Первая. Появление богини среди людей глава вторая

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22

Афродита и Деметра. Еще до Эллады Афродита была в Малой Азии Матерью богов.

Историки хорошо знают, что она не эллинка, греки лишь призвали ее на Олимп, еще

точнее, это сделал сам Зевс, глава греческих богов. Естественно, весь рыбный

промысел был в ведении Анахиты. Выше уже сказано, что это две ипостаси одной и

той же богини древности.

Таким образом, золотая рыбка, представлявшая Анахиту, вместе с тем и сохраняла

власть и великой богини во многих ее ипостасях. Вот почему внешняя странность,

парадоксальность сказки А. Пушкина не только находит объяснение, но и кажется

необходимой. Это не просто сочинение поэта. Это отражение древнейшей мифологии

периода Эллады, в которой, как выяснено только что, негреческого, скифского или

славянского, больше, чем греческого. Вопрос о скифах и славянах, разумеется,

сложен и вполне самостоятелен, но вряд ли и он может быть решен без помощи

мифологии.

^ ПОДЛИННАЯ БИОГРАФИЯ ЦАРЕВНЫ-ЛЯГУШКИ

В пятом веке до нашей эры, то есть две с половиной тысячи лет назад, Геродот

записал удивительные истории о скифах. В одной из них я, не веря себе, узнал

сюжет русской сказки. Но для этого пришлось найти исконную старинную ее

редакцию, потому что в позднейшем пересказе многое утрачено и искажено.

Итак, что же записал Геродот?

Богатырь, которого историк называет Гераклом, приходит в далекую страну, которая

позднее будет называться Скифией. После многодневного пути утомленный герой

засыпает, а проснувшись, обнаруживает пропажу: нет его лошадей. Ничего не

остается, как отправиться на их поиски. Вот он приходит к пещере, где живет

полуженщина-полузмея. Образ может показаться фантастическим, но запись Геродота

опирается на представления именно скифов. В древности часто описывали не земных

героинь, а отдавали предпочтение небесным девам, богиням которые в те давние

времена действительно являлись людям и нередко объединяли черты

матерей-прародительниц еще с кроманьонской эпохи.

Геракл приглянулся деве; она согласна вернуть ему лошадей при условии, что

намерения героя относительно ее самой вполне серьезны. От этого брака рождаются

трое сыновей. Их имена: Агафирс, Гелон, Скиф. Уходя из страны на новые подвиги,

Геракл наказывает удивительной женщине дать оставленные им пояс и лук всем

сыновьям поочередно, и тот из них, который опояшется поясом и сумеет натянуть

его лук, пусть станет главой всей страны. Это удалось Скифу, по его имени и

названа вся страна. (В других редакциях мифов скифского цикла под Гераклом явно

подразумевается сам бог-отец Зевс. Супруга Геракла связана с водной и земной

стихиями, она дочь бога вод, но живет на земле.)

Страбон, еще один историк античности, говорит также о богине, обитающей в

пещере, и о Геракле, помогающем ей победить гигантов. Все версии так лаконичны,

что невольно ловишь себя на желании собрать из отрывков всю историю, наподобие

мозаики.

Я был изумлен, узнав еще одну версию, которую донесли до довольно поздних времен

русские сказочники. Эта поразительная сказка называется "О лягушке и богатыре":

это ее старинное название. Опубликована она впервые в восемнадцатом веке в

сборнике десяти русских сказок Уже позднее возникли варианты и пересказы, в том

числе и современные. В устном рассказе, дошедшем до восемнадцатого века, еще

сохранились древние скифские мотивы, и в героине мы узнаем деву-сирену

(женщину-полузмею, согласно античным источникам). Понятно что многие поколения

безвестных сказочников изменили божественные образы и реалии извечной скифской

старины упростили их, приземлили. Женщина-сирена превратилась в Царевну-лягушку.

