Содержание Когда увидим наши нанокорабли?

Вид материала

Документы

Содержание Смотрите, кто ушел Сколько работают Дефицит и профицит Кто мощнее Примеры модернизации 250 км – не расстояние? Но стать хозяином смог не каждый...

Подобный материал:

• Конкурс «Родительский дом начало начал» моу «Петровская средняя общеобразовательная, 9.65kb.
• Откуда, товарищ, монгольская грусть…, 59.97kb.
• Анализ и религия ocr: Адаменко Виталий Проблема Никогда еще человек не подходил так, 1233.01kb.
• Молодежь против наркотиков” (автор Кулешова Е. Н., педагог-организатор сш №72), 61.56kb.
• Содержание курса содержание, обеспечивающее формирование языковой и лингвистической, 312.39kb.
• 4 июля 1054 года, день, когда взорвалась одна из звезд в крабовидной туманности! Наши, 8556.02kb.
• Когда-то очень давно наши предки научились ходить на двух ногах. Вдальнейшем эволюционном, 225.4kb.
• Духовная Основа Склонности часть вторая решение, 1981.79kb.
• Мы и наши дети Содержание, 4076.26kb.
• То, чем мы гордимся и что является отличительной нашей особенностью, это наша фамилия., 466.39kb.

«АгроИнвестор» 29.03.2010 г.

^ Смотрите, кто ушел


За 20 лет закрылось почти 20 сахарных заводов. Скоро закроется
еще столько же.

Число сахарных заводов в России сокращается. Если в 1990-е годы их было
96, то в 2009-м работало только 77. В ближайшие годы, говорят эксперты, с рынка уйдут еще 18. Кандидаты на закрытие – заводы с небольшой сырьевой зоной, мощностью менее 3,8 тыс. т свеклы в сутки и перерабатывающие ее менее 100 дней
в году. При существенном снижении мировых цен на сахар, которого аналитики ждут в 2011 году, они продержатся еще максимум пару сезонов.

По данным Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР), суммарные фактические мощности переработки сахарной свеклы, работавшие в 2009 году, составляли в России 265 тыс. т/сут.

А по подсчетам Союза сахаропроизводителей (Союз-россахар), на 1 января
2010 года общие мощности предприятий – действующие плюс законсервированные – составляли 308,1 тыс. т свеклы в сутки. Из года в год число заводов в стране сокращается, рассказывают эксперты, однако за счет реконструкции и модернизации постепенно растет их совокупная мощность. К примеру, в 2002 году она была заметно меньшей, чем сейчас, и составляла 212 тыс. т/сут.


^ Сколько работают

В 1990-е годы сахарных заводов номинально насчитывалось 96. В 2009-м
на свекле работали уже только 75, еще 2 перерабатывали исключительно сырец.
По информации Союзроссахара, всего в стране числится 86 производств –
84 свеклосахарных и 2 сахаро-рафинадных. 8 заводов общей мощностью
19,29 тыс. т/сут. в прошлом году были законсервированы. Это Адыгейский, Алейский и Бийский (оба – Алтайский край), «Им. Ленина» в Белгородской, «Кировский»
в Курской, «Залегощенский» в Орловской, «Товарковский» в Тульской и Тимашевский – Самарской областях, перечисляет предправления союза Андрей Бодин.

В последние 15 лет, следует из данных ИКАРа, закрылись минимум
17 сахарных производств (см. таблицу «Отработали свое»). Все они были маломощными и экономически неэффективными, а у некоторых к тому же отсутствовала свеклозона, комментирует ведущий эксперт ИКАРа Евгений Иванов. «Мы не смогли найти достаточно земли для выращивания свеклы», – подтверждает гендиректор «Продимекс-Холдинга» Виктор Алексахин, говоря о Товарковском заводе своей компании. А орловский завод «Залегощь-сахар», обращает внимание Иванов, принадлежал «Евросервису» и не действовал только в последний сезон
(1 августа 2009 – середина февраля 2010 года). Вообще, по словам эксперта, за последние 20 лет большинство действующих предприятий прошли процедуры банкротства, финоздоровления и сменили владельцев.

