Русские Ведомости. Понедельник, 8-го ноября 1910 г
| Вид материала | Документы |
- Александр Трифонович Твардовский (1910 1971гг), 130.21kb.
- Извещение в понедельник 28 ноября в 11 ч. 00 мин в Актовом зале ифа ран состоится заседание, 33.71kb.
- 8-го (21-го) ноября 1910, 1065.49kb.
- Собрание сочинений 20 печатается по постановлению центрального комитета, 7764.62kb.
- Программа 14 ноября. Понедельник. 30 10. 20 Регистрация участников 10. 30 -11. 45 Член-корр., 38.75kb.
- Геологические исследования в области массивов Фишта и Оштена на Зап. Кавказе. Студ., 750.41kb.
- А. С. Саломаткин допущено Министерством образования и науки Российской Федерации, 5724.67kb.
- Твен, марк (Twain, Mark; псевд.; наст имя – Сэмюэл Лэнгхорн Клеменс, Samuel Langho, 48.48kb.
- -, 6007.61kb.
- твардовский, александр трифонович (1910-1971), русский поэт. Родился 8 (21) июня, 167.59kb.
Русские Ведомости.Понедельник, 8-го ноября 1910 г. Приложение к № 257
КОНЧИНА Л.Н. ТОЛСТОГО
Тело
Льва Николаевича Толстого
прибудет на станцию «Засека» во вторник, утром, 9 ноября, для предания земле в Ясной Поляне в тот же день.
Семья Толстых.
Скончался великий писатель. Не стало человека, имя которого знает вся грамотная Россия, которое пользуется почетною известностью во всем культурном мире, до Америки, Индии, Японии включительно. Иссяк источник мысли, находившей себе отголосок в умах и сердцах сотен тысяч людей различных наций, традиций, мировоззрений, создавшей себе нерукотворный памятник в истории развития художественного творчества и свободной мысли, в благодарной памяти современников и потомства. Один из величайших писателей всех времен и народов, он не нуждается в провозглашении ему вечной памяти; вечная память останется за ним в культурном человечестве, бессмертие суждено его имени и произведениям его творчества. Останутся бессмертными его творения во всем мире, но особенно в России, родной ему по крови и духу, по языку и складу мысли, по образам, им созданным, по течениям, им в русском обществе уловленным и направленным.
Бедность нашего обычного языка, недостаток подходящих слов для выражения сильных чувств никогда так не постигаются, как в минуты невознаградимых общественных потерь, когда общество остается без лучших его украшений, без того, в чем оно справедливо видело свою гордость и славу. Привыкшие к обычным выражением для заявления о своей скорби по поводу разных мелких утрат, мы бессильны выразить всю глубину своего горя, когда нас постигает исключительное несчастье, когда испытываемая обществом потеря ничем не может быть заполнена. Какими словами может передать русское общество все значение утраты, понесенной им со смертью «великого писателя земли русской»? Все, что может быть сказано по этому поводу, будет слишком слабо и ничтожно в сравнении с тем значением, которое имел Л.Н. Толстой во всем читающем мире. С тех пор, как наша литература стала на ноги, не было писателя, который в такой степени способствовал бы завоеванию для русских места в умственной жизни Европы. Если бывшие до него первоклассные русские писатели содействовали этому, приближая Россию к Европе, то гениальный художник-мыслитель, только что сошедший в могилу, приблизил Европу к нам, возбудив в западных соседях глубокий интерес к русской литературе, к русской мысли, к образам, волнениям, страданиям русских людей, которые выведены им в его романах и рассказах. Русская литература, мало известная иностранцам, под предводительством Толстого пробила толстую стену, отделявшую нас от Европы, и заняла во всемирной литературе одно из самых почетных мест. Колоссальный талант Толстого не мимоходом только поразил воображение иностранных читателей, он продолжает удерживать их внимание в течение многих лет, постоянно волнуя чувство и мысль, наталкивая на ряд вопросов, то или иное решение которых необходимо при сознательном отношении к жизни. «Долговечность и слава – враги», - писал Некрасов. К Толстому это правило неприменимо: чем более он жил, тем более росла и ширилась его слава, потому что круг вопросов, интересовавших читателя, с годами все более и более у него расширялся, потому что страстное отношение его к вопросу о благе человечества не только не уменьшалось, но возрастало с годами, потому что основным свойством его огромного литературного таланта до конца дней оставалось то «святое беспокойство», которое было свойственно и другим лучшим нашим писателям, не имевшим однако его гениального дарования. Этим свойствам своим Толстой обязан тем, что в послдние годы во всем Мире не было другого писателя, за произведениями которого следили бы с более жгучим интересом. Едва ли преувеличением будет сказать, что в настоящее время из всех писателей самою популярною фигурой в Европе и в Америке является Толстой. Западноевропейский читатель теряет в лице великого русского писателя одного из наиболее известных ему и наиболее чтимых им авторов.
