«Мир, которого нет!»
| Вид материала | Документы |
- -, 8383.13kb.
- Курс Изучаемые произведения: I л. Н. Толстой «Война и мир» 03. 03. 26. 04. Предлагаемые, 8.66kb.
- Современный мир глазами Чехова, 18.99kb.
- К. Итокава Япония, 471.09kb.
- Настоящий мужчина – мифы и реальность, 27.26kb.
- Что в каждой точке мир весь мир сосредоточен, 6900.52kb.
- Постановка голоса в младшем хоре, 80.69kb.
- -, 797.19kb.
- Новости роса день русской поэзии, 53.48kb.
- «Нет, нет тебя несчастнее никого теперь в целом свете…» (Раздвоенность Раскольникова, 31.45kb.
«МИР, КОТОРОГО НЕТ!»
(исповедь офицера контрразведки)
Все эти зигзаги на карте мира, которые обозначают государственные границы – сплошная фикция. Точно такая же, как и независимые государства и правительства, вместе с их гражданами и подданными. На самом деле ничего этого нет. А атрибуты суверенитета: президенты, премьер-министры, армии и спецслужбы, национальные гимны и флаги не более чем бутафорная декорация, которая скрывает от глаз зрителя настоящую правду. Актеры в смокингах ломают перед нами комедию, и мы принимаем ее за объективную реальность. Но стоит только зайти за кулисы, как все о чем ты имел четкие представления, глядя со зрительской ложи, исчезает как туман. Сразу начинаешь замечать: все то, что казалось тебе таким натуральным и естественным, на самом деле состоит из ветхого картона, изрядно притрушено театральной пылью.
Вы скажите, что я идиот? Что все сказанное плод моего больного воображения? Не буду с Вами спорить. Скажу больше: в отличие от знаменитого героя одноименного романа Достоевского, кроме экстравагантного прозвища у меня имеется и документальное подтверждение моего недуга. Причем, справка выдана в одной очень авторитетной столичной психиатрической лечебнице. Так что, я скорее похож на бравого Йозефа Швейка – дурака со справкой. Тем более, он тоже, как и я, был военным. Но обо всем по порядку.
^ Часть первая
Смутные времена
Большая пропажа
«Нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, чего не узнали бы» (Евангелие от Луки глава: 12 стих: 2)
^ Сентябрь, 2000 год.
г. Киев
«В субботу поздно вечером исчез известный украинский журналист, руководитель проекта "Украинская правда" Григорий Гиоргадзе. Об исчезновении журналиста сообщает в воскресенье сайт "Украинская правда" в Интернете.
В 22.20 Г.Гиоргадзе вышел из дома на бульваре Леси Украинки и направился домой, где его ждали жена и двое трехлетних детей, причем журналист спешил домой, ибо его семья не могла войти в квартиру без ключей, которые были у него. Дома он не появился……...»
- Ничего так, неделька начинается! – сказал я Сане, который сидел за столом напротив.
- Это ты о чем? – поинтересовался товарищ, позевывая.
- Да вот смотри, что в газетах пишут! Пропал журналист Гиоргадзе.
- Ах, ты про это! – спокойным тоном ответил Александр. – Так еще вчера в Интернете шум прошел.
- Вот смотрю я на тебя Саня и завидую белой завистью. Есть у тебя время и по Интернету шариться, и за новостями следить, – пошутил я.
- А ты женись – и у тебя время появится! – посоветовал мне мой сосед по кабинету. – А то за женскими юбками света белого не видишь.
- Спасибо за совет, но я уже был женат! – коротко возразил я и принялся дальше изучать прессу.
- «По информации агентства "Интерфакс-Украина", соответствующее распоряжение сотрудникам милиции разобраться в причинах таинственного исчезновения известного журналиста дал Президент Леонид Кумча…….» - заинтригованный таким сообщением я сам не заметил, как начал читать в слух.
- Ты что, в Совинформбюро на полставки подрабатываешь! – сострил сосед по работе.
– До исчезновения об этом Гиоргадзе ты что-нибудь слышал? – спросил я всёведающего Шурика.
- Да так. В Интернете, крамолу на нынешнюю власть пописывал, – ответил Александр, открывая сейф и извлекая оттуда документы. – Ну, что-то вроде местного Доренко. А что тебя так взволновало?
- Просто какой шум подняли, – не унимался я. – Подумаешь, мужика третий день дома нет. Может он тривиально загулял, а тут уже президент дает поручения правоохранительным органам по розыску.
