Различные статьи последних лет
| Вид материала | Документы |
СодержаниеТаблица 1Отправлено в 1913 году хлеба в Кенигсберг со станций Уфимской губернии Отправлено в 1913 году хлеба в Кенигсберг |
- Различные статьи последних лет, 3044.93kb.
- Информационно-библиографический отдел Новосибирск: в поисках имиджа Библиографический, 546.41kb.
- Различные подходы к кризису развития, 155.87kb.
- Особенности изучения России 90 х гг. ХХ в в западной историографии, 70.25kb.
- Землетрясений с определенностью можно утверждать, что исследованиями последних десятилетий, 155.53kb.
- Консерватизма на протяжении последних десяти лет разрабатывается достаточно активно, 650kb.
- Статьи Натальи Сухининой, публиковашиеся газете «Семья» в течение последних пяти лет,, 893.02kb.
- А. самсонова: Сегодня ведем программу "Лукавая цифра", как, впрочем, и всегда. Исегодня, 317.59kb.
- Вэфире канала Кинопоказ hd 1 все лучшее из мира зарубежного остросюжетного кино последних, 37.17kb.
- Людмила Владимировна Матвеева в течение последних лет работает над темой педагогического, 8.47kb.
стр. 42: Тюменяковская волость (Д. 734, 736)
| Селение | Национальность | Число хозяйств | Число жителей |
| Алексеевка | мордва | 11 | 72 |
| украинцы* | 10 | 69 | |
| русские | 4 | 25 | |
| Ардашовка | мордва | 40 | 263 |
| русские | 10 | 65 | |
| старообрядцы | 3 | 19 | |
| украинцы* | 1 | 4 | |
| Казанка | мордва | 26 | 188 |
| русские | 18 | 113 | |
| чуваши | 1 | 5 | |
| Всего в волости | 3231 | 17 439 | |
| Национальный состав волости: татары – 8874 (50,8%), тептяри – 3710 (21,2%), башкиры – 1695 (9,7%), русские – 984, чуваши – 856, мордва – 523, тептяри-мишари – 432, немцы – 230, украинцы – 73, магометане / мусульмане – 32, б.-татары – 16, белорусы – 14 чел. |
Тюрюшевская волость (Д. 735, 737 – 739)
| Селение | Национальность | Число хозяйств | Число жителей |
| Алкинский 1-й | украинцы* | 19 | 79 |
| русские | 4 | 24 | |
| мордва | 1 | 6 | |
| Троицкое 1-е | украинцы* | 43 | 314 |
| русские | 6 | 29 | |
| татары | 3 | 22 | |
| поляки | 1 | 4 | |
| мордва | 1 | 2 | |
| Всего в волости | 5603 | 30 653 | |
| Национальный состав волости: татары – 22 561 (73,6%), украинцы – 3471 (11,3%), башкиры – 2268 (7,4%), мишари – 769, русские – 677, тептяри – 598, немцы – 167, магометане – 94, белорусы – 29, мордва – 8, православные – 6, поляки – 4, чуваши – 1 чел. |
Усень-Ивановская волость (Д. 740 – 741)
| Селение | Национальность | Число хозяйств | Число жителей |
| Знаменское, винокуренный завод | русские* | 16 | 70 |
| эстонцы | 4 | 11 | |
| мордва | 1 | 8 | |
| Междугорное | украинцы* | 84 | 393 |
| русские* | 5 | 26 | |
| мордва | 2 | 7 | |
| Покровка | украинцы* | 37 | 187 |
| русские | 13 | 95 | |
| белорусы | 2 | 23 | |
| мордва | 1 | 8 | |
| Всего в волости | 2146 | 11 848 | |
| Национальный состав волости: русские – 9504 (80,2%), украинцы – 1439 (12,2%), татары – 414, мусульмане / магометане – 271, белорусы – 73, поляки – 49, немцы – 46, мордва – 23, чуваши – 12, эстонцы – 11, башкиры – 6 чел. |
Чермасанская волость (Д. 702, 742)
| Селение | Национальность | Число хозяйств | Число жителей |
| Васильевка | русские* | 13 | 56 |
| мордва | 1 | 3 | |
| Владимировка | русские | 38 | 243 |
| мордва | 4 | 20 | |
| Вознесенка | русские* | 43 | 269 |
| украинцы | 23 | 136 | |
| мордва | 2 | 15 | |
| Кузьминка | русские | 41 | 216 |
| мордва | 7 | 37 | |
| украинцы* | 1 | 5 | |
| Липовка | русские* | 21 | 100 |
| мордва | 6 | 48 | |
| Сергеевка | русские* | 62 | 405 |
| мордва | 39 | 308 | |
| украинцы* | 1 | 7 | |
| Всего в волости | 1517 | 9065 | |
| Национальый состав волости: русские – 8323 (91,8%), мордва – 431, украинцы – 281, инородцы – 23, чуваши – 7 чел. |
Чукадытамакская волость (Д. 743 – 748)
| Селение | Национальность | Число хозяйств | Число жителей |
| Купоярово | русские* | 38 | 203 |
| мордва | 25 | 139 | |
| Таврический хутор | мордва | 3 | 32 |
| русские | 3 | 26 | |
| украинцы* | 3 | 18 | |
| Всего в волости | 7214 | 38 833 | |
| Национальный состав волости: татары – 26 757 (68,9%), башкиры – 8159 (21%), чуваши – 2102 (5,4%), украинцы – 533, русские – 521, марийцы – 384, тептяри – 206, мордва – 171 чел. |
XII.