Но потеря, испытываемая читателем-иностранцем, конечно, не может сравниться с той, которую несем мы, русские люди, видящие в Толстом не только великого художника и несравненного изобразителя человеческих радостей и страданий, но и неутомимого борца за свободу мысли, за то, что составляет девиз большинства лучших писателей. Удивительная энергия, поразительная отзывчивость на вопросы, волнующее человечество, никогда неослабевающий интерес к окружающей жизни отличали Толстого до последних дней его существования. Он остался до конца дней своих полным жизни и творчества и является одним из немногих русских писателей, сохранившим до старости всю свою мощь, не потерявшим ни одной крупицы своего огромного таланта. Этим живым и страстным отношением ко всему, что касается общественной жизни, объясняется высокое значение, которое имел Толстой не только как художник, но как мыслитель, педагог, создатель народной литературы. Во всех видах творчества, в которых выразилась его писательская деятельность, он был самобытным и неподражаемым, и его гений был неисчерпаемым источником художественных образов и своеобразных идей, поражавших своею красотою и смелостью, привлекавших своей отзывчивостью на вечные вопросы жизни и сознания. И далеко еще не было сказано великим художником-мыслителем его последнего слова; дряхлела его плоть, но оставался свежим и мощным его дух...
Писатель, «как бы открывающий миру человечество», отошел от нас... Но в миг скорбного сознания, что Россию и весь мир постигла эта великая утрата, невольно хочется повторить те слова, с которыми мы еще так недавно обращались к нему самому в светлый день всемирного чествования русского гения... Как огромной высоты утес, он поднимается над клокочущим у его подошвы волнением, и в то время, как внизу, посреди старающихся обдать его пеной и свергнуть волн, царствует мрак настоящего, его вершина доступна лучам грядущего солнца; перед ней – огромный горизонт, невидимые находящимся внизу перспективы. Она вся в ослепительно-ярком будущем. И увидать эти широкие перспективы, проникнуть далеко за узкую линию доступного находящимся внизу горизонта можно, только достигнув вершин помощью непрекращающейся самостоятельной работы, нестесненного оковами стремления. Это доступно немногим. Но отблеск грядущего солнца, сверкающий на утесе, светить и тем, кто находится внизу. Надо только, чтобы у них не были закрыты глаза. И единственное пожелание, которое можно сделать и теперь, как тогда, два года назад, не ради славы великого художника, но для блага нашей родины, это – чтобы глаза скорее раскрылись и чтобы свет грядущего, отражающийся на гении, разогнал мрак насилия, человеконенавистничества, гнета над мыслью, гнета над словом, над свободным исследованием истины, свободным стремлением к лучшему.
^ Последние часы жизни Л.Н. Толстого
(Телеграммы от наших корреспондентов).
АСТАПОВО, 7-го ноября, 6 ч. 40 м. утра. Сегодня в 6 часов 5 минут Лев Николаевич тихо скончался. Щуровский, Усов, Маковицкий, Никитин, Беркенгейм, Симановский.
АСТАПОВО, 7-го ноября, 6 ч. 5 м. утра. Агония продолжалась три минуты.
АСТАПОВО, 7-го ноября, 6 ч. 30 м. утра. По словам Горбунова, бывшего при последних минут, Л.Н. скончался совершенно спокойно, по-видимому не приходя в сознание. Софья Андреевна присутствовала при последних мгновениях.
