Geum.ru

«Мир, которого нет!»

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7
След фантома


В процессе моих поисков я не получил какую-либо конкретику. По крайней мере ни одного факта, причастности мифического «Шабата» к кассетному скандалу мной установленного не было. Ни то, что прямого, даже косвенного. Но и считать, что я впустую потеря время тоже нельзя. Я хотя бы получил представление о моем тайном противнике, что было само по себе большим прогрессом. Одно дело, когда борешься с известным тебе «врагом», ну, или хотя бы имеешь представления о нем. И совсем другое, когда информацию, не то что о каком-то конкретном человеке, а непосредственно о самой организации приходиться собирать по крупинкам. «Ну что же! Будет еще одна обобщенная справка!»: сказал я сам себе, проанализировав на следующее утро, добытую мной информацию по дороге на работу. Думать, то я думал, но так ничего и не написал. И сделал этот вовсе не из-за своей лености. Как всегда бывает, только я сел за свое бессмертное творение, и мысли плавно потекли по бумаги, как моя несчастная муза была беспардонно отогнана от моего светлого чела телефонным звонком. Совещание?! Так и есть! Приуроченное какой-то очередной установки нашего несовершенного правительства. Оно затянулось до самого обеда. Разговоры не о чем, и построение планов ведущих в никуда, так можно охарактеризовать этот «сходняк». Естественно, что на пустой желудок мысли в голову не лезут. Пришлось срочно вводить в свой организм необходимое количество жиров и углевод в нашей столовой. Только после обеда сытый и уставший я попал на рабочее место (стул и стол). Причем так бахнулся мягким местом на деревянную твердь своего седалища, что стул подо мной жалобно скрипнул. Гений должен быть голодным! В этом я очередной раз убедился на собственном опыте. На сытое брюхо муза не шла. Вот так, тупо уткнувшись в монитор и лениво давя на кнопки, я просидел практически до вечера. Раз пять начинал заново переписывать сумбур, который образовывался на слегка дрожащем мониторе после предшествующих начинаний. Результат моих творческих потуг вылились в два начальных предложения, которые, откровенно говоря, были шаблонными, и их наличие в документах обуславливалось неписанными требованиями руководства нашего Управления. Совместно с утренним стахановским энтузиазмом, неведомо куда улетучилось и настроение. День был явно невезучим, однако вечер таким назвать было грешно. Очередное оперативное счастье, которое меня сильно полюбило. Я уже собирался попить пивка с Игорьком, так как мой сосед по кабинету Шура изволил болеть, но все мои планы оборвал телефонный звонок. Звонил Валик. Его голос меня немало насторожил. С первого сказанного им слово было понятно, что мой приятель сильно взволнован. Нес он какую-то ахинею, и настаивал на встрече. Причем немедленно!

Под управлением «светиться» он наотрез отказался и терпеливо ждал меня в глухом дворе, за три квартала от моей работы. Был он на машине, и что меня очень удавило без водителя – телохранителя. Я сел в автомобиль и только успел сказать полагающееся в данном случае :«Привет», как машина рванула с места.

- Куда мчим? – я взглянул на Валентина и его взбалмошный вид меня не на шутку встревожил.

- В баню! – Ошарашил меня товарищ.

- В какую? – автоматически переспросил я.

- Да в любую! Баню, сауну, в финскую в русскую … - На полном серьезе начал объяснять мне Валентин конечную цель нашей поездки.

- Ты что, с бодуна? – Напрямую поинтересовался я у попутчика.

- С чего ты взял? – Обиделся Валентин.

- Ну, в смысле решил похмелиться, а чтобы скучно не было, меня за компанию прихватил. – Начал я делиться догадками. – А на счет важных встреч, так это дружеская шутка?

Водитель насупился и ничего не ответил. Я тоже не стал настаивать на объяснениях. В полном молчании мы прибывали минут пятнадцать. Тишину нарушил визг тормозов. Валентин выскочил из автомобиля и быстрым, уверенным шагов направился к небольшому двухэтажному зданию. Его широкая спина стремительно исчезла в темном прямоугольнике дверного проема. Отсутствовал мой загадочный друг минут пять. Он появился также внезапно как и исчез. Дверь здания снова распахнулась, и на пороге появился Валик, правда в начале я был не совсем уверен в этом. Из нутрии бил яркий свет и посему я видел один лишь силуэт. Тень махнула мне рукой, давая понять мне, чтобы я шел в сторону здания. Не успел я выйти из машины, как дверные замки глухо щелкнули и жалобно пискнула сигнализация. Валентин поставил автомобиль на сигнализацию. Я пошел в направлении здания. В дверях стоял, таки, Валентин. Я уже ничему не удивлялся. Он жестом пригласил меня зайти в помещение. Сделав шаг вперед, я очутился в длинном и узком коридоре. Было в нем что-то имперско-застойное. Бурый кафель на полу, и серая плитка на стенах до самого потолка. Потолок облупленный, крашенный некогда белой краской, которая посерела, не-то от грязи, не-то от ветхости. По центру невеселого свода висела одна единственная газоразрядная лампа и зловеще потрескивала – помигивала. Мне почему-то казалось, что я попал в мясной цех. Именно такой, был у нас в полку, когда я служил в армии. От этих ассоциативных образов мне стало как-то не по себе, однако вида я не подал. В противоположном конце была одна единственная дверь, поэтому раздумывать на распутье мне не пришлось. «А может, Валик переквалифицировался из преуспевающего бизнесмена в каннибала Лектора. Вот и меня приволок в разделочную. Сейчас треснет сзади по темечку тупым и тяжелым предметом, типа монтировки. А потом из меня котлет накрутит»: Размышлял я двигаясь к таинственной двери. Однако мои переживания оказались беспочвенными. За мрачным коридором, оказалась довольно светлая и просторная комната. Никаких тебе мясницких столов, оббитых жестью, ножей и отпоров, обагренных кровью невинных жертв, стальных крюков, на которых висят подвешенные за ребра туши. Все чинно и благородно. Евроремонт, мягкие кожаные диваны, тихая музыка, зеленые насаждения, в виде карликовых пальм и фикусов-переростков. Я остановился и обернувшись глянул на моего странного друга, который следовал за мной. Ни слова не говоря Валентин плюхнулся на мягкий диван. Я также решил не утруждать мои нижние конечности и сел в кресло напротив.

- Приличное заведение – Сказал я демонстративно оглядевшись по сторонам. – Сразу и не скажешь. Наверное, на ремонт входа еще денег не заработали.

- Это черный ход! – Безразличным тоном сказал Валик.

- А чего через парадный не зашли, как белые люди? - Спросил я скорее для поддержания разговора, чем из любопытства.

- Для конспирации! – Односложно ответил Валентин.

Я уже устал удивляться и посему на это сенсационное заявление прореагировал очень вяло (только поднял ко лбу брови).

- Я говорю это тебе, потому что доверяю. – Начал сумбурно излагать Валик повестку дня нашего собрания. – У меня есть много знакомых при больших должностях, что в твоей конторе, что в ментовке. Только нет у меня к ним веры. – Польстил мне бизнесмен. – Сам ты этот вопрос не решишь, посему я хочу организовать через тебя встречу с председателем СБУ…

Я просто слегка охренел от такой просьбы.