- Может и загулял, – безразлично ответил Шура. – Ты лучше не газеты читай, а к совещанию готовься. Говорят, Палыча, и других шейхов управления к начальнику департамента с самого утра на ковер вызвали. Думаю, ничего хорошего от этого визита ждать не стоит.
- Это точно! – согласился я с мнением товарища. – Как обычно, будут поставлены задачи, типа: умножить, расширить, растопырить.
С этими словами я отложил прессу в сторону и нехотя открыл свой сейф. Ранний визит нашего руководства к начальнику департамента обычно оканчивался трудовым авралом и очередной раздачей пряников и надувных слонов всем, кто попадал под горячую руку. До возвращения Палыча необходимо было собраться с мыслями, составить краткий отчет о проделанной работе, набросать душещипательный, и, главное убедительный, рассказ о перспективных разработках, и, на всякий случай, размять грудь для орденов – на тот случай, если предыдущие повествования не вызовут у строгих начальников бурных аплодисментов, переходящих в овации.
Любой из вас, конечно, может понять, как мне хотелось работать. Все дело в том, что до установленного законом отпуска, который составлял с учетом дороги 40 суток, оставалось ровно пять рабочих дней. Само собой разумеется, я хотел посвятить все это время приятным хлопотам, связанным с предстоящим отдыхом. Выбить отпускные и путевку, закрыть текучку, которая не терпит отлагательств – вот далеко не весь перечень моих мероприятий, которые необходимо было сделать за отпущенные сорок два часа рабочего времени. Ни о какой экстренной поимке иностранного шпиона не могло быть и речи.
И вот тебе на! Совещание, да еще и внеплановое. Потихоньку я начал волноваться. «Отпуск в опасности!»: – вертелось у меня голове. Близился полдень, а руководство еще не вернулось.
- Слушай, Санек! А может разбежимся на встречи, по адресам и явкам, – предложил я своему сослуживцу. – Чего в отделе париться? Будут спрашивать – скажем, что находились в глубоком контрразведывательном поиске.
- Это ты сперва Андрюхе скажи, – обрубил на корню мое рацпредложение Александр. – Палыч перед отъездом строго-настрого приказал, чтобы все его ждали! На месте! – нарочито подчеркнул Саня.
Андрюха, он же Андрей Леонидович Рыбальский, работал у нас заместителем начальника отдела. Некоторые особо уважаемые граждане нашего отдела могли позволить себе называть его Андрюхой в неформальной обстановке.
- От судьбы не уйдешь, – печально резюмировал я результаты краткого диалога. – Ну что ж, чему быть – того не миновать.
Ожидание становилось тягостным. Наконец раздался звонок телефона оперативной связи. Саня поднял трубку и односложно ответил: «Понял».
- Кто звонил? – поинтересовался я, предчувствуя недоброе.
- Служба хорошего настроения! – невесело сказал Александр. – Все, о чем так долго угрожали большевики, свершилось. Андрюха сказал, чтобы брали свои записки сумасшедшего и шли сдаваться на милость руководству.
- А он не сказал в каком настроении шефуля с «хорала» прибыл? Ну, я в смысле, вазелин с собой брать? – попытался я разведать обстановку.
- Не знаю! Он его еще сам не видел, – сказал Сашка и поднялся из-за стола. – Пошли!
Виктор Павлович Волобуев был матерым начальником отдела контрразведки, с большим стажем руководящей работы. Долгое пребывание на такой секретной работе, не могло не отразится на полковнике. По его внешнему виду никогда нельзя было догадаться, в каком расположении духа прибывает Палыч.
Начальник отдела сидел в своем кабинете и молчаливо смотрел на входящих к нему на совещание подчиненных. Он был, как всегда, невозмутим.
- Сегодня утром я, совместно с руководством отдела, был вызван на освещение к начальнику департамента. Как я и ожидал, начало выступления руководителя получилось малоинтересным.
– Кроме нас на совещании присутствовали практически все руководители подразделений контрразведки Киевского региона.
«Вот это уже интересно. Наверное, что-то случилось, раз всех подняли», – тревожно подумал я.
- Председателем Службы безопасности генерал-полковником Драчом перед департаментом контрразведки поставлена задача: направить работу негласных источников на получение информации, касающейся всех обстоятельств исчезновения журналиста Гиоргадзе. Надеюсь, все в курсе о пропаже журналиста?
Все без исключения присутствующие утвердительно кивнули головой. На этом официальная часть совещания была окончена.
