Geum.ru

Доклад о деятельности Уполномоченного по правам ребенка в городе Москве, о соблюдении и защите прав, свобод и законных интересов ребенка в 2003 году

Вид материалаДоклад

Содержание


Некоторые проблемы применения норм ГПК РФ
Об участии прокурора по защите прав детей в судах
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10

^ Некоторые проблемы применения норм ГПК РФ,

регулирующих пересмотр вступивших в законную силу

судебных постановлений


Действующий порядок гражданского судопроизводства по гражданским делам предусматривает, что судебные постановления могут быть обжалованы в суд надзорной инстанции в течение года со дня их вступления в законную силу. Для судебных постановлений, вынесенных до принятия ныне действующего ГПК РФ, был установлен срок - до 1 февраля 2004 года.

Как показала практика, установление годичного срока на обжалование и новых требований, предъявляемых к содержанию надзорной жалобы и порядку ее подачи, сделало нереальным право на обращение в порядке надзора в вышестоящие надзорные инстанции, в частности, в Верховный Суд РФ.

Для человека, не обладающего юридическими знаниями или не имеющего средств на правовую помощь, составление и подача надзорной жалобы стала непосильной задачей.

Анализ обращений, поступивших к Уполномоченному за текущий год, позволяет сделать вывод о том, что зачастую граждане не только не знают своих прав, но и просто не понимают, как ими воспользоваться, либо не понимают, что от них требует суд и не исполняют законные требования суда.

Недостаточная правовая осведомленность граждан, особенно из малообеспеченных и социально-незащищенных слоев населения, лишает их права на объективное рассмотрение дела в суде в разумные сроки, в том числе и в порядке надзора.

Так, указание в законе на то, что основаниями для отмены или изменения судебных постановлений нижестоящих судов в порядке надзора являются только существенные нарушения норм материального или процессуального права, позволяет судьям Московского городского суда выносить определения об отказе в передаче дел для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции, ссылаясь на то, что «существенность» нарушений правовых норм автором жалобы не доказана.

При этом, по такому основанию, как рассмотрение дела при неявке ответчика, в отношении которого отсутствуют сведения о его извещении, правильные по существу судебные акты отменяются. Нередко стороны злоупотребляют этим обстоятельством и специально уклоняются от получения судебных повесток с целью создать повод для отмены решения в вышестоящих инстанциях.

Одной из наиболее распространенных причин отказа в дальнейшем движении надзорной жалобы является следующая формулировка: «доводы жалобы направлены на иную оценку доказательств».

С подобной позицией нельзя согласиться, так как согласно ст. 67 ГПК РФ «результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими».

Именно оценка доказательств, основанная на всестороннем, полном, объективном и непосредственном их исследовании, является гарантией правильного применения норм материального и процессуального права при рассмотрении дела.

К примеру, выплата родителем, долгие годы уклоняющимся от выполнения родительских обязанностей, в период рассмотрения иска о лишении его родительских прав незначительной суммы в качестве алиментов, может быть расценена, как создание видимости содержания ребенка, а может стать основанием для отказа в иске.

Таким образом, правильность оценки доказательств не только определяет, будут ли восстановлены права ребенка в данном конкретном случае, но и влияет на дальнейшую судьбу несовершеннолетнего.

Особенно тяжелые последствия имеет неправомерная или необъективная оценка доказательств по делам о признании сделок с жилыми помещениями, где проживали дети, недействительными.

К., опекун малолетней Ш., обратилась в Президиум Московского городского суда с жалобой в порядке надзора, указывая, что ее душевно больная дочь, неоднократно помещавшаяся в психиатрические больницы, продала московское жилье, где проживала с ребенком, и приобрела квартиру гораздо худшего качества в Туле, которую вскоре также продала, оставив девочку без крыши над головой.

Заявительница обращала внимание надзорной инстанции, на то, что суд дал неправильную оценку заключению судебно-психиатрической экспертизы, оставил без внимания явную незаконность согласия на совершение сделки, данного органом опеки и попечительства, необоснованно отверг документы о существенном ухудшении жилищных условия девочки и тяжелых последствиях, наступивших в результате неосознанных действий ее больной матери.