Опубликовано: Роднов М.И. Уфимский хлеб в Кёнигсберге // Северо-Запад в аграрной истории России: Межвуз. тематич. сб. науч. тр. / Под ред. В.Н. Никулина / Российский государственный университет им. Иммануила Канта. [Калининград]: Изд-во РГУ им. И. Канта, 2008. С. 215 – 218.
стр. 215: М.И. Роднов
Уфимский хлеб в Кенигсберге
На основе хлебного экспорта из Уфимской губернии в столицу Восточной Пруссии показан процесс и динамика установления и развития взаимовыгодных торговых отношений между Россией и Германией, прерванных Первой мировой войной.
Располагавшаяся на Южном Урале Уфимская губерния входила в число крупнейших поставщиков хлеба, который в основном вывозился речным транспортом по рекам Белая, Кама, Волга в Рыбинск, Нижний Новгород и другие города. Ситуация изменилась в 1888 году, когда в сентябре была введена в действие железная дорога, связавшая Уфу с Самарой, и далее с Москвой, Санкт-Петербургом и сопредельными странами. Уфимский хлеб получил прямой выход к пунктам экспортной торговли.
Но к началу 1890-х годов в Европейской России уже сложилась транспортная сеть, соединявшая порты с основными зернопроизводящими районами. Черноморские и азовские гавани принимали хлеб южных губерний, уфимская продукция в этом направлении появлялась только в отдельные годы, когда там случался неурожай. Основная часть хлеба с уфимских полей, сразу поступавшая на экспорт, вывозилась в порты Балтийского моря. Однако и там существовала острая конкуренция.
К Риге подходила Риго-Орловская железная дорога, по которой подвозилась продукция черноземных губерний. Порт Либавы концентрировал хлеб с Украины, доставлявшийся по Либаво-Роменской магистрали. Зерно с Самаро-Златоустовской железной дороги (СЗЖД) поэтому устремилось к более «свободным» портам Ревеля и Санкт-Петербурга (включая Новый Порт). Лишь постепенно в начале XX века грузы из Уфимской губернии начинают занимать существенное место в экспорте Риги, Либавы, Виндавы. Например, в 1909 году с Самаро-Златоустовской дороги (Уфимская и Самарская губернии) было вывезено 21,8 млн пуд. хлеба, в том числе в Ригу – 5,5 млн пуд., Новый Порт – 5,4 млн, Ревель – 4,9 млн, Виндаву – 3,2 млн, Либаву – 1,2 млн, Ораниенбаум – 0,1 млн пуд. Экспорт в южные порты составлял 1,9 млн пуд., а за границу – 3,1 млн пуд. 1. С. 159–160.
