Geum.ru

«Формирование церковно-государственных отношений согласно апостолу Павлу и восточно-православной традиции»

Вид материалаДоклад
Подобный материал:

Доклад
Президента Международного общественного Фонда единства православных народов (МОФЕПН) профессора В.А.Алексеева на конференции Межпарламентской Ассамблеи Православия на тему: «Формирование церковно-государственных отношений согласно апостолу Павлу и восточно-православной традиции».



Хельсинки, Финляндия,
18 октября 2011 года


Ваши Высокопреосвященства и Преосвященства!

Ваши Превосходительства!
Уважаемые участники и гости конференции!

Дамы и господа!
Досточтимые отцы, коллеги!



Сегодня мы вновь на настоящем форуме Межпарламентской Ассамблеи Православия (МАП) рассматриваем в свете нашей прошлогодней XVII-й конференции МАП в Ереване проблемы государственно-церковных отношений как доктринально, концептуально, согласно апостольской традиции, так и применительно к их сегодняшней практике. Как показывает современная действительность, это очень актуальная проблема, хотя она и уходит своими корнями вглубь веков.

Известно, что история не знает примеров идеального государственного устройства народов. Не найдем мы их и в церковном Писании и Предании. Государство, согласно Библии, возникло по слабости человеческой природы. По ветхозоветной версии, государство у богоизбранного народа появилось в результате его просьбы к Богу дать им царя, и тогда «Бог дал им Саула» (Деян.13,21). Ибо не могли они, люди, по своей греховности жить бесконфликтно, мирно и свободно, не испытывая ярма подневольности, подчинения силе.

С тех пор прошло немало времени – тысячелетия, но сущность государства не изменилась, оно по-прежнему является институтом силового принуждения людей к подчинению какому-либо государственно-общественному и социально-экономическому устройству.

Изменилась ли природа Церкви с тех пор, как второго субъекта государственно-церковных отношений? В целом, в главном, нет, не изменилась, природа Церкви осталось той же феноменологической и богочеловеческой. Стало быть, можно задаться вопросом, есть ли вообще предмет для дискуссии, если два субъекта существенно не претерпели фундаментальных изменений?

Однако рассуждать так, значит следовать совершенно ложному представлению, будто бы христианство за время своей истории совершенно не внесло ничего нового в понимание самой природы государства и сути государственно-церковных отношений.

Согласно, апостолу Павлу, государство в лице начальствующих должно заботиться о соблюдении людьми закона, ибо «преступлением закона» бесчестится Бог (Рим.2,23). Первые христиане, в основе своей иудеи, были подзаконными людьми, т.е. соблюдали Моисеев закон. Ибо Страшный суд в конце истории, согласно учению, не будет беззаконным, но судить Бог будет людей по закону.

Закон обозначил грех как преступление. «Где нет закона, нет и преступления»,— утверждает апостол Павел (Рим.4,15), ибо «грех не вменяется, когда нет закона» (Рим.5,13). Таким образом, грех стал нарушением закона. И нравственный закон, данный Богом Моисею в виде декалога, с ветхозаветных времен стал трактоваться как универсальный закон жизни человека, общества и государства.

Но насколько сегодняшние законы государства соответствуют Божьему закону — нравственному кодексу, написанного Богом не только на каменных, но и на плотяных скрижалях, т.е. на сердце человека. Мы видим, что человек все дальше удаляется от нравственного закона, от принципов спасительной жизни, изложенных в декалоге, или в законе Моисея, который он получил на горе Синай от Всевышнего в виде скрижалей Завета. На основе нравственного закона было впоследствии создано все существующее гражданское, уголовное и государственно-правовое законодательство.

