Н. А. Некрасов (1821-1877/78) Вопросы и задания
| Вид материала | Документы |
- Николай Алексеевич Некрасов (1821-1877), 67.08kb.
- Николай Алексеевич Некрасов (4 декабря (22 ноября) 1821, Винницкий уезд, Подольская, 108.94kb.
- Некрасов Николай Алексеевич, 120.64kb.
- Н. А. Некрасов (1821-1877/78), 347.16kb.
- Н. А. Некрасов (1821-1877/78), 547.63kb.
- Николай Алексеевич Некрасов (28/ XI -1821 27/ XII -1877) Запишем план урока, 131.09kb.
- Н. А. Некрасов является величайшим русским поэтом. Расцвет его творчества пришелся, 106.64kb.
- «О, Родина! Печальный твой поэт!», 333.92kb.
- Достоевский Федор Михайлович (1821-81), русский писатель, член-корреспондент Петербургской, 139.84kb.
- Николай алексеевич некрасов (1821 — 1878) лирика задание первое, 129.14kb.
Глава 2. Сельская ярмонка: Путешественники попадают на праздничную ярмарку в село Кузьминское, где они встречают старика Вавилу. Он не может купить внучке башмачки, потому что пропил все деньги, и Павлуша Веретенников дает ему денег на покупку.
Глава 3. Пьяная ночь: Семь мужиков идут «широкой дороженькой», по которой возвращаются домой пьяные крестьяне. У «столбика дорожного» странники встречают Павлушу Веретенникова, который говорит о том, что русские крестьяне «пьют до одурения» и это их недостаток. Тут появляется Яким Нагой. Он считает, что у русского народа нет никаких радостей, кроме выпивки, и что это единственное спасение от непосильной работы. Оказывается, что когда-то Яким купил сыну картины, и когда произошел пожар, он не деньги спасал, а «картиночки стал со стены срывать».
Глава 4. Счастливые: Странники обещают людям выпивку за рассказ о счастливой жизни. Желающих выпить много, но мало кто по-настоящему счастлив. Тут путешественникам рассказывают о Ермиле Гирине, бурмистре в вотчине князя, очень справедливом и добром человеке. Только однажды во время рекрутского набора он «повыгородил» младшего брата Митрия. Но оказалось, что и Ермил теперь несчастлив: он сидит в остроге. Под утро народ расходится, странники решают лечь спать, но тут на дороге показывается «тройка с колокольчиком».
Глава 5. Помещик: «Тройка с колокольчиком» везет соседнего помещика Гаврилу Афанасьича Оболта-Оболдуева. Помещик думает, что семь мужиков – разбойники, которые хотят ограбить его, поэтому выхватывает «пистолетик». Путешественники объясняют Гавриле Афанасьичу, что они не грабители, а простые крестьяне, и просят его рассказать, хорошо ли живется помещику на Руси. Оказывается, что раньше Гаврила Афанасьич жил хорошо, русский народ его любил, но все изменилось после принятия крестьянской реформы: везде «попадаются крестьяне пьяные, акцизные чиновники, поляки пересыльные, да глупые посредники», на Руси «все вымерло». Крестьяне понимают, что и помещику на Руси живется несладко.
Последыш.
Путешественники доходят до Волги. Под берегом «раскинуты шатры», на лугу работают крестьяне-сенокосы. Странники решают потрудиться: они берут вилы и начинают косить траву. Кончив работу, мужики садятся завтракать к стогу, и начинают разговаривать. Вдруг они слышат музыку: это едет барин. К берегу причаливают три лодки, в одной прислуга, во второй кормилица, няня и «приживалка», а в третьей господа. Помещик идет осматривать работу крестьян и находит «мокрое сено», из-за чего очень сердится. Господа садятся завтракать, а странники начинают разговор с седым крестьянином Власом и рассказывают ему о себе. Влас объясняет, что жители села Вахлачина помогают наследникам выжившего из ума помещика Утятина скрывать отмену крепостного права, и за это им обещают дать «поемные луга». Странники идут за Власом к столу господ, и Утятин расспрашивает мнимого бурмистра Клима о работе крестьян. Клим произносит «покорную» речь, и в это время один из слушателей не выдерживает и хохочет. Утятин в гневе приказывает найти бунтовщика, и Клим просит странников выйти к барину: «Вы люди чужестранные, что с вами он поделает?» Но никто из путешественников не соглашается выходить к барину, и тогда бурмистрова кума обманывает Утятина. Она говорит, что это ее сын «надурил», что он очень «смешлив». Помещик успокаивается, и весь народ начинает веселиться, петь песни. Барин засыпает под одну из песен. Поздним вечером, возвратившись в деревню, мужики узнают, что Утятин скончался. Однако после смерти Последыша крестьяне не получают обещанные наследниками луга.