АСТАПОВО, 7-го ноября, 7 ч. 20 м. утра. В открывшуюся форточку голос сквозь слезы произнес: «Скончался». Все во дворе сняли шапки. Илья Львович покачнулся, его подхватили и ввели в дом. Вышел из дома Буланже, рыдающий, и сказал: «Да, его нет больше», и зарыдал. Илью Львовича под руки ввели в комнату, где угас великий Толстой. В зале вокзала немедленно появился Варсонофий.
АСТАПОВО. 7-го ноября, 7 ч. 2 м. утра. Тело Толстого обмыли, одели в блузу и серые штаны, мягкие туфли, теплые чулки. Графиня Софья Андреевна была при Льве Николаевиче, начиная c 5-ти час. утра. Около 7-ми час. ее оставили вдвоем с прахом, она пробыла минут 10. Скончался Лев Николаевич, по словам доктора Симановского, совершенно тихо, по-видимому, в сознании; зрачок реагировал на подносимый свет и отворачивался. Движением руки Л.Н указывал, что ему нужно. Последние связные слова, сказанные около 6-ти час. вечера дочерям, были: «Людей на земле много, а вы все хлопочете об одном». Затем Л.Н. уже не говорил связно.
АСТАПОВО. 7-го ноября, 7 ч. 40 м утра. Сейчас с пассажирским поездом Александра Львовна и Чертков выезжают в Ясную Поляну.
АСТАПОВО. 7-го ноября, 5 ч. 55 м вечера. Сыновья и дочери Льва Николаевича считают несогласным с волей отца возложение венков, но, конечно препятствовать не будут.
Место могилы указано давно самим Львом Николаевичем: это курган за парком по дороге в купальню, где Толстой играл в детстве с братьями.
Около часа дня стали пускать в комнату, где умер великий писатель и где теперь направо, немного отступя от стены и к окнам головой, лежит усопший. Лицо его совсем ее изменилось; оно спокойно, только выражение его много мягче. Подбородок подвязан платком, и лишь это нарушает иллюзию, что он тихо спит. Руки сложены на груди. Позднее железнодорожные служащие убрали ложе смерти ёлками, а на колени положен большой пук незабудок.
Когда я вошел в эту страшную и неудержимо влекущую к себе комнату под вечер, платок был снят и иллюзия сна полная. Кажется, что права графиня, у которой отчаяние исторгает слова: «Может быть, он еще живой и все слышит».
Весь день около тела небольшие группы приходящих поклониться праху усопшего. Одна группа пропела вечную память. После долгих совещаний семья разрешала снять фотографию с умершего.
В Москву послана просьба к директору школы живописи и ваяния выслать двоих лепщиков снять маску.
Графиня и Сергей Львович днем пошли в церковь к обедне. Графиня была очень взволнована и упала в церкви в обморок. Она нетерпеливо ждала панихиды, спрашивала, когда будет. Подошел управляющий и передал, что послал запрос синоду, до ответа же нельзя служить. Варсонофий был у графини в вагоне. Приезжал и уехал Парфений, епископ калужский. Идут какие-то переговоры, результаты коих неизвестны.
Служащие Рязанско-уральской жел. дороги открыли сбор на венок.
Графиня настаивает, что проведет у тела всю ночь. Гроб выписан из Москвы. Поднят вопрос об охране, как исторической драгоценности, дома, особенно же комнаты, где умер великий человек.
Завтра, в понедельник, в 3 часа дна поезд из товарного вагона с гробом и двух пассажирских вагонов для родных, друзей и представителей печати тронется отсюда в Горбачево; там поезд задержится; провожающие тело ночуют, а в 6 часов утра поезд двинется в Засеку, откуда гроб будет перенесен в Ясную Поляну.
Начали поступать телеграммы с выражением соболезнования. Сейчас поселок, ставший историческим, как давний последний приют Толстому, уже в темноте, но улицы полны. Из домика снова доносится пение вечной памяти.
Железнодорожный врач Стаковский рассказывает, что Толстой на второй день спросил его, серьезно ли мое положение. Одну из последних ночей он беседовал с Симановским о вивисекции.
АСТАПОВО, 7-го ноября, 5 ч. 10 мин. вечера.