- А почему не с президентом, генсеком ООН и папой римским? – Иронично поинтересовался я о странном желании моего собеседника. Валик шутки не понял и как ни в чем не бывало сказал просто конгениальную фразу.

- С президентом встретимся позже.

- После председателя?! – Задал я уточняющий вопрос, стараясь сдержать предательски ползущую по лицу улыбку. Валик отродясь, вернее сказать с момента нашего знакомства, не числился в разряде умственно отсталых. А вот теперь, он говорил глупые вещи серьезным тоном, без всякого намека на розыгрыш. Перегаром от него не фонило. Я начал беспокоится за психическое здоровье друга детства.

- Короче так, у меня есть серьезный компромат, вернее информация о глобальной диверсии против Украины. – Важно заявил Валентин.

Я как-то «не очень», отреагировал на такое громкое заявление. По крайней мере по Валентину было видно, что он сильно раздосадован моим хладнокровием. Наверное, по его расчету я должен был либо упасть с кресла, либо подскочить до потолка от радости. Так как со мной этого не произошло, бизнесмен растерялся и удивленно пяля на меня глаза, стал молчать как партизан на допросе.

- Это все? – Спросил я у Валика после продолжительной паузы.

- А что тебе еще надо? – Негодуя рявкнул собеседник.

- Да много чего надо! Например, какие у тебя доказательства? Кто? Где? Когда? – Сам того не замечая, я начал заводиться. Меня стала бесить «величие» Валентина.

- Этого я тебе сказать не могу! – Решительно заявил мой приятель.

- Хорошо! – Буркнул я поднимаясь. – Будим считать встречу оконченной. Как мне отсюда до дому добраться?

Валентин, был ошарашен моим демаршем. Возможно, он думал, что я шучу, и ждал пока я угомонюсь, и обратно сяду в кресло. Однако вопреки его ожиданиям я не шутил. Конечно, вступительная часть речи Валентина была интригующей, можно было остаться и раскрутить «знатока тайн» на душевный разговор, а в его процессе «прокачать» все интересующие меня данные. Все это можно было бы сделать, но я не захотел. Просто потому что устал, настроение было плохое, и вожжа под хвост попала. Уже открыв дверь ведущую в мрачный коридор по которому мы несколько минут назад пропутешествовали в обратном направлении я услышал за спиной нервный голос Валентина.

- Погоди! – Взвыл Валик.

«Значить сдался!»: решил я. «Сейчас «Наполеон без грима» ты мне все расскажешь, чистосердечно и подробно как на экзамене».

- Я тебя внимательно слушаю! – Сказал я уже в слух.

- Что решил на товарище карьеру сделать? – У Валентина началась настоящая истерика, а у меня произошло раздвоение личности. С одной стороны подпирала христианская сострадательность. С другой, смотреть на то, как взрослый мужик уподобляется малолетней курсистке, было крайне противно.

- Все тебе расскажи? Хочешь единолично героем стать – продолжал конюкать Валик.

- А как ты хотел? Что я по твоему должен сказать председателю Службы безопасности Украины? – При слове «председатель» я невольно улыбнулся. Говорить такую ахинею с серьезным выражением лица у меня не вышло. - Так что я ему скажу? Про заговор в мировом масштабе? Про «глобальную диверсию»? Ты что хочешь, чтобы меня на военно-врачебную комиссию отправили для освидетельствования моего психического здоровья? Значить так, либо ты мне сейчас же все рассказываешь, либо ищешь себе другую «сваху», которая тебе будет встречи на высшем уровне и без галстуков устраивать.

Я взял тайм-аут. Необходимо было дать Валентину время осмыслить все сказанное мною.

- Пойми – продолжил я свой монолог. – Я, не хочу тебя обманывать. У меня нет прямого доступа к телу председателя. Максимум, что я могу сделать в этой ситуации, это доложить «на верх» по команде. И чтобы данная информация прошла быстро и самое главное вызвала интерес у руководства, мне надо как можно подробней описать суть дела. Иначе сам понимаешь, все твои сенсационные данные умрут на уровне начальника направления.

- Хорошо! – Неожиданно легко сдался «обладатель страшной тайны». Просто я думал, что он еще поупирается, хотя бы для вида. Только вот голос Валика был какой-то злорадный. – Я тебе расскажу. Одно условие, ты меня не выдаешь пока я не получу гарантий своей безопасности, причем хотелось бы услышать это из уст какого ни будь высокопоставленной особы.

- Согласен ! – Принял я условия Валентина.

- Из-за этой информации уже погиб один человек. – Рассказчик запнулся.

- Убили? – Задал я наводящий вопрос.

- Автокатастрофа! – Многозначительно ответил Валька.

- А кто разбился? – Продолжал я вытаскивать из товарища сведения.

- Петр Семеныч! – Сокрушенно произнес Валентин - Помнишь я тебе про «Шабат» рассказывал? Ну что генерал есть у меня знакомый, который в КГБ служил?

Я сразу смекнул о ком идет речь. В начале я даже не поверил и решил что ослышался, и про «Шабат» и про отставного генерала. Да, такого фарта давненько со мной не случалось. Практически без особых усилий, важная, а самое главное необходимая для работы по делу информация сама шла мне в руки.

- А как это произошло? – Автоматически задал я вопрос.

- Не знаю! Мне часа три назад позвонили и сказали, что Семеныч разбился на машине. Вроде бы в КамАЗ въехал. Менты у него депутатскую корочку нашли, и пенсионное удостоверение - чекистское. Естественно сразу сообщили.

- А с чего ты решил, что его убили? И причем здесь «Шабат» и международный заговор?

- А с того, что Семеныч накануне вечером зашел ко мне в кабинет, а у нас они напротив расположены, и сказал что если, с ним не дай Бог что ни будь случиться, я передал в компетентные органы конверт. – Валик полез в карман и вынул оттуда обыкновенный бумажный прямоугольник белого цвета, в который завсегда вкладываю письма. Конверт был абсолютно чист, без каких-либо пометок в отношении отправителя и получателя.

- Вскрывай – Сказал я своему приятелю, тихим но твердым голосом.

Валентин безропотно оторвал край конверта и извлек оттуда стандартный лист. Как я успел заметить, текс был не написан от руки, а отпечатан на компьютере. Скорее всего, отправитель сделал это умышленно. Я был практически уверен, что Семеныч не стал прятать набранный документ где-то в далеких компьютерных дисках ,а оставил его на видном месте на «рабочем столе». Чтобы любой включивший машину мог без труда натянуться на это «завещание». Ничего не скажешь умно! Тем временем Валентин начал вслух читать послание потомкам.

- Совершенно секретно. Экземпляр един….. – Валик запнулся и вопросительно глянул в мою сторону.

«Может, это все предсмертные бредни старого маразматика?»: подумал я про себя. «Секретно! Кто ему дал право вести секретное дело производство, чтобы присваивать такой гриф? Привычка, или мания величия! Или шпиономания доставшаяся в наследство после долгих лет работы в органах госбезопасности?»: несмотря на такие невеселые рассуждения, я кивком головы подал моему другу знак к продолжению чтения «секретных материалов». После тривиальных фраз про «трезвый ум и твердую память», последовала суть.

- …..В настоящее время в моем распоряжении находятся документы, которые – монотонно читал в слух Валик – свидетельствуют о разведывательно-подрывной деятельности ряда, как зарубежных, так и отечественны негосударственных организаций….

