Основным получателем восточноевропейского зерна, поглощавшим более половины этого экспорта, были Нидерланды, а главным центром этой торговли был Амстердам, тогда крупнейший зерновой порт мира. Меньшее количество зерна шло напрямую или через Амстердам во Францию, Англию и Испанию, а также непосредственно в Швецию. Амстердамские купцы сосредоточили в своих руках львиную долю этой торговли и извлекли из нее наибольшие прибыли.
В Нидерландах количество ввозимого зерна могло покрыть потребление от 2/3 до 3/4 населения страны (около 2 миллионов человек в 1600 г.). В других западных странах во много раз большим населением ввоз зерна был меньше; она носила там интервенционный характер, лишь компенсировала местные колебания урожая и предотвратила крупный голод.
Кроме зерна, с востока на запад шли продукты леса: древесина, зола, деготь и кожа, а также текстильное сырье: шерсть, лен, пенька и июнь (краситель). Волов (несколько тысяч штук в год) гнали по суше и вывозили воск, соль, свинец и другое сырье.
Из Западной Европы на Восток экспортировались изысканные фламандские, а позднее и английские сукна, изделия из металла, главным образом австрийского, немецкого и шведского происхождения, и вина. Роскошные восточные товары: ткани, коренья, благовония, которые до конца 15 века попадали в Восточную Европу через Венецию или напрямую через Черное море (в Польше Львов был главным центром этой торговли), с начала 16 века стали поступать с запада через атлантические порты. Кроме того, с начала XVII века западные страны вывозили на Восток американские колониальные товары: сахар, ром, табак и кофе, а также чай с Дальнего Востока.
Несмотря на богатый ассортимент этих предметов роскоши, западные страны в целом имели отрицательное сальдо торгового баланса с Восточной Европой. Эти продукты, хотя и очень дорогие, но не такие громоздкие, как зерно и сырье, не уравновешивали их импорт. Разницу покрывали драгоценные металлы, которыми после открытия Америки изобиловала Западная Европа. Таким образом, американское серебро и золото текли в Восточную Европу, вызывая увеличение количества денег в обращении и, следовательно, рост цен.
Таким образом, структура внешней торговли обеих частей Европы в XVI и XVIII вв. была достаточно однозначна. С одной стороны, вывоз основных по тем временам продуктов питания и основного сырья — дешевых и массовых товаров, производимых без каких-либо капитальных затрат. С другой стороны, вывоз ремесленных изделий и предметов роскоши (в том числе продовольственных товаров, таких как колониальные товары и вино) — редких и дорогих товаров, производимых со значительными затратами труда и с определенными капитальными затратами, как коммерческими (для ввоза колониальных), так и производство (в случае выпускаемой продукции).
Все указывает на то, что такая структура торговли была неблагоприятна для Восточной Европы. Сочетание цен (условий торговли) обеих этих групп товаров означало, что они стали объектом коммерческой эксплуатации со стороны западноевропейских стран. Получателями западных и колониальных предметов роскоши было почти исключительно дворянство и лишь в небольшой степени несколько кругов богатейшей буржуазии. Таким образом, это был рынок, в отличие от западного рынка, изысканный и эксклюзивный, где цены на товары играли меньшую роль, чем просто желание владеть ими, качество и оригинальность. Можно предположить, что цены на них часто были завышены и что в целом их цены были несоразмерно высоки по отношению к реальным затратам на производство и транспортировку. В то же время восточноевропейские продукты земледелия и лесоводства могли продаваться по ценам, несоразмерно низким по отношению к затратам труда, необходимым для их производства, поскольку в крепостническом хозяйстве помещик вообще не считал себестоимости их производства. Он также мог вывозить их по любой цене, в первую очередь для получения драгоценных металлов и предметов роскоши. Количественные пропорции обмениваемых товаров были противоположны ценовой системе. Кратко это можно выразить в том смысле, что более трудоемкие продукты обменивались на менее трудоемкие — и это был неэквивалентный обмен между Восточной и Западной Европой. Потому что в крепостном хозяйстве помещик вообще не считал своих производственных затрат. Он также мог вывозить их по любой цене, в первую очередь для получения драгоценных металлов и предметов роскоши. Количественные пропорции обмениваемых товаров были противоположны ценовой системе. Кратко это можно выразить в том смысле, что более трудоемкие продукты обменивались на менее трудоемкие — и это был неэквивалентный обмен между Восточной и Западной Европой. Потому что в крепостном хозяйстве помещик вообще не считал своих производственных затрат. Он также мог вывозить их по любой цене, в первую очередь для получения драгоценных металлов и предметов роскоши. Количественные пропорции обмениваемых товаров были противоположны ценовой системе. Кратко это можно выразить в том смысле, что более трудоемкие продукты обменивались на менее трудоемкие — и это был неэквивалентный обмен между Восточной и Западной Европой.
Более того, такая структура внешней торговли стимулировала развитие ремесел, мануфактур и вообще обработки на Западе и тормозила развитие этих областей производства в восточноевропейских странах. Хотя это положение давало дворянству в Восточной Европе возможность пользоваться мировой роскошью и господствующим социальным положением, оно тормозило экономический прогресс, приводя к застою ферм, ремесел, городов и мануфактур.