В стране постоянно идет процесс выбытия перерабатывающих мощностей, подтверждает финдиректор российского офиса группы Sucden Глеб Тихомиров.
В сезоне 2006 года свеклу перерабатывали 80, а 2009-го

– 75 предприятий. Причина закрытия – высокие относительные издержки переработки сахарной свеклы, считает он.

В течение 5-8 лет, продолжает Иванов, остановятся еще до 18 предприятий: «Самые неэффективные – мощностью переработки свеклы менее 3,8 тыс. т/сут. и не имеющие достаточной для таких объемов свеклозоны – разорятся или их перепрофилируют». А при существенном снижении мировых цен на сахар, которого Иванов ждет уже в следующем календарном году, неэффективные заводы смогут продержаться максимум пару сезонов. «В силу экономической неконкурентоспособности» с рынка могут уйти минимум 8 предприятий, прикидывает эксперт. Наиболее вероятные кандидаты на закрытие – заводы мощностью переработки ниже 3 тыс. т/сут. и/или с неполной загрузкой свеклосахарных линий (продолжительностью переработки «намного меньше» 100 дней), думает Тихомиров. В числе неперспективных предприятий – Калачеевский и Перелешинский заводы
в Воронежской, а также Ливенский в Орловской области, уточняет он.

^ Дефицит и профицит

В ближайшие годы суммарные мощности заводов продолжат «медленно расти», а их число – снижаться, говорит Иванов. Бодин напоминает, что в 2009 году прирост производственных мощностей составил 5,67 тыс. т/сут. свеклы. К 2012 году за счет модернизации, реконструкции и в некоторых случаях строительства заводов их общая мощность должна увеличиться до 385,9 тыс. т/сут. (в 2009-м – 308,1 тыс. т/сут.), написано в программе развития свеклосахарного подкомплекса на 2010-2012 годы.

Но, по мнению Иванова, речь может идти не о строительстве, а только
о «точечной модернизации» существующих производств – увеличении мощности, снижении потерь сахара при переработке и т.д. Такие проекты сейчас стоят от 200 млн руб. и окупаются 3-5 лет, добавляет он, если есть инфраструктура и свеклозона, которую в перспективе можно расширить. Бодин говорит о 8-10 годах окупаемости.

Заметного экономического эффекта можно достичь в первый же сезон, когда начнут действовать модернизированные мощности, продолжает Иванов. Так было
в Курской, Белгородской, Орловской, Воронежской, Тамбовской областях
и Краснодарском крае, где реализовывались такие проекты. А в регионах с дефицитом перерабатывающих мощностей следует сначала завершать их модернизацию и только потом увеличивать производство сырья, а свеклозону локализовывать в пределах
30-70 км от завода, советует Иванов.

Избыточные производственные мощности сейчас у Краснодарского края, рассказывает Бодин. А нехватка мощностей, по его словам, – с учетом имеющегося потенциала производства свеклы – в Рязанской, Тамбовской, Липецкой областях, Ставропольском крае и Татарстане. В текущем сезоне эти регионы увеличивают посевы и могут столкнуться с проблемой перепроизводства сырья, предупреждает глава Союзроссахара. Как и Иванов, он говорит, что этим территориям в первую очередь нужно привлекать инвестиции в рост переработки.

^ Кто мощнее

С 2002 года владельцы сахарных заводов регулярно инвестируют
в реконструкцию и модернизацию (см. таблицу «Нарастили переработку»). Союзроссахар оценивает общие вложения в 15 млрд руб. «Одни основательно «подлатали», а некоторые масштабно модернизировали – например, Успенский сахарный завод «Продимекса» в Краснодарском крае, – рассказывает Иванов. – Теперь это самое мощное в стране сахарное предприятие, осваивающее более 8,7 тыс. т/сут. сахарной свеклы. Его потенциал – 10 тыс. т/сут.». Кроме «Успенского», есть еще несколько аналогичных по мощности производств, рассчитанных более чем на 6 тыс. т/сут. каждое, знает эксперт. Для сравнения, в ЕС предприятия крупнее,
а консолидация отрасли выше, замечает Иванов: в последние восемь лет там закрываются сахарные заводы, осваивающие менее 12 тыс. т/сут. свеклы.