« «Разведывательно-подрывная» - старый чекист использовал еще гэбэшные штампы. Сейчас разведывательная деятельность уже не является подрывной. Боимся мы нынче этого слова. Не хотим обижать шпионов. Они ведь не «шахиды» и ничего подрывать в прямом смысле этого слова не собираться…. ».

- Документальные подтверждения вышесказанного – продолжал чтение Валентин - находиться в только мне известном месте, но в случае моей внезапной кончины будут обнародованы через доверенных лиц.

«Одна вода, и ничего конкретного»: потихоньку мои надежды начали таять как весенний снег. В дальнейшем изложении, кроме огульных заявлений, ничего мало-мальски существенного сказано не было.

- Вот тут что-то карандашом написано – Неожиданно заявил мой товарищ. – Ага, вот цифры какие - то. Опа, вот написано, что сведения лежат в банке, в арендованной ячейке. А все необходимые документы, для получения бумаг, у него в сейфе. В рабочем кабинете.

- А это значить код?! – Потихоньку начал понимать я значение данных цифр. – А какой банк? Название есть?

- Ничего нет. Наверное, все в сейфе. – Сделал предположение Валик.

- Значить он снял ячейку на предъявителя. А код у нас. Следовательно, осталось взять эти документы и посмотреть, что там за страшная тайна.

Я посмотрел на часы. Было уже начало десятого. – У вас в офисе есть охрана? Поинтересовался я у моего приятеля.

- Да – недоуменно ответил Валентин.

- Плохо. Очень плохо – продолжал я мыслить вслух. Я посмотрел в сторону выхода, вернее входа, через который мы пробрались в баню, и тут меня осенило. – А черный ход у вас имеется?

- Да. – Продолжал односложно отвечать Валентин мало чего соображаючи.

- А ключи у тебя есть от этого хода, и самое главное, может ли охранник «застукать», когда мы будем в здание пробираться?

- Ключ есть. Дверь под сигнализацией не стоит, пока офис последний сотрудник не покинет. Охранник, когда в офисе пусто возле бухгалтерии крутиться, там ведь деньги лежат, так что думаю пройти можно. А заче6м это все тебе?

- Понимаешь ли, Валентин Викторович. – Начал я пояснять свой план. – Дело все в том, что если в банке лежат действительно «документальные подтверждения», а не «записки сумасшедшего», и твоего Семеныча переехали трактором по злому умыслу, а не по пьяной лавочке или элементарной тупости, быть счастливым обладателем сих бесценных знаний очень опасно для здоровья. Во-первых, неизвестно сколько таких писем успел наплодить покойный и скольким доверенным лицам раздать. Но это скорее будет нам на пользу. Потому как, те, кто твоего знакомца «на воздух подняли» наверняка знали о существовании компрометирующих материалов. Следовательно, они будут всячески пытаться их обнаружить. Будут вычислять сообщников почившего правдоискателя, и не особо утруждая себя выяснением степени их информированности, устранять таковых без особых колебаний и угрызений совести. Вот по этому, рекомендуется, не теряя времени, незамеченными проникнуть в кабинет и изъять из сейфа усопшего документы. Затем, так же, инкогнито, покинуть здание и с самого утра наведаться в банк, для получения заветных бумаг.

- Что-то я не понял? – Валентин так и не понял сути сказанного – А почему тебе сейчас не прийти и провести обыск. Официально изъять бумаги и из сейфа и из банка?

- На каком основании? Вот этого письма? Тогда мой бедный друг. Мне придется привлечь тебя в качестве свидетеля.

- Зачем это меня в свидетели? – Вспыхнул праведным гневом Валентин.

- А затем, что для возбуждения уголовного дела нужны основания!

- Убийство, значить не основание? – Начал кипятиться бизнесмен.

- Не факт, что убийство. А даже если и так. То без этого письма – я указал пальцем на лист, с которого несколько минут назад так старательно декламировал мой товарищ - нет нашей компетенции. Убийство по неосторожности или халатности не наша статья. Даже для подразделений «по борьбе с коррупцией и организованной преступностью».

- Так, а зачем я нужен к письму? Как бесплатное приложение?

- Пойми, Валик, я должен убедить свое руководство, в том, что это действительно наше дело. Причем сделать я это должен как можно быстрее. Получить санкцию на обыск и другие необходимые мероприятия. Все это я смогу сделать не раньше завтрашнего утра. А то и позже. Если я приду к руководству только с одним этим письмом, то думаю, что все мои доводы будут не такими уж убедительными. Кроме того, даже если я привлеку тебя в качестве свидетеля, то пока наши вышестоящие «тормоза» будут выяснять, что да почему документы уйдут «на нерест». Действовать нужно быстро и решительно.

- Ели в офисе еще кто ни будь остался, то считай, что падем мы туда без засветки. Потому как дверь не под «охраной» .- Авторитетно заявил Валик поднимаясь с кресла.

Машину мы оставили во дворах, чтобы не светиться перед офисом. Подойдя к зданию, где работал Валентин, с тыла, мы с удовольствием обнаружили, что в некоторых окнах свет до сих пор горел.

- Значить еще не все по домам разбежались. – Довольным тоном заявил Валентин.

- Да здравствует стахановское движение – не скрывая радости поддержал я ликования своего приятеля. – Я и премьер-министр, вами довольны.

- Чего ты юродствуешь? – Валентин был не в настроении. Уж очень он все принимал близко к сердцу.

- Не кисни. Слушай меня и радио, и в твоей жизни будет все прекрасно! – Подбодрил я своего приятеля.

Дверь черного хода поддалась без особых проблем. Коридор был пуст. В смысле охранник на входе добросовестно отсутствовал и посему наш визит остался незамеченным. Поднявшись на второй этаж, мы благополучно добрались до заветной двери.

- Она? - шепотом поинтересовался я.

- Нет. Это мой кабинет! – Раздраженно заявил Валик. Увидев на моем лице явное удивление, пояснил – Надо ведь ключи взять!

Точно а я и не подумал про ключи. Тем более, мало того, что необходимо чем-то открыть сам кабинет, так еще надо каким то образом извлечь из сейфа необходимые бумаги. Рассчитывать на то, что старый чекист ставит дверцы своего несгораемого шкафа распахнутыми, было высшей степенью идиотизма.

- А от сейфа ключ имеется? – Спросил я у Валентина глядя на него как больной на доктора, с последней надеждой.

- А, то! - Гордо ответил бизнесмен, доставая из собственного сейфа тубус. – Семеныч не дурак, все мне успел оставить.

Валентин протянул мне предмет цилиндрической формы, сквозь крышку которого была продернута веревка и заведена под пластилиновую печать, таким образом, что открыть данный тубус не повредив слепка было практически невозможно.

- Сразу видно военного человека. – Заявил я откручивая крышку.

Из перевернутого цилиндра мне на ладонь упали два ключа. Плоский, скорее всего, был от двери в кабинет, а вот массивный и увесистый, явно принадлежал сейфу. Аккуратно взяв его двумя пальцами я посмотрел сквозь отверстие его овальной головки на Валика, словно сквозь лорнет.

- Вот он золотой ключик. – Торжествующе объявил я.

Неожиданно из-за двери раздались чьи-то голоса. Неизвестные прошли мимо нашего укрытия и остановились невдалеке.

- Есть запасные ключи? – Кто-то спросил командным голосом.