Доводы жалобы К. были расценены, как несогласие с оценкой фактов.

15 января 2004 года К. обратилась в вышестоящую надзорную инстанцию – к Председателю Московского городского суда Егоровой О.А. Уполномоченный изложил свою позицию о нарушении прав несовершеннолетней Ш., в интересах которой выступала К., и направил Председателю Московского городского суда в дополнение к надзорной жалобе опекуна.

9 февраля 2004 года Уполномоченному была возвращена его позиция с приложенной к ней документами и сопроводительным письмом за подписью судьи Московского городского суда Ксенофонтовой О.А. о том, что 29 октября 2003 года гражданке К. отказано в передаче дела в Президиум Московского городского суда, и «она вправе обжаловать данный отказ Председателю Московского городского суда в порядке ст. 383 ГПК РФ».

Учитывая, что решение суда первой инстанции по иску К. в интересах малолетней Ш. было вынесено 1 октября 2002 г., гражданка К. после 1 февраля 2004 года уже не имеет права обращаться с жалобой в порядке надзора.

Пленум Верховного Суда РФ 19.12.2003 г. принял Постановление № 23 «О судебном решении», где прямо указал, что решение суда должно быть законным и обоснованным. Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждаются исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании, а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Таким образом, обжалуя в порядке надзора состоявшиеся судебные постановления, стороны, по мнению Уполномоченного, вправе оспаривать не только точность соблюдения процессуального права и полное соответствие с нормами материального права, но и ставить вопрос об отмене или изменении судебных актов, как необоснованных, в результате неправильной оценки представленных доказательств.

В своих обращениях в Московский городской суд Уполномоченный акцентировал внимание на нарушение сроков рассмотрения надзорных жалоб в суде надзорной инстанции.

2 декабря 2003 года Уполномоченным было направлено письмо на имя Председателя Московского городского суда о нарушении ст. 382 ГПК РФ в отношении Б., опекуна несовершеннолетней внучки, 1986 г.р., обжаловавшей в порядке надзора решение суда об отказе в иске о лишении родительских прав.

Жалоба была подана 28 июля 2003 года, однако, в течение шести месяцев ответа на нее Б. не получила. После обращения Уполномоченного, 21 января 2004 года судья Московского городского суда Бирюкова Е.Т. вынесла определение об отказе Б. в передаче гражданского дела по иску Б. о лишении родительских прав в Президиум Московского городского суда. Решение было получено Б. 4 февраля 2004 года, то есть через 4 дня после истечения срока обжалования в порядке надзора. Дальнейшее обращение в вышестоящие надзорные инстанции для Б. стало невозможным.

Также необоснованно было затянуто рассмотрение надзорной жалобы Г-ва Д.А., который по решению Дорогомиловского районного суда г. Москвы от 21 мая 2003 года обязан передать Г-вой Ф.Р. их малолетнего сына 1997 г.р.

С сентября 2002 года мать не знает, где находится ее ребенок, не имеет информации о его состоянии здоровья, о том, какое детское учреждение посещает ребенок и т.д.

В начале октября 2003 года Г-лов Д.А. обжаловал решение суда в порядке надзора в Президиум Московского городского суда. Рассмотрение жалобы, как указывает Г-ва Ф.Р., было назначено на 27 ноября 2003 года, но по неизвестным причинам перенесено на 4 марта 2004 года. До 1 марта 2004 года мать ребенка не могла получить копию надзорной жалобы и определение об истребовании дела.

В своем заявлении на имя Уполномоченного Г-ва Ф.Р. пишет, что почти полтора года она не только не может увидеть семилетнего сына, но даже и услышать его голос. В случае отмены состоявшихся судебных постановлений Президиумом Московского городского суда (Гаврилова Ф.Р. уверена, что вопрос уже предрешен), нарушение прав ребенка на общение с матерью, ее воспитание и заботу, защиту своих интересов будет продолжаться сколь угодно долго.

