Geum.ru

Краткий курс лекций по литературе XIX века (второй семестр) для студентов первого курса промышленно-гуманитарного колледжа нпи юргту

Вид материалаКурс лекций

Содержание


А.П. Чехов (1860-1904)
ЧЕХОВ Антон Павлович [17 (29) января 1860, Таганрог 2 (15) июля 1904
Произведения А.П. Чехова
Подобный материал:
1   ...   15   16   17   18   19   20   21   22   23

^ А.П. Чехов (1860-1904)

Чехов Антон Павлович (1860-1904), русский писатель, почетный академик Петербургской АН (1900-02). Начинал как автор фельетонов и коротких юмористических рассказов (псевдоним Антоша Чехонте и др.). Основные темы творчества идейные искания интеллигенции, недовольство обывательским существованием одних, душевная "смиренность" перед пошлостью жизни других ("Скучная история", 1889; "Дуэль", 1891; "Дом с мезонином", 1896; "Ионыч", 1898; "Дама с собачкой", 1899). В рассказах "Бабье царство" (1894), "Мужики" (1897), "В овраге" (1900) показал дикость и жестокость деревенской жизни. Большой силы социального и художественного обобщения Чехов достиг в рассказах "Палата №6" (1892), "Человек в футляре" (1898). В пьесах "Чайка" (1896), "Дядя Ваня" (1897), "Три сестры" (1901), "Вишневый сад" (1904), поставленных на сцене Московского Художественного Театра, создал особую, тревожную эмоциональную атмосферу предчувствия грядущего. Главный герой Чехова рядовой человек со своими каждодневными делами и заботами. Тонкий психолог, мастер подтекста, своеобразно сочетавший юмор и лиризм.

* * *

^ ЧЕХОВ Антон Павлович [17 (29) января 1860, Таганрог 2 (15) июля 1904, похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище], русский писатель.

Семья. Учеба. Антоша Чехонте
Родился в многодетной семье купца третьей гильдии, владельца бакалейной лавки; учился в классической гимназии, одновременно помогая отцу в торговле. К гимназическим годам относятся первые литературные опыты Чехова водевили, сцены, очерки, анекдоты и т. п.; некоторые из них он посылает в редакции столичных юмористических журналов.

После поступления на медицинский факультет Московского университета (1879) литературный труд становится для Чехова основным источником заработка: с этого времени его "юмористические мелочи" регулярно публикуются на страницах массовых иллюстрированных журналов под разнообразными псевдонимами (Антоша Чехонте, Человек без селезенки и др.).

После окончания университета (1884) Чехов, работая уездным врачом, продолжает "многописание": основным жанром в его творчестве этого периода является традиционный для массовой периодики короткий рассказ сценка, этюд, набросок, основой сюжета которого служит забавное или нелепое происшествие, любопытный или смешной случай из жизни. Рассеянные по периодике, написанные в рамках определенного объема и к установленному сроку, призведения этого времени составили сборники "Пестрые рассказы" (1886) и "Невинные речи" (1887).

Вхождение в "большую" литературу. Художественные открытия Чехова
Новый этап в творческой биографии Чехова "вхождение в литературу" связан с началом его регулярного сотрудничества в газете А. С. Суворина "Новое время" (с 1886), где произведения Чехова впервые появились под его настоящим именем, и выходом сборника "В сумерках" (1887), выделенного критикой из общего потока массовой беллетристики (признавалась несомненная талантливость писателя, его способность немногими штрихами рисовать картины природы и человеческие типы, создавать поэтическое настроение). В том же 1887 пьесой "Иванов" (поставлена на сцене театра Корша) Чехов подвел итог своим ранним драматургическим поискам, начатым еще в гимназические годы, и одновременно заложил основу поэтики нового драматического искусства.