Валерий Павлович умел говорить красиво, с использованием управленческой терминологии и оперативно-розыскного лексикона. Однако, все свои выступления, подобным казенным тоном, от начала и до конца, он проводил в двух случаях: при присутствии на совещании вышестоящего руководства, и, если хотел порвать своих подчиненных за результаты работы. Так как Палыч отошел от официоза, то стало понятно, что ничего плохого в последующем ожидать не стоит. И это обстоятельство не могло меня не порадовать.
- Короче так, господа контрразведчики! – продолжил свою речь начальник отдела. – От вас требуется проинструктировать всех агентов, которые находятся у вас на связи, на предмет получения информации по факту исчезновения журналиста.
- Валерий Павлович! – начал прения заместитель Волобуева майор Андрей Рыбальский. – А может, мы здесь, на коммерческой основе, откроем филиал передачи «Жди меня»? Будем помогать пропавших разыскивать.
Волобуев остался невозмутим.
- Возможно журналиста выкрали с целью выкупа, или убили! – продолжил развивать мысль начальник отдела.
- А почему, собственно говоря, мы должны криминалом заниматься? – продолжал возмущаться Андрюха. – Пусть «Бандиты» из отдела «К» работают. Мы к их благородному делу сыска уголовников никакого касательства не имеем.
- А потому, Андрей Леонидович, – хладнокровно ответил на дерзкий выпад заместителя Палыч, – что это, как раз, нас тоже касается.
- А Гиоргадзе что, видный политический деятель, или член правительства? – не унимался майор. – Просто, Валерий Павлович, иногда складывается такое впечатление, что нас хотят переквалифицировать в участковых.
- Андрей Леонидович, – сказал Палыч, стараясь сохранять внешнее спокойствие, – ты вроде как служил в артиллерии, а не в танковых войсках. Это, насколько я слышал, у танкистов девять миллиметров лобовая кость, а все остальное – затылок. Ну, раз выходит что «танки наши быстры», объясняю последний раз для особо сообразительных. В этом году оппозиция активизировалась как никогда ранее. Исчезновение журналиста – это очередной повод организовать антипрезидентские акции протеста. Вот потому, дело это государственной безопасности. Это первое. Теперь второе, касается настоящих контрразведчиков. Надеюсь ни для кого не секрет, что иностранные спецслужбы отслеживают ситуацию у нас в стране. Думаю, что исчезновение Гиоргадзе их тоже заинтересует. А наша с вами задача – выявлять все устремления разведорганов, направленные на сбор этой информации. Примитивно мыслите, товарищ майор, – бросил напоследок Палыч Андрюхе. – Да! Предупреждаю, чтобы подошли к инструктажу со всей ответственностью. Если в ходе контрольной явки вдруг выяснится, что агент не был проинструктирован, то пеняйте на себя. Сразу строгий выговор за невыполнение распоряжений председателя. Вопросы есть?
Так как вопросов не последовало, то Валерий Павлович пожелал нам трудовых успехов и отправил на добывание конкретных результатов и прочей, оперативно значимой, информации.
- А не попить ли нам пивка? – предложил Саня, едва мы зашли в свой рабочий кабинет. – Так сказать, для снятия стресса. Честно говоря, я уже подумал, что будет очередной разрыв хомячков. А видишь, все обошлось. Так что будем жить, – оптимистически сказал Александр.
- Можно и пивка посербать! - согласился я.
- Вот и отлично! – окончательно расцвел Шура. – Тогда сейчас для начала перекусим в столовой, а то на голодный желудок много не выпьешь.
- Согласен. Только по-быстрому, а то работы до хрена, – предупредил я сотоварища.
- Чудак человек, кто же начало трудовой недели с работы начинает? – сострил мой товарищ. – Не бережешь ты себя.
- Сегодня какой день? – невзначай спросил я остряка.
- Понедельник, 19 сентября, – удивленно ответил Санька.
- Вот! – продолжил я, как ни в чем не бывало. – А в понедельник, 26 сентября сего года, я отбываю в свой очередной отпуск. А 28 числа этого же месяца, я собираюсь отбыть в город-герой Ялту.
- Что-то я не слышал, чтобы Ялта была городом-героем, – ловко подметил Александр.
- После моего прибытия будет. Можешь даже не сомневаться, – парировал я его выпад. – Так вот: по случаю приближающегося отпуска мне надо много чего успеть.
- Сам едешь? – поинтересовался мой товарищ.
- А с кем же еще. Хотел дочку у Таньки взять, так эта стерва сказала, что ребенку надо плотно к школе готовиться. Угораздило же мне меня на этой суке жениться!! – сам того не замечая, я начал злиться на свою бывшую супругу, с которой вот уже как два года прибывал в разводе. – Спасибо, хоть в Карпаты на пару дней пообещала отпустить.