Уполномоченный также обеспокоен судьбой ребенка - инвалида Первушиной Т.А., 1995 г.р., признанной не приобретшей право на жилую площадь в московской квартире своего отца и незаконно переселенной им в г. Зарайск Московской области. В жилом помещении, предназначенном для ребенка, зарегистрированы еще 21 человек.

Данное дело нашло отражение в докладе Уполномоченного за 2002 год, неоднократно освещалось в средствах массовой информации, однако доводы в защиту прав ребенка, изложенные в надзорных жалобах его матери, остаются не услышанными.

18 февраля 2004 года Уполномоченный направил в Московский городской суд обращение с просьбой разъяснить, почему в течение 6 месяцев (с 21 августа 2003 года) не рассматривается надзорная жалоба Первушиной Л.А. на решение Хорошевского межмуниципального суда г. Москвы от 3.07.2002 г. и определение Судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 20.09.2002 г. В обращении в очередной раз ставился вопрос о том, что заявитель лишается права на дальнейшее обжалование судебных постановлений в порядке надзора.

Только 3 марта 2004 года мать ребенка – инвалида детства, получила отказ в истребовании и передаче в суд надзорной инстанции ее жалобы.

Продержав шесть месяцев обращение заявительницы о грубейших нарушениях прав ее малолетней дочери и норм Гражданского и Жилищного кодексов судами I и II инстанции, надзорный орган даже не счел необходимым дать Первушиной Л.А. мотивированный отказ по существу  жалобы.

К сожалению, на данном ответе Московского городского суда возможность добиться восстановления нарушенных прав ребенка заканчивается.

читаю, что необходимо законодательно разрешить вопрос о продлении сроков обжалования вступивших в силу судебных постановлений в порядке надзора, если эти сроки пропущены по уважительным причинам. Необходимо также установить строгий контроль за соблюдением сроков рассмотрения надзорных жалоб, установленных действующим ГПК РФ.

К сожалению, многие надзорные жалобы возвращаются их авторам из-за мелких недоразумений (отсутствует подпись заявителя на одной из копий, не хватает экземпляров документов для всех участников процесса, не полностью указан адрес стороны и т.д.).

Конверты с жалобами и дополнительными материалами посылаются заявителям с определением о возвращении документов без рассмотрения по существу. Теряются недели, а порой и месяцы из предоставленного годичного срока.

Полагаю, что с целью реализации права граждан на обжалование в порядке надзора, следует предоставить возможность заявителям исправлять выявленные «технические» недостатки на месте и оказывать им содействие в том, чтобы жалоба соответствовала требованиям ГПК РФ.

Следует заметить, что не все заявители, особенно имеющие на иждивении детей или действующие в отношении подопечных, в состоянии оплатить расходы по изготовлению множества копий документов. Однако авторы нынешнего ГПК РФ оставили этот вопрос без внимания, еще более усложнив механизм судебной защиты прав и взрослых, и детей.


^ Об участии прокурора по защите прав детей в судах


К нарушению прав детей, связанному с введением с 1 февраля 2003 года ГПК РФ, можно также отнести и изменение полномочий прокурора в гражданском судопроизводстве.

Прежде всего, это касается требований ст. 45 ГПК РФ, ограничившей основания подачи прокурором заявлений в защиту прав, свобод и законных интересов граждан.

Как указано в ГПК РФ, подобные заявления могут быть поданы прокурором только в случае, «если гражданин по состоянию здоровья, возрасту, недееспособности и другим уважительным причинам не может сам обратиться в суд».

С 1 февраля 2003 года за пределами прокурорского надзора за соблюдением прав и свобод человека и гражданина, предусмотренного главой 2 Закона Российской Федерации «О прокуратуре Российской Федерации» от 17.01.1992 г. (в редакции по состоянию на 1.03.2001 г.), остались бывшие воспитанники детских сиротских учреждений, в том числе, страдающие умственной отсталостью; дети, находящиеся под опекой; дети из многодетных или материально необеспеченных семей, не имеющих средств на юридическую помощь; а также дети, имеющие родителей только на бумаге, а фактически, оставленные без родительского попечения; и многие другие.