Крестьянка.
Странники решают искать счастливого не среди мужчин, а среди женщин. В селе Наготине путешественникам говорят, что в Клину живет Корчагина Матрена Тимофеевна, счастливая «губернаторша». Странники идут в Клин и доходят до усадьбы Матрена Тимофеевны. Они видят, что крестьяне в этом селе живут бедно: одеты, «как в крестьянском таборе», неграмотные, «слоняются по нетопленой горнице». Матрена Тимофеевна обещает рассказать мужикам историю своей жизни, если они выполнят работу. Путешественники соглашаются, и «губернаторша» начинает свой рассказ.
Глава 1. До замужества. До замужества Матрена жила в непьющей зажиточной семье. Она смолоду была «доброй работницей», и вскоре в ее жизни появился жених Филипп Корчагин. Сначала Матрена отказалась от его предложения, но потом он ей «пал на сердце» и она согласилась.
Глава 2. Песни. Семья, в которую попала Матрена после свадьбы, оказалась очень «сварливой». Филипп «отправился в работу», и его молодая жена осталась с «золовками, со свекром, со свекровушкой», работала не покладая рук, никому не перечила. На Блговещенье Филипп снова ушел, а вскоре Матрена родила сына. Единственным человеком в семье мужа, кто жалел Матрену, был Савелий, отец ее свекра.
Глава 3. Савелий, богатырь святорусский. Савелия звали «клейменым, каторжным», потому что он провел двадцать лет в каторге после убийства немца-управляющего, который разорил корежских крестьян. Дедушка рассказывал Матрене, что русского богатыря невозможно победить, потому что он «и гнется, да не ломится».
Глава 4. Демушка. Рождение Демушки, первого сына Матрены, скрасило ее жизнь. Но свекровь запретила ей брать Демушку в поле, и Матрена оставила его Савелию, который не уследил за ребенком и «скормил свиньям». Матрену обвинили в том, что она намеренно вместе с Савелием убила ребенка. На глазах матери прибывшие из города лекари произвели вскрытие ее сына. Матрена «металась и кричала», за что ее связали, начали опрашивать понятых, замечал ли кто-нибудь из них «в ней помешательство». Демушку похоронили в крытом гробу.
Глава 5. Волчица. После смерти Демушки Матрена не могла придти в себя, нормально работать. Свекор надумал "поучить" ее вожжами, но когда она поклонилась ему в ноги и попросила: "Убей!", он отступил.
Матрена «день и ночь» жила на могиле сына, а дедушка Савелий ушел в монастырь. У Матрены каждый год рождались дети, но она все никак не могла забыть своего первого ребенка. Савелий прожил недолго: «на шее рана сделалась» и, когда он умер, его похоронили рядом с Демушкой. Прошло четыре года, и Матрена смирилась, начала усердно работать, а за своих детей «горой стояла». Одного из сыновей, Федотушку, свекор Матрены «в подпаски сдал», и случилось так, что он «скормил» одну овцу голодной волчице. Мать пыталась спасти сына от наказания, попросила помощи у помещика, который решил, что нужно «подпаска малолетнего по младости, по глупости простить... а бабу дерзкую примерно наказать».
Глава 6. Трудный год. Наступил голодный год, и свекровь обвинила в это Матрену, она «рубаху чистую надела в Рождество». Как только крестьяне справились с «бесхлебицей», пришла другая беда – рекрутский набор. Брата мужа Филиппа забрали служить, а вскоре и самого мужа Матрены, которой пришлось «послать деток по миру».
Глава 7. Губернаторша. Беременная Матрена Тимофеевна пошла к губернатору, но швейцар сказал, что нужно приходить позже. Когда женщина возвратилась через два часа, она увидела губернаторшу. Матрена бросилась к ней с просьбой и потеряла сознание. Когда очнулась, ей сказали, что она родила ребенка. Губернаторша помогла Матрене: в город «послали нарочного» и все узнали, а мужа вернули.
Глава 8. Бабья притча. Матрена Тимофеевна заканчивает свой рассказ, и говорит, что странники могут идти в вельможам, чиновникам, царям, но среди простых женщин они не найдут счастливых.
