Взаимоотношения россии и антиохии в XVI-XVII вв.: развитие церковно-государственных связей
| Вид материала | Автореферат диссертации |
- 3 Европа в начале Нового времени. Государство и общество стран Западной Европы в XVII, 478.42kb.
- Кабытов Экономика России и предпринимательская деятельность во второй половине XVI, 336.46kb.
- «Українські землі в XVI xvii ст.», 73.08kb.
- Столетием позже в XVII веке, 318.08kb.
- Быт и нравы великорусского народа в XV-XVII веках, 223.67kb.
- Программа междисциплинарного экзамена по направлению подготовки магистров 032300 Регионоведение, 91.64kb.
- Урок Экономическое развитие России в XVII, 45.73kb.
- Эволюция сословно-представительной власти в россии с середины XVI до середины XVII, 303.66kb.
- Московская финансово-юридическая академия, 23.64kb.
- «Формирование церковно-государственных отношений согласно апостолу Павлу и восточно-православной, 358.33kb.
Значительным было и влияние Антиохийской Богословской науки на Русскую. В качестве примера можно привести труды Антиохийского Патриарха Феодора IV Вальсамона (1185 – ок. 1203), которые до сегодняшнего дня определяются, как авторитетнейшие в области канонического права.
Общение происходило и на уровне непредставительском: русские Православные люди путешествовали на Восток, в том числе, к святыням Антиохии, православные арабы, составляющие преимущественную паству Антиохийской Церкви – приезжали на Русь, как правило, за милостыней.
^ Второй параграф - «Первый визит в Россию Антиохийского Патриарха». В этом параграфе указываются основные арабские источники по этому вопросу, описывается путь Патриарха до Москвы и отношение к нему в столице государства Российского.
Во дни Патриарха Иоакима улучшилось состояние христиан, но Престол по прежнему был в огромных долгах и поэтому Антиохийский первосвятитель отправился в Константинополь, а оттуда в другие православные страны для сбора милостыни.
В первый раз мысль об учреждении в России Патриаршества была высказана во время пребывания в Москве Иоакима. Российское правительство решило воспользоваться его приездом для начала решения этой проблемы.
Анализ чина приема Иоакима показал, что на государственном уровне чин приема был выбран самый высокий и проведен безупречно. Иначе обстояло дело в межцерковных отношениях Митрополит Дионисий нарушил принятый этикет, демонстрируя различие в положении Антиохийской и Русской Церквей. Антиохийская Церковь находилась на территории, захваченной мусульманами и подчинялась мусульманской власти, кроме того, она была гораздо беднее Русской Православной Церкви. Подготовку учреждения Патриархата повела светская власть при переговорах с Иоакимом. Цель была достигнута только через три года после поездки Иоакима в Москву. Константинополь был вынужден согласиться на учреждение Патриаршества в России. Иоаким поддерживал идею такого учреждения и сыграл важную роль в получении официального согласия на эту меру. С помощью Антиохийского Патриарха Россия решила назревшую проблему.
Прием, оказанный Иоакиму и другим лицам в Православного Востока, говорит о том, что царский двор и Русская Православная Церковь, выстраивая дипломатические отношения с антиохийской Церковью, а через нее с Правосланым Востоком, постоянно использовала язык чина приемов, сложившегося к этому времени. В нем четко различались две линии – государственная и церковная.
^ Третий параграф имеет название «Антиохийская Православная Церковь в 1593 в начале 50-х годов XVII века. Россия и Антиохийский Патриархат».
В данном параграфе анализируется состояние Антиохийской Церкви в указанный период и отношения России с Антиохийским Патриархатом.
Новый Антиохийский Патриарх Иоаким VI Ибн Зияде 1593-1604 года отправил в Россию с Трифоном Коробейниковым «благодарительную грамоту» на греческом языке с извещением о получении милостыни.1 После этого послания связи Москвы и Антиохии прерываются почти на сорок лет, по причине смуты в России и нестроений на Антиохийском Престоле 1618-1628 годах. Смута закончилась Собором 1628 года и принятием нового Устава Антиохийской Церкви. Собор утвердил Патриархом Антиохийским Игнатия которым в конце своего правления попытался возобновить связи с Россией.