Началом конца надо считать второй припадок слабости сердца в начале второго часа. Час назад из домика были получены сведения о покойном сне при сравнительной тишине. Покой был обманный. Ровно час спустя пишущий эти строки, идя за новыми сведениями о здоровье, чтобы поспеть к заключению нумера еще раз обнадежить читателей, столкнулся в темноте лицом к лицу с Беркенгеймом. Он был бледен. На глазах у него сверкали слезы. Он искал графиню, на ходу тревожно бросая слова: «Опять припадок сердечной слабости». Не слова, так глаза и лицо говорили, что страшное пришло доделывать последний шаг к своей жертве. Побежала с сыновьями графиня, прибежали ближайшие друзья Горбунов, Буланже и Гольденвейзер. Потом отчаянье как будто стало не таким острым, и Усов посоветовал графине и другим идти спать. Те пошли.
Однако надежды врачей были очень скромные, всего на несколько часов Пульс становится еще слабее; трудно было найти его. Скоро Усов пошел в вагон, где жили Толстые и сказал, что хочет пустить графиню к Льву Николаевичу. Графиня вскочила и побежала. Она вошла, тихо припала к лицу мужа, поцеловала его руки и скоро перешла в соседнюю комнату. Толстой лежал на спине, слегка закинув голову, подняв и согнув левую ногу, а правую вытянув. Оп сильно стонал, сознание было, и он противился впрыскиваниям, делал движение, чтобы отвернуться, пробовал показать жестом, что ему нужно. Когда подносили к зрачкам свет, зрачки реагировали. Появление жены не отразилось заметным признаком. Кто возьмется сказать, узнал ли он ее.
Сердце все слабело, пустили в ход кислород, камфару, дигален. Ничто не помогало. Жизнь тихо, но верно уходила, пульс становился неуловимым совершенно, биения сердца не слышно. Опять вошла графиня и все бывшие в соседних комнатах. Конец был ясен. Один из врачей припал к сердцу и в комнате раздались слова: «Его больше нет».
Толстой великий умер, умер совершенно спокойно и тихо. Это говорили пишущему эти строки в мимолетных беседах среди общего ужаса в растерянности все бывшие свидетелями: Горбунов, Буланжо, Гольденвейзер. Сыновья и врачи пошли в соседнюю комнату совещаться о форме бюллетеня. Гольденвейзер через форточку сказал находившимся во дворе страшную весть. Илью Львовича покачнувшегося ввели в дом. Оттуда вышел рыдающий Буланже, огласил бюллетень, и телеграфные аппараты понесли по всему Миру весть великой скорби: «Его больше нет».
Графиня ушла, но потом вернулась около семи часов. Все ушли и оставили ее вдвоем с дорогим прахом. Она пробыла минут десять.
Как сегодня передавали, сам Толстой ясно сознавал, что подходит к последнему земному рубежу и об этом говорил несколько дней назад. Бывшиее вчера подле него говорят, что последними словами вполне ясными были: «На свете много людей, а вы все об одном Льве». Так сказал он Александре и Татьяне Львовнам. Часов 6 потом он говорил бессвязно, а к ночи совсем затих. То, что он говорил раньше, записано Чертковым и Маковицким и, надо думать, будет опубликовано.
Толстого обмыли и одели теплые чулки, суконные туфли, серые штаны и черную блузу. Пришлось думать о похоронах. Их характер предрешен волею почившего, ясно вытекающею из всей его жизни. Семья отказывается от тени пышности и парада, похороны будут без всяких обрядов, самые скромные и скорые, как того желал сам Толстой.
Сегодня утром тело переложат в двойной гроб, цинковый и деревянный. Вечером вчера было особенно много народу, несколько раз пели вечную память.
Приезжает художник Пастернак срисовать Толстого мертвого.
Растут телеграммы от отдельных лиц, групп, учреждений, тамбовского губернатора Муратова.
Сыновья по очереди дежурят у тела всю ночь. Местные обыватели возлагают венки с весьма скромными, но трогательными надписями.