стр. 216: Сразу после открытия СЗЖД уфимский хлеб начал поступать непосредственно на приграничные станции Германии и Австро-Венгрии, а также в германские порты Данциг и Кенигсберг. Уже в первый полный год работы магистрали (1889) со станции Шафраново Уфимской губернии в Кенигсберг ушла партия пшеницы в 1220 пуд. 2. Хотя в отдельные периоды поставок вообще не было (1894), в начале XX века объемы отправок из Уфимской губернии в Кенигсберг постепенно возрастали. Вероятно, налаживались контакты между хлебными торговцами со станций СЗЖД и фирмами, скупавшими зерно в Кенигсберге. Так, в 1913 году с 12 станций, располагавшихся в пределах Уфимской губернии, в столицу Восточной Пруссии поступило 220 056 пуд. различных хлебных грузов. Наиболее крупные партии ушли из Белебей-Аксаково (76 597 пуд.), Давлеканово (34 708 пуд.), Шингак-Куля (32 900) и Чишмов (26 205 пуд.) (табл. 1).
^ Таблица 1
Отправлено в 1913 году хлеба в Кенигсберг
со станций Уфимской губернии
| Станция | Количество и состав хлебных грузов |
| Приютово | 2000 пуд. гороха, 1000 пуд. бобов |
| Белебей (город) | 750 пуд. семян |
| Белебей-Аксаково | 8000 пуд. пшеницы, 31 000 пуд. гороха, 37 597 пуд. семян |
| Глуховская | 1513 пуд. семян |
| Аксеново | 16 000 пуд. пшеницы |
| Шафраново | 1812 пуд. ржи, 4000 пуд. пшеницы, 1000 пуд. гороха, 3324 пуд. семян |
| Раевка | 1000 пуд. ржи, 12 000 пуд. пшеницы |
| Давлеканово | 9000 пуд. пшеницы, 10 006 пуд. гороха, 13 093 пуд. тарицы, 2609 пуд. семян |
| Шингак-Куль | 900 пуд. гречихи, 32 000 пуд. гороха |
| Чишмы | 2000 пуд. пшеницы, 8250 пуд. гречихи, 10 000 пуд. гороха, 5955 пуд. семян |
| Уфа | 3000 пуд. гороха |
| Сулея | 1990 пуд. тарицы, 257 пуд. семян |
Источник: Статистические сведения о перевозке хлебных грузов малой скорости. По отправлению за 1913 год. Вып. I. Самара, 1914. С. 84–87, 90–93, 96–97, 100–103, 108–109, 112–113, 116–117, 122–123, 136–137.
стр. 217: Уфимские торговцы по заказам немецких контрагентов поставляли широкий ассортимент хлебных грузов, доставлявшихся из Белебеевского, Уфимского и Стерлитамакского уездов. Из общего количества в 220 056 пуд. уфимского хлеба, отправленного в Кенигсберг, преобладали любимый немцами горох – 89 006 пуд. (40,45%), семя льняное и конопляное – 52 005 пуд. (22,63%) и пшеница в зерне – 51 000 пуд. (23,18%). Кроме того, было вывезено 15 083 пуд. тарицы (отрубей), 9 150 пуд. гречихи, 2 812 пуд. ржи и 1000 пуд. каких-то бобов. Среди поставок отсутствовала мука, экспортировалось только зерно, значительную часть грузов составляли сырье для промышленности (конопляное и льняное семя) и корма для животноводства (отруби). Величина поставок с уфимских станций позволяет предположить, что, наряду с мелкими предпринимателями, торговлю с Кенигсбергом вели достаточно крупные купцы в Белебей-Аксаково, Шингак-Куле и др. пунктах.
За первую половину 1914 года из Уфимской губернии было отправлено в Кенигсберг 151 976 пуд. хлеба (табл. 2).
Таблица 2
^ Отправлено в 1913 году хлеба в Кенигсберг
со станций Уфимской губернии
| Станция | Количество и состав хлебных грузов |
| Аксаково | 2000 пуд. гороха |
| Глуховская | 4500 пуд. гречихи |
| Шафраново | 1000 пуд. гороха |
| Давлеканово | 3000 пуд. просо, 14 016 пуд. гороха, 63 206 пуд. тарицы, 996 пуд. семян |
| Шингак-Куль | 3000 пуд. пшеницы, 1500 пуд. просо, 23 000 пуд. гороха |
| Чишмы | 2000 пуд. пшеницы, 1000 пуд. просо, 2270 пуд. гречихи, 2000 пуд. гороха, 1535 пуд. семян |
| Уфа | 15 000 пуд. гречихи, 3000 пуд. гороха, 5937 пуд. семян |
| Шакша | 1500 пуд. гречихи |
| Иглино | 750 пуд. гречихи |
| Сулея | 116 пуд. гречихи, 650 пуд. семян |
Источник: Статистические сведения о перевозке хлебных грузов малой скорости, по отправлению. За 1914 год. Вып. I. Самара, 1915. С. 84–85, 90–91, 96–97, 100–101, 106–107, 110–111, 116–119, 120–121, 128–1291.