- Есть, но они опечатаны. Весят в шкафу на случай пожара. – Раболепно ответил второй голос.

- Вскрывайте! – Приказал первый.

- Без разрешения начальника службы безопасности не имею права! – Жалобно и безвольно запротестовал второй.

- Да вы понимаете, что с вами будет за неподчинение представителям правоохранительных органов при исполнении…. – Разразился гневным криком первый.

Я подал сигнал Валентину, чтобы тот выглянул из кабинета и посмотрел, что там происходит. Валик без лишних вопросов, подошел к двери и включив большой свет, так как до этого в кабинете горела одна настольная лампа распахнул дверь настиж. Чтобы не «светиться», я постарался держаться за спиной у своего товарища. В коридоре предположительно возле двери кабинета, где еще не так давно восседал Семеныч, стояли четверо, и о чем-то тихо переговаривались. Двое были в штатском и двое в милицейской форме. Увидев милиционеров Валентин обернулся в мою сторону.

- Наверное, распорядители воли усопшего. – Ответил я шепотом на немой вопрос моего сподвижника. - Конкурирующая фирма.

Наше неожиданное появление застало пришельцев врасплох. Увидев нежданных зрителей, они замолкли и уставились на нас, как будто мы с Валентином были Дедом Морозом и Снегурочкой на утреннике в яслях. Один из стоящих, седоватый человек, среднего роста в плаще бежевого цвета, пришел в себя первым и гладя на нас как солдат на вошь грубо бросил в наш адрес: – Вы кто такие?

-Да так работаем мы здесь! Позвольте узнать в свою очередь, с кем имею честь общаться? – С язвительной учтивостью осведомился Валентин.

Наглец, явно возмущенным таким непочтением к собственной персоне, полез во внутренний карман плаща. Вальяжно он извлек оттуда корочку, которую и ткнул в нашу сторону. Понимая, что с расстояния, приблизительно метров пять, мы навряд ли сможем прочесть чины и регалии важной особы, он надменно пояснил:

-Генеральная прокуратура. Старший следователь по особо важным делам, Приозерный Евгений Викторович.

В свою очередь, страшный следователь, документы у нас требовать не стал, а попросил удалиться в кабинет, дабы не мешать работе правоохранительных органов. Кроме того, в приказном тоне нам было велено никуда из указанного помещения не выходить, разве что по нужде, и не в коем случае здания не покидать. На наши вопросы Приозерный отвечать наотрез отказался и изображая умственное напряжение при помощи усиленного движения надбровными дугами указал на дверь. Решив понапрасну не задираться с грозным прокурорским дяденькой, мы почтенно удалились.

- Ты чего ему свою корочку в нос не ткнул – Раздраженно поинтересовался Валентин. – Мразь такая, права тут качает. Надо было тебе ему рога обломать.

- Мысль конечно хорошая, но не своевременная. – Ответствовал я своему товарищу. – С «рогами» не все так просто.

- Это почему? – Не искренне недоумевал Валентин.

- Понимаешь ли, прокуратура по своим функциям, кроме следственной деятельности осуществляет контроль, за правоохранительными органами, то есть и за нами тоже. Посему мой мандат навряд ли адекватно подействовал на этого хама. Хотя возможно спеси у него в момент поубавилось бы. Да и не это главное. Главное, это конспирация. Мне сейчас «светиться» как новогодней гирлянде ни к чему. Пусть думают, что мы обычные штатские лохи, и ничего не понимаем в их героической профессии. Пусть думают, а мы понаблюдаем.

- А к чему все эти сложности, с конспирацией? – Не понял моих опасений сподвижник.

- Скажи, мне Валентин, тебе не смущает рьяная деятельность наших правоохранительных органов?

- В смысле?

- В прямом. Что тут делает прокуратура, в сей поздний час?

- Как что? Проводит следственные действия! По крайне мере так пояснил свое эффектное появление господин следователь. – Не моргнув глазом сообщил Валик.

- Извини Валентин, но в данный момент я могу тебя уподобить, резвее что, наивному чукотскому юноши. Какое нахрен расследование, за сотню километров от места происшествия. Месье детектив, сейчас должен на карачках по асфальту ползать и длину тормозного пути вычислять. Лихого наездника «КамАЗа» допрашивать, свидетелей устанавливать. Чего Приозерному делать в рабочем кабинете погибшего?

- Наверное обыск? – Неуверенно ответил бизнесмен.

- Превосходно! А что они ищут? Недостающие останки? Все это туфта. Думаю, что Приозерный со своей следственной бригадой ищет тоже самое, что и мы.

- Ты думаешь, что ему тоже письмо пришло? – Оживился Валентин.

- Скорее всего, что нет. Но про существования компромата они догадываются. Его то они и будут разыскивать.

- Значить, Приозерный с «ними»?

- Вот этого я сказать не могу. Да и пока мы до бумаг не доберемся, трудно сказать кто с кем. И вообще кто такие «они»?

За дверями послышались голоса. Я приложил указательный палец к губам, давая знак моему товарищу не шуметь и шепотом сказал:

- Если повезет, нас с тобой сейчас в понятые приглашать будут. Так вот, ты конечно, для вида «поломайся» но слишком не упирайся. Нам надо, кровь из носа, а в кабинет попасть.

В ответ Валентин кивнул головой.

- Чего так долго! – Крикнул Приозерный.

- Спрашивал у начальника санкцию, на вскрытие шкафа с запасными ключами. – Отрапортовал охранник.

- Послушай любезный! – Как змей зашипел на сторожа следователь. – Сейчас я для тебя, и начальник и отец командир, и мать родная в единственном лице. И санкции тебе буду давать тоже я ! Ты меня правильно понял?

Охранник обреченно согласился с доводами злого следователя. За всей этой противной сценой я зорко наблюдал сквозь замочную скважину. Пока Приозерный распекал, строптивого хранителя ключей, один из его группы, одетый в штатское, стремительно удалился, в направлении центрального выхода. Через несколько минут он появился. Но уже не один, а в сопровождении трех мужчин среднего возраста.

- Понятые – торжественно объявил незнакомец старшому следователю.

- Вот, блин! – В сердцах сказал я вслух.

- Что там такое? – Поинтересовался в свою очередь Валентин, который из-за закрытой двери не видел этого торжественного шествия.

- Красиво ребята работают, со своими понятыми приехали.

Такой прием был не нов. Мы сами неоднократно тоже грешили с понятыми. Все понятно. Позднее время, и поймать охочих просидеть неизвестно, сколько времени в душном кабинете, уныло наблюдая, за тем, как хранители закона выворачивают содержимое, столов, сейфов, шкафов, а потом долго записывают изъятое в опись, было крайне проблематично. В другой ситуации я не придал бы этому особого значения. Только вот, ситуация на сей раз была особая, не стандартная. «Свои понятые» говорили о многом. Приозерный спешил. Не было у него времени ждать до утра. Уж очень ему не терпелось попасть в кабинет Семеныча и изъять оттуда все необходимое. Но вот что? Это оставалось загадкой, и с учетом найденных понятых, для меня и Валентина, неразрешимой. От этого я окончательно пришел в уныние.

Между тем не все шедшие в группе оказались участниками процессуального действия. Один из мужчин, который шел самый последний и на некотором удалении от основной группы подошел к Приозерному и что-то сказал, не громко и не разборчиво.

- О и этот полудурок Гринев нарисовался – раздался из-за спины голос Валентина.