Кроме увеличения мощностей, основным объектом инвестиций является строительство складов готовой продукции, дефицит которых сейчас составляет около 2 млн т, обращает внимание Бодин. Самыми перспективными он называет заводы, рассчитанные более чем на 3,8 тыс. т/сут. свеклы и имеющие достаточную для таких объемов зону возделывания сырья, часть которого выращивают сами. Своя свекла, соглашается Иванов, позволяет меньше зависеть от агропроизводителей, «которые сегодня везут сырье на один завод, завтра на другой, а послезавтра вообще перестают его выращивать».

^ Примеры модернизации

Опрошенные «Агроинвестором» переработчики уверены, что смогут обеспечить себя сырьем: они продолжают увеличивать мощности.

В 2009 году «Продимекс» (14 заводов, переработка – 4,5 млн т свеклы,
650 тыс. т сахара) модернизировал и нарастил мощности пяти своих производств – Елань-Коленовского, Дмитротарановского, Земетчинского сахарного заводов, Ольховатского сахарного комбината и «Успенского сахарника». «Потратили более
4 млрд руб., – рассказывает Алексахин. – В 2010-м планируем инвестировать в наши предприятия по переработке свеклы столько же».

У Sucden три завода – Добринский (Липецкая область), Каменский (Пензенская область) и Тбилисский (Краснодарский край), в 2009 году переработавших почти
1,42 млн т и выработавших 214,8 тыс. т готового продукта. Все заводы в разное время модернизировали, но основные инвестиции сделаны за 2006-2008 годы в увеличение мощностей Добринского с 6 до 8 тыс. т/сут. свеклы, говорит Тихомиров. «В сезоне 2010 года хотим нарастить их до 9 тыс. т, а также провести дальнейшую модернизацию двух других предприятий, – делится планами топ-менеджер. – Выделили на это около $20 млн».

Гендиректор «Русской сахарной торгово-промышленной компании» Андрей Чернышев в прошлом году вложил в модернизацию саратовского Балашовского сахарного комбината 300 млн руб. Один из результатов – рост выхода сахара из свеклы на 3% до 17,27%. В 2009 году предприятие переработало 130 тыс. т свеклы, получив 22 тыс. т сахара. Мощность комбината, составляющая 250 тыс. т свеклы
в сезон, увеличивать не предполагается: он пока недозагружен из-за того, что аграрии в предыдущие годы сократили посевы в свеклозоне предприятия. Но в этом году они должны удвоиться, доволен Чернышев. Теперь в течение сезона можно будет загрузить мощности на 100%, радуется он. А 2011 году в РСТПК планируют удвоить мощность комбината.

«Разгуляй» в 2009 году подготовил программу модернизации «всех своих заводов», рассказывает гендиректор сахарного субхолдинга группы Александр Солдатов. «В этом году начинаем замену оборудования и автоматизацию производства стоимостью 800 млн руб., – говорит он, – чтобы на 10% увеличить средний по холдингу объем переработки, а потери при производстве сократить
на 0,2-0,3%». У «Разгуляя» 10 заводов в шести регионах, общая мощность –
3 млн т/год свеклы. В 2010 году планируется заготовить 3,7 млн т свеклосахарного сырья. Большинство сельхозпроизводителей в этом сезоне настроены получать за него не фиксированную (рыночную) цену, а плату, рассчитываемую от действующей на момент поставки сырья цены продаж сахара, который из него выработают, замечает Солдатов. «Разгуляй» намерен платить таким поставщикам 8% стоимости сахара.

^ 250 км – не расстояние?

Аграрии тоже планируют рост посевов и сборов свеклы. Они довольны условиями сотрудничества с сахарными заводами и говорят, что всегда есть альтернативные варианты поставок сырья, которое дорожает уже больше года.

«Титан» возделывает свеклу в Краснодарском крае, Татарстане, Саратовской, Воронежской, Липецкой областях и планирует на 2010 год увеличение посевов
с 15 тыс. га до 21 тыс. га. Сырье перерабатывается на давальческих условиях, рассказывает Сергей Бигачев, коммерческий директор группы. Свеклу у «Титана» приобретают предприятия «Русагро», «Иволги», «Доминанта», РСТПК и «Славянской сахарной компании». Все эти заводы «в хорошем состоянии», оценивает он и не опасается возникновения проблем со сбытом. «У нас есть альтернативные возможности, – поясняет Бигачев. – Стараемся возить свеклу на расстояния не более 80 км, но даже если оно увеличится до 150 км, то при нынешних ценах это
не критично. Раньше приходилось возить и за 250 км». Единственное, что беспокоит Бигачева, – Балашовский комбинат РСТПК в этом сезоне, скорее всего, будет полностью загружен, а других предприятий в Саратовской области нет.