стр. 218: В 1914 году по-прежнему много вывозилось гороха, возросли поставки гречихи, отрубей (тарицы), отгружалось и просо. Несколько изменилась география отправления. В 1913 году почти все вагоны в Кенигсберг ушли со станций, лежавших к западу (юго-западу) от Уфы, исключая Сулею, принимавшую хлеб из северо-восточного Златоутовского уезда. В 1914 году больше половины всех грузов экспортировали со станции Давлеканово (81 218 пуд.), своеобразной немецкой «столицы» Башкирии. В самом Давлеканово и вокруг него проживала масса немцев-колонистов. Возможно, на этнической почве сложились деловые контакты между немцами-предпринимателями разных государств. В 1914 году хлеб также вывозился уже с трех станций к востоку от Уфы – Шакши, Иглино и Сулеи.
Первая мировая война прервала устоявшиеся хозяйственные связи между Уфимской губернией и Кенигсбергом, хотя опыт всего предыдущего времени свидетельствовал о взаимовыгодном мирном сотрудничестве.
Список источников и литературы
1. Смирнов Н. Краткий обзор коммерческой деятельности Самаро-Златоустовской жел. дороги за 1911 г. сравнительно с предшествующими годами. Самара, 1913.
2. Отчет по эксплуатации казенных железных дорог за 1889 год. Часть XI. Отчет управления Самаро-Уфимской жел. дороги. Уфа, 1890. Ведомость 12в.
XIII.
Опубликовано: Роднов М.И. Археологическая информация на страницах «Уфимских губернских ведомостей» (1865 – 1895 годы) // Уфимский археологический вестник / ИИЯЛ УНЦ РАН. 2008. Вып. 8. С. 130 – 133.
стр. 130: Археологическая информация на страницах
«Уфимских губернских ведомостей» (1865 – 1895 годы)
М.И. Роднов
Институт истории, языка и литературы УНЦ РАН, Уфа
Долгие десятилетия единственным периодическим изданием в Уфе оставалась государственная газета «Уфимские (ранее Оренбургские) губернские ведомости»1, выходившая еженедельно по субботам. «Ведомости» являлись типичным официозом, основную (официальную) часть газетной площади занимали различные правительственные указы и объявления, распоряжения губернской власти, всевозможные извещения о торгах, перемещениях по службе и т. д. Другого источника информации для местной администрации края в то время просто не существовало. Официальную часть подписывали вице-губернатор (или замещавшее его лицо) и секретарь.
Но, помимо официальной части, в «Уфимских губернских ведомостях» существовала и меньшая по размеру неофициальная часть2, у которой был собственный редактор. Здесь помещалась информация, рассчитанная уже на массового читателя, среди которой регулярно публиковались статьи историко-краеведческого содержания. Эпизодически на страницах неофициальной части появлялись сведения и по археологии: известия о находках, рассуждения авторов о древнейшем (добашкирском) населении края и остатках материальной культуры. Данная информация при всей её околонаучной форме сохраняет своё значение, так как многие памятники археологии за прошедшее столетие утрачены, а найденные артефакты не дошли до наших дней. Для более точного изучения помещённой в «Уфимских губернских ведомостях» информации специалистам-археологам нужно изучить публикации. Задачей же этой статьи является привлечение внимания научной общественности к указанному своеобразному источнику.
На протяжении 30 лет, с ноября 1865 по 1896 год, бессменным редактором неофициальной части «Уфимских губернских ведомостей» являлся выдающийся исследователь, организатор и руководитель статистической службы в крае Николай Александрович Гурвич (1828 года рождения)1. Впрочем его предшественник П.Н. Чоглоков также очень много делал для издания подобных материалов. Обоим редакторам «повезло», что в 1865 г. в Уфу на жительство переехал Руф Гаврилович Игнатьев (1818 года рождения) – в то время бесспорно сильнейший исследователь-краевед Уфимской губернии, фактически работавший на профессиональном уровне (тщательное изучение архивов, справочный аппарат во многих публикациях и пр.).