В Москве
В помещении московского Литературно-художественного Кружка в 1 час дня собрались общественные деятели, представители московского университета, члены Обществ любителей российской словесности, драматических писателей и оперных композиторов и деятелей периодической печати и литературы, представители редакций московских газет и журналов, торгово-промышленного мира и разных других Обществ и учреждений столицы. Председателем многочисленного собрания был избран член Государственной Думы Н.Н. Щепкин. По его предложению собрание почтило вставанием память гр. Л.Н. Толстого. В этом частном совещании рассматривался вопрос о том, как следует Москве отозваться на печальные события кончины и похорон великого писателя и мыслителя. Собрание, прежде всего, приняло следующую резолюцию для напечатания ее в газетах: «Общественные деятели и представители общественных организаций и профессий Москвы, собравшись при первой вести о кончине гениального писателя, глубоко потрясенные национальным горем, благоговейно склоняются перед светлой памятью несравненного художника-мыслителя и великого печальника за страждущее человечество, чья мысль и чье исполненное веры слово мощно властвует над Миром».
Резолюцию эту подписали:
Н.Н. Щепкин, Н.М. Кишкин, И.И. Попов, А.А. Кизеветтер, В.Я. Брюсов, А.Е. Грузинский, Ю.А. Бунин, А.П. Алексеевский, Ф.И. Иваницкий, В.В. Переплетчиков, Д.И. Тихомиров, Н.Н. Златовратский, И.Н. Сакулин, Д.Я. Голубев, Л.И. Гальберштадт, С.П. Мельгунов, А.А. Мануилов, А.П. Гавриленко, М.В. Челноков, Н.И. Астров, Н.Н. Баженов, С.К. Шамбинаго, А.А. Ильинский, гр. В.Н. Бобринская, Н.В. Давидов, А.И. Елистратов,
И.Б. Месснер, Н.Ф. Михайлов, М.Г. Комиссаров, В.В. Романов, И.Н. Сахаров, кн. Г.Е. Львов, А.В. Цингер, П.Н. Мамонтов, И.А. Данилин, И.А. Белоусов, С.С. Мамонтов, Н.В. Касаткин, Ф.А. Корш, В.И. Немирович-Данченко, А.А. Бахрушин, Н.В. Глоба, И.И. Новгородцев, А.С. Попов (Серафимович), В.В. Смидович (Вересаев), Н.В. Поздняков, М.М. Зензинов, К.П. Михновский, Н.М. Мендельсон, А.И. Бакунин, Е.А. Зензинова, О. Лаврова, В. Бородин, А. Губарев, А. Люшкин, Ю.Г. Губарева, С.О. Серополко, Б.И. Сыромятников, И.М. Чупров, А.П. Мертваго, И.И. Голобородько, С.А. Чаплыгин.
Для разработки вопроса, как отозваться Москве на это национальное горе избрано бюро в составе следующих лиц: Н.И. Астров, Н.Н. Баженов, А.А. Бахрушин, В.Я. Брюсов, И.А. Белоусов, Л.М. Гальберштадт, А.Е. Грузинский, Н.В. Давыдов, Н.М. Кишкин, М.Г. Комиссаров, К.П. Михновский, С.С. Мамонтов, Вл.И. Немирович-Данченко, В.В. Переплетчиков, кн. А.И. Сумбатов, И.И. Попов и А.А. Губарев. Бюро предоставлено право приглашать в свой состав других лиц, желающих принять участие в его занятиях. По предложению П.Н. Сакулина намечены следующая главные основания для деятельности бюро: 1) организация в Москве в день похорон графа Л.Н. Толстого гражданских поминок в виде заседаний разных Обществ и учреждений в память великого писателя; 2) организация дела прекращения обычных занятий в различных учреждениях и торгово-промышленных предприятиях в день похорон Л.Н. Толстого и 3) организация депутаций от различных Обществ и учреждений для участия в похоронах. По предложению И.М. Чупрова поручено бюро обсудить вопрос об учреждении фонда имени Л.Н. Толстого для просветительных целей.