Валерий Солопов, гендиректор хозяйства «Тамбовагропромхимия», рассказывает, что в прошлом году компания собрала 65 тыс. т свеклы в зачетном весе. Он тоже увеличивает посевы. «В этом году площади под этой агрокультурой вырастут с 1,5 тыс. га до 2 тыс. га, а урожай планируем под 100 тыс. т», – делится планами директор. «Тамбовагропромхимия» доставляет свеклу на переработку
по давальческим договорам за 200 км на Никифоровский завод «Русагро» и за 100 км –
на «Уваровский» группы «Доминант». Оба предприятия развиваются: модернизируются, увеличивая производительность, знает он. «В пределах 50 км» от хозяйства находится еще один потенциальный покупатель сырья – Кирсановский сахарный завод, добавляет Солопов. Есть также заводы в соседней Пензенской области. «В этом году мы еще не решили, где будем перерабатывать свеклу – заводы пока не объявляли условий. Так что будем смотреть, с кем выгоднее сотрудничать
[в этом сезоне]», – заключает Солопов.

«Максима» (Ростовская область) засевает свеклой около 500 га каждый год. По давальческой схеме третий год подряд перерабатывает ее на Ленинградском сахаро-сыродельном комбинате «Доминанта», расположенном в Краснодарском крае. «Это надежный партнер, ни разу нас не подводил. Комбинат реконструируют, модернизируют, все проекты [по его модернизации] доводят до ума», – хвалит переработчика гендиректор компании Борис Янковский. По его словам, «Максима» – «самое дальнее хозяйство», с которым сотрудничает завод (привозит сырье за 100 км). В Ростовской области сахарных заводов нет, говорит Янковский, но это не означает отсутствия альтернатив. Кроме «Ленинградского», в Краснодарском крае, примерно на том же расстоянии от «Максимы», есть заводы «Павловский» и «Каневсксахар»
(оба – «Славянская сахарная компания»), говорит Янковский. Доставлять свеклу более чем за 100 км директор не видит смысла.

«Успенскому агропромсоюзу» из Краснодарского края не нужно думать
об альтернативных покупателях сырья. Весь урожай он сдает своему акционеру – Sucden, на 50% обеспечивая сырьем Тбилисский завод холдинга. В 2009 году компания поставила туда 160 тыс. т свеклы, а в этом поставит еще больше –
на 1 тыс. га (до 6 тыс. га) увеличены свеклосахарные посевы, рассказывает гендиректор предприятия Евгений Тулинов. «Это наша основная агрокультура. Сеем по максимуму – сколько может позволить севооборот, – говорит он. – В прошлом году получили от свеклы 39 млн руб. прибыли». Сырье «Успенский агропром- союз» доставляет за 120 км.


«Крестьянин» 30.03.2010 г.

20 лет. Аграрная реформа. Александр Зареченский:
На старте все были равны

^ Но стать хозяином смог не каждый...


На въезде в посёлок Весенний Тарасовского района стоит стела: «п. Весенний. Союз свободных крестьян. 1991 г.». Появилась она после того, как в здешнем совхозе «Степной» была проведена полная деколлективизация и образована ассоциация крестьянских фермерских хозяйств и кооперативов «Весна». Это был первый в России (!) опыт подобной реорганизации, когда всё имущество хозяйства - земля, основные
и оборотные средства - поделили и передали в собственность людям.

Как раз в 1991 году начала издаваться и наша газета. И уже буквально в третьем номере «Крестьянин» рассказал о первопроходцах. Под рубрикой «Судьба земли» был опубликован материал «Поднимемся с колен».