Внимание критики, читательские симпатии и, главное, поддержка со стороны ведущих литераторов (Д. В. Григоровича, А. Н. Плещеева, В. Г. Короленко) были расценены Чеховым как приглашение к профессиональной литературной деятельности, что потребовало от него пересмотра собственного отношения к литературным занятиям как способу заработка или веселой забаве. В повести "Степь", опубликованной в 1888 в журнале "Северный вестник", обозначились главные художественные открытия Чехова: отсутствие традиционного для русской литературы героя, выражающего авторскую мировоззренческую позицию; воссоздание окружающего мира, преломленного эмоциональным человеческим восприятием; передача душевного состояния персонажей через "случайные" реплики и жесты.

Поездка на Сахалин
В 1890 Чехов прерывает успешно начатую литературную работу и отправляется в длительное путешествие через Сибирь на остров Сахалин для "изучения быта каторжников и ссыльных". Творческим итогом путешествия становится книга "Остров Сахалин" (1895), написанная в жанре "путевых записок"; в ее основу легли не только личные впечатления от многочисленных встреч, но и собранные им на острове статистические данные.

Проблематика рассказов
В многочисленных рассказах этого времени Чехов обращается к исследованию души современного человека, испытывающего влияние разнообразных социальных, научных и философских идей: пессимизма ("Огни", 1888), социального дарвинизма ("Дуэль", 1891), радикального народничества ("Рассказ неизвестного человека", 1893); решает волновавшие общество вопросы семейных отношений ("Три года", "Супруга", "Ариадна", все 1895), аномальных явлений психики ("Черный монах", 1894) и др. Основой сюжетов становится не столкновение человека с грубой социальной средой, но внутренний конфликт его духовного мира: герои Чехова "хмурые", скучные, живущие "в сумерках" люди, оказываются жизненно несостоятельными в силу собственной неспособности к творческой реализации, неумения преодолевать душевное отчуждение от других людей; их несчастья не имеют фатальной предопределенности и не обусловлены исторически они страдают по причине собственных житейских ошибок, дурных поступков, нравственной и умственной апатии.

Новаторство драматургии
Одновременно Чехов продолжает работу в драматическом жанре, пишет небольшие пьесы, "шутки", водевили ("Свадьба", 1890), комедию "Леший" (1890). В середине 1890-х гг. Чехов вернулся к своим драматургическим поискам, пытаясь перенести в пьесы основные принципы "объективной" прозы: сюжетная острота сменялась внешне спокойным течением событий, а все драматические коллизии перемещались в сферу духовных переживаний героев. В фабуле ослаблялись элементы занимательности, что восполнялось психологической насыщенностью действия, напряженность которого поддерживалась "случайными" репликами, приобретавшими символическую окрашенность, а также внесловесными средствами (паузами, жестами персонажей, "посторонними" звуками, мелочами обстановки), в совокупности создававшими чрезвычайно значимый для восприятия чеховской драматургии психологический подтекст. Однако к адекватному воспроизведению новой драмы российские театры оказались не готовы: представление пьесы "Чайка" на сцене Александр инского театра (1896) закончилось провалом, и только постановка Московского Художественного театра (1898) открыла публике искусство Чехова-драматурга. Постановки последующих чеховских пьес ("Дядя Ваня", 1899; "Три сестры", 1901, "Вишневый сад", 1904) осуществлялись только на сцене этого театра.