И уже в № 29 «Уфимских губернских ведомостей» (от 17 июля 1865 г.2) встречается археологический материал, в № 40 (2 октября) опубликована довольно обширная информация по археологии Челябинского уезда, а в № 43 и 49 (25 октября и 4 декабря) помещена статья Р.Г. Игнатьева о курганах в приуральской части Оренбургской губернии.
В последующие годы на страницах «Уфимских губернских ведомостей» (в неофициальной части) появлялись лишь отдельные заметки, связанные с археологией. В 1868 г. в № 5 (29 января) опубликован материал Р.Г. Игнатьева о древних памятниках в Уфимской губернии, в 1867 г. в № 1 (7 января) вышла его статья по археологии окрестностей села Насибаш, а в следующем № 2 (14 января) появилась информация о Чёртовом городище в Уфе. В 1868 г. в № 19 от 11 мая была размещена большая статья (Р.Г. Игнатьева) о раскопках кургана в Уфе в 1867 г. близ магометанского кладбища, в № 44 и 45 (2, 9 ноября) Н.А. Гурвич поместил заметки Руфа Гавриловича о «чудских» городищах в Златоустовском уезде. Затем три года (1869–1871) редактор не издавал ничего, относящегося к археологии.
Но в 1872 г. читатели «Уфимских губернских ведомостей» получили обильную пищу для ума. Руф Гаврилович Игнатьев подготовил обширный материал под названием «Памятники доисторических древностей Уфимской губернии», которые публиковались аж в десяти выпусках «ведомостей» (номера от 20 мая, 10, 24 июня, 15 июля, 9, 30 сентября, 14, 21 октября 1872 г., 27 января и 17 февраля 1873 г.). Приведём два фрагмента, показывающих уровень квалификации исследователя и состояние науки той эпохи.
В № 40 был опубликован раздел статьи, подзаголовком которого Р.Г. Игнатьев выбрал народное прозвище «Ногайские валы». Автор сообщал, что «один из таких валов виден в 3 в[ерстах] от г. Уфы, при дер. Глумилиной, на старой сибирской дороге. Но эта дорога уже не та, что в более отдалённые времена шла чрез р. Уфу, мимо чёртова городища и Аблаевского леса; эта старая сибирская дорога не на В. а на С. от г. Уфы, – проведена в XVIII столетии, а в начале настоящего века, когда проведён новый тракт, теперь называемый сибирским, прежний стр. 131: тракт получил название старой сибирской дороги. – Здесь на этой дороге по левую сторону, едучи от Уфы, видны остатки вала, шедшего от берега Белой, на протяжении – 328 ½ саж., от С. З. стороны, дойдя же до дороги вал исчезает; высота вала не равномерная – от ½ до 2 арш., грунт насыпи суглинистый, с правой стороны сибирской дороги, к этому валу, называемому – "Нагайским", примыкает лес, называемый "Попово жилище». – В этом лесу, как говорит предание, очень давно, как ещё начиналась Уфа, при царе Иоанне Грозном, поселился чёрный поп (иеромонах), родом Пошехонец. Чёрный поп долго жил в этом лесу пустынником, а потом переселился на р. Каму, в нынешний Осинский уезд Пермской губернии… В лесу "Попово жилище" разбросано в разных направлениях восемь "Ногайских курганов", окружность которых простирается от 18 до 34 саж., в вышину же от 2 ½ саж. до 2 ½ арш.; насыпь их суглинистая»1.
В № 43 Руф Гаврилович продолжил тему курганов, которые истребляют, почему их сохранилось уже в его период немного. «При г. Уфе, на выгоне, где находится магометанское кладбище; там разбросано без симметрии 18 курганов, из них самый большой 32 саж., в окружности и 4 саж. в вышину. – Этот курган находится близ каменной стены дома здешней Духовной семинарии; близ кургана находится овраг Черкалихин». В овраге Р.Г. Игнатьев описывает три пещеры. И далее. «На магометанском кладбище добывают плитняковый камень, отсюда же берут жители землю на разные потребности и часто находят человеческие кости. – Насыпь здешних курганов чернозёмная с известняком, мелкою галькой и мелким плитняком; окружность же прочих курганов, кроме вышеобъяснённого кургана, от 22 до 29, в вышину 1 и 1 ½ саж.» Летом 1867 г. Р.Г. Игнатьев раскопал один курган (подробное описание раскопок в № 19 за 1867 г.), находки им были переданы в музей Московского Археологического общества2.
