Хранитель

Вид материала

Документы

Содержание Теоретическое осмысление. Methods in Social Research Примеч. автора.

Подобный материал:

• Художник В. Бондарь Перумов Н. Д. П 26 Война мага. Том Конец игры. Часть вторая: Цикл, 6887.91kb.
• Г. Н. Кондакова Главный хранитель музейных фондов, 4056.71kb.
• Елене Георгиевне Боннэр исполнилось 85 лет. Елена Боннэр является одним из основателей, 1282.61kb.
• Реферат: Семья хранитель и носитель духовности, 174.32kb.
• Добро и зло: нравственные ориентиры человеческого бытия, 113.1kb.
• Обзор книжных коллекций фонда редких книг библиотеки музея-заповедника «Бородинское, 86kb.
• Т. Белина Посвящается Джин Флорес, сотруднице Организации Объединенных Наций, которая, 2693.54kb.
• Правила игры 6 Что такое пкм? 10 Волшебный компот, 2407.26kb.
• «Здесь люди подтверждают судьбы, стажи, Порою даже даты позабыв, Решить проблемы позволяет, 23.52kb.
• Творческие коллективы показали программы в номинациях: «Российская деревня хранитель, 759.95kb.

образцы различий в ответах предста­вителей трех групп. В первой «области установок», например, ветера­ны выражают большую неприязнь к вступлению в бой, чем солдаты в частях, состоящих из необстрелянных новичков, а новобранцы в бое­вых частях находятся посредине между ними. В то время как 45% лич­ного состава еще не участвовавших в боевых действиях частей были «готовы вступить в реальную боевую зону», эта доля снижается до 28% среди новобранцев в боевых частях и составляет только 15% среди ве­теранов. Конечно, именно контраст между неопытными солдатами еще не обстрелянных частей и пополнением боевых частей является наи­более значительным, поскольку они сходны по своему индивидуально­му атрибуту (им всем свойственен недостаток боевого опыта), но раз­личны по виду группы, в которой они находятся. Такие же образцы от­ветов встречаются при опросе об отношении к сержантам (ответы но­вого пополнения боевых частей занимают среднее положение между ответами ветеранов и неопытных солдат).

Но, как сообщает Исследовательский сектор, — это только один образец ответа. Совершенно иной образец мы можем найти в ответах на вопрос об уверенности в своей способности «принять командова­ние группой людей» во время боя. Как некоторые могли бы ожидать на основании здравого смысла, ветераны более часто выражали уве­ренность в своей способности выполнить эту роль, чем неопытные солдаты в частях, состоящих только из новобранцев. Но здесь наибо­лее существенно то, что в отличие от первого вопроса о готовности к бою, когда ответы новобранцев боевых частей занимали промежуточ­ное положение, в этом случае из всех трех групп именно они были менее уверенными в себе²⁷.

И еще один тип «установки»: отношение к своей.собственной физической форме. Новобранец в боевой части практически не от-

²⁷ Если бы здесь существовала возможность для полной перепроверки этих дан­ных, было бы необходимо рассмотреть проблему «достоверности вопроса», поскольку три различных показательных вопроса в этой «области установок» на «уверенность в себе» ведут к совершенно различным образцам ответа. Тем не менее это не является существенным для наших целей, особенно поскольку мы здесь рассматриваем глав­ным образом пополнение из новобранцев, которые последовательно менее уверены, чем ветераны и новички, по всем трем пунктам (данные см. II, 252). См. также анализ вопросов в исследовании P.L. Kendall, P.F. Lazarsfeld, «Problems of Survey Analysis», R.K. Merton, P.F. Lazarsfeld, Continuities in Social Research (Glencoe, Illinois: The Free Press, 1950), 133—196. — Примеч. автора.

392

личался от неопытных солдат в невоевавших частях, но чаще, чем ве­теран, рассматривал себя «в хорошей физической форме».