2. Персонажи поэмы: семь мужиков, поп, Павлуша Веретенников, Яким Нагой, Ермил Гирин, помещик Гаврила Афанасьича Оболта-Оболдуева, Влас, помещик Утятин, Матрена Тимофеевна, Филипп, Савелий, Демушка, Федотушка.
3. «В каком году — рассчитывай,
В какой земле — угадывай,
На столбовой дороженьке
Сошлись семь мужиков:
Семь временнообязанных,
Подтянутой губернии,
Уезда Терпигорева,
Пустопорожней волости,
Из смежных деревень:
Заплатова, Дырявина,
Разутова, Знобишина.
Горелова, Неелова —
Неурожайка тож,
Сошлися — и заспорили:
Кому живется весело,
Вольготно на Руси?»
«...Кукушка старая
Проснулась и надумала
Кому-то куковать;
Раз десять принималася,
Да всякий раз сбивалася
И начинала вновь...
Кукуй, кукуй, кукушечка!
Заколосится хлеб,
Подавишься ты колосом —
Не будешь куковать!
Слетелися семь филинов,
Любуются побоищем
С семи больших дерев,
Хохочут, полуночники!
А их глазищи желтые
Горят, как воску ярого
Четырнадцать свечей!»
«Чудесно спела барыня!
Ласкала слух та песенка,
Негромкая и нежная,
Как ветер летним вечером,
Легонько пробегающий
По бархатной муравушке,
Как шум дождя весеннего
По листьям молодым!»
«Усоловцы крестилися,
Начальник бил глашатая:
"Попомнишь ты, анафема,
Судью ерусалимского!"
У парня, у подводчика,
С испугу вожжи выпали
И волос дыбом стал!
И, как на грех, воинская
Команда утром грянула:
В Устой, село недальное,
Солдатики пришли.
Допросы! усмирение!
Тревога! по сопутности
Досталось и усоловцам:
Пророчество строптивого
Чуть в точку не сбылось.»
«Уж налились колосики.
Стоят столбы точеные,
Головки золоченые,
Задумчиво и ласково
Шумят. Пора чудесная!
Нет веселей, наряднее,
Богаче нет поры!
"Ой, поле многохлебное!
Теперь и не подумаешь,
Как много люди божии
Побились над тобой,
Покамест ты оделося
Тяжелым, ровным колосом
И стало перед пахарем,
Как войско пред царем!
Не столько росы теплые,
Как пот с лица крестьянского
Увлажили тебя!..»
«Шли долго ли, коротко ли,
Шли близко ли, далеко ли,
Вот наконец и Клин.
Селенье незавидное:
Что ни изба - с подпоркою,
Как нищий с костылем;
А с крыш солома скормлена
Скоту. Стоят, как остовы,
Убогие дома.»
«Ты стань-ка, добрый молодец,
Против меня прямехенько,
Стань на одной доске!
Гляди мне в очи ясные,
Гляди в лицо румяное,
Подумывай, смекай:
Чтоб жить со мной - не каяться,
А мне с тобой не плакаться...
Я вся тут такова!»
«Ах! кабы знать! Послала бы
Я в город братца-сокола:
"Мил братец! шелку, гарусу
Купи - семи цветов,
Да гарнитуру синего!"
Я по углам бы вышила
Москву, царя с царицею,
Да Киев, да Царьград,
А посередке - солнышко,
И эту занавесочку
В окошке бы повесила,
Авось ты загляделся бы,
Меня бы промигал!..»
«Ногами я не топтана,
Веревками не вязана,
Иголками не колота...
Чего же вам еще?
Сулилась душу выложить,
Да, видно, не сумела я,-
Простите, молодцы!»
«Подходит лето красное,
Ждем грамоты... Пришла...
А в ней уведомление,
Что господин Шалашников
Под Варною убит.
Жалеть не пожалели мы,
А пала дума на сердце:
"Приходит благоденствию
Крестьянскому конец!"
И точно: небывалое
Наследник средство выдумал:
К нам немца подослал.
Через леса дремучие,
Через болота топкие
Пешком пришел, шельмец!»
«Теперь уж я не дольщица
Участку деревенскому,
Хоромному строеньицу,
Одеже и скоту.
Теперь одно богачество:
Три озера наплакано
Горючих слез, засеяно
Три полосы бедой!»
«Вдруг песня хором грянула
Удалая, согласная:
Десятка три молодчиков,
Хмельненьки, а не валятся,
Идут рядком, поют,
Поют про Волгу-матушку,
Про удаль молодецкую,
Про девичью красу.