Однако сколько бы ни прошло тысячелетий, именно за два последних столетия

скифская история с девой-сиреной претерпела наибольшие изменения и искажения,

так что в поздних современных пересказах истории о Царевне-лягушке детали

исчезли, смысл искажен, следы скифской древности стерты. Под пером беллетристов

древнейшее мифологическое повествование превратилось в детскую сказочку, местами

даже глуповатую - по меркам обычного сказочного жанра. И если еще в книгах

восемнадцатого века история с женщиной-полузмеей и богатырем сохраняла близость

смысла с античными источниками, то ныне, в современных сборниках сказок, она

звучит так наивно, что вряд ли задержит внимание даже подростка. Можно образно

выразиться так: умер величественный миф о працивилизации мудрых волшебных змей,

и оставлено лишь крохотное надгробие в память о нем, которое вряд ли кто готов

воспринять всерьез или вообще заметить. Немаловажно и то, что современный

пересказ А. Толстого почти втрое (!) короче варианта восемнадцатого века.

Сказанное можно отнести и к редакции А. Афанасьева.

Само название сказки, судьба которой столь несчастлива, тоже не сохранилось.

Сейчас она называется "Царевна-лягушка", но ведь это тавтология. Слово "лугаль"

было известно еще шумерам почти пять тысяч лет назад, затем - вавилонянам и

многим другим народам. Означает оно буквально "царь". Его варианты "регул",

"лугаль" прописаны на картах звездного неба со времен Шумера и Вавилона.

Название славянского племени "лужичи", то есть "царские" (вспомним о царских

скифах, названных тем же Геродотом), в связи с этим вполне понятно и вписывается

в древнюю иерархию народов. Таким образом, уже само слово "лягушка" переводится

как "царевна" и происходит от древнейшего корня - через скифское посредство.

Этому слову не менее пяти тысяч лет.

Поразительно, но единственное существо, напоминающее далеким потомкам о

женщине-полузмее, героине мифа, получило свое имя от нее в память о

доисторических временах мудрых царственных змей и крылатых драконов,

сохранившихся с тех же незапамятных дней даже в китайских мифах. Как странно

было прочесть в этимологическом словаре М. Фасмера объяснение этого

необыкновенного имени - оно, видите ли, сродни лягавой лошади и ляжке. И ничего

другого там не найти. Это, однако, лишь народная этимология. И пришло время

восстановить подлинность реалий.

Три любимицы короля (царя), родившие ему трех сыновей, героев повествования, в

поздних пересказах даже не упоминаются. А ведь уже само начало сказки в ее

старинном виде переносит читателя в особый мир, в древность. В исторически

обозримые времена не найти, как правило, царей без цариц, без законных

наследников; отклонения от этой нормы являются редкими исключениями. Зато мифы

сообщают нам об этом далеко не в виде исключения. Геракл, в соответствии с

мифологической традицией, считается сыном Зевса, главы Олимпа. (Геродот и Тацит

сообщают, что сын Атиса, царя лидов, живших в малоазийской Лидии, основал

Этрурию. Сына этого звали Тиррен, и отсюда якобы второе название Этрурии -

Тиррения. Ее основатель Тиррен, сын Атиса, ведет родословную от Зевса. Другой

источник рассказывает о том, как Геракл попал в рабство к царице лидов Омфале, и

у них родилось четыре сына. Один из них Тиррен. Но обе версии ведут к Зевсу.)

Малая Азия, откуда вышли венеды и лиды, а также этруски, называвшие себя

расенами, была близка к скифским владениям и одно время входила в них как

составная часть - как и Закавказье.

Геракл в скифских преданиях, даже если у самих скифов он носил другое имя, -

потомок Зевса, сын его. Но у Зевса как раз и были многочисленные "любимицы" и

потомки от них. Пусть не вводит нас в заблуждение выражение "любимицы короля".