- А малая твоя что, уже в школу ходит? – удивился Александр.
- На следующий год должна пойти в первый класс. Ну ладно, не будем о грустном. Ты свою супругу предупреди, что в пятницу задержишься на работе. Я планирую за отпуск проставляться.
- Напрасно старушка ждет сына домой…. – пропел Александр, предвкушая неплохую гулянку.
^ Нехорошие предчувствия.
В отпуск я ушел вовремя и, можно сказать, удачно. Во-первых: потому что, в последние пять рабочих дней, я успел закрыть все важные вопросы, как служебные, так и личные. Во-вторых – повезло с погодой на момент моего пребывания в Ялте. Ласковое, еще не утратившее силу осеннее солнце, практически ежедневно, без всяких помех (в виде хмурых туч и осадков), согревало отдыхающих. За время отдыха в Крыму я успел приобрести хороший морской загар, и даже вдоволь поплавать в морских волнах. Кроме этого, Ялта оставила еще одно приятное воспоминание. Мне довелось познакомиться с очаровательной женщиной – Еленой, которая отдыхала со мной в одном санатории. Будучи уже второй год холостяком, я без лишних колебаний и угрызений совести позволил себе легкое курортное увлечение. Лена, как умная женщина, не рассчитывала на продолжение нашего романа после окончания отдыха, посему нам было легко и приятно проводить время вдвоем, от начала знакомства и вплоть до ее отъезда. Не буду долго утруждать читателя всеми событиями, которые произошли во время моего отпуска, однако смело могу утверждать, что отдых удался на славу!
Как это не прискорбно, но все хорошее рано или поздно подходит к концу. В этом году сорок суток пролетели как один день, и, несмотря на то, что хотя я очень хорошо отдохнул и душой и телом, но на работу вышел без особого энтузиазма. Объясняю для непосвященных: как правило, во всех более-менее значимых государственных организациях, в период с середины ноября и до конца декабря, проходят подведения итогов. Так как я имел честь служить в военной структуре, да еще к тому же в спецслужбе, то к подведению конечных результатов своей деятельности у нас относились очень ответственно. С первых дней ноября начальствующий состав, под чутким руководством аналитических групп и отделов, начинал подготовку к торжественной процедуре доклада о достигнутых результатах за текущий год. Основа успеха заключалось в заметном росте основных показателей, в сравнении с прошедшим годом. Посему «прогресс» приходилось изыскивать всевозможными методами. К росту показателей активно подключали рядовых оперативных работников, которые должны были по-стахановски, в срочном порядке, увеличить количественные и качественные показатели трудовых свершений отдела в частности и управления в целом. Вот по этой причин я не очень любил этот суетливый период. Нет, для переживаний у меня не было никаких оснований. В отделе, если я был и не впереди планеты всей, то, по крайней мере, входил в лидеры по результатам оперативно-розыскной деятельности. Однако, уберечь свои нервы от никому не нужной нервотрепки редко когда удавалось. И никакие личные достижения, даже самые звездные, не могли в этом помочь.
В работу я втягивался тяжело. После совещания, которое провел Палыч в мой первый рабочий день, у меня началась просто таки апатия и трудовая импотенция. Видимо, дела с ростом результативности были у нас не на высоте, и Волобуев, без разбора и не вникая в конкретные достижения каждого работника, назвал нас всех тунеядцами. Были еще и другие выражения, но, в связи с этическими соображениями, о них я скромно промолчу. Как ни странно, но «заряд бодрости», полученный мной с самого утра, не превратил меня в «зайчика- энерджайзера», и не прибавил желания трудиться. За годы работы в контрразведке я уяснил одно золотое правило: никогда не стоит пороть горячку, даже под давлением руководства. Как говорил в не безызвестном фильме «Семнадцать мгновений весны» товарищ Борман: «Если собрать девять беременных женщин, то они все равно не родят через месяц». В подобных случаях, дабы не вызвать гнев на свою голову от лиц начальствующих, я всегда только имитировал бурную деятельность, продолжая работать в обычном режиме. Но, даже входить в обычный режим оказалось делом довольно сложным. К тому же, как назло, отменили ноябрьские праздники, лишив рабочий класс в целом и меня, в частности, дополнительного выходного дня.
«Вчера, 16 ноября, в парламенте народные депутаты заслушали информацию Александра Лаврова – руководителя временной следственной комиссии Верховной Рады, по делу об исчезновении журналиста Григория Гиоргадзе. Но сообщений, проливающих свет на весьма загадочную историю с обнаружением в Таращанском районе Киевской области обезглавленного тела, по некоторым косвенным признакам, возможно, принадлежащего Гиоргадзе, народные депутаты не получили.»
