Редколлегия: В. М. Плоских, М. А. Рудов, > Л. В. Тарасова Чабыт. Порыв: Литературный альманах. Вып. III. Бишкек: крсу, 2006. 217 с
| Вид материала | Документы |
СодержаниеГолос и.о. Человек в пенсне Девица: Кто это? Гвардеец Девица: И вы такой же? Гвардеец Девица (рассматривает его): Тот самый? Сирано |
- Литературный альманах сф пгу. Выпуск, 2810.94kb.
- А. В. Федин Формирование концепции миссионерской деятельности Общества Иисуса Диалог, 1239.66kb.
- Публикуется по книге: Кузнецов А. Г. Из истории американской музыки. Классика. Джаз., 1830.6kb.
- Постановлению Верховной Рады Автономной Республики Крым от 18 октября 2006 года №217-5/06, 89.59kb.
- Бразования и науки кыргызской республики iтом "зачем нам чужая земля " русское литературное, 11892.95kb.
- Доклады и материалы, 5615.95kb.
- Учебно-научное пособие Бишкек 2011 удк 82/821., 1207.45kb.
- Весы 2009 -№39 Альманах гуманитарных кафедр Балашовского института Саратовского государственного, 1662.41kb.
- Ковровая символика Востока, 367.92kb.
- Информационный бюллетень III квартал 2006 года Пермь 2006 Впомощь библиотекарю : информ, 235.89kb.
Свет гаснет.
Костюм Евы с меховой опушкой!
Вспышка – обнаженная женщина.
Голос из тьмы:
Свадебный наряд апреля 1945 года
Невеста была в черном.
Грохот орудий. Вступает саксофон: блюз Сент-Джеймс-
ской больницы.
Гитлер (китель с черной нашивкой за ранение, Eisenkreutz 1 класса) и Ева Браун в черном платье. Они идут спокойно мелкими шажками, глядя куда-то поверх зрительного зала – и вдруг останавливаются, словно бы споткнулись: перед ними лежит дохлая овчарка. Они переглядываются, и Гитлер кивает, кивает и Ева. Свет медленно уходит с подиума в оркестровую яму и так же медленно стихает канонада. Тишина – и в ней глухо звучат два выстрела.
Тьма.
^ Голос и.о.: Моды марта 1953 года. Домашние одежды Отца и Учителя всего прогрессивного человечества.
Мелодия: тихо, в бешеном темпе джаз играет 7.40». Музыку обрывает удар по железному листу (за сценой). Луч прожектора скользит по пустому дивану, по полу... и тогда становится видно: на сцене лежит человек в домашней куртке, с закрытыми глазами.
Мелодия: флейта и барабан. «Трот-марш» – вдохновенное создание безвестного Кручинина.
Идут два человека. Один – блестя пенсне и совершенно бесшумно, другой – толстый, неуклюжий в блестящих скрипучих ботинках (скрипучих ботинках!), на них падает свет, и всё громче скрипят они на каждом шагу.
Из темноты выходит и неслышно рапортует человек в военной форме.
Толстяк: И в чем же дело?
Человек в форме: Он как бы спит.
^ Человек в пенсне: И не надо ему мешать.
Толстяк снимает ботинки, прячет под мышки. Он неописуемо нелеп – из-под мышек торчат носки желтых ботинок.
Они бесшумно удаляются.
В луче света человек в домашней куртке, лежа, поднимает левую руку вверх – и гигантская тень грозит вслед уходящим.
Яркая вспышка – и на сцену выбегает молодой человек в расстегнутом генеральском мундире. Он кричит вслед уходящим:
Вы его убили!
Обращаясь к публике:
Отца убили...
СЛЕВА:
Насвечивается гигантский силуэт человека в шляпе с профилем клоуна (курнос):
Да все только и мечтали, чтоб он умер лет на 10 раньше...
СПРАВА:
Падает свет на полного китайца (с бородавкой) в темно-синем кителе. Он стоит с закрытыми глазами и каменным лицом. Медленно открывает глаза:
На десять лет раньше? В сорок третьем? Кто тогда мечтал о смерти Сталина? Только Гитлер!
ТЬМА.
Сцена вновь ярко освещается.
На подиуме – и.о.
И.о.: Этих и подобных им парадоксов мы в дальнейшем касаться не будем, джентльмены... леди и джентльмены! Мы будем думать и говорить о другом. Показ мод, который вы имели возможность видеть, неизменно завершал огонь.
Занавес падает, на него насвечивается надпись:
Все есть огонь, – шепчет Гераклит, и его слышат тысячи лет, потому что он прав.
АКТ 2.
И.о. стоит перед занавесом.
И.о.: Да, да, разумеется. Но небольшое уточнение: все кончается огнем? А Фалес и Аниксимен? Воздух и вода!
Звеня шпорами входит гвардеец в шляпе со страусовым пером. Рука – на эфесе шпаги.
Тени гвардейцев на стене.
^ Девица: Кто это?
Гвардеец: Это гвардейцы-гасконцы
Карбон де Кастель Жалу,
Лгуны, хвастуны и пропойцы,
Которые даже на солнце
Наводят кромешную мглу...
^ Девица: И вы такой же?
Гвардеец: Такой же? Нет, не совсем...
Девица разочарована.
Гвардеец, видя это: И такой тоже. Зависит от времени суток. Вот сейчас ночь.
И входит прямо в горло Сены
Кривой клинок трагической луны...
Девица: Красиво. Вы поэт?
Гвардеец: Поэт.
Девица: Но сейчас не ночь еще.
Гвардеец: Разве? А там темно... и фонари.
Девица: Это в зале свет выключают, пока вы на сцене.
Гвардеец: Я любил ходить в театр. Читать стихи, делиться мыслями – не с авансцены, конечно, а с друзьями и актрисами.
Девица: Ну поделитесь.
Гвардеец: Вам не понравится. Видите ли, я пришел к выводу, что змей, соблазнивший Еву, скрыт внутри каждого из нас... в животе.
Девица: Чушь какая.
Гвардеец: И иногда головка его высовывается... кусает невинных дев и страстных жен, и у них появляются опухоли, которые спадают только через девять месяцев и десять дней.
Девица: И в это верили?
Гвардеец: Нет. Это шутка.
Девица: Да кто вы такой, собственно?
Гвардеец: Барон де Бержерак. Сирано де Бержерак.
^ Девица (рассматривает его): Тот самый?
Сирано: Наверное.
Девица: А нос?
Сирано: Опять! Какое, милые, у нас тысячелетье на дворе?
Девица: Третье.
Сирано: Чем прославился. Сотни лет прошло, а всё помнят, что я носатый был.
Девица: Это вообще почему-то запоминают. Даже конунг какой-то этим знаменит.
Сирано: Это не столько обо мне, сколько о людях говорит.
Девица: Что именно?
Сирано: То, что им помнится. Хотя я сюда пришел не затем.
Девица: А зачем?
Сирано: Чтобы напомнить, о чем я писал в «Ином свете»: вода и воздух взаимно посылают друг другу туман, проникающий в самую их сущность. И сквозь него просвечивает огонь. (Помолчав): Я не знаю, где я, но я в городе, каком-то городе.
И над городом – туман!