Эти три ряда данных, следовательно, демонстрируют три различ­ных образца ответа; в первом из них новобранцы боевых частей отве­чают более сходно с ветеранами, чем с неопытными солдатами из не­воевавших частей; во втором ответы наиболее отличаются от ветера­нов и вместе с тем не похожи на ответы новобранцев из невоевавших частей; и в третьем их ответы ничем не отличаются от ответов их необ­стрелянных собратьев из невоевавших частей. И поскольку эти три об­разца различны, Исследовательский сектор предлагает различные ин­терпретации. По отношению к сходной с ветеранами неприязни ново­бранцев к бою они предполагают, что «до некоторой степени новобран­цы перенимают отношение воевавших ветеранов, окружающих их, чьи взгляды на бой могли иметь для них высокий престиж» (II, 250). По отношению к возможности руководить группой в бою, в чем новобран­цы наиболее отличаются от ветеранов, предполагается, что «для вете­ранов опыт является их сильной стороной, по отношению к которой новобранцы в контакте с ними испытывают сильнейшее чувство не­полноценности, оказавшись действительно в тени ветеранов (II, 251). В тех случаях, когда новобранцы боевых частей ничем не отличаются от своих собратьев в невоевавших подразделениях, например, в оценке своей физической формы, предлагается гипотетическое объяснение, что эти суждения, возможно, отражают реальные (объективные) раз­личия физической формы у ветеранов и других солдат.

^ Теоретическое осмысление. Признаем сразу, что здесь возникает интригующий вопрос и брошен вызов социологической теории. Пове­денческие реакции новобранцев боевых частей, кажется, представля­ют почти беспорядочные вариации — ситуация неприятная для теоре­тиков, чья задача — осознать основополагающее единообразие посре­ди подобного очевидного беспорядка. Это напоминает ситуацию, с которой столкнулся Дюркгейм, когда он обнаружил бесконечное раз­нообразие уровня самоубийств у разных полов, в сельских и городских районах, у военных и у гражданского населения, в различных религи­озных группах и т.д. Он скорее стремился вывести эти бесчисленные вариации из ограниченного набора предположений, чем давать само­стоятельное новое объяснение для каждого круга различий. Так и в нашем примере: различные образцы ответов новобранцев ставят перед социологической теорией задачу разглядеть существенные переменные ^и Условия, которые являются причиной этих внешне разнообразных поведенческих реакций.

Хорошо известно, что первый шаг в поиске социологической упо­рядоченности среди очевидного беспорядка — перепроверка понятий,

393

с помощью которых сообщаются данные с точки зрения теории. Чаще всего обнаруживается, что эти понятия могут принести пользу после уточнения и переформулировки. Это проявляется и в данном случае. Полученные данные описываются как установки, входящие в различ­ные «области установок». Теоретик мог бы сразу принять во внимание возможность того, что основные концептуальные различия в этих дан­ных могли быть затемнены из-за использования одного неточно опре­деленного понятия²⁸. Единственное всеобъемлющее понятие «установ­ка» также далеко не всегда направляет внимание аналитика натеорию, подходящую для интерпретации данных. И, в конце концов, из-за не­гласного включения существенно различных элементов в одно недиф­ференцированное понятие эмпирические данные могут казаться ано­мальными, противоречивыми, разнокалиберными, хотя в действитель­ности это не так.

Что показывает новая концептуальная формулировка этих дан­ных? Первая переменная, «готовность к бою», может действительно успешно описываться как «установка» в относительно верном смыс­ле «ментального и нервного состояния готовности, воспитанного бла­годаря опыту и оказывающего директивное или динамическое влия­ние на индивидуальную реакцию, направленную на все объекты и си­туации, к которым она имеет отношение»²⁹. Но вторая переменная — «уверенность в своих лидерских способностях», — как здесь показа­но, вызывает впечатление не столько определенной направленности при подготовке поведения, сколько образа Я и самооценки. Два след­ствия вытекают из предварительной переформулировки одного по­нятия «установка» в два понятия: «установка» и «самооценка». Во-первых, мы больше не считаем, что данные, имеющие отношение к этим двум переменным, следует включать в общее сравнение: сейчас это становится спорным вопросом, а не молчаливым допущением. И второе: переформулировка данных с использованием термина «само­оценка» подводит нас сразу к референтно-групповой теории само-

²⁸ Во введении Стауффер обращает внимание на неопределенность понятия «ус­
тановка», принятого в этих исследованиях: «...в основной работе Исследовательско­
го сектора и в большинстве текстов данных томов отсутствует операциональное по­
нятие установки, по этой причине такие понятия, как «установки», «склонности» и
«мнения», используются более или менее неопределенно и даже иногда заменяя друг
друга...» (1, 42). Здесь мы занимаемся изучением некоторых эмпирических и теоре­
тических последствий переопределения понятия. Точное изложение этой методики
см. в W.J. Goode, P.K. Hatt, ^ Methods in Social Research (New York: McGraw Hill, 1952),
48—53. — Примеч. автора.