Процесс апостасии, т.е. отпадения человека от Бога, самонадеянного отказа от следования спасительному нравственному закону начался не сегодня, он идет давно и с каждым новым периодом истории человечества осуществляется все интенсивнее, но особенно опасный и губительный характер он приобрел в настоящее время, когда государство как институт защиты закона стало едва-ли не повсеместно сообщником нарушителей нравственного закона. Забывается или специально игнорируется тот непреложный вывод, что утрата четкого следование нравственному закону в обществе неизбежно приведет к смятению, потере ориентиров сначала в умах и душах людей, а затем и к общему правовому хаосу, беспределу во всем правовом пространстве в обществе. Что уже, собственно, и происходит.

К сожалению, Церковь в своих отношениях с государством сегодня мало способствует тому, чтобы государство строго следовало соблюдению нравственного закона как основы современной христианской европейской цивилизации. Церковь болеет сервилизмом. Правда, болезнь эта началась давно. В определенной мере в этом есть «заслуга» апостола Павла. Он, наверно, как никто другой повлиял на формирование христианской доктрины о государстве как институте высшей земной власти, и, если хотите, помог как-бы сакрализовать его.

Утверждение апостола Павла: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены» (Рим.13,1) надолго, если не навсегда закрепило земную подчиненность Церкви государству как институту человеческой власти.

«Хочешь ли не боятся власти? — говорит апостол Павел в послании к римлянам. — Делай добро, и получишь похвалу от нее, ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое» (Рим.13,3-4).

Так сложился доктринально известный культ государства как силы, определяющей земной порядок, в т.ч. и земной юдоли церковного бытия. В византийский период, особенно, конечно, при равноапостольном императоре Константине и императоре Юстиниане и ряде других выдающихся государей это положение государства как центра силы и даже арбитра по ряду церковных вопросов только еще более закрепилось.

Церковь, разумеется, тоже претендует на ведущую роль в руководстве обществом, направляя его, согласно своему учению, на праведный путь. Для того, чтобы отвоевать свое достойное место в этом перманентном соперничестве с государством за влияние на общество Церковь разработала немало различных доктрин. Одна из самых известных, это учение о «симфонии», согласно которому государство является неким организмом, а Церковь его душой, оживотряя эту плоть божественными энергиями.

Учение о «симфонии» после падения Византии получило новое наполнение в Московской Руси, которую пытались представить как наследницу Византии и последнее православное царство на земле — «Третий Рим». На этот счет в XVI веке даже распространилась особая доктрина. Однако последующие церковные и секулярные реформы в XVII-XVIII веках царя Петра I и императриц Елизаветы и Екатерины Великой сделали Церковь в России практически полностью зависимой от государства. Но духовной силой своих святых русское православие продолжило нести свет евангельской истины народу.

И тем не менее, процесс апостасии под воздействием торжествующего греха продолжает свой печальный неостановимый бег, приближая всех нас, согласно православному представлению, к концу времен — Страшному суду. Получается, что государство не справляется со своей главной задачей — стать эффективным механизмом защиты и продвижения нравственного закона в жизнь общества. В известной мере ответственность за это должна разделить и Церковь как институт.

Первые христиане надеялись, как известно, еще при жизни своего поколения сподобиться Царствия Божия, испытав второе пришествие Христа. Поэтому отношение к государству у них было в целом малопочтительное. В общинах первых христиан нередко господствовал дух бунтарства и анархического отношения к властям. Однако по мере таяния надежд на скорое новое пришествие Спасителя, стало постоянно пробивать себе дорогу понимание, что с государством следует устанавливать какие-то приемлемые отношения. Так, можно сказать, по-новому было прочитано Евангелие и переосмыслено апостольское наследие. Возникла необходимость не только приспособляться к государству, но и получить от него максимальную пользу.

Все семь (или все-таки восемь?) Вселенских Соборов, созванных византийскими императорами и проходивших под их полным контролем, хорошо показывают, как церковные партии боролись за поддержку государства в своих стремлениях к власти, в борьбе со своими собратьями-соперниками. Не счесть других примеров, когда Церковь искала помощи у власти, особенно в части удовлетворения своих имущественно-финансовых запросов.

