Мои старый знакомый Степан Трофимович Лягушкин с самого детства не боялся никакой чертовщины, ни чего сверхъестественного
| Вид материала | Документы |
- Михаил Бакунин наука и народ, 304.43kb.
- Николай Трофимович Сизов Невыдуманные рассказ, 4238kb.
- "Собрание сочинений", т. 10. М., "Текст", 1995, 2252.66kb.
- Мамин-Сибиряк Д. Н. Отрывок из произведения "О книге", 21.76kb.
- Высочайшая вершина музыки это пауза, 2605.03kb.
- И. Д. Ергиев современное исполнительское творчество как явление постнеоклассицизма, 138.28kb.
- Архетипы и модальности, 3700.22kb.
- "битломания" на стадии умирания, 63.67kb.
- Люди! Братья мои! Берегите своих матерей, 45.45kb.
- Реферат на тему, 90.38kb.
Лукашенко – Папа! Как я рад тебя видеть!
^ Сорос – Спасибо сынок. Как ты?
Лукашенко – Так себе. Вложил в этих поляков и церкви денег немерено, а ничего не происходит. Ни согласия, ни разногласия. Что то тут не то, папа!
Сорос – Не отступай сынок. Деньги у тебя еще есть, пока. Поэтому дерзай.
Лукашенко – Что дерзай! Я дерзаю. Разве что-то свое придумать
^ Сорос – И не задумайся. Ты у меня на голову слабенький. Об этом еще твоя мама говорила. Как придумаешь, так хоть ты караул кричи.
Лукашенко – Ладно я тогда свистну и кого-нибудь из витебских цыган идею и все пойдет по маслу.
Сорос – Вот это другой разговор. Ты весь в меня, Саша. Моя кровь.
Утром следующего дня Лукашенко собрал у себя актив. Пришел предприниматель Чиж, Анатолий Тозик, Гуляко и прочая мелкая сошла
Лукашенко – Тозик. Надо придумать какую-то историю про религии и национальности.
^ Тозик – Ну, да, я знаю всех цыган в Белоруссии, а религии и национальности тут при чем? – смущенно краснеет
Лукашенко – Так я же цыган! Вот ты, как человек бывалый и подумай над новым проектом. Кто там у тебя по религиям и национальностям главный?
^ Тозик – У меня по штату по религиям и национальностям главарем чистится Гуляко
В кабинет входит предприниматель Чиж
Чиж – Ай чавэлла, ай чавэлла. Ай нэ, нэ, нэ.
Лукашенко расцветает от счастья, что кто-то пусть даже таким способом, намекнет на его цыганские происхождение
Лукашенко – Садись Чиж. Может кредит тебе дать? – мягко смотрит в глаза Чижу
Тозик про себя: « Надо и мне разучить какую-нибудь цыганскую песню и перещеголять этого Чижа. Кредиты ему, а мне с этим Гулякой религий и национальности. Подожди, подожди. Еще вчера я видел фильм. Как там было. Ага вспомнил!»
^ Тозик – Так мне позвать Гуляку? Или может какие-то пожелания будут по поводу нового проекта?
Лукашенко – Гуляку позвать. Надо свистнуть уже готовую идею и переиначить ее под меня. У меня батька цыган, ты же знаешь Тозик. Ты понимаешь меня как никто другой. Душу мою, цыганскую, ты всю выучил. Вот и возьмись, тебя все цыгане в Белоруссии знают!
Тозик подумал, что сейчас как раз тот момент, что бы блеснуть песней и попросить кредита.
^ Тозик – Ромале, чавалэ, со мэ тэ кэрав! Ай ромалээээ. Ай чавалээээ
Лукашенко – Что это с тобой, Толик – испуганно
Чиж смотрит завистливо на Толика и думает про себя: « Ничего, завтра я разучу целый куплет и не видеть Тозику моих кредитов»
^ Тозик – Так это песня, цыганская, ваша народная – бледнеет
Лукашенко – А. Ясно. Иди отдохни, Толик. Через час приезжай с Гулякой – вытирает пот со лба
Тозик уходит в свои кабинет мысленно проклиная телевидение и Горана Бреговича.