²⁹ Процитировано частное определение, данное Дж.У. Олпортом, но различные
современные концепции «установки» имеют, по существу, тот же самый основной
смысл. — ^ Примеч. автора.

394

оценки. Переформулировка понятий, в которой точно определены зависимые переменные, таким образом устанавливает гипотетичес­кую связь с предшествующими теориями: мы не должны изобретать совсем новые гипотезы, стоящие одиноко и не связанные с общим содержанием теории, но можем, вероятно, вывести эти данные из ус­тановленных гипотез, концентрирующихся вокруг структуры, функ­ций и динамического механизма самооценки в различных групповых контекстах. Более того, именно эта теория включает понятие отно­сительной утраты, используемое везде в этих томах «Американского солдата», но не используемое в рассматриваемом примере.

С этим новым концептуальным базисом мы готовы перепроверить данные «Американского солдата», чтобы рассмотреть, действительно ли они демонстрируют определенную аномалию, когда три разных об­разца ответов даются при одних и тех же условиях. Если общая теория будет создаваться на основе этих данных, но вне объяснений, предло­женных в «Американском солдате», то она должна будет охватить эти на первый взгляд различные образцы ответов и отнестись к ним как к выражению лежащих в их основе закономерностей.

Исходя из теоретических оснований, разработанных Джеймсом, Кули, Мидом, а также Хайменом, Шерифом и Ньюкомом, мы утвер­ждаем в своей гипотезе: поскольку подчиненная или формирующая­ся группа членов хочет объединиться с данной группой, они будут стремиться ассимилировать настроения и ценности авторитетного и престижного слоя этой группы. Функция конформизма состоит в том, чтобы заслужить одобрение и признание со стороны группы, в свою очередь, возрастающее признание группой усиливает тенденцию к конформизму. И ценности этих «значительных других» являются зер­калом, в котором люди видят образ своего «Я» и формируют само­оценки. Применим сказанное к рассматриваемому конкретному слу­чаю: для только что призванного солдата значительными другими в одной членской группе являются такие же необстрелянные солдаты, а в другой — опытные ветераны, с их особым комплексом ценностей и настроений.

Применяя общую гипотезу, следует ожидать, что новобранцы как «аутсайдеры», желающие присоединиться к престижному и автори­тетному слою (ветераны), могли бы полностью настроится на все те Ценности и чувства ветеранов, которые здесь рассмотрены. Это дол­жно быть абсолютно ясно. Если мы правильно оценили объяснитель­ные возможности гипотезы, на нее следует положиться, а не изме­нять или отвергать ее только потому, что в тексте «Американского солдата» есть сообщение о том, что ответы новобранцев в этих «обла­стях установок» были фактически различны. Наша гипотеза дает нам

395

ряд подсказок: мы должны перепроверить эти сообщения о различ­ных образцах, чтобы определить, являются ли они действительно раз­личными или просто кажутся такими.

Предварительно и в той мере, в какой это позволяют изложенные данные, мы считаем, что эти различия только кажущиеся. В основа­нии проявившихся различий в процентном распределении ответов на заданные вопросы (среди ветеранов, новобранцев боевых частей и нео­пытных солдат из необстрелянных частей) лежит определенная зако­номерность, соответствующая нашей гипотезе.

Итак, во-первых, о готовности вступить в бой: ветераны считают, в сущности, что «бой есть ад», и, следовательно, ветераны наиболее часто выражают отвращение к вступлению в бой. Неопытные солда­ты из невоевавших войск, напротив, позднее расставшись с граждан­ской жизнью, скорее всего разделяют набор ценностей гражданского населения военного времени, со всеми его «условными стереотипа­ми» о бое как предоставленной возможности для драматического ге­роизма. Это фактически подтверждается текстом в другом месте и в другой связи, где говорится, что «сильнейшим групповым кодексом (среди фронтовиков)... был запрет на любой разговор шовинистичес­кого вида... Суть установки фронтовиков заключается в том, что лю­бой разговор, в котором идеалистические ценности и патриотизм преобладают над жестокой реальностью боевой ситуации, — это ли­цемерие, а человек, который выражает такие идеи, — ханжа»³⁰.