Третьего мая 1633 года он передал с подьячьим Леонтием Лазаревским царю Михаилу Федоровичу2 грамоту на греческом языке. Так возродились контакты между Антиохией и Москвой. Помимо взаимоотношений Антиохийской и Русской Православной Церквей на высшем уровне в описываемое время был иной уровень контактов: В общей массе просителей милостыни, приходивших в Россию с востока, были и арабы из Сирии, на что указывал Е. Е. Голубинский. Документы РГАДА за 20-30 годы XVII века сохранили сведения о четырех просителях из арабов.
В 1646 году Антиохийский Патриарх Ефимий III предпринял попытку возобновить отношения с Москвой, но должного развития они не получили и в отношениях между Россией и Антиохийским Патриархатом наступил длительный перерыв, во время которого Антиохийская Церковь по интенсивности внешних связей с Россией занимает последнее место среди Восточных Православных Церквей.
^ ГЛАВА II. «Взаимоотношения Государства Российского и Антиохийской Православной Церкви в середине XVII века при Патриархе Макарии III Аз-Заʼиме» состоит из четырех параграфов.
^ В первом параграфе «Патриарх Макарий III аз-Заʼим – Первосвятитель Антиохийский как Богослов и историк».
Возглавлявший Антиохийскую Православную Церковь в 1647-1672 годах Патриарх Макарий III аз-За’им принадлежит к числу выдающихся Первосвятителей Антиохийского Престола. Следует сказать, что не все авторы, писавшие, в частности, о Патриархе Макарии, разделяют такую точку зрения, например, А. В. Карташев называет Антиохийского Первосвятителя «невежественным», причем «взвинчивавшим» Патриарха Никона,1 а Н. Ф. Каптерев характеризует Патриарха Макария не иначе, как «заезжим милостынесобирателем».2 Нелестную характеристику деятельности Патриарха Макария давал один из виднейших исследователей христианской литературы первой половины ХХ века Георг Граф, который писал, что Патриарх Макарий «оставил после себя необычайно большое для своего времени наследие, в котором, однако, отчетливо заметен недостаток оригинальности, равно как и в его авторе – недостаток философской Богословской выучки. Его литературная деятельность в значительной степени вторична и состоит из многочисленных переводов и собраний выдержек из старых и современных ему сочинений на греческом языке, который ему довелось прочитать во время пастырских поездок в чужие края и с которыми, по неоднократным собственным его замечаниям, он хотел познакомить арабскоговорящих (так в тексте – А. С.) верующих. Однако, собрание это не критическое и не представляет ценности иначе, как коллекция диковинок.3 Исследованные нами тексты говорят о совершенно противоположном. Из них мы видим во-первых: знание Патриархом Макарием греческого языка на уровне глубокого значения слов. Это достойно удивления, так как Патриарх Макарий выучил греческий язык, как и его сын архидиакон Павел по пути в Россию, когда они «находились в обществе людей этого языка». Еще более удивляет поразительная способность Патриарха Макария толковать данные тексты. Исследование описания Грузии, принадлежащее Патриарху Макарию и соотнесение его с современными исследованиями грузинских историков позволяет нам обоснованно говорить об Антиохийском Первосвятителе как о глубоком и добросовестном историке. Макарий представляется высоко образованным церковным деятелем, просветителем народа своей страны, склонным к литературной работе.
^ Во втором параграфе «Антиохийское посольство в России: чин приема в провинции» на основании архивных и иных материалов говорится о взаимоотношениях Русского правительства и Антиохийского Патриарха, соотносятся данные РГАДА и «Путешествия…» Павла Алеппского.
Связи Антиохийской Церкви и российского правительства получали внешнее оформление в государственных церемониях, принятых при московском дворе. Чин приема сложился под влиянием формирования иерархической системы чинов-должностей при царском дворе в XVI в. и, как показало настоящее исследование, в XVII в. получил дальнейшее развитие. Каждая деталь церемонии приема, выявлявшего соотношение чинов, насыщалась важным содержанием и с этой точки зрения должна быть понята современным исследователем, без чего невозможно уяснить уровень отношений между Антиохийским Патриархатом и Россией.