Вечером в помещении литературно-художественного Кружка состоялось заседание бюро, под председательством П.Н. Сакулина. Сообщено, что управление Московско-курской жел. дороги решило усилить состав поездов для отправления в Ясную Поляну лиц, желающих ехать на похороны Л.Н. Толстого. Бюро предполагает организовать еще экстренный поезд для депутации, если окажется значительное число и участников. Заявлять о желании ехать с этим поездом нужно не позже 2-х часов дня 8-го ноября. Стоимость проезда в оба конца от 5-ти до 10-ти р. в зависимости от числа едущих. В случае, если экстренного поезда не будет, депутации немедленно получат об этом извещение. Для справок депутации могут обращаться к С.С. Мамонтову по адресу: Пименовская улица, д. 8, телефон 168-39.
В Большой зале здания губернской земской управы во 2-м часу дня открылось совещание председателей губернских земских управ для обсуждения вопроса об ознаменовании 50-тилетнего юбилея освобождения крестьян от крепостной зависимости. По предложению председателя московской губернской земской управы Н.Ф. Рихтера собрание почтило вставанием память Льва Николаевича Толстого и затем решило отправить на станцию «Астапово» графине С.А. Толстой телеграмму следующего содержания: «Свершилось... Не стало великого писателя Льва Николаевича. В этот исторический момент, полный мирового значения, собравшиеся в Москве представители земств, преклоняясь пред волей Провидения, испытывают потребность выразить волнующие их чувства и просить семью покойного Льва Николаевича принять выражение их глубокой скорби и участия в постигшем ее неутешном горе. Тяжелая утрата, понесенная нашей родиной, еще слишком свежа, чтобы можно было оценить ее значение. Соединяемся все в благоговейном пожелании: да будет легкой незабвенному Льву Николаевичу та земля, тревогами, неправдой и мирской суетой которой так тяготилась и болела его высокая душа, преисполненная любви к ближнему, и да найдет она в лучшем мире то успокоение, которого здесь она себе не нашла». Телеграмму подписали: Рихтер, Зузин (Кострома), Давыдов (Тамбов), Рыкачев (Ярославль), Арцыбашев (Ярославль), Савицкий (Чернигов), Лизогуб (Полтава), Беляков (Симбирск), Прокофьев (Новгород), Трухачевский (Смоленск), Шубин (Вятка), Коропачипский (Уфа), Харченко (Таврическая губ.), Веселовский (Балашов), Петров (Владимир), Гримм (Саратов), Эмин (Рязань), кН. Кугушев (Пенза), Добросельский (Харьков), Шумовский (Калуга) и члены московской губернской земской управы: Нарожницкий, Выборни, Родионов, Грузинов.
- В московскую городскую Думу группой прогрессивных гласных вносится заявление по вопросу об увековечении памяти Л.Н. Толстого. Полный текст его мы приведем завтра, а сегодня ограничиваемся напечатанием одного заключения. Группа предлагает Думе принять следующие ее предложения 1) поручить городской управе безотлагательно войти с надлежащим ходатайством о разрешении всероссийской подписки на сооружение в гор. Москве памятника гр. Л.Н. Толстому; 2) по получении надлежащего разрешения ассигновать 5 тыс. руб. на сооружение означенного памятника; 3) поручить городской управе по получении надлежащего разрешения принять все меры в осуществлению упомянутой подписки; 4) присвоить училищному зданию, ныне сооружаемому на Девичьем поле, на Царицынской улице, наименование здания имени гр. Л.Н. Толстого; 5) поручить училищной комиссии разработать вопрос об издании избранных сочинений гр. Л.Н. Толстого для бесплатной раздачи в московских городских школах.
Ректором московского университета отправлена семье Л.Н. Толстого следующая телеграмма: «Глубоко пораженный скорбною вестью о кончине великого писателя и человека московский университет шлет вам выражения искреннего участия в вашем горе, которое разделяет вся Россия и все человечество. Мануилов».
От совета высших женских курсов отправлена телеграмма: «Глубоко потрясенные, благоговейно преклоняемся перед великим усопшим и просим вас принять выражения горячего участия в вашем тяжком горе, разделяемом всей русской землей и всем миром».
- Вчера, в 1-м часу дня, по просьбе представителей армянской интеллигенции армянское духовенство отслужило в своей церкви в Армянском переулке панихиду по Л.Н. Толстом.
- Вчера были отменены дневные и вечерние спектакли в театрах Художественном и Незлобина и вечерний в театре Корша. Не состоялись также концерты – в Благородном собрании и в консерватории.