- Тихо, дай послушать, что по радио говорят! – сказал я Саньке.
Товарищ удивленно посмотрел на меня, но все-таки выполнил мою просьбу. Однако, новости уже закончились, и большое подвальное помещение, в котором размещалось кафе, наполнилось примитивными музыкальными звуками сопливой попсы.
- Ты смотри, как нехорошо получилось, – сказал я, не то сам себе, не то Александру, закончив слушать новости.
- Это ты о чем? – поинтересовался Шура, потягивая пиво из бокала.
- Да про Гиоргадзе! Выходит, его действительно убили. А я на человека понапрасну грешил.
- В смысле? – Санька никак не мог уловить нить моих рассуждений.
- Думал, что вся эта история с исчезновением – очередной трюк. Ну, типа, опальный журналист загадочно исчезает, а потом, через несколько месяцев, чудесно обретается, где ни будь, ну скажем, на Кавказе, или в Кампучии. А свое странное поведение объясняет тем, что пришлось ему, сердешному, скрываться от произвола властей. В результате – полный «Хеппи Энд», и никто не пострадал. А как оказалось, его взаправду порешили!
- Ну, пока еще нет стопроцентной гарантии, что это его нашли в Тараще, – сказал Санька, запуская в потолок кольцо сизого дыма.
В дверном проеме забегаловки появился знакомый силуэт.
- Павел! – возмущенным голосом сказал Александр. – Тебя только за смертью посылать. Уже час тебя дожидаемся. Ты что, срочную вербовку по дороге решил провести?
Пашка уселся за стол и подал знак официанту, чтобы тот подошел к столу.
- Да нет! Сергиенко задержал! Я уже сейф закрыл и уходить собрался, а он меня к себе вызвал, и все это время мозги канифолил, – раздраженно ответил Паша, ожидая представителя сферы обслуживания.
- Тут, пока тебя ждали, человек расстроиться успел, – с этими словами Шура кивнул головой в мою сторону.
- Это отчего же? – удивленно поинтересовался Павел. – Ели по факту моего добросовестного отсутствия, то это, безусловно, приятно. Оказывается, меня еще кто-то ценит и любит.
- Да нет, – продолжал глумиться Саня. – Возмущение было по факту произвола властей над свободой слова.
- Это ты про что? – недоумевал Павел.
- Про Гиоргадзе! – невозмутимо ответил шутник.
- Ну, Гиоргадзе, увольте, не наша парафия, – с облегчением вздохнул Павел. – Наше, вернее, мое дело – экономику защищать, а ваше, если я правильно понимаю, шпионов и изменников родины ловить. Так что, не вижу причин для расстройства. Или вы решили масть сменить и с бандитизмом бороться?
- А ты, Саня, зря зубы скалишь! – сказал я весельчаку. – Ты отметки в рабочих делах сделал?
- Какие? – удивился Александр.
- Такие, – перекривил я товарища. – О том, что агентуру до слез заинструктировал по факту исчезновения журналиста.
- Не понял? – переспросил Санька.
- Помнишь, перед моим отпуском, Палыча «на ковер» вызывали. Он тогда дал указание: чтобы к поставленной задаче отнеслись с полной ответственностью.
- Да ладно тебе! Тоже вспомнил! Сколько времени уже прошло, почти полтора месяца! – небрежно бросил Саня, продолжая наслаждаться соком перебродивших злаков.
- Зря Вы, батенька, так поверхностно относитесь к приказам председателя, – заметил я нерадивому сослуживцу. – Сдается мне, Александр, что дело это просто так не закончится.
- Это с чего ты так решил? – Александр был не на шутку заинтригован таким ответом.
- Чуйка! – коротко ответил я.
- А вот у меня, господа чекисты, совсем другая чуйка! – неожиданно заявил Павел, дождавшись прихода официанта. – Пора закончить разминку пивом и перейти к более взрослым напиткам. Знаешь что, любезный, – обратился Павел, к работнику заведения. – Сообрази-ка нам бутылочку водки 0,7, и что-нибудь загрызть.
^ Президентские хроники
29 ноября 2000 г.