В № 7 от 17 февраля 1873 г. читатель знакомился с последним фрагментом работы Р.Г. Игнатьева, где, кстати, автор сообщал о находке близ д. Миловки шести бронзовых серпов весом в девять фунтов (переданы также в Московское Археологическое общество). После чего лишь в конце 1874 г. (№ 33 за 17 августа) Руф Гаврилович рассказал о найденных бронзовых вещах около д. Дербедень (Мензелинский уезд, совр. Татарстан), и всё. В 1875 г. археологию забыли, в № 31 от 31 июля 1876 г. Руф Гаврилович откликнулся своеобразной рецензией на опубликованную в «ведомостях» работу М.В. Лоссиевского (тогда писали Лосиевский) «Из далёкого прошлого (К истории заселения Оренбургского края)», где затрагивался частично и предмет археологии. А затем Руф Гаврилович «выдал на гора» очередной шедевр. Начиная с № 33 от 14 августа 1876 г. в газете частями выходит его статья «Названия вод, урочищ и проч., как памятники Югров в Уфимской губернии», где содержится поистине огромнейший топонимический материал по всем уездам (№№ от 23, 30 октября, 6, 13 ноября, 4, 11 декабря 1876 г. и 1 января 1877 г.). На этом публикация «археологических» работ Р.Г. Игнатьева в «Уфимских губернских ведомостях» закончилась. Руф Гаврилович уезжает сначала в Минск, затем перебирается в Оренбург, затем возвращается в Уфу, где 2 января 1886 г. этот яркий исследователь скончался.
Редактору Н.А. Гурвичу не кому было теперь заказывать статьи на археологическую тематику. За десятилетие с 1877 по 1886 год в «Уфимских губернских ведомостях» лишь однажды мелькнула информация. В № 4 от 27 января 1879 г. сообщили о переданных в местный музей археологических находках – серебряной чаше с фигурами птиц, серебряных и золотых пластинках, разбитом на три куска железном мече. Все они были обнаружены арендатором уфимских городских каменоломен С.М. Ларионовым «близ так называемого шихана»1. Да в 1886 г. (№ 49 от 6 декабря) появилась любопытная заметка. При прокладке железнодорожной линии, когда прорывалось новое русло Дёмы, в 150 саженях от Белой на глубине 1,5 аршин рабочие нашли много мелких серебряных монет, которые, видимо, изначально находились в глиняном горшке. Их передали инженерам, 4 монеты попали к губернатору, который отдал их в уфимский музей. Знаток нумизматики, инспектор учебного округа Великанов определил, что одна монета была отчеканена при Иване Калите, остальные при Иване III или Иване IV.
Археологическая тема зазвучала в 1889 г. В № 4 от 28 января Н.А. Гурвич перепечатал из «Оренбургского листка» статью Ф.Д. Нефёдова «Археологическое значение Оренбургского края», где в частности упоминались попытки Р.Г. Игнатьева «копать» в Троицком уезде. Испытывавший острую нехватку материала редактор сделал неожиданный ход, стал привлекать к сотрудничеству в «ведомостях» полицейских. «Менты» позапрошлого века были гораздо любопытнее нынешних. В №№ 23 и 24 за 10 и 17 июня 1889 г. в газете публикуется заметка бывшего пристава 2-го стана Бирского уезда А.Ф. Комова (был переведён служить в Златоустовский уезд) «Памятники старины в средине северной половины Бирского уезда». Пристав оставил весьма добротное описание Верхне-Татышлинской, Старо-Балтачевской (в том числе городища на Таныпе), Ваныш-Алпаутовской волостей. Приведём небольшой фрагмент. «В Кызылъяровской волости тоже есть горы с обнесёнными земляными валами и рвами (из местного же грунта), а именно: у дер. Югомашевой на горе Югомаш-тау, возле дер. Шулгановой на горе Токман-тау или Токшан-тау и наконец при дер. Мосягутовой на горе Кала-тау.