Лукашенко Чижу – Видишь как работает человек!!!
Через час приезжает Гуляко с лицом уставшим, словно неделю работал в шахтах на Беларуськалия.
^ Тозик – Леонид, слушай. Да заходи ты не стой в дверях – Гуляко испуганно садиться в кресло.
Тозик – Леонид, нет ли у тебя идейки, как бы нашего Александру Григорьевичу остаться в истории?
^ Гуляко – Никак нет.
Тозик – Что-нибудь интересное, подумай, Леня – смотрит с надеждой на Гуляку.
Гуляко – Тут недавно мне письмо пришло от витебских цыган про какой-то межрелигиозный диалог. Я сколько не читал, ни хрена не понял. Даже Ламеку вызывал, вместе мы сколько не бились, нулевой вариант.
^ Тозик – Покажи письмо – повелительно
Гуляко – Вот как чувствовал – и передает письмо Тозику.
Тозик читает, смотрит письмо на свет, ищет водяные знаки. Не находит. Нюхает письмо. И даже откусил кусочек письма и попробовать на вкус. Гуляко все время сидит и смотрит на Тозика с открытым от удивления ртом мысленно думая про себя: «У Шайтан»
^ Тозик – Так. Идем сейчас к Лукашенко. Кстати, ты, случайно, цыганских песен не знаешь?
Гуляко – Нет Ни одной не знаю.
Тозик – Зря. Завтра разучи и доложи мне лично
^ Гуляко – А может не надо? Я боюсь как бы чего не сморозить – просительно корчит рожу
Тозик – Не бойся. А песню выучи
Гуляко – Всю? У меня и голоса нет
Тозик – У меня тоже. Ладно. Один куплет. Поехали к Лукашенко
Гуляко всю дорогу страдал от мысли про цыганские песни, но крепился. Приехали к Лукашенко и там состоялся разговор
Лукашенко – Что это за дрянь, этот межрелигиозный диалог? Что-то больно мудреное. Так Гуляко, тебе месяц. За месяц на основе этого письма – протягивает Гуляке письмо от витебских цыган – разработай идею. Только я тебя очень прошу, подойди творчески
Гуляко – Александр Григорьевич, я может не надо? Мы и так такой кабак устроили с этой церковью « Новая Жизнь», что она мне уже во сне снится. Может не надо – почти плачет
Лукашенко – Надо, Леня, надо. Я президент, батька у меня был цыган, все. Примени творческий подход
Гуляко – Творческий? Если что, пеняйте на себя Александр Григорьевич и помните – не я это предложил
Через месяца два Лукашенко стал делать туманные и двусмысленные визиты, то к католикам, то к православным и наоборот. Произносил речи и смотрел в глаза. А Тозик всегда рядом. Еще через пару недель Лукашенко решил слетать из Москвы в Рим и отвезти письмо от одного религиозного деятеля к другому. Для этой задачи он взял своего лучшего телохранителя сына Колю. Конечно ни в Москве, ни в Риме, Саша не сказал, что свою миссию он назовет межкультурным и межрелигиозным диалогом, но поездка удалась
Месяц, я не вру, ровно месяц, все телеканалы в том числе и российские славословили мудрость, дальновидность и творческий подход Александра Григорьевича Лукашенко. Тозик мысленно потирал руки и уже строил планы сколько новых фирм он откроет на деньги нового кредита. Саша цвел как майская роза. Он даже помолодел. Он был счастлив. Межкультурный диалог стал его конем. Саша так бодро влетел в седло, что даже сразу и не заметил, что Тозик подсунул ему хромую клячу. Саша скакал на коне межкультурного и межрелигиозного диалога как ошалелый. Жизнь была восхитительна и солнце светило специально для него. Решительно все его поздравляли, жали ему руки и смотрели на него с надеждой. Своим межрелигиозным диалогом Саша отравил все телеканалы, все газеты и радио. Саша летел на крыльях успеха…
Лукашенке и его цыганскому происхождению этого показалось мало и он выступил с новыми инициативами, но как православные так и католики как то холодно отменились к новым идеям Анатолия Тозика в исполнении Саши Лукашенко. Саша с языка не спускал два слова: межкультурный и межрелигиозный диалог. Вставлял их с поводом и без повода даже при произнесении речей о сельском хозяйстве и разведении бычков в Гродненской области. Он даже засыпал с ними и повторял их как молитву. Тозик тоже был счастлив.