Притихла вся дороженька,
Одна та песня складная
Широко, вольно катится,
Как рожь под ветром стелется,
По сердцу по крестьянскому
Идет огнем-тоской!..»
«Идите по лесу,
Против столба тридцатого
Прямехонько версту:
Придете на поляночку,
Стоят на той поляночке
Две старые сосны,
Под этими под соснами
Закопана коробочка.
Добудьте вы ее,-
Коробка та волшебная:
В ней скатерть самобранная,
Когда ни пожелаете,
Накормит, напоит!»
«Как писаный был Демушка!
Краса взята у солнышка,
У снегу белизна,
У маку губы алые,
Бровь черная у соболя,
У соболя сибирского,
У сокола глаза!»
«Пока они гуторили,
Вилась, кружилась печочка
Над ними: все прослушала
И села у костра.
Чивикнула, подпрыгнула
И человечьим голосом
Пахому говорит...»
Ф.И.Тютчев (1803-1873)
Вопросы и задания
Работа с текстами
1.
Цицерон – не позднее 1830 г.
Silentium – не позднее 1830 г.
Весенние воды – не позднее 1830 г.
«О чем ты воешь, ветр ночной?...» - начало 30-х гг.
«Тени сизые смесились» - 1835 г.
Два голоса – 1850 г.
«О, как убийственно мы любим» - первая половина 1851 г.
«Я очи знал, - о, эти очи...» - не позднее начала 1852 г.
Последняя любовь. - между 1852 и началом 1854 г.
К.Б. - 1870 г.
«Цицерон»:
«Блажен, кто посетил сей мир
В его минуты роковые -
Его призвали Всеблагие,
Как собеседника на пир;
Он их высоких зрелищ зритель,
Он в их совет допущен был,
И заживо, как небожитель,
Из чаши их бессмертье пил.»
«Silentium»:
«Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймёт ли он, чем ты живёшь?
Мысль изречённая есть ложь.»
«Лишь жить в себе самом умей -
Есть целый мир в душе твоей
Таинственно-волшебных дум;
Их оглушит наружный шум,
Дневные разгонят лучи,-
Внимай их пенью - и молчи!..»
«Весенние воды»:
«Весна идет, весна идет,
Мы молодой весны гонцы,
Она нас выслала вперед!»
«Весна идет, весна идет,
И тихих, теплых майских дней
Румяный, светлый хоровод
Толпится весело за ней!»
«О чем ты воешь, ветр ночной?...»:
«О чем ты воешь, ветр ночной?
О чем так сетуешь безумно?..
Что значит странный голос твой,
То глухо жалобный, то шумно?»
«О, страшных песен сих не пой
Про древний хаос, про родимый!
Как жадно мир души ночной
Внимает повести любимой!»
«О, бурь заснувших не буди -
Под ними хаос шевелится!..»
«Тени сизые смесились»:
«Тени сизые смесились,
Цвет поблекнул, звук уснул...
...Мотылька полет незримый
Слышен в воздухе ночном...
Час тоски невыразимой!..
Всё во мне, и я во всем!..»
«Сумрак тихий, сумрак сонный,
Лейся в глубь моей души,
Тихий, темный, благовонный,
Всё залей и утиши.
Чувства мглой самозабвенья
Переполни через край!..
Дай вкусить уничтоженья,
С миром дремлющим смешай!»
«Два голоса»:
«Мужайтесь, о други, боритесь прилежно,
Хоть бой и неравен, борьба безнадежна!»
«Мужайтесь, боритесь, о храбрые други,
Как бой ни жесток, ни упорна борьба!»
«Пускай олимпийцы завистливым оком
Глядят на борьбу непреклонных сердец.
Кто ратуя пал, побежденный лишь Роком,
Тот вырвал из рук их победный венец.»
«О, как убийственно мы любим»:
«О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепости страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!»
«Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным позором
На жизнь ее она легла!»
«И что ж от долгого мученья,
Как пепл, сберечь ей удалось?
Боль злую, боль ожесточенья,
Боль без отрады и без слез!»
«Я очи знал, - о, эти очи!»:
«Я очи знал,- о, эти очи!
Как я любил их - знает Бог!
От их волшебной, страстной ночи
Я душу оторвать не мог»
«В непостижимом этом взоре,
Жизнь обнажающем до дна,
Такое слышалося горе,
Такая страсти глубина!»
«В эти чудные мгновенья
Ни разу мне не довелось
С ним повстречаться без волненья
И любоваться им без слез.»
«Последняя любовь»:
«О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней...»
«Пускай скудеет в жилах кровь,
Но в сердце не скудеет нежность:
О ты, последняя любовь!