Церемониал приема Макария на границе резко отличался от соответствующего церемониала, которым встречали западноевропейских дипломатов. Оказанный Макарию прием отражал высший уровень таких приемов на южной границе России. Маршрут, по которому следовали антиохийские гости – от Путивля до Выхино – был, вероятно, также типичен при приеме гостей с Востока. Он включал в себя такие пункты как Путивль, Крупец, Севск, Карачев, Белев, Лихвин, Калугу. Поскольку Восточных Патриархов и других церковных лиц, приехавших в Россию, сопровождали купцы, этот путь следует считать не только дорогой, по которой передвигались дипломаты, но и торговой дорогой из России на Православный Восток. За время передвижения Макария от границы до Москвы российское правительство уточняло его статус в церковной иерархии, что должно было определить уровень приема в Москве. Правительство придавало большое значение приезду Антиохийского Патриарха. Этот приезд мог существенно повлиять на дальнейшее развертывание церковной реформы, которая велась в России, укрепить положение Российского Патриарха Никона и царя как проводников и вдохновителей реформ. Участие Макария в реформаторской деятельности должно было оказать влияние на борьбу России за украинские земли, население которых в своих церковных обрядах ориентировалось на греческие образцы, еще не усвоенные российским населением.
^ Третий параграф «Антиохийское посольство в России: чин приема в Москве». Сочинение Павла Алеппского очень подробно освещает чин приема Макария царем Алексеем и Патриархом Никоном. Степень почестей, оказанных антиохийскому гостю становится особенно ясной при сопоставлении рассказа Павла с описаниями, содержащимися в сочинениях западноевропейских путешественников. Прием состоял из церемониальных частей, которые, в свою очередь, разделены в настоящей работе на акции. Большое значение имели в глазах современников знатность и количество людей – участников этих акций (например – «встреч»), количество акций, поведение царя в ходе той или иной части ритуала и пр.
На основе описаний Павла и сопоставления его записок с другими источниками реконструированы чин приема в царском дворце, чин застолья, чин проводов царя на войну, празднования именин царя. Сопоставление этих чинов с чинами предыдущего столетия привело к выводу о том, что чины развивались. В них усиливалось церковное влияние, росла строгость в выполнении обрядов.
^ Четвертый параграф. «Антиохийский Патриарх Макария и проблемы церковно-государственной политики России». Российское правительство предполагало использовать пребывание в стране высокопоставленного антиохийского гостя для решения внутри- и внешнеполитических проблем, которые тесным образом были связаны с Церковью. В России шла церковная реформа, ее реализация развивалась с трудом, присутствие Макария должно было устранять препятствия на ее пути. Патриарх Никон воспринял греческое православие как образцовое, воспроизводящее православные обряды во всей чистоте. Царь Алексей был склонен придавать реформе политическое значение. В его деятельности снова стала актуальной теория «Москва – Третий Рим», особенно в связи с борьбой за украинские земли.
Царь Алексей специально затянул пребывание Макария в России. С самого начала Антиохийский Патриарх был посвящен в смысл проводимых реформ и вовлечен в церковнослужение в русских храмах, причем нередко в присутствии царя и его придворного окружения. Макарий демонстрировал греческие обряды. Когда царь отправился на войну, Никон и Макарий остались в Москве как главные проводники реформ. Значение Макария возвышвлось тем обстоятельством, что Константинопольский Патриарх Паисий в своем письме к Никону не придавал большого значения различиям между греческими и русскими обрядами, то есть не оказал эффективной поддержке Русскому Патриарху. Это должен был сделать Макарий. Он принял участие во всех ключевых событиях в истории реформ в 1655-1656 гг. Никакой русский деятель не мог бы сыграть ту роль, которую сыграл Макарий и как знаток греческой обрядности, указывавший Никону, что именно нужно исправлять, и как авторитетнейшее лицо, к мнению которого не могли не прислушиваться русские люди.