Со временем Саша заметил, что его конь хромает, и Тозик, вместо вороного скакуна подсунул ему колхозную клячу. Не может быть ни межкультурного, ни межрелигиозного диалога в пределах одной и той же религии и одной и той же культуры. Саша стал все реже вспоминать свои подвиг. Кроме того, экуменическое движение, как бы существует еще со времен князя Голицына. Так что сенсации не получилось. Да и не могло получиться.
А творческий подход оказал самое что ни на есть негативное воздействие на Лукашенко. После «межрелигиозного диалога» официальные лица католической церкви если и приезжали к Лукашенко, то Сашу обходили за четыреста километров и даже Тозик не мог заманить их никакими коврижками и медовыми пряниками.
Галактика Лукашенко
Какое-то время Лукашенко сидел спокойно и его творческие порывы не имели никакого воплощения. Даже поляки вздохнули свободно. Никто не платил им денег за страдания и отсидки. И все бы хорошо, но надежды человеческие обманчивы. Религии и национальности не давали покоя Александру Григорьевичу и даже снились ему по ночам.
Лукашенко измучился от бессонницы и решил прилечь. Саша заснул и видел сон в котором к нему снова пришел его отец…
^ Сорос – Здравствуй сынок.
Лукашенка – Папа! Папка! Как я рад тебя видеть – веселиться как ребенок
Сорос – Как дела сынок, как религии и национальности? Какие проекты разрабатываешь?
Лукашенко – Какие проекты – в сердцах махает руками – Тозик тоже, друг называется, такое проект подсунул, что караул. Вообще, этот Тозик с каждым днем нравиться мне все меньше и меньше. Недавно Тозик решил Шведскую разведку подключить к моей борьбе за мое цыганское происхождение.
^ Сорос – А это Стефан Ериксон. Ну и что?
Лукашенко – Что, что. Только деньги выбросил. Мало того, такой свинарник устроил мне Тозик с этой Шведской разведкой, что хоть ты из дому беги.
Сорос – А это не твоя печаль. Ты деньги заплатил, а то, что Шведская разведка не знает цыганских традиции – это их головная боль. Тебе тут переживать не стоит. Кстати, а зачем ты защищаешь свое , цыганское так сказать, происхождение? Происхождение или есть, или его нет. И защищать тут не чего!
Лукашенко – А ведь как ловко все получалось. Прямо как по маслу и на тебе.
Сорос – Ну на Шведской разведке свет клином не сошелся. Есть еще французы. Я тебе потом подскажу. А Тозика береги. Не обижай Тозика. Кредит ему дай. Без Тозика ты как без рук.
Лукашенко – папа, а когда ты заберешь меня к себе?
Сорос – Прежде чем забирать тебя, нужно тебя пролечить основательно. А то ты у нас в аду таких дел натворишь! Ты же знаешь, сынок, что у меня за контингент – пьют, курят, каждый день драка – никакой дисциплины. А тут еще ты как начнешь там агрогородки строить, мама дорогая!
Ладно. Пора мне. Светает.
Лукашенко – Папа, папка не уходи.
Просыпается. Набирает номер
Лукашенко – Галя, Галя! Разыщи мне Тозика.
В это время в кабинете уполномоченного по делам религии и национальностей.
^ Тозик – Так. Гуляко. Как на духу, признавайся, выучил ты новую песню?
