являются традиционалистами. Н.Гумилёв, в частности, предпочитает точные рифмы, не чуждаясь и тавтологической рифмы: Все, надеждою крылаты, // Покидают отчий дом, // Провожает их горбатый, // Старый, верный мажордом. Так же Гумилёв любит применять составные рифмы: Сердце билось, смертно тоскуя, // Целый день я ходил в тоске, // аИ мне снилось: ночью плыву я // По какой-то большой реке. Поэт пробует и неожиданные рифмовки частей слов с целыми словами: Ты возьмёшь в объятья меня, // И тебя, тебя обниму я, //Я люблю тебя, принц огня, // И хочу и жду поцелуя. Настоящим открытием Гумилёва является его знаменитое шестистишие на две (или на три) рифмы (Сон Адама, Открытие Америки, Из логова змиева), хотя здесь поэт лишь обновляет уже существующую в русской классической поэзии традицию, но всё же во многом самобытен, а именно: в рамках одного стихотворения использует различные сочетания и последовательность рифмовок в разных строках шестистиший, уподобляя тем самым строфику стиха растительному узору.

Своеобразие стихотворной речи акмеистов проявляется в технике звукописи (аллитерация, ассонанс и др.), во многом отвечающей за мелодику (музыкальность) стихотворения. Причём, в отличие от музыки, в стихах нет чисто звукового фона, он звукосмысловой. Аллитерация часто применяется акмеистами, особенно Гумилёвым. В этой связи следует назвать стихотворения: Основатели (повторение звука р), Однажды вечером (лл), Война (лж), Фра Беато Анджелико (лф), Леонард (лр) и др. Ассонанс тоже нередко звучит у акмеистов, например, у А.Ахматовой в стихотворении Веет ветер лебединый все четверостишия пронизаны ассонансами (ле - ла - ли). Ассонанс вызван, во-первых, своеобразием идеи стихотворения (заклинательного обряда), во-вторых, Ахматова подслушала такую мелодию стиха у народа, поэтому ассонансы заклинания будто не имеют авторства, а являются элементом русского фольклора, что вписывает творчество поэта в национальную традицию.

СКАЧАТЬ ОРИГИНАЛ ДОКУМЕНТА

Страницы: | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 |

     Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по культурологии