«Вчера, выступая с трибуны Верховной Рады, лидер Соцпартии Украины Александр Морозов заявил, что "профессионально организованное исчезновение (Григория Гиоргадзе. – Ред.), пассивность следствия, игнорирование элементарно необходимых действий, неубедительность пояснений высоких милицейских чинов наводит на мысль о специфичности спланированного дела". По словам А.Морозова, у него есть достаточные основания полагать, что заказчиками исчезновения журналиста Григория Гиоргадзе являются высокопоставленные должностные лица страны. В подтверждение своих слов А.Морозов, позже на пресс-конференции, обнародовал имеющуюся у него запись якобы разговоров участников заговора против журналиста. Лидер социалистов заявил, что не сомневается в аутентичности имеющихся у него кассет. По его словам, они были переданы одним из офицеров СБУ, который "обеспечивает непроникновение информации из некоторых помещений". Лидер СПУ заявил, что этот офицер готов дать публичные показания перед судом. Но запись предоставил при условии обеспечения ему безопасности.
По словам А.Морозова, в целом аудиозаписи велись на протяжении 2-3 месяцев. На них – фрагменты разговоров Президента с главой президентской администрации и министром внутренних дел.»
- Как тебе, Санек, такой расклад? – поинтересовался я, отложив чтение газеты.
- Брехня, – однозначно заявил Александр.
- Да, в это мне тоже мало верится, – согласился я с доводами.
Как ни странно, но в этот день сенсационное заявление политика никак не отразилось на рабочем процессе оперативных работников нашего отдела. Данных о внеплановых визитах нашего руководства к вышестоящим начальникам к нам не поступало, и, посему, мы трудились в обычном режиме. Как и водится, администрация президента незамедлительно отреагировала на это выступление, и, опровергнув все сказанное Морозовым, пригрозила ему судом за клевету. Причем, вступился за оскорбленного лично глава администрации Литвинов. Как выяснилось позже, глава администрации был крайне заинтересован оправдать власть. Ведь на записанных пленках присутствовал и его художественный свист, причем, самой неприглядной тональности. Морозов не остался в долгу и продолжал стоять на своем. В качестве ответного удара власть задействовала премьер-министра Ющенкова, который пользовался лояльностью, как со стороны власти, так и со стороны оппозиции. Глава правительства заявил, что доверяет «кормчему», и всячески его поддерживает. Кроме того, он открыто заявил, что самому клеветнику Морозову он не доверяет. Короче говоря, все эти газетные баталии никоем образом не сказывались на моей личной жизни. Гром грянул в начале декабря. Все началось как обычно, с утреннего совещания. Палыч начал его сразу, без излишних вступлений.
- Ситуация касается так называемого «кассетного скандала», – рванул с места в карьер Валерий Павлович, без всякой подготовки. У руководства Службы есть версия, что вся эта каша не обошлась без помощи иностранных спецслужб. Исходя из сказанного, перед всеми подразделениями контрразведки поставлена задача по выявлению и документированию провокационных действий со стороны разведорганов иностранных государств, связанных с подрывом авторитета Украины. Другими словами, от нас требуют конкретного результата в ближайшее время. Сами понимаете, насколько важна такого рода информация. Председатель Службы безопасности потребовал от руководства департамента ежедневный отчет по результатам работы. Так что, господа чекисты, довожу до вашего сведения: в отделе военное положение! Отсюда – ненормированный рабочий день, и другие тяготы и лишения воинской службы. Вопросы есть?
- Так я не понял, а что мы должны искать? – начал прения старый опер Константин Иванович Ильяшенко.
- Сейчас все поясню, – спокойным тоном продолжил Палыч. – Первое – это направить агентуру на получение информации о фактах проявления заинтересованности к «скандалу» со стороны всех лиц, причастных к деятельности иностранных спецслужб на территории Украины. Нас, естественно, наибольшим образом интересует столичный регион. Второе: выявлять все контакты сотрудников посольств атташатов, диппредставительств и иных фондов и учреждений, с представителями общественных организаций и политических движений Украины. При этом, в поведении иностранных граждан выявлять признаки по сбору информации. Третье: хочу напомнить, что в середине сентября мной лично была поставлена задача по сбору сведений относительно исчезновения Гиоргадзе, – Палыч суровым взглядом обвел присутствующих. – К 18:00 предоставить в письменном виде отчеты о проделанной работе. Только сразу хочу предупредить, что формальные отписки не пройдут.
Последняя фраза, сказанная начальником, не предвещала ничего хорошего. Палыч выждал небольшую паузу и кратко закончил совещание:
- Если вопросов нет – за работу. И еще, официальное объявление для тех, кто на бронепоезде. Все ваши действия, которые вы собираетесь осуществить по данному распоряжению, рекомендуется отразить в еженедельных планах, составление которых необходимо также закончить к 18:00, и предоставить их вместе с отчетами на утверждение.
В унылом настроении мы с Александром зашли в рабочий кабинет.