Понятие «другие уважительные причины», как показала практика, толкуется не в пользу социально незащищенных групп населения. Те, кто страдает отклонениями в умственном и физическом развитии, не попадают в число «защищаемых» прокуратурой, так как не признаны недееспособными. Состояние физического здоровья учитывается только тогда, когда человек уже полностью нетрудоспособен и нуждается в постоянном постороннем уходе. Если у ребенка-сироты имеется опекун, который едва сводит концы с концами и самостоятельно без помощи адвоката не может защитить интересы подопечного в суде, это также не станет основанием для предъявления прокурором заявления в суд в интересах несовершеннолетнего.

В 2001 году Мещанский межрайонный прокурор г. Москвы предъявил иск в интересах выпускницы школы-интерната № 8 г. Москвы Крыловой Е.А. о признании договора купли-продажи ее жилья недействительным.

Умственно отсталая сирота стала жертвой квартирных мошенников, которые отняли у нее квартиру в самом центре Москвы и зарегистрировали пострадавшую в одном из поселков Смоленской области в сгоревшем доме.

3 июля 2003 года Пресненский районный суд г. Москвы признал договор купли-продажи московского жилья недействительным, так как Крылова Е.А. не могла понимать значения своих действий и руководить ими при продаже квартиры, однако, вопрос о вселении сироты в возвращенное жилое помещение и выселении незаконного приобретателя разрешен не был, так как прокурор почему-то не предъявил таких требований.

Крылова Е.А. по-прежнему на улице. Ее права и законные интересы не восстановлены. Тем не менее, руководствуясь ст. 45 ГПК РФ, Мещанский прокурор категорически отказывается предъявлять в интересах Крыловой Е.А. иск о ее вселении и выселении ответчиков. Причина – у бездомной и больной женщины, имеющей на руках трехлетнего ребенка, в суде имелся представитель: тоже бывшая детдомовка, пожилая больная пенсионерка, которая из жалости пыталась помочь попавшей в беду сироте.

Как указывают Мещанский межрайонный прокурор Пучков А.Е. и и.о. Мещанского межрайонного прокурора Золотарев С.Г., добровольная помощница Крыловой Е.А. «не представила оснований для вмешательства прокуратуры».

Но разве те основания, по которым прокуратура три года назад выступила в интересах Крыловой Е.А., отпали?

Разве тот факт, что одинокая молодая женщина с ребенком, не осознающая значение своих поступков и их результаты, скитается и не может вселиться в возвращенную ей судом квартиру (кстати, по небрежности прокурора в роли истца) - это не основание для предъявления нового иска?

Разве трехлетний ребенок–«бомж», с которым Крылова Е.А. ходила на все заседания суда, – это не повод для вмешательства прокуратуры?

В январе 2004 года уже сама Крылова Е.А., оставшаяся без какой-либо помощи, обратилась в прокуратуру г. Москвы с жалобой на отказ районного прокурора, но ее заявление было направлено вновь «по месту нарушения прав» матери и ребенка.

В таком же тяжелом положении находится в настоящее время оставшаяся без родительского попечения в несовершеннолетнем возрасте Кухарь Л.А., которая от соседей узнала о том, что родители - алкоголики продали московскую квартиру и исчезли, оставив малолетних детей на улице. В течение нескольких лет сирота скиталась по подвалам, не училась, голодала.

В 1998 году Черемушкинский межрайонный прокурор г. Москвы обратился в интересах Кухарь Л.А. в суд с иском о признании сделок с жилой площадью недействительными, как противоречащим требованиям закона.

Иск был удовлетворен, однако, вернуть жилое помещение сироте не удалось. Многоопытные ответчики с помощью квалифицированных юристов добились отмены решения суда, но нового судебного рассмотрения иска прокурора в свою защиту Кухарь Л.А. так и не дождалась: в июле 2003 года Черемушкинский районный суд г. Москвы оставил иск прокурора без рассмотрения, так как ни сам истец, ни, естественно, ответчики в суд не являлись.