В первом примере, следовательно, наша гипотеза, происходя­щая из теории референтных групп, заставляет нас ожидать, что но­вобранцы, ищущие объединения с авторитетным и престижным сло­ем ветеранов, заменят гражданские ценности на ценности ветера­нов. Так и случилось. Для новобранцев в боевых частях ассимиля­ция ценностей ветеранов означает самый легкий способ получить признание у группы с высоким статусом, и в таких условиях подчи­ненная группа новобранцев не имеет самостоятельных притязаний на легитимный престиж.

Но если гипотеза согласуется с первым рядом данных о готовнос­ти к бою, может ли она также сохраняться для второго ряда данных,

³⁰II, 150 [курсив мой]. По существу, те же самые аспекты противоречия в оценке фронта между гражданским населением и фронтовиками описаны много раз на стра­ницах этих двух томов: например, 11, 11—112, 151; 1, 484. Следует также рассмотреть замечание втаблице VIII в главе Зтома II, показывающее, что ветераны очень далеки от вероятности заявить, как неопытные солдаты, что «эта война — не имеющая зна­чения борьба». И, наконец, следует сказать, что противоречие между определениями боевой ситуации, данными гражданскими людьми и фронтовиками, описано Брюс-тером Смитом, который также проводил анализ поведения новобранцев, рассматри­ваемый сейчас. — Примеч. автора.

396

относящихся к так называемой «установке на уверенность в своей способности к лидерству» (особенно потому, что в этом примере было выявлено, что ответы новобранцев расходились с ответами ветеранов даже больше, чем с ответами новобранцев из невоевавших частей)? Действительно, авторы относятся к этому образцу ответа как «нети­пичному» или «дивергентному». Конечно, во втором примере очевид­ное распределение ответов отличается от первого. Но рассмотренное с точки зрения теории референтных групп, оно является, мы увере­ны, только другим выражением тех же самых динамических законо­мерностей, определяющих поведение людей в этом групповом кон­тексте.

Мы можем проверить это, применяя нашу гипотезу. В случае уве­ренности в себе, как мы видели, мы имеем дело скорее с самооцен­кой, чем с установкой (понимаемой как подготовка к определенной направленности действий). Согласно мнениям и ценностям ветера­нов, «реальный боевой опыт требует подготовки рядового к командо­ванию группой людей в бою»³¹. Но если, как мы предвидели в гипоте­зе, новобранцы стремятся приинятьэту ценность и судить о себе со­ответственно, причем судить с точки зрения престижных для них ве­теранов, они могут только посчитать, что в общем и целом они не подготовлены для внезапного лидерства в бою. Согласно нашей ги­потезе, новобранцы, короче говоря, должны вести себя именно так, как ведут, потому что для них проще всего сказать, что они не готовы принять командование людьми в бою (это связано с более низкой са­мооценкой, чем самооценкане сравнивающих себя с ветеранами нео­пытных солдат из подразделений, не принимавших участия в боях). Таким образом, хотя Исследовательский сектор описал такое распре­деление ответов как иной образец ответа, который значительно отли­чается от распределения ответов ветеранов, тем не менее в этих двух примерах новобранцы демонстрируют тот же самый образец поведе­ния; но это становится ясно только в том случае, когда оно реконст­руировано с позиции теории референтных групп. Новобранцы асси­милируют ценности ветеранов и, таким образом, как бы заранее со­единяют себя с этим авторитетным и престижным слоем. В первом примере («готовность к бою») это предусматривает только прямую поддержку мнения ветеранов, что приводит к сходству распределе­ния ответов новобранцев с ответами ветеранов. Во втором примере

³¹ Статистические данные по ответам на вопрос «Считаете ли вы, что получили Достаточное обучение и опыт для того, чтобы вы могли хорошо послужить, приняв командование группой солдат в бою?» являются основанием для точки зрения, что ве­тераны признают такую ценность. Обсуждение ценностей фронтовиков (главным об­разом в разделе II главы 3) подтверждает это. — Примеч. автора.

397

(«уверенность в своей способности к лидерству») они также ассими­лируют стандарты ветеранов, но поскольку здесь речь идет не просто об установке, но о самооценке, они применяют эти стандарты к себе и находят себя сравнительно неумелыми; следовательно, и распреде­ление ответов на вопросы о самооценке у них иное, чем у ветеранов. Таким образом, в основании различных образцов демонстрируемых ответов, очевидно, лежит единообразие социальных процессов.