- Ну что, Санька, вот тебе и «Юрьев день», – сказал я своему приятелю, припоминая недавний разговор в кафе. – У тебя что-нибудь есть, что в отчете забить можно?
Саня угрюмо посмотрел на меня. Он воспринял мой вопрос как издевку, и посему, в его взгляде была нескрываемая примесь печали и укоризны.
- Понятно. Можно не комментировать, – ответил я на свой же вопрос. - Могу тебя слегка утешить: ты не одинок. Но у меня есть слабое оправдание. Я был в отпуске. Ладно, не кисни. Предлагаю сходить к Олегу в аналитический отдел. У них, если мне память не изменяет, Интернет имеется. Почитаем сплетен, глядишь, будет чего в отчетном документе изложить.
- А как мы это документально подтвердим? – обреченно поинтересовался Александр. – Палыч же документального подтверждения в виде сообщений и справок от агентов и доверенных потребует.
- Да, Санька! Вижу что в кризисной ситуации, ты абсолютно неспособен соображать, – подытожил я умственные способности коллеги. – У тебя имеются справки от агентов и доверенных, в которых нет стоящей информации.
- Ну, есть!? – удивленно, ответил Санька.
- Так вот, предлагаю пересмотреть эту макулатуру и отыскать среди этого хлама те, которые Андрюха завизировал. Возьмем под этими же регистрационными номерами и перепишем, указав в них малозначительные сплетни, которые отыщем в Интернете.
- А подпись, подделаем? – продолжал тупить мой товарищ.
- Нет! – присек я на корню мелкоуголовные замашки своего друга. - Потом мы пойдем к Андрюхе и покаемся. Он нам визы новые поставит на документы, – максимально прямолинейно разъяснил я свой коварный план.
- Так, а Палыч поинтересуется, почему мы раньше об этом не докладывали! - канюкал Санька.
- Шура, ну нельзя же быть таким деревянным. – Я потихоньку начал терять терпение. – Мы напишем малозначительные факты. Главное это то, что мы выполнили приказ. А то, что ничего существенного не добыли – это уже другой вопрос.
К вечеру мы, хотя и с трудностями, но воплотили мой коварный замысел в жизнь. Конечно, от справедливых нареканий со стороны начальника отдела мы все равно не ушли, но наличие материалов, добытых оперативным путем, смягчили гнев руководителя и, можно сказать, что в конечном итоге мы отделались легким испугом.
Однако, теперь работать по этому делу пришлось, засуча рукава.
«За несколько часов до того, как Александр Морозов с парламентской трибуны заявил о кассете, говорящей о причастности Леонида Кумчи к исчезновению журналиста Григория Гиоргадзе, то же самое сделала нидерландская газета "Волькскрант". В ее номере (от 28 ноября) журналистка Корина де Врис сообщила, что Морозов впервые сделал свои разоблачения 25 ноября в Будапеште, где посещал съезд венгерских социалистов, и что он собирается сказать об этом в Верховной Раде. А день спустя на сайте этой гаагской газеты появилась и сама кассета в аудиофайлах. Всего же, по делу Гиоргадзе, газета поместила 11 статей, причем 9 из них появилось с начала кумчагейта (автор почти всех материалов – г-жа де Врис). Так что в скандале, потрясающем Украину, "Волькскрант" играет роль даже более заметную, чем "Коррьере делла Сера" в прошлогоднем деле "Мабетекса" и "Бэнк оф Нью-Йорк».
- Почему я не получил данную информацию от вас? – кричал Палыч. – Почему репортеры узнают все раньше, чем сотрудники спецслужбы? Грош вам всем цена!!! - не унимался Палыч.
- Виктор Павлович, мы, в конце концов, органы контрразведки, а не разведки, – попытался успокоить руководителя его заместитель.
- Андрей Леонидович, давайте Вы не будете мне указывать, кто мы есть, и что нам делать, – бесцеремонно оборвал Андрея полковник. – Работа идет отвратительно. Я же приказал, что все дела, кроме тех, которые требуют немедленной реализации, откладываются. Весь оперсостав должен добывать информацию по «кассетному скандалу». Что кому не ясно? А насчет разведки, так эта информация не из зарубежного источника. Ее опубликовали в нашей газете. Если и в дальнейшем будет такое наплевательское отношение к делу – не обессудьте. Это касается абсолютно всех!!!!
Нервотрепка усиливалась с каждым днем. Ежедневные совещания, утренние и вечерние, стали обыденным делом. Палыч требовал прямо-таки фантастических результатов, которые добыть попросту было невозможно. Окончательно все вопросы относительно аудиозаписей, сделанных в кабинете президента, были сняты 12 декабря. Причем сняты, как всегда, публично, через средства массовой информации. Телевизионный канал ACTV показал в эфире таинственную личность офицера Службы безопасности. Им оказался целый майор Мельников Николай Иванович, только он служил вовсе не в СБУ а в Управлении Госохраны.
