Родители Глеба

Вид материала

Обзор

Содержание Ювенальные ювенилии и ювенильные ювеналии Усыновление: личный опыт Испытание бумагами Испытание врачами

Подобный материал:

• Преподобный Сергий Радонежский», «Путешествие Глеба» 21. Андреев Л. рассказ, 21.64kb.
• Тема: "Базаров и его родители", 186.83kb.
• Читайте Пушкина, друзья! Действующие лица, 41.18kb.
• Родительское собрание, посвященное году семьи, 60.05kb.
• Каждый субъект образовательного процесса (педагог, учащиеся, родители, администрация, 487.5kb.
• Памятник гитлеру произошло чудо: вы нашли меня, 79.83kb.
• Житие Александра Невского. Житие Бориса и Глеба. Ж. Б. Мольер. «Мещанин во дворянстве»., 15.22kb.
• Как родителям помочь подростку выбрать будущую профессию, 57.29kb.
• Жили-были два брата близнеца треугольника. Ибыла у них группа крови. Они жили дружно, 10.81kb.
• Конкурс "Угадай маму" (дети, родители) Сказка (родители) Вручение подарков (дети) Телепередача, 125.29kb.

^

Ювенальные ювенилии и ювенильные ювеналии

ссылка скрыта

09.08.2011

Как правильно называется область судопроизводства, в которой рассматриваются дела с участием несовершеннолетних? Ювенальная или ювенильная?

Можно ответить на этот вопрос сразу и достаточно однозначно. В законодательстве в подавляющем большинстве случаев используется термин «ювенальный». Но если копнуть поглубже, откроется много интересного. Несмотря на озвученное превосходство в правовой терминологии прилагательного «ювенальный», «ювенильный» в русском языке тоже есть, и означает практически то же самое.

Открываем толковый словарь: ювенальный в общем смысле - «юношеский; свойственный юношам», в медицинском значении - «неполовозрелый», ювенильный - «молодой, юношеский; свойственный молодёжи». Если это синонимы, то почему нельзя говорить «ювенильная юстиция»?

Объективных причин для отказа от этого варианта, кроме традиции, вообще говоря, нет. Более того, слово ювенильный ближе к латинскому слову juvenilis - «молодёжный, принадлежащий молодёжи», от juvenis - «молодой, юный», в то время как слово ювенальный возводят к латинскому juvenalis, которое встречается лишь в виде имени собственного, принадлежащего древнеримскому поэту Ювеналу - Decimus Junius Juvenalis. По всей видимости, правильнее связывать прилагательное «ювенальный» с ювеналиями - играми, учреждёнными Нероном в честь достижения им зрелого возраста и названными по имени богини юности Ювенты. Которые, кстати, следует отличать от ювенилий - литературных работ, созданных писателями в юношестве.

Итак, в юридическом и медицинском значениях предпочтительно говорить и писать «ювенальный», хотя это и не совсем точно с этимологической точки зрения.

Ежи Лисовский


^

Усыновление: личный опыт

ссылка скрыта

23.08.2011

Испытания, выпадающие на долю будущих приемных родителей, в каком-то смысле закономерны. Мы, родители, вынуждены отстаивать право наших детей на жизнь всеми мыслимыми и немыслимыми способами, а уроки осознанного и ответственного родительства мы получаем, сидя в очередях перед кабинетами докторов и чиновников, собирая бумажки и подписи.

Одни мои знакомые решили усыновить ребеночка. Они не бездетны, есть свои разновозрастные дети, но тут, то, что называется «дите Бог послал»: увидели случайно фотографию маленькой девочки в интернете и поняли, что это их малышка. Позвонили по указанному в базе телефону, рассказали о себе, их направили в органы опеки по месту жительства. Узнав телефон через «службу одного окна», позвонили туда, боясь, что наткнутся сейчас на монстров в человеческом обличии. Вежливый и доброжелательный голос сотрудницы опеки пригласил будущих усыновителей на встречу.
^

Испытание бумагами

Итак, с утра перед работой отец семейства отправился по указанному адресу. Немолодая женщина встретила его вопросом: будете усыновителем или опекуном. Так как девочка проживает в другом городе, наши герои решили, что сначала удобнее будет оформить над ней опеку, а уже потом, когда ребенок переедет в Москву и будет зарегистрирован по месту жительства родителей, они усыновят его. Потому что в противном случае в город, где находится Дом малютки, придется ездить не один раз, чтобы через суд стать приемным родителем.

Впрочем, на опекунство и на усыновление требуется собрать примерно одинаковое количество справок: с места работы о занимаемой должности и заработной плате, характеристика оттуда же, выписка из домовой книги и копия финансово-лицевого счета, бытовая характеристика с ЖЭУ (только для будущего опекуна), справка из СЭС и миллион бумажек от врачей. Кроме этих официальных бумаг, надо написать автобиографию, взять письменное согласие всех совершеннолетних членов семьи, а также отксерить всевозможные документы – паспорта, свидетельства о рождении и т.д. Наверное, это правильный способ проверки серьезности намерений будущих родителей – сломит ли их решимость российская бюрократия или нет, действительно ли они хотят пройти все испытания и стать родителем или это - минутная блажь, романтическое наваждение.