Гуляко – Не могу, Толя – глотает слезы
Тозик – Гуляко, ты что это характер решил показать! А! Ты уже не слушаешься! Ты уже взрослый значит! А ну, становись, проверять буду как ты песню выучил. Вот сюда становись. Так. Давай, пой
^ Гуляко – А мэ джава по деревне по большим пескам и янава балавас чаворэнгэ хан!
Тозик – Ну что поешь как перед расстрелом. Больше эмоции. Больше чувств. А то бум-бум-бум. Никуда не годиться. Еще раз
^ Гуляко – А мэ джава по деревне, по большим пескам, и янава балавас, чаворэнгэ – хан.
Тозик – Вот, уже лучше. Уже молодец. Уже видно, что стараешься. А что это мы плачем Что это слезы у нас на глазах висят?
^ Гуляко – Так, в глаз соринка попала. – вытирает слезы.
Тозик – Слезы прекратить. Я не для того назначал тебя в комитет по делам религии и национальностей, чтобы ты мне тут рыдал. Плачет он, неженка. Плакать будешь когда Лукашенка передумает религиями и национальностями заниматься. А пока сопли убрал!!! – кричит
^ Гуляко – Так точно – сморкается и вытирает слезы
Тозик – А плечиками, как я тебя учил. Ну, давай, покажи как ты плечиками умеешь как цыганка. – смотрит на Гуляку с ожиданием чего-то приятного
Гуляко стал повторять движение, когда цыганские женщины двигают плечами – известный элемент цыганского танца.
^ Тозик – Да что это с тобой! Что ты мне свои конвульсии тут показываешь. Плавнее! Давай еще раз
Гуляко – Не могу я больше. Не могу. Может я вместо танца еще один куплет разучу?
Тозик – Хватит. И так полгода две строчки разучивали. Давай плечиками.
Гуляко дрыгает плечами, словно пытается кого-то сбросить со своей спины
^ Тозик – Вот, молодец. Иди лимонаду попей и отдохни.
Лукашенку соединяют с Тозиком
Тозик – Алло!
Лукашенко – Тозик! Дуй ко мне. Срочно
Тозик думает, что это судьба и с не доверим смотрит на Гуляко : « А черт с ним. Куй железо пока горячо. Завезу и Гуляко»
^ Тозик – Леня, собирайся. Григорьевич вызывает.
Гуляко бледнеет – Не могу.
Тозик – Давай, одевай пальтишко.
Тозик и Гуляко садятся в машину и едут к Лукашенко. Всю дорогу Гуляко не проронил ни слова. Голова его поникла, а левое веко начало дергаться.
Заходят в кабинет. Лукашенко обнимает Тозика и здоровается за руку с Гулякой.
Лукашенко – Как дела, Толик? Что нового?
Тозик – Да все нормально. Все цыгане эти замучили меня. Работаю, Александр Григорьевич,не покладая рук – делает условный знак Гуляке
Гуляко услышал слово «цыгане» и увидев условный знак, стал плясать и петь песню про «балавас». Лукашенко выпучил глаза и открыл рот.
^ Тозик – Вот мой помощник Леонид, какой развитый. У тебя же батька цыган, да?
Лукашенко – Да, мои бацька был цыган. Бадулей его звали, а по русски Гришка. Одноглазый он был от рождения.
^ Тозик – Значит ты Александр Бадулеевич?
Лукашенко – Выходит что так. Не об этом сейчас. Надо придумать, Толя, новый проект по меньшинствам, по религиям. Не могу я жить на белом свете без религии и национальностей. Подумай, как и что. Тебя же все цыгане в Белоруссии знают, ты мне как родной. А, не подведи!!!
Тозик делает снова условный знак Гуляке и тот еще лучше чем в первый раз поет песню про «балавас». Тозик думает: « Э, да еще раза три, четыре и его можно на сцену выпускать!»
Тозик – А что бы ты хотел, Григорьевич? Может что-то особенное, так ты скажи. Вот и Гуляко тут. Правда Леонид?
Гуляко с физиономией агнца, ведомого на заклание – А мэ джава по деревне….
Тозик толкает его ногой под столом отчего подрыгивает графин и Гуляко прекращает исполнение песни, которая сделала ему карьеру.