Суд счел причины неявки прокурора неуважительными, и прокуратура с этим согласилась.

На момент оставления иска прокурора без рассмотрения сирота ожидала ребенка. До родов оставалось 4 месяца.

В дальнейшем судьба бездомной Кухарь Л.А. и ее крошечной дочери уже не волновала органы прокуратуры, так как у них появилось законное основание не заниматься восстановлением прав Кухарь Л.А. и ее ребенка – ст. 45 ГПК РФ.

Гарантированные Кухарь Л.А. и ее ребенку Конституцией РФ право на жилище, так и не восстановлено.

Провозглашенные Конституцией Российской Федерации государственная защита прав и свобод Кухарь Л.А. и ее дочки, право на охрану их здоровья и медицинскую помощь, право на охрану материнства и детства и даже право Кухарь Л.А. участвовать в выборах депутатов и Президента – остаются декларацией.

В настоящее время женщина с трехмесячным ребенком находятся в отчаянном положении, так как средств на аренду жилья у Кухарь Л.А. нет. В доме ночного пребывания ей находиться с дочкой нельзя. Сделать девочку «государственным ребенком» молодая мама не хочет. Мать и дитя - вне закона в столице России: без регистрации, без крыши над головой, без права на жизнь.

Из письма исполняющего обязанности Черемушкинского межрайонного прокурора г. Москвы Смирнова В.Ю. Уполномоченному: «Поскольку Кухарь в настоящее время совершеннолетняя, дееспособная и доказательств того, что она не в состоянии защищать свои интересы в суде, вами (орфография автора) не представлено, то к указанной категории она не относится и обязана самостоятельно защищать права и законные интересы свои и несовершеннолетней дочери Кухарь Т.А. 2003 г.р.».

Ни Мещанский, ни Черемушкинский прокуроры не превысили свои полномочия, требуя «предоставления доказательств» того, что заявительницы не в состоянии осилить судебную процедуру защиты своих прав.

2 декабря 2003 года Генеральный прокурор Российской Федерации Устинов В.В. подписал приказ № 51 «Об обеспечении участия прокуроров в гражданском судопроизводстве». Своеобразный «новогодний подарок» сирым и убогим. Теперь каждому, кто обратится в органы прокуратуры за помощью в защите своих прав в суде, необходимо «предоставлять доказательства, подтверждающие невозможность предъявления иска самим гражданином» (п. 2 приказа).

Данное указание нарушает вышеупомянутый Закон РФ «О Прокуратуре Российской Федерации», противоречит ст.ст. 45, 46 Конституции РФ, международным правовым актам, к которым присоединилась Россия, гарантирующим всем гражданам Российской Федерации без исключения судебную защиту их прав и свобод, а также право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок.

Более того, в ч. 1 Приказа Генерального Прокурора РФ от 2.12.2003 г. Устинов В.В. приказывает своим подчиненным «способствовать защите прав и свобод граждан в сфере гражданских правоотношений».

Бездомные Кухарь Л.А. и Крылова Е.А. с маленькими детьми на руках уже не верят, что органы прокуратуры «поспособствуют» им и «защитят» их дочерей.

И таких обездоленных и униженных системой органов, осуществляющей от имени Российской Федерации надзор за соблюдением Конституции Российской Федерации и федеральных законов, становится все больше и больше.

В значительной части обращений – около 80 % всех, связанных с судебными органами, граждане выражают свое несогласие с решениями по гражданским делам, то есть подвергают сомнению справедливость судебного разбирательства и принятых судебных постановлений, независимость и беспристрастность судов всех инстанций при рассмотрении дел.

Ухудшение ситуации с реализацией гражданами права на судебную защиту Уполномоченный и сотрудники его аппарата связывают также с тем, что теперь с представлением в надзорные инстанции о пересмотре вступивших в законную силу судебных постановлений прокурор может обратиться лишь в случае, если он участвовал в рассмотрении дела в суде I-ой инстанции.