- Гринев , прямо как у Пушкина.

Валентин мой реплики не понял пришлось пояснять.

- Однофамилец главного героя романа «Капитанская дочь». «Береги честь смолоду… -процитировал я эпитафию к роману.

- К сожалению этот берег смолоду не честь а голову. В смысле ничем ее не загружал, вообще.

- А кто он по жизни? – поинтересовался я.

- Это наш начальник службы безопасности. Правда, настоящей безопасностью занимался Семеныч. Царство ему Небесное, земля пухом – Валик наложил на себя крестное знамение. – А этому дятлу доверили «оловянными солдатиками», охранниками, командовать.

- А чего же так? - Поинтересовался я.

- Да он родственник одного нашего спонсора. В своем банке, он этому одаренному руководителю работать не доверил. Сам понимаешь, там деньги большие хранятся, драгоценности, документы разные. А тут – сторожами командовать. Пришлось взять Все-таки жертвователь непоганый, отказать неудобно. Уважили. А тупой… - Валентин сокрушенно покачал головой.

- Из военных, или мент?

- Твой коллега. Работал в отделе кадров.

Это говорило о многом. Все дело в том, что в кадровый аппарат в подавляющем большинстве случаев ссылали самых «перспективных и талантливых», которые не могли достичь в оперативной работе даже самых посредственных результатов, толи из-за своей тупости, толи из-за лености. Дабы не издеваться над этой категорией, такими вот стоеросовыми «дубами» укрепляли подразделения кадров. В том, что товарищ Гринев попал в «кадры» благодаря своему высокому профессионализму, я убедился уже в следующую секунду.

- Я начальник Службы безопасности. Я все прекрасно понимаю, сам служил в органах КГБ. Имею юридическое образование. Доводилось лично дела вести. - Отрапортовал Приозерному, мой «недалекий» коллега.

- Идиот! Причем высшей пробы, идиот! – Удрученно резюмировал я умственные способности Гринева. – Кто его за язык тянет? Нет, чтобы «осликом» прикинуться и посмотреть послушать тихонько. Может что-то выведать удалось бы. Если не у следователя, то у его помощников или понятых. Теперь господин Приозерный будет вести себя крайне сдержано и при этом «профессионале» лишнего точно не ляпнет.

- Зря ты так расстраиваешься - успокоил меня Валентин. - Такая тривиальная мысль светочу коммерческой безопасности, Гриневу, даже в голову не придет. Тем более, если «страшный следователь» действительно примет его за «знатока» то не будет беспредел чинить.

Приозерный, наверное, действительно решил, что «юрист» силен в положениях Уголовно процессуальном Кодексе, и посему не препятствовать благородному порыву шефа безопасности оказать помощь следственным органам. Гринев и компания скрылись за дверями кабинета, который несколько часов назад принадлежал Петру Семеновичу.

- Остается только ждать – Скорбно сказал я Валентину. – Посмотрим, чего они вынесут.

Ожидания были крайне неудобны. Во-первых, я терпеть не мог ждать по определению. Во-вторых, необходимо было вести визуальный контроль за дверью помещения где производился обыск. Для удобства мы приоткрыли дверь и поочередно следили сквозь щель за происходящим. Картинка долго была неизменна. Из-за кабинета Семеныча доносились голоса, но, что там говорили понять было невозможно. Наконец наши ожидания принесли свои плоды. Дверь распахнулась, и из нее важно выплыло тело Гринева. Я сходу придумал идеальный, как мне тогда показалась, план по выкачиванию информации со своего бывшего коллеги.

- Давай Валик тормозни «предводителя сторожей», надо у него выведать, чего там «рожа прокурорская» делает. Если спросит, кто я, скажи, что я корреспондент УНИАН. Пишу для вас ПР-статью.

Легенда про «писаришку» была самой правдоподобной. Тем более у меня в кармане лежал документ прикрытия внештатного корреспондента, чтобы при случае не светить служебное удостоверение. Когда Валик поинтересовался о проводимом обыске, Гринев надулся как индюк и начал разглагольствовать о тайне следствия. Еще хуже стало когда он услышал что я журналист. Тут он начал нести такую ересь, как Троцкий на митинге. Говорил, про заказное убийство, про попытку не допустить настоящих патриотов в парламент и иные глупости в том же роде. Я как мог пытался втолковать оратору, что все равно пока мест писать об этом инциденте ничего не буду. Однако, на то человек и идиот, чтобы умудряться никак не реагировать на сказанное. Увидев, что Гринев таки является почетным членом тайного общества дураков, я отпустил его с миром. Главарь коммерческой контрразведки заспешил в сторону уборной.

- Послушай Валентин! – Сказал я напарнику. – Как мне кажется, у тебя есть опыт общения с этим молохольным, а вот мое присутствие вызывает рецидивы психического недуга пациента. Может ты как-то сам разузнаешь, чем там взаперти служители фемиды занимаются?

Валик вошел в роль местного «Бонда» и без лишних уговоров принял мое предложение. Я смиренно удалился, в нашу «берлогу» и даже плотно закрыл за собой двери. Валик настиг главу местной безопасности в туалете и пытал клиента минут десять, после чего объявился в кабинете.

- Ну что? – Поинтересовался я результатами проведенного дознания.

- Подопытный, в силу своей врожденной тупости ничего ценного предоставить просто не смог. Но! – Валик многозначительно поднял указательный палец вверх. – Ключей от сейфа у них нет. Приозерный отступать не привык, и хотел сейф изъять. Только из этой затеи у них ничего не вышло. У Семеныча, сундучок матерый – несгораемый! Весит наверное тонну. Покряхтели они, потужились, хотели было на помощь дежурную смену звать, но решили что и от этого толку мало будет. После окончания обыска, они кабинет опечатают, а «ящик» вскрывать завтра будут. Так что время до утра еще имеется. Приозерный закончил изымать документы, которые имеют отношение к загадочной гибели «ветерана», такое же, как я к Александру Сергеевичу Пушкину, довольно быстро.

Судя по тому, что из кабинета вынесли штук шесть доверху набитых коробок, следователь не стал напрягаться с рассмотрением материалов на месте, а попросту свалил все ,что можно было только унести в коробки и утащил собой.

После отъезда следственной бригады, наше пребывание в офисе стало бессмысленным. Сейф Приозерный с собой утащить не смог, но кабинет в котором находился железный ящик опечатал. Кроме того, через полоумного Гринева одному из охранников была дана команда находиться у дверей и бдительно охранять помещение. Охранник таким поворотом событий был явно раздосадован, потому как привык в ночное время зорко спать, в дежурной комнате. В теперешней ситуации ночной отдых накрывался медным тазом. Однако, несмотря на свое расстройство, охранник смиренно начал исполнять приказание. Поняв, что «оловянные солдатики» будут по очереди бдительно охранять и стойко оберегать вверенный им пост, мы с моим «напарником» решили удалиться. Необходимо было основательно подготовиться к утреннему докладу по данной ситуации. Исходя из этого я принял волевое решение - ехать в Управление. Валентин любезно подвез меня, а сам удалился на покой. Выпив пару литров кофе, я начал составлять план моих дальнейших действий. Самое главное – это правильно доложить руководству. Я обещал не «светить» Валентина, но на практике сдержать обещание было крайне сложно. Отпиской от «бамбука» здесь не обойтись. Информация была крайне серьезная. Естественно, что руководство могло выказать желание встретиться с источником. А что мог рассказать человек написавший сообщение под мою диктовку? Естественно ничего внятного. Придумывать историю с подкинутым под дверь посланием незнакомца? Как-то уж больно фантастично, а в сказки Волобуев уже дано не верил. Тем более надо было поведать предводителям, о безрезультатной попытке проникнуть в сейф покойного. По крайней мере, Волобуеву и Рыбальскому Валентина в любом случае придется сдать. Объясню им ситуацию, а они может, и совет дадут, как из этой ситуации выйти и товарища не подставлять. Однако в первоначальном варианте справки писать о моем добровольном помощнике я ничего не стал. Написание послания «великим мира сего» прошло как по маслу, и в сэкономленное время, я даже умудрился вздремнуть на рабочем столе. Мой мирный покой прервал звонок мобильного. Из трубки плавной рекой полился благой мат Рыбальского. Спросонья мне был крайне непонятен гнев моего начальника.