Сказка пришла к нам из доисторического прошлого, из эпохи богов. Бог богов Зевс

был неоднократно женат. Иногда говорят о восьми или девяти его женах. Намного

больше было у него "любимиц" - сосчитать их всех нелегкое дело. Геракл рожден от

смертной женщины Алкмены. Родная бабка Алкмены Даная также была возлюбленной

Зевса. В свою очередь, прадед Данаи Бел, царь Египта, является не кем иным, как

правнуком того же олимпийца по линии прекрасной Ио, которую одна из жен Зевса

Гера из ревности превратила в корову. Это лишь одна из линий, дающих

представление о небесном короле и его "любимицах", число которых в сказке (надо

полагать, из соображений нравственности) сокращено до трех.

В поздних же пересказах следует странное на первый взгляд событие. Король или

царь созывает сыновей, велит взять им луки и выпустить в чистом поле по стреле;

и куда стрела попадет, там и судьба, там и место, где живет невеста того или

иного из царских сыновей.

Таким вот странным и неясным оно, это событие, остается во всех пересказах, и

читателю приходится верить, что были такие простаки - цари с сыновьями.

Но ведь в сказке речь идет о трех сыновьях от разных жен ("любимиц"), и не

столько о земном, сколько о небесном царе. Отсюда - все проблемы. И тут вполне

уместно испытание с помощью лука. Древний миф оставляет для этого оружия самое

почетное место. Вот почему братья выходят вовсе не в чистое поле (как, например,

в пересказе А. Толстого), а в заповедные луга, как в старинной записи сказки.

Это луга чудес, небесные луга, и нужно найти там свою судьбу, если ты рожден не

законной царицей, а просто "любимицей". В Геракле воплощены черты самого

небесного царя Зевса, и, согласно Геродоту, у него именно три сына, они должны

пройти испытание с помощью лука - как в сказке.

Иван-царевич в сказке именуется еще богатырем. Не просто Иван-царевич, а

Иван-богатырь (Геракл!). Его братья стреляют вправо и влево, он же пускает

стрелу прямо. На болоте он видит шалаш из тростника.

- Лягушка-лягушка, отдай мою стрелу! - так обращается к лягушке Иван-царевич в

пересказе А. Толстого. В сказке же Иван-богатырь не просит свою стрелу, а

наоборот, хочет от нее отступиться, что конечно же более логично с его

собственной точки зрения. Однако лягушка говорит ему:

- Войди в мой шалаш и возьми свою стрелу!

Поздняя перелицовка сказки все изменила. Ведь в сказке лягушка требует, чтобы

герой взял стрелу! Смысл сцены полностью утрачивается. Более того, в исконном

варианте, в сказке, передается испуг Ивана-богатыря. Все рассказывается в

соответствии с законами психологии, а не наоборот. Все всерьез, в отличие от

глуповатых вариантов пересказа.

- Ежели ты не взойдешь ко мне в шалаш, то вечно не выйдешь из этого болота! -

так говорит лягушка Ивану-богатырю в сказке. Иван отвечает, что шалаш мал ему и

ему в него не пройти. Тогда лягушка, не говоря ни слова, перекувырнулась, и

шалаш превратился в роскошную ("раскрашенную") беседку. Иван удивился и вынужден

был войти в нее. А лягушка сказала:

- Я знаю, что ты три дня ничего не ел.

И это правда: Иван три дня бродил по горам и лесам, по болоту, пока искал свою

стрелу. Лягушка же снова перекувырнулась, и тотчас внесли стол с кушаньями и

напитками. Когда Иван отобедал, то лягушка опять перекувырнулась, и стол

вынесли. И только после этого она сказала Ивану о замужестве.

Здесь, в этих сценах, обрисованных с мифологической точностью, удивляет реализм

деталей. Ведь не просто появляется и исчезает стол, не просто шалаш в беседку

превращается, а сначала лягушка совершает магическое действо - она

перекувырнулась. Это кувырканье, поворачивание через левое плечо, смена левого и

правого, верха и низа - древнейшая черта магических обрядов еще хеттских времен.