Ты и блаженство, и безнадежность.»
«К.Б.»:
«Я встретил вас - и всё былое
В отжившем сердце ожило;
Я вспомнил время золотое -
И сердцу стало так тепло...»
«Как после вековой разлуки
Гляжу на вас, как бы во сне...»
«Тут не одно воспоминанье,
Тут жизнь заговорила вновь, -
И то же в вас очарованье,
И та ж в душе моей любовь!..»
2. Переживание катастрофы:
«Когда в кругу убийственных забот
Нам всё мерзит - и жизнь, как камней груда,
Лежит на нас, - вдруг знает Бог откуда
Нам на душу отрадное дохнет,
Минувшим нас обвеет и обнимет
И страшный груз минутно приподнимет.» («Когда в кругу убийственных забот...»)
«Счастлив, кто посетил сей мир
В его минуты роковые –
Его призвали всеблагие,
Как собеседника на пир;
Он их высоких зрелищ зритель,
Он в их совет допущен был
И заживо, как небожитель,
Из чаши их бессмертье пил.» («Цицерон»)
3. Мотив борьбы и гибели:
«О Господи, дай жгучего страданья
И мертвенность души моей рассей:
Ты взял ее, но муку вспоминанья,
Живую муку мне оставь по ней, -
По ней, по ней, свой подвиг совершившей
Весь до конца в отчаянной борьбе,
Так пламенно, так горячо любившей
Наперекор и людям и судьбе...» («Есть и в моем страдальческом застое...»)
«Не плоть, а дух растлился в наши дни,
И человек отчаянно тоскует:
Он к свету рвется из ночной тени
И, свет обретши, ропщет и бунтует.
Безверием палим и иссушен,
Невыносимое он днесь выносит:
И сознает свою погибель он,
И жаждет веры: но о ней не просит.» («Наш век»)
4. Мотив созерцания:
«Смотри, как на речном просторе,
По склону вновь оживших вод,
Во всеобъемлющее море
Льдина за льдиною плывет.» («Смотри, как на речном просторе...»)
«Глядел я, стоя над Невой,
Как Исаака-великана
Во мгле морозного тумана
Светился купол золотой.
Всходили робко облака
На небо зимнее, ночное,
Белела в мертвенном покое
Оледенелая река.» («Глядел я, стоя над Невой...»)
5. Мотив тайны:
«И стоит он, околдован, -
Не мертвец и не живой -
Сном волшебным очарован,
Весь опутан, весь окован
Легкой цепью пуховой...» («Чародейкою зимою...»)
«Здесь фонтан неутомимый
День и ночь поет в углу
И кропит росой незримой
Очарованную мглу.
И в мерцанье полусвета,
Тайной страстью занята,
Здесь влюбленного поэта
Веет легкая мечта.» («Как ни дышит полдень знойный...»)
«Есть целый мир в душе твоей
Таинственно-волшебных дум...» ("Silentium!")
6. Тема Космоса и природы:
«Не то, что мните вы, природа:
Не слепок, не бездушный лик -
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык:
Вы зрите лист и цвет на древе:
Иль их садовник приклеил?
Иль зреет плод в родимом чреве
Игрою внешних, чуждых сил?..» («Не то, что мните вы, природа...»
«На небе месяц - и ночная
Еще не тронулася тень,
Царит себе, не сознавая,
Что вот уж встрепенулся день, -
Что хоть лениво и несмело
Луч возникает за лучом,
А небо так еще всецело
Ночным сияет торжеством.» («Декабрьское утро»)
«Как по условленному знаку,
Вдруг неба вспыхнет полоса,
И быстро выступят из мраку
Поля и дальние леса.
И вот опять всё потемнело,
Всё стихло в чуткой темноте -
Как бы таинственное дело
Решалось там - на высоте.» («Ночное небо так угрюмо...»)
7. Мотив одиночества:
«И вот уж год, без жалоб, без упреку,
Утратив всё, приветствую судьбу:
Быть до конца так страшно одиноку,
Как буду одинок в своем гробу.» («Сегодня, друг, пятнадцать лет минуло...»)
8. Мотив воспоминания:
«Я помню время золотое,
Я помню сердцу милый край.
День вечерел; мы были двое;
Внизу, в тени, шумел Дунай.» («Я помню время золотое...»)
«Я вспомнил, грустно-молчалив,
Как в тех странах, где солнце греет,
Теперь на солнце пламенеет
Роскошный Генуи залив...» («Глядел я, стоя над Невой...»)