Последний период творчества
В конце 1890-х начале 1900-х гг. Чехов признанный и популярный мастер: журналы ищут его участия, появление новых произведений расценивается критикой как событие литературной жизни, споры вокруг них перерастают в общественно-политические дискуссии о будущем русской деревни, о роли интеллигенции в обществе и т. д. В его творчестве возникают новые темы. Верный принципам "художественной объективности", Чехов создает мрачные картины оторванного от культуры крестьянского быта ("Моя жизнь", 1896; "Мужики", 1897; "В овраге", 1900). Тема нравственной деградации и духовной опустошенности русской интеллигенции, ее неспособности к социальному и личному жизнеустройству поднимается в рассказе "Дом с мезонином" (1896), "маленькой трилогии" "Человек в футляре", "Крыжовник", "О любви" (1898). В то же время многие герои его последних произведений все сильнее испытывают "тоску по идеалу", переживают стремление к новой, лучшей жизни ("По делам службы", 1898; "Архиерей", 1902; "Невеста", 1903). Чуждый моральному учительству, религиозной проповеди и социальному утопизму, Чехов не прописывает рецептов нравственного совершенствования, общественного переустройства или духовного преображения, но в томлениях и муках своих героев, в их неудовлетворенности бессмысленностью своего существования видит доказательства принципиальной возможности для человека устроить свою жизнь правдиво, достойно и радостно.

Значение творчества
Художественные открытия Чехова оказали огромное влияние на литературу и театр 20 в. Его драматические произведения, переведенные на множество языков, стали неотъемлемой частью мирового театрального репертуара.

^ Произведения А.П. Чехова

Рассказ «Ионыч»

Не успокаивайтесь,
не давайте усыплять себя!
Пока молоды, сильны, бодры,
не уставайте делать добро.
А. П. Чехов

В рассказе “Ионыч”, героем которого является Дмитрий Ионыч Старцев, Чехов исследует процесс духовной капитуляции человека перед темными силами жизни.

а) Дмитрий Старцев был назначен врачом в земскую больницу. Он хороший врач, честно выполняет нелегкие свои обязанности: проводит год “в трудах и одиночестве”, не имея свободного часа. Это юноша с идеалами и желанием чего-то высокого. Он терпеть не может “картежников, алкоголиков, хрипунов” — обывателей города С. Старцев выгодно отличается и горячими движениями души, и пылкостью чувств от жителей города. Долгое время те раздражали его “своими разговорами, взглядами на жизнь и даже своим видом”. В разговоре “о политике или науке” обыватель становится в тупик или “заводит такую философию, тупую и злую, что остается только рукой махнуть и отойти”. Дмитрий знакомится с семьей Туркиных, “самой образованной и талантливой в городе”, влюбляется в Екатерину Ивановну — Котика — миловидную девушку. Это чувство оказалось за все время его жизни в городе “единственной радостью и... последней”. Ради своей любви он готов, казалось бы, на многое. Поверив не очень умной шутке Котика, он даже идет ночью на свидание к ней на кладбище. Когда же Котик уехала из города, он страдал всего три дня. б) Огонек в его душе погас. К 35—36 годам он уже превратился в Ионыча — ожирел, потерял совесть и стал похож не на человека, а на языческого бога. Физическое ожирение приходит к Старцеву незаметно. Он перестает ходить пешком, страдает одышкой, любит закусить. Подкрадывается постепенно и моральное “ожирение”. Он по опыту знал, что с обывателями можно играть в карты, закусывать и говорить только о самых обыденных вещах. Но постепенно Старцев привык к такой жизни и втянулся в нее. А если ему не хотелось говорить, он больше молчал, за что получил прозвание “поляк надутый”. Теперь же, несмотря на свою нелюдимость, раздражительность, тяжелый характер, он уже не пугает обывателей. И его перестали звать “надутый”, а зовут по-родственному — “Ионыч”. Когда Котик возвратилась, то жила надеждой на любовь Старцева. Ей так хотелось видеть в нем “лучшего из людей”, она “пристально и с любопытством” вглядывается в него, обращает на него “грустные, благодарные, испытывающие глаза”. Екатерине Ивановне хочется найти человека, который позвал бы ее куда-то из этого дома, ставшего чужим, открыл бы ей какую-то высокую цель в жизни. Но это уже не прежний молодой человек, который мог прийти ночью на свидание на кладбище. Он слишком обленился духовно и нравственно, чтобы любить и иметь семью. Огонек в душе Ионыча погас окончательно. Беспросветным бездушием веет от его слов, когда он получает письмо от Екатерины Ивановны. “Он прочел письмо, подумал и сказал Паве:

- Скажи, любезный, что сегодня я не могу приехать, я очень занят. Приеду, скажи, так дня через три”. Произнесена самая банальная, расхожая фраза, а за нею - оледенение души. И, чтобы сделать последний штрих в этой картине смерти заживо, Чехов приводит еще одну, последнюю, фразу Ионыча, относящуюся к предмету его бывшей любви: “И когда, случается, по соседству за каким-нибудь столом заходит речь о Туркиных, то он спрашивает:

- Это вы про каких Туркиных? Это про тех, что дочка играет на фортепьянах?

Вот и все, что можно сказать про него”.

в) Приговор произнесен очень просто. А ведь это ужасный приговор. Праздное, механическое любопытство звучит в вопросе Ионыча, вконец опустившегося обывателя.

Что же его волнует в конце жизни? Главным развлечением доктора, в “которое он втянулся незаметно, мало-помалу”, было по вечерам вынимать из карманов бумажки, а потом, когда денег стало слишком много, рассматривать дома, предназначенные к торгам. Жадность одолела его. Но он и сам не смог бы объяснить, зачем ему одному столько денег. Старцев и сам знает, что “стареет, полнеет, опускается”, но ни желания, ни золи к борьбе с обывательщиной у него нет. Жизненный путь завершен.

Почему же Дмитрий Старцев из горячего юноши превратился в ожиревшего, жадного и крикливого Ионыча? Жизнь его однообразна, скучна, “проходит тускло, без впечатлений, без мыслей”. Да и сам Старцев растерял все лучшее, что было в нем, променял живые мысли на сытое, самодовольное существование. Отчего же так быстро все свершилось? Все начинается с маленьких, казалось бы, простительных недостатков в характере и поведении человека: меркантилен и мелок в любви; недостаточно чуток к людям, раздражителен, непоследователен в своих убеждениях, не способен их отстаивать, — а кончается идейным и нравственным отступничеством, полной духовной деградацией.

«Маленькая трилогия» («Человек в футляре», «Крыжовник», «О любви») За короткую жизнь А. П. Чехов в своих рассказах и повестях сумел отобразить почти все стороны российской действительности 80-90-х годов прошлого века. Это свойство его творчества - удивительное. По обилию тем, которые он затронул, Чехову нет равных среди самых прославленных русских писателей.

И "малая форма", то есть коротенький рассказ, с внешне незатейливым сюжетом, но с очень глубоким содержанием, далась в руки особенно Чехову. Он общепризнанный мастер этого жанра. До сих пор непревзойденный в мире.

Удивительны также у Чехова юмор и сатира. Они выступают и в обособленном, "чистом" виде ("Хирургия", "Лошадиная фамилия"), и в сложном сочетании с раздумьями над смыслом жизни, ее трагическими сторонами. Он поражает достовернейшим воспроизведением будничной действительности, жизни простых людей, их стремлений, их судеб.

Непосредственное воздействие Чехова на читателя не встречает никаких помех: Чехов доходчив, предельно правдоподобен. Это проистекает от трех свойств его таланта. Чехов изображал жизнь многообразного, пестрого "среднего" слоя в социальном укладе России, который занимал места между привилегированным дворянством и бесправным крестьянством; этот слой особенно интенсивно развивался в пореформенную эпоху - это разночинная интеллигенция: врачи, учителя, студенты, служащие, инженеры, писатели, артисты, чиновники, купечество. Чехов выбирал темы и сюжеты, лишенные какой-либо экзотики, всем знакомые, при всей их подчас анекдотичности. И наконец, Чехов никогда не навязывал читателю открытой тенденции, у него в произведениях нет "указующего перста", он предоставляет полную возможность самому читателю делать выводы. Последнее особенно важно и составляет особый "секрет" таланта Чехова. Он самый открытый в мир писатель, не навязывающий учений и доктрин.