Моих знакомых этот список не смутил. Они уже оформляли до этого и регистрацию по месту жительства своим кровным детям, и всевозможные пособия, и гражданство, которое у каждого из их детей оформлено по-разному, в зависимости от года рождения. Тем, кто постарше, приходится переделывать форму старого образца на новую, а потом уже подавать документы на получение паспорта. Я уважаю людей, ориентирующихся в таких заведениях, как паспортный стол, УФМС, РУСЗН, ЕИРЦ и прочих. Мои герои ориентируются.
^

Испытание врачами

Действительную сложность представлял список врачей. Надо было сдать анализы, взять из четырех разных диспансеров справки, что не состоишь там на учете, посетить доктора в онкологическом центре, пройти врачей-специалистов в поликлинике и подписать все это у районного терапевта, а также главного врача.

Самым ужасным оказался психоневрологический диспансер. Здесь в одной многочасовой очереди сидели и будущие усыновители, и психически нездоровые люди, и те, кто желал получить права на вождение автомобилем. Сидит бабуля напротив, улыбается всем, спокойная-преспокойная, а рядом два родственника, водят ее под ручки во все кабинеты. Она явно не собирается управлять транспортным средством, а большинство сидящих в очереди, как раз сидят здесь для этого. Они сердятся, в них говорит и обычная человеческая раздражительность, и просто средневековый страх: «Пусть больные не сидят здесь! Пусть сидят в другой очереди! Нечего им здесь делать!»

Чуть лучше, но тоже ужасно было в наркологическом диспансере, долгая общая очередь и опять всеобщая злоба. Спокойнее – в туберкулезном. Правда, сюда нужно было принести заранее сделанную флюорографию, а об этом никто не предупреждал заранее, поэтому ездить на другой конец города пришлось дважды. Самым приличным оказался кожно-венерологический диспансер. Во-первых, около нужной двери висела табличка «Усыновителям без очереди», во-вторых, очереди, собственно, не было. Правда, сюда также пришлось приезжать дважды – один раз, чтобы сдать анализ крови, второй, чтобы получить результаты. В онкологической поликлинике очереди также не было. У регистратуры висело большое объявление: «Уважаемые коллеги! Во вторник состоится научная конференция, посвященная оформлению листков нетрудоспособности».

- Как ты считаешь, в чем смысл прохождения всех специалистов? – спрашиваю я будущего усыновителя.
- Думаю, государство хочет лишь обезопасить себя от будущих судебных исков. У всех врачей был абсолютно формальный подход. Ко мне обращались лишь с одним вопросом: «Жалобы есть?» Врачи задавали этот вопрос, не поднимая глаз от бумаг, они ставили печати и отправляли к главному врачу, он также ставил свою печать, а затем, печать ставилась в регистратуре, и так было в каждом диспансере или поликлинике.

После сбора всевозможных подписей на стороне наступила пора идти в районную поликлинику по месту жительства. Не знаю, как у других, но я также сталкивалась с ситуацией, которую описывали мне мои друзья. Приходишь в поликлинику раз в пять лет, не затем, конечно, чтобы посетить врача, а чтобы взять какую-то справку, формальную бумажку, обращаешься в регистратуру, называешь имя-фамилию-адрес, и узнаешь, что карты нет. И так происходит каждый раз: ее заводят, вписывают заболевания, перенесенные в детстве, и прочие подробности, после этого ты сдаешь карту в окошечко, и она исчезает навсегда.

Итак, будущий усыновитель стоит полчаса в очереди в регистратуру, заводит новую карту, идет с ней к терапевту и утыкается в очередь еще на полтора часа. Когда наступает его черед, он входит в кабинет и узнает, что сегодня без талончика никак нельзя, надо спуститься вниз, записаться задним числом и взять талончик на посещение. «А без этого принять вас никак не смогу», - говорит районный врач со звучным именем Рамиля Ривсхатовна. В то время, как твой ребенок (он ведь уже твой!) живет в детском доме, ест казенные щи, ты должен бегать с одного этажа на другой, брать талончики, стоять в очередях и ставить печати. Снова какие-то полчаса перед окошком и – ура! – талончик на руках. Бегом на третий этаж, ведь, в конце концов, ты делаешь это в рабочее время, и снова сказочное везение – перед кабинетом нет никого. Дергаешь ручку кабинета, и обнаруживаешь, что и врача там также нет. Следующие полчаса ты ходишь туда-сюда по коридору.

Терапевт появляется как ни в чем ни бывало. Смотрит анализы и обнаруживает белок – теперь предстоит УЗИ почек, а также ЭКГ, потому что лишний вес. Если бы так обследовали любого будущего родителя, человечество вряд ли дожило бы до XXI века. С УЗИ и ЭКГ будущему усыновителю повезло, их сделали довольно быстро, а очередное посещение терапевта было вообще бонусовым. Там, где была необходима подпись врача-инфекциониста, она поставила свою, говоря, что не знает, «где он есть». Главный врач подписывает листок А4 сплошь состоящий из коллекции всевозможных печатей. Теперь можно отправляться в опеку.