Передают, что на последней горе жил какой то воинственный Хан. Все городища принадлежали прежним неизвестным народам, а больше этого никаких преданий не сохранилось. У подножья той же стр. 132: горы Кала-тау родник, именуемый башкирами "Хан-чишма", т. е. Ключ Хана».
В начале 1890-х гг. среди авторов неофициальной части «Уфимских губернских ведомостей» появляется новый персонаж – А.В. Черников-Анучин, подписывавшийся как член Императорских Московского Археологического, Русского географического и иных учёных обществ. В № 8 от 22 февраля 1892 г.1 он пишет о находке возле д. Надеждино Покровской волости Уфимского уезда (ниже по течению Белой от города) множества монет, переданных в местный музей, среди которых были деньги 1533–1538 гг. В № 21 от 23 мая публикуется статья члена Оренбургской архивной комиссии Юдина «Остатки древнего города близ д. Термы в Уфимском уезде, Уфимской губернии» (каменное сооружение на р. Слак). Но вне конкуренции был титулованный А.В. Черников-Анучин.
В № 47 от 21 ноября 1892 г. в «ведомостях» выходит, по словам автора, историко-этнографический этюд с типично графоманским заголовком «Несколько слов о происхождении юбилеев, значении их и влиянии на культуру человеческих обществ вообще и, по поводу истекшего 300 летия от основания в башкирии [именно так, с маленькой буквы – Авт.] первого русского города Уфы, в частности». Несколько слов превратились в длинные занудные рассуждения от Адама и шумеров до наших дней (№№ от 28 ноября, 12, 19 декабря 1892 г.). Редактор Н.А. Гурвич явно испытывал острейший дефицит в толковых авторах. Наконец, в № 2 от 9 января 1893 г. А.В. Черников-Анучин из Месопотамий добрался до наших краёв, затронув башкирско-венгерскую теорию. «Нельзя, поэтому, отрицать, что предки нынешних башкир говорили до половины XIII в. венгерским языком» – утверждал автор, в качестве доказательства приводя название деревни и волости Биш-аул-Унгарово: пять унгарских или угорских селений.
В № 3 от 16 января 1893 г. публикуется статья «О древних обитателях Уфимского края», продолжение № 2, но почему-то без указания авторства (без сомнения – А.В. Черников-Анучин). Здесь он анализирует башкирские тамги как дописьменный способ передачи информации и, опережая на столетие С. Галлямова, проводит параллели. «Нельзя, впрочем отвергать пользы исследования находок, подобных серебряному блюду, найденному, назад тому около 19 лет жителем Саткинского завода В.Г. Крахалевым, в р. Ай, близ урочища "Красная горка", Златоустовского уезда, имевшему, по словам дочери его, С.В. Филипповой, изображение различных животных, водящихся только в Ю. Азии, с письменами, похожими на клинообразные».
Вообще нельзя недооценивать предшественников. В следующем номере (№ 4 от 23 января 1893 г.) изумлённые подписчики «Уфимских губернских ведомостей» впервые познакомились с образцом так называемой «исторической реконструкции». Для начала автор (статья подписана А.В. Черниковым-Анучиным) сообщил, что «есть даже предание, что башкиры стали называть себя по имени своего князя Башкурта, жившего в X в., когда русский князь Святослав Владимирович в один из своих походов в башкирию женился на его дочери». Затем автор создал картину собственного понимания древнейшего прошлого Уфы, подозрительно похожую на некоторые современные открытия. Приведём цитату из А.В. Черникова-Анучина.