С 1 февраля 2003 года существенно ограничены полномочия должностных лиц прокуратуры. Ранее они вправе были принести протест на постановление суда по любому делу, и это являлось основанием для рассмотрения дела судом надзорной инстанции. Сейчас же представление прокурора наравне с жалобами других заинтересованных лиц рассматривается судьей суда надзорной инстанции.

С точки зрения защиты прав и законных интересов несовершеннолетних, ограничение возможностей прокуратуры в надзорных инстанциях, равно как и другие процессуальные нововведения, описанные выше, - это еще одна преграда на пути к справедливости.

До 2003 года Уполномоченному нередко приходилось знакомиться с блестящими, с юридической точки зрения, документами – протестами прокуроров. Эти протесты разрабатывались в городской и районных прокуратурах и становились основой для решений Московского городского суда в порядке надзора об отмене или изменении вынесенных судебных постановлений.

Подобные обращения давали шанс детям, выпускникам сиротских учреждений, людям малообеспеченным, больным, многодетным, не имеющим средств на юридическую помощь, на получение ее бесплатно и на квалифицированном уровне.

Кроме того, изучение и опротестование незаконных судебных постановлений давало органам прокуратуры возможность анализировать и предупреждать нарушения прав определенных слоев населения, в том числе и детей, иметь представление о правоприменительной практике в различных областях права, делать соответствующие обобщения, участвовать в совершенствовании и укреплении судебной системы.

В настоящее время жалоб на нарушения прав граждан, особенно детей, отписки, необоснованные отказы, волокиту и преступное равнодушие всех институтов власти к рядовому человеку становится все больше и больше.

Убедившись, что государство отделилось от общества, люди цепляются за любую соломинку, пытаясь защитить свои права: пишут Президенту РФ, в Государственную и Московскую городскую думы, Мэру Москвы, в общественные, правозащитные и международные организации, и конечно, по старой привычке…. в прокуратуру.

Туда же «сбрасываются» челобитные, направленные руководителям всех рангов. И в том случае, когда гражданин жалуется на произвол судебной власти, его письмо также направят в соответствующую прокуратуру. Однако проверить, насколько судебные постановления незаконны и необоснованны, прокуратура уже не вправе, если в деле не участвовал ее представитель.

Перечень оснований, по которым прокурор по новому ГПК РФ вправе обратиться в суд или вступить в процесс для дачи заключения, не обеспечивает защиту прав, свобод и законных интересов граждан и особенно несовершеннолетних.

Руководствуясь интересами детей и имея хорошее представление о недостатках судебной системы, считаю, что участие прокуратуры необходимо по следующим категориям дел:

- о вселении к детям родителей, лишенных родительских прав;

- об определении места жительства ребенка, если до предъявления иска он был без ведома и согласия одного из родителей вывезен с постоянного места жительства.

Прокуратура, по моему мнению, должна высказать свою позицию в суде по делам об оспаривании решений и действий органов и должностных лиц, нарушающих права и свободы несовершеннолетних или препятствующих осуществлению этих прав и свобод (по заявлениям о незаконном отказе в улучшении жилищных условий семей с детьми, по жалобам опекунов на нарушения прав подопечных, по заявлениям в интересах детей-инвалидов и т.д.).

До тех пор, пока власть реально не предоставит право и возможность каждому нуждающемуся воспользоваться в суде юридической помощью, пока государство не станет действительно правовым, более широкое участие органов прокуратуры в судебном разбирательстве по гражданским делам, затрагивающим интересы детей, считаю необходимым.

Тогда у законных представителей несовершеннолетних, не согласных с решениями судов по предъявленным требованиям, появится возможность обратиться в прокуратуру с просьбой о внесении соответствующего представления в суды в порядке надзорного производства.

Аналогичная просьба может исходить от Уполномоченного по правам ребенка или должностного лица, к которому обратились за защитой прав несовершеннолетних граждан Российской Федерации.