- Ты что с бодуна? – Нервно поинтересовался мой младший шеф.

- Так точно. Был в рабочем запое! – Сострил я, однако шутка юмора осталась не понятой.

- Ты где? – Ошарашил меня Андрюха.

- В управлении! Прибываю на рабочем месте, как Стаханов в шахте, днем и ночью, без сна и отдыха. – Удивленно ответил я.

- Тогда почему наш трудоголик изволили на утреннем совещании добросовестно отсутствовать? Палыч рвал и метал.

Только после того как я взглянул на часы, и до меня дошло. Стрелки показывали половину одиннадцатого.

- Ты в кабинете? – Уточнил я местонахождение своего начальника.

Буквально через минуту я предстал пред ясны очи Рыбальского. Решив не переливать из пустого в порожнее, и убеждать, на словах, о моем трудовом запое, я сразу перешел к изложению фактов. Вступление, Андрюха воспринял скептически, но после того как я предоставил ему письмо и рассказал о загадочных вещах, которые творились в офисе покойного, Рыбальский не издал ни единого звука, жадно впитывая информацию. По окончании доклада он еще раз прочел «завещание», а затем ознакомился с содержанием составленной мною справки.

- А чего жен ты волчья сыть, травяной мешок, ничего из рассказанного в документе не указал. – Возмутился Андрей.

- Андрей Леонидович – перешел я на официоз, дабы заставить Рыбальского пошевелить мозгами и придумать, как вывести Валентина из под обстрела. Когда называют «по батюшке», человек сразу чувствует собственную значимость и почтение. – Понимаете, человек, который мне все это слил, уж больно не хотел, чтобы его фамилия упоминалась в официальных и не официальных сводках. Вот я с Вами и хотел проконсультироваться, по вопросу, касающемуся вывода данного источника из оперативных документов.

Андрюха наморщил лоб и уставился в одну точку. Это могло означать только одно – Рыбальский мыслит.

- Как уберечь, твоего застенчивого друга, от встречи с нашими верховными шейхами, придумаем по ходу пьесы. А вот со мной или с Волобуевым, ему свидеться придется.

Неожиданный поворот с печальным концом.


День был суматошный. Я как заправский писаришка, строчил бумагу за бумагой. Валика пришлось уговорить на встречу с Валерием Павловичем. Мне также посчастливилось присутствовать на этом светском рауте. Валентин ничего нового для Волобуева не открыл, однако результатами «интимного свидания» мой шеф остался доволен. Но в отличии от начальника у меня впечатления от посиделок остались саамы препаскудные. Волобуев чересчур раздувал щеки помидорами перед моим знакомым. Кроме того, для пущей важности, он наобещал, мягко говоря, немножко больше, чем реально мог сделать. В шестнадцать ноль, ноль Палыч торжественно убыл на доклад генералу. Затем, по слухам, они отправились к начальнику Департамента. От главы всея украинские контрразведки наши руководители, в составе делегации, были допущены к телу председателя. По непроверенным данным, вечером того же дня информация попала к самому Верховному главнокомандующему. Правда Волобуев и начальник управления на свидание к президенту не попали, в связи с недостаточно большими чинами и званиями, а так же с отсутствием заслуг перед Родиной. Мне пришлось и в этот день ночевать на работе. Опасаясь, что из «центра» затребуют какие-то дополнительные сведения, Андрюха продержал меня на работе до полуночи. Правда, потом вежливо предложил подвести домой, но я ответил отказом. Дело в том, что мне надлежало прибыть на службу в шесть часов утра. Вдруг президент с премьер министром будут остро нуждаться в моем совете?! На этот случай я должен был находиться в зоне досягаемости, попросту на рабочем месте. Нельзя сказать, что руководство отнеслось ко мне совсем по-скотски. Палыч любезно предложил свои рабочие апартаменты – там находился удобный, широкий диван, обтянутый качественным кожзаменителем. По сравнению с предыдущей ночью я был на вершине блаженства. Утром, умывшись холодной водой в общественном туалет, и почистив зубы дежурной щеткой, которая была припасена для разных пожарных случаев я приступил к оперативному дежурству. Около девяти часов меня экстренно вызвали в кабинет Палыча.

- Готовьте все документы, в отношении «Шабата», к отправке в центральный аппарат. – Объявил мне Волобуев. – К десяти ноль, ноль обобщенная справка по этим материалам должна лежать у меня на столе. Все подшить в «корки», и разнести в секретариате.

Подшить в «корки» означало собрать все имеющиеся справки сообщения и другую ерунду воедино и прикрепить при помощи капронового жгута к прямоугольному листу кротона - папке. В результате этих нехитрых действий получалось нечто вроде самиздатовской книжки. Единственное отличие, вместо набоковской «Лолиты», в таких папочках хранились тонны дерьма, в отношении частных лиц, государственных и не государственных организаций, течений и движений разного рода толка и направления.

Такое распоряжение меня несколько озадачило.

- А что мы не будем заводить оперативно розыскного дела? – Поинтересовался я у Валерия Павловича.

- Этим займутся сотрудники Управления Оперативного Поиска. – Сухо ответил Волобуев.

- Разрешите еще один вопрос?

- Разрешаю. Но только один! – По тону Палыча было видно, что он озлоблен до крайности.

Я понимал, что дело может кончиться генеральным скандалом. Причем, в роль пострадавшей стороны обязательно выпадет мне. Однако, собственное эго, было оскорблено до невозможности и поэтому я сознательно пошел на конфликт.

- Валерий Павлович, скажите, только честно. Почему все перспективные материалы Вы приносите в дар Центральному аппарату?

Ходили слухи что Волобуев планирует перейти в на вышестоящую должность. Многие нередко грешили на Палыча, подозревая его в намеренной передаче материалов, в ведомство, которое в скором времени должно было стать его новым местом работы. По ворожению лица было видно, что намек Волобуев понял.

- Свободны! – Услышал я вместо ответа.

Я хотел еще что-то сказать, но Виктор Павлович не дал мне возможности совершить роковую ошибку.

– Свободны! – Свирепо повторил мой начальник, и воздухе запахло электричеством.

Дабы я не наломал дров Рыбальский, который так же присутствовал на этой «пятиминутке», помог мне ретироваться, подхватив под локоть и силком вытолкав в коридор.

- Ты что чудишь? – Накинулся на меня Андрюха, затащив к себе в кабинет.