И позже, уже в связи с делом Никона, Макарий снова появился в России по приглашению царя и способствовал решению важной проблемы – установлению взаимоотношений между Церковью и государством. В этом деле он занял позицию, тождественную позиции Алексея.
^ Глава III. «Образ России и россиян в восприятии жителя Православного Востока».
Параграф первый. «Образ страны и народа, как познавательная категория».
Книга Павла Алеппского, списки которой составлялись и распространялись в XVII-XIX вв., создавала в сознании образованных жителей Православного Востока образ (imago) России и русских. Этот образ оказывал определенное воздействие на взаимоотношения Антиохийского Патриархата и правительства России, на восприятие России у просвещенного населения Антиохии. В современной литературе изучение «образа другого» обычно строится на материале, который дает возможность показать яркий контраст, непохожесть, противоположность людей и культур. В сочинении Павла Алеппского выступал не просто «образ другого», а «образ своего другого», поскольку Россию и Антиохию связывало единоверие. Эта черта принципиально отличала работу Павла от трудов, созданных о России западноевропейскими авторами.
^ Параграф второй. «Представление о России и ее жителях в представлении Павла Алеппского».
Сочинение Павла Алеппского можно сравнить с описаниями путешествий, которые составлялись выходцами из Западной Европы после поездки в Россию (подобно А.Олеарию). С другой стороны, произведение Павла далеко отстоит от систематизированного подхода С. Герберштейна, представителя европейской учености. Но поскольку Павел был Правосланым человеком, направление его внимания очень часто не совпадало с теми направлениями, которые наблюдаются в сочинениях западноевропейских писателей.
Как и у других авторов в книге Павла Алеппского показана природа страны, в которую он попал, внешний вид сельских и городских поселений, внешний вид и характер народа. Павел сопоставлял порой свои впечатления с сочинением о России, которое было создано участником поездки Патриарха Иоакима в Россию в конце XVI в. Павел уточнял сведения Исы, существенно дополняя их. В его работе сведения о современной ему России уточнялись, теряли мифический характер.
Подобно Исе, Павел с восторгом описывал Россию. Архидиакона Павла поражало та высокая степень церковности которой была пронизана вся жизнь русских людей. Павел отметил и такие черты как скрытность московитов, недоверчивость по отношению к иностранцам. Однако эта деталь не омрачила в целом доброжелательной оценки, которую дал Павел русским.
В сочинении Павла заметно его знакомство с теорией «Москва – Третий Рим». Говоря о Москве, он переходит со спокойного тона на панегирический. В его книге содержатся мифические представления об истории России.
О крещении Руси, о происхождении правящей династии, о политической раздробленности Руси и ее преодолении, об Иване Грозном Павел сообщает сведения фантастические, по причине, несомненно, того, что именно такую информацию дали «говорившие ему». В книге Павла представлены исторические сведения, имевшие распространение среди русских людей в XVII в.
Сдержанны оценки личности Патриарха Никона и необыкновенно восторженны – царя Алексея Михайловича. В русском царе Павел ценил набожность, усердие в церковных церемониях, мужественную воинственность, черты сильного правителя, подчинявшего себе вельмож. Последнее качество царя получило высокую оценку Павла, так как на его родине в Антиохи царили многовластие и произвол.
Наблюдая и оценивая набожность русских, Павел попадал в ситуацию, когда изучение «чужого» или «другого своего» оборачивалось самопознанием, что было важно для восточного читателя его книги. «Изучение образа чужого становится главным образом изучением собственной культуры», - отмечала исследовательница проблемы формирования образа чужого народа в этническом сознании1. Образ другого («чужого», «другого своего») содержит внутренние противоречия – образец и антиобразец. С точки зрения Православного араба в облике русских Павел усматривал образцовые черты. В восприятии Павла отмеченные им различия в природе, внешнем виде селений и пр. не мешали пониманию того, что русские, «свои другие» и их страна Россия – это часть Православного мира.