Отсюда разноречивые оценки его творчества в прижизненной критике, обвинявшей Чехова в отсутствии идеалов, отождествлявшей автора с его героями. Чехов долго слыл певцом "хмурых людей", жертвой безвременья и даже пессимистом. На самом же деле это не так. Чехов проводит в своих произведениях четкие демократические идеалы, с их позиций клеймит пошлость окружающей действительности. Но форма выражения этих тенденций у него такова, что они глубоко запрятаны в изображаемые ситуации, в настроениях героев. Это свойство образует "подводное течение" в произведениях Чехова, которое надо уметь разглядеть.

Естественно, что в сотнях чеховских рассказов, написанных на разнообразные житейские темы, повторялись отдельные мотивы. Чехов не стремился, как правило, к циклизации своих рассказов. Сама логика жизни приводила иногда к повторениям тем и сюжетов. И в этом случае важнее не повторения, а привнесение новых элементов в трактовку той или иной уже затронутой темы. Скажем, ранний рассказ "Толстый и тонкий" получил продолжение в "Маске", "Хамелеоне", "Унтере Пришибееве". Последний рассказ Чехова - "Невеста" - заключает в себе много мотивов, ранее встречавшихся в рассказах "В родном углу", "На подводе", "Учитель словесности".

Конечно, такие приравнивания одного рассказа к другому условны: каждый рассказ Чехова - самостоятельное художественное целое. Но естественно, как это бывает всегда между произведениями одного и того же писателя, есть и между рассказами Чехова определенная родственность. И она много значит, ее следует изучать особо. Тут надо искать общие закономерности творчества писателя.

Под внушениями друзей, в особенности Д. В. Григоровича, который первый приветствовал его молодое дарование, Чехов хотел написать роман. Но роман у него по многим причинам не получился. Эти причины сложные и спорные. Дело, конечно, не в недостатке таланта, а в иной природе таланта Чехова, которому суждено было блистать в других жанрах русской прозы. Трудно сказать, какие фрагменты, целые рассказы или сюжеты, наконец, темы относятся к тому чеховскому роману, который он все-таки писал, но который у него не состоялся. Определенных следов работы над романом Чехов не оставил. Мы не можем не доверять его многократным заявлениям в письмах к друзьям, что он над романом работает. Тут многое остается неопределенным.

Одно ясно: Чехов принципиально держался в творчестве "малых форм" и их средствами стремился охватить все стороны русской действительности. Гений Чехова выразился не в эпической широте охвата явлений жизни, а в концентрированном их изображении лаконичными средствами, углублением способов типизации явлений при помощи "мелочей", деталей, впечатлений, настроений. И Чехову удалось поднять на новую высоту русский реализм конца XIX - начала XX века.

Есть у Чехова-прозаика одна-единственная "маленькая трилогия", состоящая из рассказов, написанных в одном и том же 1898 году и появившихся в журнале "Русская мысль". Общая нумерация указывала на то, что рассказы составляют серию: "Человек в футляре", "Крыжовник", "О любви". Но "трилогия" получилась до некоторой степени случайной, так как Чехов собирался написать ряд других рассказов на сходные темы - задумана была целая серия. Осуществить замысел не удалось.

Образовавшаяся "трилогия", однако, имеет полное право на существование. Она отличается от простых перекличек мотивов. В этих рассказах есть общность героев, внутренняя связь частей. Неразрушенной трилогия вошла и во все издания собраний сочинений Чехова.

Трилогия заставляет обратить внимание на еще одну внутреннюю черту таланта Чехова: усложнение обрисовки характеров и судеб героев.