^ Тозик– Он согласен помогать нам.
Лукашенко – Только просьба к тебе, Анатолий! Давай, дельное что-то. А то я уже на все твои проекты столько денег угрохал, что приходиться Беларуськалии продавать. Стоящее, понимаешь?!
Тозик – Вот у нас специалист Леонид Павлович Гуляко, он справиться – Гуляко уже было открыл рот, чтобы снова затянуть песню про «балавас и большие пески», но Тозик больно ударил его ногой в коленку, отчего Леня не решился продолжать дальше.
Лукашенко – Давай через месяц
Тозик выходит из кабинета вместе с Гулякой и в самых дверях сталкиваются с предпринимателем по фамилии Чиж, который входит в кабинет у Лукашенко с гитарой и виновато здороваются.
Тозик – Постой. Видишь, этот пройдоха уже с гитарой, а ты даже танец не можешь разучить. У, глаза мои тебя бы не видели! Стой. Послушаем что там происходит – и Гуляко вместе с Тозиком становятся около окна, как бы разбирая и копаясь в каких-то бумагах. В это время из-за закрытой двери в кабинете Лукашенко слышится голос
^ Чиж – Глаза твоиииииииии зеленыеееее, слова твои обманные и эти речи томные, свели меня с ума…
Тозик – Смотри как старается. Сто пудов еще один кредит получит. А мы с тобой на одних религия и национальностях далеко не уедем!!! Иди к машине – толкает Гуляку вперед себя.
Целый месяц комитет по делам религии и национальностей, УКГБ по Минску и Минской области, и вся академия национальной безопасности трудились не покладая рук. Предлагали организовать новую экспедицию по поисков сокровищ Наполеона, даже смету составили, но только потом поняли что ни Наполеон, ни его сокровища никакого отношения к национальностям не имеют. Прибегал Толстышев и предложить осушить белорусские болота. Его проект отклонили сразу. Прибежал Завальнюк и предложил построить новый костел, оснащенный ультра-современным самогонным аппаратом. Этот проект тоже отклонили. Прибегал Вязовский и предложил посадить его на полтора месяца в тюрьму за религию. Все равно ему не хочется регистрировать свою горемычную и самую малочисленную во всей Белоруссии церковь. Эта идея была тоже отвергнута. И тогда Ламеко Владимир Борисович предложил проект по меньшинствам. Его и взяли на вооружение
^ Через месяц в кабинете…
Лукашенко – Тозик, заходи – весело приветствует – что, придумал?
Тозик – Придумал- раскрывает папку. И вот как я тебе скажу Григорьевич, ты цыган и батька у тебя был цыган, то проект тебе надо толковый. Кто проголосовал за тебя на выборах – тот в большинство. А кто против тебя проголосовал – тот меньшинство. Вот и вся арифметика.
Лукашенко – А мой бацька цыган тут при чем? – вопросительно смотрит на Тозика
Тозик – Да не при чем твой бацька. Бацька твой тут вообще не при делах. Я про меньшинства говорю. Кто за тебя тот большинство, а кто против – меньшинство.
Лукашенко – Что-то я не хрена не понимаю. Меньшинство, большинство. Выборы какие-то. Ты дело говори. Я то тут причем к меньшинствам?
^ Тозик – Так вот ты и решаешь кто меньшинство, а кто большинство
Тозик про себя: « Господи, что я несу!!!»
Лукашенко – Ага, то есть я главный. Ну тогда совсем другой разговор. Тогда понятно. Молодец Тозик. Ты почти без пяти минут и сам цыган.
Тозик про себя : « А, как назло, сегодня Гуляку с собой не взял, а может самому спеть про «балавас»? Нет, воздержусь. Все этот Чиж, проходимец. Наверное целую песню разучил, а у меня с Гулякой дальше 2 строчек не пошло»
^ Тозик – Только смотри Григорьевич, не проговорись. Держи все это в тайне. А за это время я текст тебе напишу
Лукашенко – Понял, выбрать момент нужно. А вот после выборов и прочитаю твой текст.