Произведение Павла Плеппского стояло особняком по отношению к традиции арабской литературы, посвященной Восточной Европе. Арабы создавали главным образом географические сочинения. Павел был не настолько образован, чтобы создать ученый географический труд. Однако он приближается к этой традиции арабских путешественников, когда стремится дать максимально точное описание увиденного. Элементы литературного клише и фантастики носят в его работе подчиненный характер и относятся не столько к современной Павлу России, а к ее прошлому. Они порождены не традициями литературы, созданными на родине Павла, а русскими источниками.
^ Параграф третий. «Церковная жизнь России в изображении Павла Алеппского».
О религии и церковных церемониях россиян писали многие авторы. Западноевропейские путешественники отзывались о русской вере с подозрительностью по отношению к подлинности русского христианства. Павлу не было необходимости систематически описывать все церковные обряды, так как они были во многом тождественны обрядам его Церкви. Он обращался то к одной, то к другой стороне церковной жизни по мере того, как она попадала в поле его зрения. Он обычно обращал внимании на некоторые черты, отличавшие (всегда в положительную сторону) русские обряды. Павел не счел наблюдавшиеся им отклонения от традиций, принятых на его родине, проявлениями ереси или схизмы. В его глазах это было преувеличенное усердие народа. Антиохийского архидиакона поражало русское Богослужение. Павел обратил внимание на благоговейное чтение отдельных молитв. Русские в освещении Павла выглядели образцом богомольного усердия, которое для спутников Павла было почти непосильным. Усердие русских в делах веры Павел объяснял отсутствием у них пороков. Строгость требований, предъявляемых русскими к себе и другим, трудно переносилась антиохийцами и, покидая Россию, Павел не мог не сказать, что испытал облегчение.
Таким образом, наблюдая «своих» и «других своих», Павел выстраивал некую лестницу усердия и чистоты веры. При этом на ее вершину он ставил русских, ниже были поставлены арабы1, еще ниже – греки.
^ В заключении к диссертации сформулированы основные выводы, к которым привело проведенное исследование.
В научной литературе, особенно советского периода, при изучении внешней политики России в XVI-XVII вв. главное внимание уделяется контактам России со странами Западной Европы. Между тем отношения с Правосланым Востоком в этот период все более динамично развивались, имея большое значение в глазах русских современников. Без них картина внешней политики России оказывается обедненной. Важным итогом настоящего диссертационного исследования является реконструированная картина взаимоотношений между Антиохией и России на протяжении около сотни лет.
Взаимоотношение Антиохийской Церкви и России мы рассматривали, в том числе и исходя из понимания взаимоотношений, проистекающего из природы Церкви, которая есть Единая, Святая, Соборная и Апостольская, из чего следует, что общение в молитве рассматривается как очень важная, непрекращающаяся форма взаимоотношений, хотя бы людей при этом разделяли громадные расстояния. Последняя форма взаимоотношений между Государством Российским и Антиохией была фактически единственной до 1558 г. Взаимоотношение Антиохии и России происходило на не представительском уровне. Русские люди, совершая паломничество на Восток путешествовали к святыням Антиохии. Православные арабы приезжали на Русь за милостыней.
Завоевание турками территорий Восточных Патриаршеств, с одной стороны, и образование Российского государства, его дальнейшее усиление, с другой, повысили внимание к России на Православном Востоке. Главным импульсом в развитии связей России с Правосланым Востоком было венчание на царство Ивана Грозного. Под влиянием этого события активизировались отношения Русской Православной Церкви и Антиохийской, хотя из-за дальности расстояния русско-антиохийские связи были очень затруднены и развивались в XVI-XVII вв. слабее, чем связи между Москвой и другими Патриархатами.
В конце XVI века Антиохийский Патриарх Иоаким V Дау оказал непосредственное и деятельное влияние на установление Патриаршества на Руси. Патриарх Иоаким принимал самое деятельное участие в жизни государства Российского и Русской Церкви, которые в то время были неразделимы. Добрые последствия взаимоотношений Антиохийской Православной Церкви и Государства Российского при Патриархе Иоакиме V Дау продолжались еще некоторое время и заключались в получении Антиохией милостыни из России, за которой и приезжал на Русь Патриарх Иоаким V Дау, но результаты его взаимоотношений с Россией оказались более широкими. Однако цель московского правительства не была достигнута в полной мере. Русский Патриарх был признан только пятым в соборе Патриархов.