Та же самая гипотеза может быть проверена вновь на других дан­ных об «установках» ветеранов, новобранцев, составивших пополне­ние участвовавших в боях частей, и новобранцев из невоевавших под-разделений; возьмем, к примеру, вопрос об «отношении к своей фи­зической форме». В этом случае новобранцы из невоевавших и вое­вавших частей отвечали сходно, 57% и 56%, соответственно, говорят, что они в хорошей физической форме; напротив, только лишь 35% ве­теранов сделали такое утверждение. Об этом сообщается как о третьем образце ответов (то есть о новом эмпирическом распределении часто­ты ответов), что подводит Исследовательский сектор к еще одной ин­терпретации этого, по-видимому, нового образца: сходство ответов но­вобранцев из воевавших и невоевавших частей рассматривается как «несомненное параллельное сходство в реальной физической форме людей»³².

Тем самым утверждается, что ответы представляют не ассимиля­цию установок ветеранов, а скорее точное описание объективных раз­личий в физическом состоянии усталых, «потрепанных в боях» вете­ранов и свежего пополнения.

Но это только ставит новую теоретическую проблему: при каких условиях люди дают ответ, сообщающий скорее об объективной ситу­ации, чем о социально отраженном образе?<sup>33

32</sup>II, 263. Это относится к их «абсолютным» оценкам в ответах на вопрос: «Считаете ли вы, что находитесь в хорошем психическом состоянии?» Альтернативные вопросы, которые относились к «боевым» условиям, вероятно, вводят фактор ассимилированного новобранцами отвращения к бою; в своих ответах они склоняются к промежуточной позиции между ветеранами и новичками. — Примеч. автора.

³³ Здесь, как и в других местах, несколько более обобщенная формулировка про­блемы направляет наше внимание на характерные особенности данных, представ­ленных сейчас на различных, не связанных страницах «Американского солдата». В некоторых местах авторы видят выход в допущении, что ответы солдат представляют скорее «объективное сообщение», чем обусловленные группой мнения. Но без об­щей формулировки, вероятно, потребность в сопоставлении данных и в разъяснении теоретической проблемы остается непонятной. Посмотрим, например, на интерпре­тацию ответов «новобранцев, которые находились в частях, состоящих в основном из отозванных из других подразделений солдат». В этом месте говорится: «Частично это согласие между солдатами, отозванными из своих подразделений, и новобранца­ми означает, что есть реальное основание для первой категории солдат предпочитать

398

Требует ли этот третий, на первый взгляд необычный, образец от­вета создания новой гипотезы? По-видимому, и в данном случае нет никакой необходимости вводить добавочные ad hoc переменные, хотя при отсутствии требуемых данных мы должны проверить это в даль­нейшем исследовании. Ветераны явно не считают плохое физическое состояние позитивной социальной ценностью (разве что, как указано в тексте, оно поможет им избежать дальнейшего участия в боях). В том же самом смысле они придерживаются убеждения, что «бой — это ад» или что «боевой опыт подготовит рядового принять командование людь­ми в бою». Новобранцы стремятся примкнуть к престижным и социаль­но утвердившимся ветеранам, поэтому они не станут утверждать, что находятся в плохой физической форме или что они также порядком «потрепаны». Так как это утверждение представляло бы не попытку со­единения с группой, а претензию на одинаковый статус, оно привело бы только к тому, что ветераны отторгли бы новобранцев. Более того, признание новобранцами их сравнительно хорошего физического со­стояния не утверждает противоположные ценности, которые также мог­ли бы помешать принятию новобранцев в группу ветеранов. В том же самом групповом контексте для новобранцев, следовательно, не суще­ствует функциональных или мотивационных оснований репродуциро-вать'самооценки ветеранов, поэтому и находят выражение объектив­ные на первый взгляд различия о физическом состоянии усталых вете­ранов и свежего пополнения.

Поскольку различия в этих трех образцах демонстрируемых отве­тов могут быть теоретически выведены из функциональной теории реферетно-группового поведения, этот случай иллюстрирует одну важную заслугу теории для прикладных социальных исследований: реконструкция через концептуальное уточнение очевидной неупоря­доченности данных ведет к выявлению лежащих в их основании фун­кциональных и динамических закономерностей. Но, как мы и пред­полагали, дорога между социальной теорией и прикладными иссле­дованиями имеет двустороннее движение: не только теория может пе­реформулировать некоторые материалы «Американского солдата», но на основании тех же самых материалов мы можем точно определить типы дальнейших социологических