Тозик – Молодец Григорьевич, зразу видно, что у тебя бацька был цыган.
Тозик про себя : «А может спеть? Нет.»
Вся администрация президента ломали головы когда же уловить момент и дать возможность Саше Лукашенко проявить себя и свой новый перл. Придумали. Для этого решили выбрать последний день уходящего 2010 года, года старый год уходит,а он, Саша Лукашенко, открывает новый год новою системой координат.
Для своего обращения с новым проектом Лукашенко выбрал последний день уходящего 2010 года. Саша стал около окна, рядом с торшером, толи с колонной и зачитал свое новогоднее обращение к нации, в котором поделил белорусов на меньшинство и большинство ни по признаку религии, и даже не по национальному признаку, и уж конечно не по половому признаку. Какое там? Нет. По признаку самого себя. Новая страница истории открылась нам 31 декабря 2010. Новое слово в науке. Новое понятие в социологии появилось именно 31.12.2010 – Лукашенко. Да, национальность, пол, возраст, и Лукашенко. Новые горизонты стали обозримы простым смертным. Раньше они и не знали о существовании галактики как Лукашенко. Леонид Гуляко, по такому поводу, решил внести изменения в паспортах и анкетах граждан. Раньше там указывали, пол, возраст и иногда национальность, а теперь и признак по шкале Лукашенко – меньшинство или большинство.
Крылья, да, именно крылья, которые дал ему Тозик несли Лукашенку в невиданные дали. Саша парил как орел, он летел высоко в небесах, крылья о меньшинствах несли его. Он был счастлив. Полетав на крыльях Тозика Лукашенко почувствовал, что как-то здорово его тянет вниз, к земле, обратно. Чуда не получилось, а вместо орлиных, добрый человек Тозик, подсунул ему мятые истрепанные куриные крылышки.
И больше ни разу не вспоминал ни о меньшинствах, ни о большинстве.
Женская Доля
Тозик и Гуляко сидят в кабинета Совмина и тоскливо разговаривают между собой.
Тозик – Знаешь Гуляко, отправлю я тебе обратно в Гомель. Надоел ты мне как горькая редька. Ни к чему ты не годен – ни до танцев, ни до рязанцев.
^ Гуляко – Как не годен. А песню кто разучил? Что-то больно притесняешь ты меня, Толян!!!
Тозик – Что-то надо делать. Надо к американцам сходить. Может они чего посоветуют. А то мы с тобой далеко не уедем. Тем более помнишь, раньше МИ6 и ЦРУ услуги предлагало
Гуляко – Правильно. Лукашенко выделит им деньги, а мы с ЦРУ за посредничество свои процент попросим. Хоть как то протянуть. А то совсем на голодном пайке.
Тозик – Да и я совсем уже обнищал. Ладно. Звони в ЦРУ, скажи потрындеть надо.
«Карта Поляка» существовала уже давно и ни у кого особенного протеста не вызывала. Такая разновидность документа, дающего право на проживание в Польше, разновидность визы. Никто не запрещал и не запрещает консульствам выдавать визы и иные документы дающие право на проезд к Польшу. Ровным счетом ничего особенного. Человек, которому по тем или иным причинам отказали в «карте поляка», мог так же ехать в Польшу, работать или учиться, если было где, как и человек с «картой поляка». Сама по себе «карта поляка» не гарантировала обязательное, зарезервированное место работы или учебы.
Правовой статус как обладателя карты так и рядового туриста в Польше был один и тот же. Почему ЦРУ решило играть с этой карты – не известно. Любой мало мальски грамотный юрист не только в Белоруссии, но и где угодно скажет вам, что играть «карту поляка» как большой проект мог только идиот.
^ Где-то в Варшаве
Сикорский – Слушай! Мне вчера ЦРУ звонило, предлагают съездить в Гродно.
Комаровский – Я предчувствую, что это как-то связано с этим союзом поляков? Нет, я не поеду. Опять какой-то бред напишут, а мне озвучивай. Езжай ты.