Это понимание государства как некоего источника земных благ особенно распространено в наши дни. В странах постсоциалистического пространства доминирует миф о некоем долге государства перед Церковью, которая была коммунистическими властями гонимой и преследуемой, лишенной значительного экономического могущества. Надо отметить, что едва ли не все существующие государственные и политические институты и режимы в постсоциалистических странах, идеологически обанкротившиеся в результате проведения прокапиталических грабительских и потому непопулярных у народа реформ, растерявшие у электората необходимый авторитет, пытаются подыграть Церкви и через партнерство с ней добиться хоть какого-то роста доверия среди своего населения. С этой целью государственные институты в этих странах идут навстречу Церкви в ее становящихся все более настойчивых требованиях возвращения ей ранее отнятого имущества и даже компенсации за понесенные потери, как экономические, так и морально-репутационные и т.д.

Власти вынуждены идти в этих растущих требованиях Церкви навстречу, пытаясь, в свою очередь, воспользоваться поддержкой Церкви в своей борьбе за голоса избирателей, учитывая сохраняющийся пока еще с момента крушения коммунистических режимов довольно высокий рейтинг Церкви среди населения.

Очевидно, что эти современные государственно-церковные отношения далеки от «симфонии», которая на самом деле в своем идеальном виде никогда и не существовала ни в Византии, ни в России. Меркальтилизм и корыстные интересы с обеих сторон, желание каждого выиграть за счет другого часто ссорили и разводили в разные стороны партнеров по государственно-церковным отношениям.

При этом Церковь все-таки в большей степени оставалась верной своему истинному призванию — спасению бессмертных человеческих душ, делая это через падения многих по слабости человеческой природы, но укрепляясь подвижничеством единиц, дерзновенно сподобившихся святости. В немощи человеческой, как известно, свершается сила Божия. Святые угодники и подвижники Церкви своей мученической и исповеднической во имя Христа жизнью и кровью укрепляют Церковь. В этом ее неистощимая сила.

В то же время государство как институт, что довольно парадоксально, несмотря на глубочайший поразивший его системный кризис, не только выжило к началу XXI века, но и продолжает сохранять за собой огромный ресурс, являясь по-сути единственным мощным фактором упорядочивания и организации (пусть и все чаще путем спланированного или стихийного деструктива) человеческого бытия в парадигме многовариантной цивилизации, построенной на основе ценностей аврамических религий в сложном соседстве с ориенталистскими и многобожными восточными культами.

Государству, как известно, много раз и исихасты, и вольтерьянцы, и марксисты, и анархисты, и современные антиглобалисты предрекали как социально - общественному и политическому феномену скорую смерть. И даже по сегодняшним апокалипсическим представлениям в свете глобального финансово-экономического кризиса для государства, казалось бы, нет надежды на дальнейшее сколько-нибудь исторически длительное существование. И вместе с тем государство продолжает не только выживать, но и демонстрировать свою незаменимость.

Ни европейская интеграция, ни глобализация по-американски с ее всемирной интернет-паутиной нисколько не поколебали сам институт национального государства. Создания всемирного интернационального государства не получается, хотя на протяжении последних пятидесяти лет интеллектуалы как на Западе, так и на Востоке только и предрекали скорое появление мирового правительства во главе мирового государства. Соединенных штатов Земного шара пока не предвидится, что показывают последние события на планете. Институт национального государства, казалось бы, пережил свое время, но продолжает оставаться востребованным, несмотря на очевидные его недостатки и слабости. Это феномен.

Какие силы питают этот ресурс? Интересы каких сил отстаивает сегодня государство? На страже какого закона оно стоит: на страже универсального божественного нравственного закона, или потакает всемирному многоликому злу? В честном и полном ответе на этот вопрос содержится момент истины современного мира. И помочь сформулировать этот честный и бесстрашный ответ может только церковь, выздоровевшая от болезни сервилизма. И может случиться, что от этого ответа начнется новая история человечества. Хотя надежды на это мало, но без надежды человек не живет.

Благодарю за внимание и надеюсь, что наша конференция тоже поработает хотя бы в малейшей степени на выработку этого честного и бесстрашного ответа.