- Да ничего особенного – ответил я саркастически. – Просто мне надоело, спокойно созерцать, как наш «предводитель» материалы сливает.

- Что ты мелишь? – Обозлился Рыбальский. – Какие материалы?

- Да саамы плевые. Если брать в мировом масштабе! – Достойно ответствовал я. – Просто мной была случайно обнаружена организация, которая льет воду на мельницу иностранных спецслужб. Да чуть не забыл! Эта организация, не словом а делом, чинит всякие злобства и разорения, с точки зрения «державной безпеки» нашей многострадальной Родине. Вот вроде бы и все мелочи, которыми Волобуев укрепляет свое будущее кресло.

- Дурак ты! Куда ему передавать? Повышение Палыча еще вилами по воде писано. Я бы даже сказал, что это слухи, и не более. Сегодня, с утра по раньше, генералу был телдефонный звонок. Говорят, изволил Запред. Во время дружеской беседы, в ходе которой наш начальник Управления стоял на цыпочках, по стойке смирно, звонивший слезно упрашивал передать «дело». Жаль стало пожилого человека, вот и решили его уважить. Хотя вру. Волобуев крайне непочтительно хотел возражать и «дело» не отдавать. Этим самым, довел нашего генерала до истерики. Начальник Управления, мерзко сквернословя, выгнал хама из кабинета, и изволил просить, чтобы тот доложил до двенадцати ноль, ноль об отправке этой макулатуры. Еще есть вопросы?

Вопросов больше не было. Честно сказать, хотя мне и было слегка совестно перед Волобуевым за демарш, но не до такой степени, чтобы извиняться. Однако, подчиняясь здравому смыслу, я все же решил высказать своему начальнику собственные сожаления о содеянном, что и сделал во время предоставления ему на рассмотрение всех материалов в отношении «Шабата». Приняв мои извинения Палыч небрежно пробежал глазами по документу. Было видно, что ему глубоко без разницы, что я написал в обобщенной справке, и какие бумаги я насовал в «корки». Это было еще одним подтверждением того, что Палыч был против передачи. Закончив просмотр, он поднял над столом пачку бумаг, и покачав в воздухе как бы проверяя на вес, посмотрел на меня холодным взглядом и спроил:

- Это все?

- Так точно! - Отрапортовал я по-военному. – Разрешите вопрос?

Палыч настороженно сдвинул брови, готовясь к новой атаке. После небольшой паузы, он «дал добро», на удовлетворения моего любопытства.

- На счет документов, которые покойный «завещал» нам. Их изъяли?

- Мне не докладывали! – Холодно ответил Волобуев.

На этом аудиенцию можно было считать оконченной.

Материалы добросовестно перекочевали в центр, и навсегда скрылись из моего поля зрения. В начале я как заботливый родитель пытался выяснить их дальнейшую судьбу через своих знакомых, которые служили в центральном аппарате. Но никто ничего путного мне так и не сказал. После нескольких таких неудачных попыток, я махнул рукой. Да и работы привалило. Шпионов у нас хватало, по этому про «Шабат» я потихоньку начал забывать. Отголоском моих потуг стала грамота от самого Председателя. Официально, этой ценной бумагой, меня отметили за высокие показатели в работе, а не официально, за сведения полученные в отношении спецслужбы – фантома. На полугодовых подведениях я прибывал в числе лидеров, и даже был поставлен в пример, как маяк, на который надо стремиться.

Однако, кроме, самонеудовлетворенности было еще одно негативное последствие. Валентин! Он ведь свято верил в рассказы Волобуева. Ставши невольным свидетелем, и даже участником этих событий, он проявлял большую заинтересованность о ходе нашего «расследования». Валик даже надеялся на встречу с председателем. Однако, после встречи с Волобуевым его больше никто не тревожил. Он несколько раз звонил Палычу, а тот переправлял его ко мне. Я же бурчал, что дело передано «на верх» и по нему активно работают наши коллеги. Естественно обещал, что в случае поступления, каких либо данных о продвижении расследования я принепременно ему об этом сообщу. Не стоит идеализировать Валентина. Его интересовал, только собственная судьба, впрочем, как и каждого здравомыслящего человека на его месте. Однако, Валентин не ограничился инертной позицией. Он страстно желал выкрутить даже из этого положения максимальную выгоду. Это было видно по его поведению. В начале он даже не скрывал своего расстройства, тем, что ему приходилось общаться со мной, а не с моими руководителями. В одночасье я стал для него мелкой сошкой. Затем он немного успокоился и спустился с небес на землю, но все равно тешил себя мыслью – вскарабкаться по моему горбу, куда ни будь по выше. Все его желания разбились как хрустальный замок о жестоки реалии жизни. И главным разрушителем, волею судьбы, стал именно я.

Все началось с самого утра. Я был вызван на ковер к Палычу. Волобуев начал сразу, без артподготовки.

- Встретьтесь с нашим общим знакомым. – Это он так называл Валентина. - Его необходимо убедить на некоторое время скрыться из виду. Он человек не бедный, пусть отдохнет, где ни будь за кордоном.

Вступление, меня слегка озадачило. Больше всего мне понравилось слово «убедить». А вдруг у него неотложные дела, требующие личного присутствия? И почему именно я должен заставлять Валентина податься в изгнание? Разговоры ведь разговаривал Палыч. Это он обещал полную неприкосновенность, гарантировал безопасность.

- Каким образом? – Сказал я сухо.

- Это в его же интересах. – Коротко и ясно ответил Валерий Павлович. – Вы лучше его знаете. Поэтому, Вам и поручается провести беседу. Да и проинструктируйте его, о неразглашении сведений, ставших ему известными в ходе сотрудничества, о чем необходимо взять подписку.

Меня просто разрывало от злости. Мало того, что я должен выгнать Валика из города, так еще и взять у него подписку о неразглашении. Что за бред? Я уже и забыл, как это делается. Последний раз я отбирал данную подписку еще на заре своей оперативно-розыскной деятельности. Просто не было повода. Да и на каком основании я буду это делать. Он с нами сотрудничать не подряжался. Все сведения, которые стали ему известны, он получил без нашей помощи. Сделал «доброе дело» рассказал все сердобольным дяденькам из ЧК и теперь, за это его изгоняют и еще заставляют молчать. Если бы не недавняя сора с начальником, я бы рассказал ему все, что я думаю по этому поводу. Но второй раз лесть на рожон было весьма хлопотно и крайне не умно. Тем более, что я ему докажу? Ничего. А взамен поимею кучу бедствий с последствиями. Но самое отвратительное, что в любом случае я исполню распоряжение Палыча. Договорился увидеться в центре, в обед. Местом встречи был выбран глухой двор. С учетом плохой погоды, встретить там мирно сидящих на лавочках старух было маловероятно. С самого утра зарядил противный дождь. Он то усиливался то затихал, но и в том и другом случае на улицы было мерзко, холодно и сыро. Валентин ждал меня в гордом одиночестве в своем автомобиле. Я как мог настраивался на этот неприятный разговор, но ничего путного придумать так и не смог. По этому решил действовать напрямую, без обиняков. Когда я приземлил свою пятую точку в мягкое кожаное кресло переднего сидения, то заметил, что мой знакомец, как и я прибывает не в лучшем расположении духа. Мрачно сдвинув брови бизнесмен упер свой угрюмый взгляд в далекое будущее, которое находилось с той стороны лобового стекла. Не говоря ни слова, сове почтение он засвидетельствовал кивком головы, Валентин сунул мне в руки газету. Я пошелестел бумагой и прочел в слух:

- «Украина по росу ВВП опережает все страны Европы»…... Наверное, в этом есть и твой скромный вклад? Уж не наградило ли тебя наше дорогое правительство по этому случаю какой ни будь очень важной наградой?