Они идут из глубокой древности, когда люди общались с богами. Я могу насчитать

не менее четырех тысяч лет таким вот магическим фокусам, которые действительно

(в надлежащем исполнении) приводят к удивительным результатам. Но все обстоит

гораздо сложнее, чем даже в старинном русском свидетельстве.

В подлинной русской сказке лягушка отвечает Ивану-богатырю, решающему в уме

сложную задачу: как отказать лягушке. (Подчеркнем, что он только думает об этом,

не произнеся вслух ни слова.) Но по законам магии лягушка читает его мысли, и

теперь нам понятно, что магия - это реальность, хорошо известная нашим предкам,

а мы не замечали ее до тех пор, пока не научились произносить хотя бы слово

"телепатия". А сколько еще магических явлений, нам не известных! Мы ведь, по

существу, не знаем даже, как устроены пространство и время. Мне приходилось

читать отчеты, в которых НЛО, вращаясь ("перекувыркиваясь"), сворачивали

пространство, одновременно переходя в другие измерения.

Да, Иван хочет обмануть лягушку. Она же говорит, угадывая это его желание, что

он не найдет пути из этого болота домой. В этом можно усмотреть связь именно со

способностью лягушки как бы сворачивать пространство, выпуская из него, по

желанию, героя восвояси. И теперь персонажи меняются ролями. Иван (из сказки)

хочет взять свою стрелу, а лягушка ее не отдает, зная о подвохе, который уже

обдумывает Иван. Все это психологически соответствует ситуации. И тут же

наблюдение Ивана, его умозаключение: "Конечно, эта лягушка - волшебница; нужно

брать ее в жены, ничего не поделаешь!" И как только Иван подумал и произнес это,

лягушка превратилась в красавицу - в "великую красавицу", как еще сильнее

сказано в русском сказочном источнике. И она сбросила при этом лягушачью кожу и

сказала:

- Вот, любезный Иван-богатырь, какова я есть. Но кожу лягушачью я ношу только

днем, а ночью всегда буду такой, какой меня видишь сейчас.

"Иван-богатырь, видя перед собой такую красавицу, весьма обрадовался и

подтвердил ей клятвенно, что он возьмет ее за себя".

Вот как переданы оттенки сменяющихся чувств и настроений героев в подлинной

русской сказке. Теперь посмотрим, что с ней сделал пересказчик. После просьбы

Ивана отдать ему стрелу лягушка ему отвечает:

"Возьми меня замуж!

- Что ты, как я возьму себе в жены лягушку?

- Бери! Знать, судьба твоя такая.

Закручинился Иван-царевич. Делать нечего: взял лягушку, принес домой".

Вот и все переживания, настроения, аргументы. Вычеркнуто слишком много, так что

оставшееся уже почти не напоминает совершающегося в сказке. Удивительная вещь: в

исконной сказке сам царь-король, расстроившись от всей этой истории со стрелой и

болотом, которой он сам же и был зачинщиком, начинает уговаривать Ивана, чтобы

тот бросил лягушку! Но Иван-богатырь просил своего отца, чтобы тот позволил ему

жениться на лягушке - так дословно повествует сказка. В пересказе же ничего

подобного не найдем. Оно и понятно. Ведь в сказке Иван уже видел красавицу

царевну без лягушачьей кожи и знает, какова она на самом деле. В пересказе же об

этом и речи нет. Лягушка и лягушка. Она и не думала обернуться царевной и

открыть Ивану тайну волшебства. Пересказ попросту перечеркнул весь смысл

происшедшего.

Нет и намека в нем на то, как царь отреагировал на случившееся. Сразу читаем:

"Царь сыграл три свадьбы". Сыграл, как будто ничего необычного, странного не

произошло, как будто ему не раз приходилось видеть и слышать, как богатыри

женятся на лягушках, так что сама мысль о женитьбе младшего сына на лягушке не

вызывает у него даже минутного раздумья. А ведь цари (и в историческое время

тоже) к женитьбе своих сыновей относились отнюдь не спустя рукава.