На рубеже XVI-XVII вв. официальные взаимоотношения Антиохии и России прерываются на несколько десятилетий. Причиной этого были нестроения и в России и в Антиохийской Православной Церкви Материальное положение Антиохийского Престола было очень тяжелым, что и явилось основной причиной путешествия в Россию Патриарха Макария, при котором взаимоотношения с Государством Российским по длительности пребывания Антиохийского Патриарха в Москве и насыщенности контактов не имеют аналогов в истории.
В середине - второй половине XVII в. царь Алексей, стремясь к расширению российского влияния в Православном мире (и закреплению украинских территорий за Россией) поддержал церковную реформу и в связи с ней оказал особую честь Антиохийскому Патриарху Макарию, благодаря которому была проведена церковная реформа и решен конфликт царя с Никоном. Чин приема Макария был высочайший, благодаря его исследованию и предложенной методике (разделению придворных церемоний на части и акции) можно оценивать и характеризовать все другие дипломатические приемы и иные церемонии, принятые московским правительством. Церемонии, оказанные при приеме Макарию, были необходимым и важным в глазах современников элементом в отношениях между Антиохией и Москвой. Развитие церемониала приема зарубежных гостей было связано со складыванием социальной иерархии внутри страны, соответствующей ей психологии и ритуальной насыщенностью средневековой культуры в целом. Исследование церемонии приема Макария привело к выводу о том, что в правление Алексея Михайловича церемониал изменялся. В нем появились новые акции, усилилось церковное влияние. Церемониал приема Макария в некоторых существенных частях (особенно на гранце страны) резко отличался от того церемониала, который применялся по отношению к западноевропейским и тем более татарским дипломатам.
Находясь в России, Макарий принял активное участие в проведении церковных реформ. Он оказался незаменимым лицом как человек, сведущий в тонкостях греческой обрядности и обладающий высоким саном и огромным авторитетом.
В сочинении сына Макария Павла Алеппского был создан образ России, который более или менее прочно вошел в сознание жителей его страны. В сочинении Павла различаются два смысловых пласта. Первый – описание России, ее жителей, событий в стране. Второй - церковная жизнь россиян, осмысление религиозного единства России и Антиохийской земли. В записках западноевропейских путешественников сложился этнический стереотип России, в основе которого было противопоставление своей культуры и русской культуры. Это наложило отпечаток на современную историографию, которая при анализе этих записок пользуется парой понятий – «свой» и «чужой». В настоящей работе предложены иные понятия – «свой» и «другой свой». Во втором понятии первое слово обозначает различие между «своими», что то и дело отмечал Павел.
В своем сочинении он дал картины природы России, главным образом в связи с рассказами о трудностях пути по стране, описал сельские и городские поселения, черты внешности местных жителей. При описании городов главное внимание он уделил храмам. Порой, говоря о Москве, он переходил на панегерический тон, обнаруживая знакомство с теорией «Москва – третий Рим». «Другие свои» в сочинении Павла это часть восточнохристианского мира. В царе Алексее он увидел идеального правителя. Усердие русских в делах религии ставило их в глазах Павла на первое место среди христианских народов, на втором, по его словам, стояли арабы, на третьем – греки.
Сочинение Павла Алеппского стояло особняком по отношению к арабоязычной литературе, посвященной Восточной Европе. Арабские авторы создавали главным образом ученые географические труды, в которых в качестве второстепенного материала встречались и личные впечатления. Описание России и ее народа у Павла некоторыми своими сторонами оказалось близким группе сочинений западноевропейских путешественников, рассказывавших своим читателям о дорожных впечатлениях при посещении России. Сочинение Павла для жителей Православного Востока было самым обстоятельным и достоверным рассказом о России. Оно получило распространение и вызвало интерес на родине автора. Благодаря этому труду у образованной части православных арабов формировался образ России и ее народа.