- Не юродствуй. – Буркнул Валентин и ткнул указательным пальцем в небольшой заголовок.

- «Версия об убийстве депутата не подтвердилась! – Прочел я вслух название документа, которое очень огорчила моего приятеля.

В содержании говорилось, что столкновение произошло по вине «народного избранника», о том, что депутаты зачастую пренебрегают правилами дорожного движения. Автор статьи, как мне показалось, был даже доволен трагической кончиной старого чекиста. Все свои сведения кровожадный журналист подкреплял материалами уголовного дела и несколько раз ссылался на одного из членов следственной группы.

- Может, вызовешь бумагомарателя на дуэль? – Предложил я Валику.

- Зачем? – Бизнесмен был явно не готов к такому предложению.

- За честь поруганную! Ты же расстроился из-за его злобных нападок и непочтительных отзывов о покойнике.

- Ты что тупой? – Перешел Валентин на откровенную грубость. – Мне глубоко плевать, что написал этот газетный червь. Ты мне лучше ответь, почему написано, что Семеныч геройски погиб в автомобильной катастрофе по собственной вине? Почему не упоминается о его письме? И вообще, где эти материалы, про которые он писал?

В моем положении выход был только один – перевести ситуацию из разряда трагедий в фарс. Я взялся за собственный подбородок и начал неспешно массировать его пальцами. При этом я сдвинул брови в центральной части переносицы и направил взгляд в никуда. Полагаю, что я был очень похож на мыслящего человека. Однако эта мимикрия, не произвела на Валентина должного эффекта. Он выкатил глаза и смотрел на меня очень презрительно, как врач психиатр на симулянта – призывника, который корчит из себя полоумного, дабы не идти в армию.

- О чем задумался детина? – Процитировал мой знакомец кого-то из древних.

- Да так с кондачка, на такие сложные вопросы и не ответишь. Откровенно говоря, точных ответов я и не знаю. Сегодня обязательно заскочу к Кумче, прихвачу с собой председателя службы, генпрокурора вызовем, и главного милиционера, посидим, потолкуем. Не позднее сегодня, дадим тебе обоснованный и мотивированный ответ. Виновных обязательно накажем.

- Ты издеваешься? – Начал злиться Валик.

- А ты? Что ты меня всякую херню спрашиваешь? Откуда я знаю «почему»? Я что Премьер министр или секретарь совета безопасности. Я знаю ровным счетом столько же, сколько и ты. Мне вышестоящее руководство не докладывает.

- А нахрена ты тогда вообще приперся? – Негодовал мой знакомый.

- За тобой соскучился. Давно не виделись.

После этого состояние Валентина было близкое к припадку. Я решил его не добивать, а то чего доброго в действительности не успею изложить суть дела, ради которого собственно и пришел на эту встречу.

- Тебе необходимо на некоторое время исчезнуть. – Перешел я протокольной части переговоров.

Валик смотрел на меня, не моргая и ничего не говоря.

- Это уже серьезно. – Подтвердил я сказанное.

- Куда? Зачем? – Механически поинтересовался собеседник.

- Тебе рекомендовано отдохнуть, где ни будь в теплых странах.

- А сколько мне там отдыхать? – Валентин видимо еще не до конца сознал происшедшее, и от этого его вопросы казались детскими и наивными.

Вместо ответа, о сроке его «добровольного» изгнания я пожал плечами. Мы сидели молча, я готовился к психической атаке, а мой идейный оппонент переваривал сказанное и собирался с мыслями для контрнаступления.

- Подожди, а какого …. Я должен уезжать? Это кто решил? – Прорвало Валентина.

Я поднял указательный палец вверх, давая понять откуда поступила команда.

- Да мне монопенисуально, что они там говорят – мой товарищ сорвался в крик. - Я как ни будь сам решу, что мне делать. Без советников и консультантов обойдусь. – Валентин бросил на меня испепеляющий взгляд.

К такому повороту событий я был готов, а посему встретил его атаку с олимпийским спокойствием.

- Валик, мне было велено, я тебе все передал. Уезжать или нет, смотри сам. Человек ты взрослый и уговаривать тебя нет необходимости. – Очень спокойно сказал я закипавшему слушателю.

- Погоди. Мне вроде как защиту обещали? – Валентин перешел ко второй фазе, «обида». – Твой начальник мне тут «кружева плел», что все уладит в лучшем виде. Так где она, ваша защита?

- Ну, так ты с моим начальником в последнее время изволил частенько общаться. О чем вы там договаривались я не знаю. Позвони ему и спроси. Я тебе, лично, ничего не обещал.

- Ты, родной, наверное, подзабыл! Кто меня с этим лошаком на цепной передаче, Палычем, познакомил? – Взялся за меня обиженный бизнесмен. – Может ты при встречи не присутствовал? Или по причине внезапно напавшей глухоты не слышал, о чем речь шла?

- Все я помню, «двоюродный». – Перекривил я собеседника. -Я четко осознаю, что подставил тебя. Могу даже прощение попросить, если тебе от этого станет легче.

- Спасибо. Утешил – Съязвил Валентин.

- Чем могу! Все от меня зависящее я сделал. Я понимаю, что тебе без разницы, кто виноват. Тебе без разницы, что мои начальники поступили как заправские мудаки и теперь шифруются, а меня под пули подставляют. Такая вот козлячья у нас система, ничего не поделаешь.

- Тебе легко рассуждать. Тебе ведь в бега ударяться нет необходимости. Ты у нас в безопасности. – Упрекнул меня Валентин.

- Валик я ничего не могу предпринять в данной ситуации. – И тут меня понесло.

Почему, собственно говоря, я должен отдуваться и что-то выдумывать. Я решил рассказать моему другу, как есть на самом деле. Правда, не все. Государственную тайну я разбалтывать не стал. Ввел в курс дела в части касающейся.

- «Дело» у меня забрали в приказном порядке. И Палыч тоже здесь не

причем. Решение принималось на самом верху. После того как я отправил материалы, о них не слуху не духу. А сегодня сутра, меня вежливо попросили передать тебе дружеское пожелание, на время удалиться, в эмиграцию. Кто был инициатором этой просьбы мне не известно. Передал мне ее Волобуев, но это не его высочайшая воля.

- Так, а мне что делать? – Валентин был в отчаянии.

- Рекомендую уехать. На время.

- Какие же вы проститутки, твари продажные. – С презрением медленно произнес Валентин.

На лобовое стекло упала жирная клякса птичьего помета, символично поставив жирную точку в наших с Валентином дружеских отношениях.

Я принял единственно правильное решение вышел - из машины и направился в сторону станции метро. Мой, уже бывший приятель, также вышел из машины и что-то кричал мне вслед. Думаю, что-то очень оскорбительное и гадкое. Однако я этого уже не слышал. Мне было обидно. Впервые я оказался в роли большой скотины. Впервые не выполнил обещания, подставил человека, бросил его в беде. И виноват во всем этом проклятый «Шабат»…..