Логика событий, психологизм, коллизии исконной же русской сказки вытекают из

того, что в ее истоке (и это еще более будет ясно из последующего) - один из

основополагающих мифов, свидетельство древнейшей цивилизации о подлинных

отношениях неба и земли. Поэтому каждое событие сказки - почти космическая

тайна, а в финале эта тайна полностью откроется. Пока же мы должны проследить

уникальнейшие перипетии и похождения скифского богатыря, состоявшиеся, возможно,

еще во времена легендарной Атлантиды Платона. Читателя не должно смущать, что в

записи восемнадцатого века он назван Иваном; кстати же, тайна этого имени тоже

откроется в финале сказки, когда мы убедимся, что богатырь ее - не кто иной, как

Лугальванда (или Лугальбанда) шумерийских мифов - в переводе "царевич Иван", - и

мифы эти не только отражают космическую реальность, но и историю отношений

звездных цивилизаций(!). Образ царевны не менее важен для понимания. Лягушка -

не просто царевна. Она вышла из некого Подсолнечного царства, как будет

рассказано ниже, а это - собирательное, доступное древним слушателям выражение,

за которым тоже стоит захватывающая дух космическая реальность.

Несколько забегая вперед, могу сказать, что образы этой сказки, даже волшебный

луг, на котором Иван выпустил свою стрелу, даже и сама его стрела - это и многое

другое еще в доисторическое время навеки оставалось на звездном небе. Этот

волшебный, до сих пор не разгаданный рисунок маршрута небесных странствий

Геракла - Ивана-царевича сказки - был известен еще несколько тысяч лет назад

шумерам и затем вавилонянам; потом его следы стираются в памяти человечества, и

вот, к моему изумлению, оказывается возможным снова открыть их и понять, но уже

из русской сказки.

Последуем же за сказочной нитью подлинного повествования, восстановим исконный

вариант его, в котором, может быть, отражены самые древние из дошедших до нас

свидетельств о працивилизации.

Вот эпизод с рубашками, которые царь (король) заказывает шить женам своих трех

сыновей. Сначала, однако, ознакомимся с более поздним его пересказом:

"Вот царь позвал сыновей:

- Хочу посмотреть, которая из ваших жен лучшая рукодельница. Пускай сошьют мне к

завтрему по рубашке.

Сыновья поклонились отцу и пошли. Иван-царевич приходит домой, сел и голову

повесил. Лягушка по полу скачет и спрашивает его:

- Что, Иван-царевич, голову повесил? Или горе какое?

- Батюшка велел тебе к завтрему рубашку ему сшить.

Лягушка отвечает:

- Не тужи, Иван-царевич, ложись лучше спать; утро вечера мудренее.

Иван-царевич лег спать, а лягушка прыгнула на крыльцо, сбросила с себя лягушачью

кожу и обернулась Василисой Премудрой, такой красавицей, что и в сказке не

расскажешь.

Василиса Премудрая ударила в ладоши и крикнула:

- Мамки, няньки, собирайтесь, снаряжайтесь! Сшейте мне к утру такую рубашку,

какую видела я у моего родного батюшки.

Иван-царевич утром проснулся, лягушка опять по полу скачет, а уж рубашка лежит

на столе, завернутая в полотенце. Обрадовался Иван-царевич, взял рубашку, понес

к отцу. Царь в это время принимал дары от больших сыновей. Старший сын развернул

рубашку, царь принял ее и сказал:

- Эту рубашку в черной избе носить. Средний сын развернул рубашку; царь сказал:

- В ней только в баню ходить. Иван-царевич развернул рубашку, изукрашенную

золотом-серебром, хитрыми узорами. Царь только взглянул:

- Ну, вот это рубашка, - в праздник ее надевать! Пошли братья по домам - те двое

- и судят между собой:

Blog

Первая. Появление богини среди людей глава вторая

Содержание