«Тура-Тав или Уфа, по преданию, был большой город, расположенный на тех же местах горы Тура-Тау, где теперь и нынешний город Уфа, и служил главным центром башкирии, откуда, первоначально, собственные князья, а потом Болгары и Ногаи, управляли страною. Ханская ставка (резиденция), находилась тогда на месте, занимаемом зданиями семинарии и училища до "Черкалихина оврага", а старшины, батыри (наездники) и разный служивый люд жили на местах старой Уфы, что на левой стороне ключа Сутолоки, а по башкирски и татарски Су-талак (водо-раздел), на "Случевской горе и где ныне Успенский мужской монастырь и дача гг. Новиковых, на так называемом "Чёртовом городбище". Некоторые места были укреплены земляными валами, в средине которых помещались городские обыватели в землянках, лубочных балаганах и кошемных кибитках (юртах или кошах), а по углам, на высоких местах, были сторожевые башни из дерева и дикого (известкового) камня, следы которых хорошо были видны ещё в конце XVIII ст., а от укреплений, вроде цитаделей, и до сих пор сохранились останки одного из таковых на "Чёртовом городище". Вокруг ханского города и по скату всей горы Тура-Тау (прямая гора), вплоть до "Сафроновской" пристани, рос еловый и берёзовый лес, имевший своим подлеском орешник (жалкие остатки его растут ещё и поныне), распространявшись до нынешней верхней базарной площади, а по средине его было светлое рыбное озеро, из которого вытекали и текут теперь ключи, бегущие по тем же оврагам; хотя озеро и верховья ключей уже засыпаны и застроены, но существование этого, естественного водоёма, питавшего помянутые источники, ясно указывает, что озеро это существует внутри горы до настоящего времени, питаясь, в свою очередь, водами р. Белой, входящей в него чрез известковые пустоты, находящиеся против архиерейской рощи, у горной подошвы, омываемой этой рекой, в чём убеждает нас обилие воды в колодцах, вырытых на верхней базарной площади и ключах, когда бывают большие разливы реки и, наоборот, когда ощущается недостаток её в колодцах и заметно пересыхание ключей»1.
В следующем № 5 от 30 января 1893 г. автор, правда, никак не развил сии реконструкции, перейдя к возникновению русской Уфы. Зато в последней части своей работы в № 6 А.В. Черников-Анучин стр. 133: приводит ценные наблюдения об археологических находках на территории города, которые, видимо, послужили фундаментом исторической реконструкции. Процитируем в последний раз А.В. Черникова-Анучина.
«В конце второй половины прошедшего [то есть XVIII – Авт.] столетия, на месте бывшего городского Уфимского Успенского кладбища, при копании могил, застройке домов на Большой и Малой Успенских улицах, когда рылись подпольные ямы, погреба и колодцы, находили необыкновенно большие человеческие черепа и кости, части чешуйчатых кольчуг, обломки мечей, изломанные круги, с остатками истлевшей кожи, напоминающими остатки ратного щита, наконечники от стрел и разные, неопределённого назначения, вещи из бронзы.
Позднее же, в 40-х годах текущего столетия, в г. Уфе, на левом берегу речки Сутолоки, вблизи нынешнего каменного моста, чрез эту речку, дворянами А.Г. и Е.Г. Черниковыми-Анучиными, владевшими тут дворовыми местами, при выемке в берегу земли для устройства бани, найдены: бронзовые секач-топорик, кольцо, подобие котла неправильной формы, ёмкостью ведра в три, обрывки толстой цепи, поломанную треногу, прикреплённую верхними концами, к треугольнику, имевшему, по-видимому, назначение предмета в языческом богослужении. В период же 1872–1887 гг. были выкопаны близ г. Уфы, В.А. Новиковым, в своей даче, серебрянные обрывки цепей, такого же металла чаша: (братима), 11 серебрянных и 2 золотых пластинки с украшениями, а в 15 в. от Уфы, в даче, г. Базилевского, А.В. Черниковым-Анучиным, при разрытии 2-х курганов, на берегу озера "Лазоревого" и вытекающего из него ключа, того же названия – семь бронзовых серпов, долото, топорик и бронзовая монета Босфорского царя Иниптимея». Автор рассказывает в статье и о других находках в пределах Уфы2.
В последующие 1894 и 1895 гг. археологическая тема больше на страницах «Уфимских губернских ведомостей» не появлялась. А затем престарелый Н.А. Гурвич покидает пост редактора неофициальной части «ведомостей». Закончилась его эпоха, наступили новые времена. В ежедневной газете господствуют маленькие «телеграфные» заметки, место для краеведческих публикаций отводится всё реже и реже. Но за рекордный для местной журналистики период редакторства (1865–1896 гг.) Н.А. Гурвич и его авторы, среди которых в первую очередь нужно вспомнить Р.Г. Игнатьева, сделали очень много не только для популяризации исторических знаний среди современников. Они и для нас, далёких и остепенённых потомков оставили немало ценной и поучительной информации.