Чехов стремится отрешиться от выбора полярно противоположных характеров, на столкновении которых прежде демонстрировались проявления пошлости и апатии, обывательщины и честных намерений. Например, в "Смерти чиновника" высмеивается жалкий чиновник Червяков. Генерал, у которого Червяков навязчиво просил извинения, выглядел как бы эталоном здравомыслия и достоинства; а Червяков казался чудаком, глупым человеком. Точно так же в "Толстом и тонком" жалко выглядит тонкий, как человек ничтожный, пресмыкающийся; и мы невольно на стороне толстого, так как он своими чинами не хвастается и остается верен гимназическому братству в этой случайной встрече. И более сложные рассказы - "Учитель словесности", "Попрыгунья", "Печенег", "Черный монах", "Дом с мезонином" - суть столкновения гуманных порывов, любви, творчества, дерзания, человеческого такта с пошлостью, ограниченностью, грубостью.

Эти начала резко разведены: перед нами противостояние контрастных фигур. Учитель словесности Никитин бежит от своей жены, пустопорожней Манюси, не способной понять его занятий, стремлений. Талантливый и сосредоточенный Дымов также оказывается одиночкой в семье: жена его изменяет ему, занятия ее живописью не больше чем проявление дилетантизма, мода, нечто пустое, тщеславное, предлог, чтобы прикрыть свои романы со столь же легкомысленными поклонниками. Таковы же контрастные несовместимые образы поведения в "Печенеге" (частный поверенный, от лица которого ведется рассказ, и бесцеремонный Иван Абрамович Жмухин); в "Черном монахе" - магистр-философ мечтатель Андрей Васильевич Коврин и садовод-делец Песоцкий; в "Доме с мезонином" - влюбленный художник-рассказчик и сухая педантка, его разлучница Лида Волчанинова.

В других же рассказах сталкиваются разные стадии развития героя, как контрастные, одна отрицающая другую. В "Ионыче" показывается, в какого отвратительного приобретателя, бездушного человека превратился некогда обаятельный, способный влюбляться, слушать музыку земский врач Дмитрий Ионыч Старцев. А в "Палате № 6" видим процесс постепенного духовного прозрения врача Андрея Ефимовича Рагина, жившего дотоле примитивной, обывательской жизнью, без серьезных запросов и раздумий.

Но в конце жизни Чехов все чаще стал переносить контрасты, душевные раздоры во внутренние глубины характера героев, чтобы показать сложность, переменчивость, противоречивость человека. Человеческие характеры стали интересовать Чехова не столько в плане социально-общественной типологии (традиция Гоголя), сколько в плане "диалектики души" (традиция Толстого). При этом чисто "чеховское" заключалось в сдержанности общего тона, в изяществе рисунка и беспримерном лаконизме стиля, в большой роли "мелочей" и "настроений". Да и сама диалектика бралась не в полных своих разворотах, переходах, а в отдельных звеньях. Предметами изображения, как всегда, оказывались будничные интересы людей, их повседневный быт. И "приговоры" оставались глубоко запрятанными в лабиринт событий, в "подводное течение" сюжета, в то душевное настроение, которое у читателя должна пробудить эта вещь.

На первый взгляд может показаться странной интересующая нас чеховская "маленькая трилогия". В самом деле, что может быть общего между "Человеков в футляре", в котором выведен гимназический учитель Беликов, боявшийся всего на свете, "как бы чего не вышло", и "Крыжовником", в котором все-таки речь о жизненном деле героя - чиновника Николая Ивановича Чимши-Гималайского, возжелавшего иметь собственный садик с ягодами, "свои щи", и особенно рассказом "О любви", в котором говорится о том, как на всю жизнь влюбился рачительный Алехин в жену своего знакомого.

Произведения совсем разные. Внешне их связывают только рассказчики, случайно сошедшиеся на охоте люди: Буркин, сослуживец Беликова, Иван Иваныч Чимша-Гималайский, ветеринар, родной брат упомянутого Николая Ивановича Чимши-Гималайского, и Алехин - учитель и хозяйчик. Такой связи для трилогии было бы недостаточно. Но тут дело во внутренней философии, которую Чехов проводит. Какая же тут эта особая философия? Обратимся сначала к каждому из рассказов порознь.