- Ну что, теперь пусть этим красавцем внутренняя безопасность УГО занимается, и наши коллеги из управления контрразведывательной защиты органов власти! – довольным голосом произнес Санька на следующее утро, не успел я войти в кабинет.
- Так оно скорее всего и будет, – произнес я без особого оптимизма. – Только, дорогой мой товарищ Александр, могу сказать, что ты рано обрадовался.
- Это почему? – Удивился коллега.
- А потому, если эти пленки, не подделка и нашего гаранта кто-то усиленно писал... – начал я высказывать собственную теорию.
- Ну так Мельников и записывал! – перебил меня Александр.
- На диктофон? Это полный бред, – удивился я примитивизму мышления своего коллеги. – Сам подумай: диктофон, да еще и под диваном? Даже если он там и действительно был, то поверь, записать с него было можно только тех, кто сидел, на диване, да и то, маловероятно получить качественную запись. Я вот на явке, как-то, диктофоном пользовался. Положил его в карман рубахи. Думаешь я что-то записал. Только себя, и то, через слово. А диктофон тоже цифровой. Служебный, такой, как у Мельникова. Гложут меня сомнения, что это примитивное записывающие устройство вообще имело место быть.
- Не понял? – переспросил Санька.
- А что тут непонятного! – бросил я свысока. – Писала нашего «папу» спецслужба. Причем, запись проводилась аппаратурой куда более совершенной, чем цифровой диктофон. Есть вероятность, что и телефонные разговоры слушали, а не только байки в кабинете.
- Ну, а Мельников тогда здесь причем? Он что, только технику устанавливал? – скептически поинтересовался Александр.
- Не факт! Мельников мог вообще и не знать, что президента пишут. – Я продолжал развивать свою версию. – Его могли использовать для легализации.
- Слишком сложно! – возразил мой товарищ.
- Да не сложно, а правильно, и главное – красиво. Ну, сам подумай, предположим, что разведка какой либо страны прослушивает разговоры нашего главы державы. В результате, они получают сведения, при помощи которых можно сделать политический нажим на первое лицо страны. Их правительство, или президент, будут заявлять мировой общественности, что добыли эти факты, в ходе шпионажа? Это ведь международным скандалом попахивает. Вот поэтому, для легализации вербуется Мельников, который заявляет, что он лично проводил запись. Потом, через агентов влияния, пленки передаются оппозиции, и та их обнародует. Все красиво, без вмешательства во внутренние дела, а главное – «уши не видны».
- Предположим! – продолжал упираться Александр. – Но ведь, для проверки проведут экспертизу, и установят, что писали не через диктофон. Да и никто из наших зарубежных коллег и специалистов данного профиля не поверит в эту байку. Так что, они этот цирк для простолюдинов всех стран устраивают?
- Не только! Ты пойми, что в настоящее время никто не знает, разведка кокой страны провела эту блестящую операцию.
- Так можно догадаться по косвенным признакам, кому это было нужно, – опроверг мою точку зрения Санька.
- Можно, – легко согласился я. – Только косвенные признаки к делу не пришьешь, и к ноте протеста не прилепишь. Это все, брат, домыслы. А фактов нет.
- Логично, – наконец-то согласился с моими доводами Санька.
- Еще бы, не логично! – сказал я утвердительно. – Да ты посмотри на этого Мельникова! Что он несет? Он, якобы, услышал преступные приказы президента, и после этого принял решения документировать Кумчу.
- Ну, он, все-таки, рядом с ним крутился. Мог кое-что и услышать.
- А ты когда-нибудь присутствовал при важных разговорах начальника нашего управления? – поинтересовался я у упрямца. – Ну, скажем, когда он свои шкурные дела решает? Уверен, что нет! Кто такой Мельников? Так, рядовая сошка. Если бы он был с «песочницы» президента, то поверь мне, уже давно был бы не майор, а скажем, полковник или генерал. Да и денег бы имел в большом количестве, и на всякие подобные авантюры в жизни не повелся бы. Наш верховный главнокомандующий умом может и не блещет, но отдавать «преступные приказы» в присутствии постороннего – просто верх идиотизма. Так что, Шура, сдается мне, будем мы пилить гири, как твой тезка из «Золотого теленка». Вот увидишь, что сегодня Палыч таких задач нарежет, мало не покажется.