Инициатором реформирования стал человек, которому, казалось бы, это было нужно меньше всего - директор этого совхоза Александр Николаевич Зареченский (как показала дальнейшая 20-летняя практика, председательский корпус зубами вцепился в свои властные кресла и не выпускает до сих пор). Коротко представим его читателям. После окончания ДСХИ с красным дипломом он год поработал главным агрономом совхоза «Степной». Затем поступил в очную аспирантуру, защитил кандидатскую диссертацию и остался работать в институте. Когда в районе создавался Северо-Западный центр научного обеспечения под руководством А.И. Грабовца, молодому, только что «остепенившемуся» учёному предложили должность старшего научного сотрудника, на которой он и двух месяцев не отработал («Получил полторы зарплаты», - вспоминает Александр Николаевич). Его вызвали в райком и, скажем так, предложили участ­вовать в конкурсном отборе руководителя «Степного». Зареченский согласился (местный уроженец, учился по направлению совхоза), выиграл выборы и в ноябре 1988 г. стал директором совхоза «Степной».

Сегодня А.Н. Зареченский - директор ООО КХ «Дарья» (2,5 тысячи га земли в обработке), заслуженный работник сельского хозяйства РФ, депутат районного Законодательного собрания, отец четверых детей. С ним мы и вспоминаем минувшее...

- Александр Николаевич, как пришла в голову идея реформирования?
По тем временам это был необычный шаг.

- Видимо, натура такая... Ещё когда был в ДСХИ заведующим хозрасчётной лабораторией, появилась тяга к новым организационно-правовым формам деятельности. Я настолько этой темой загорелся, хотя она была не по профилю моей основной институтской работы, - делал подборку литературы, собирал всевозможные вырезки из газет и журналов и т. д. Потому что я вырос на селе и чувствовал, что здесь что-то нелады: чтобы нормально человеку жить, его надо было заставлять работать
из-под палки, командно-административно. Я видел, как это сложно, когда мой отец работал секретарём парторганизации, главным агрономом совхоза: ему надо было проводить наряды, десять раз на день проконтролировать механизатора - не напился ли он, так ли он делает порученную работу. Я понимал, что это неправильно, что так не должно быть - этой принудиловки непонятной.

И когда стал директором, в основу своей работы положил реорганизацию. Первым этапом стал перевод всего хозяйства на арендные отношения. Подключил учёных, мне помогал кандидат экономических наук

Н.М. Мирской из ВНИИПиНа.

Мы два года проработали в условиях арендных отношений. Это был тоже своего рода рывок, скачок. Появилась прибавка в объёмах производства, чувствовалось иное отношение к делу людей, как я их называл на тот момент, полусобственников. А потом плавно подошли законодательные акты о крес­тьянском фермерском хозяйстве. И мы, не останавливаясь, на полном ходу реформируемся
и организовываем 120 КФХ и 10 кооперативов.

Мы были первыми в России, а может даже и в Советском Сою­зе, которым министр сельского хозяйства Геннадий Кулик подписал приказ о реорганизации совхоза «Степной» в ассоциацию крестьянских фермерских хозяйств с полной выдачей в собственность земли, основных и оборотных средств.

На тот момент буквально для всех мы создали равные стартовые условия.
В счёт имущест­венного пая люди получали технику, основные средства. К нашему счастью, за два года арендных отношений мы очень сильно насытили совхоз техникой. Ведь каждому арендному звену необходим был полный набор техники для работы. Распределялась она в то время по фондам. Спасибо Кулику - он, скрипя зубами
и топая ногами, подписывал всё-таки наши заявки, поскольку мы были пионерами, первопроходцами. Он говорил, что некоторым регионам меньше выдавалось техники, чем одному нашему совхозу. Словом, стартовали, имея полную насыщенность техникой.

- Как землю поделили?

- У нас было 8 тысяч гектаров земли. Мы всех наделили паями по 8,5 гектара.

- Всех - это кого?

- Всех, кто работал в совхозе, включая пенсионеров, служивших в армии, учащихся средних специальных заведений, техникумов, вузов. 220 человек имели право на землю в собственность.

Когда каждого наделили по 8,5 гектара в собственность, у нас осталось порядка 6 тысяч гектаров. Их мы опять делили на всех, но это уже получилась земля районного фонда перераспределения. И тогда у нас на одного человека вышло ещё
по 27 гектаров.

И начали мы работать. Всё теперь стало зависеть от возможностей каждого...

- Немножко тормознёмся. Какие трудности были при работе с людьми в этот подготовительный период?

- Люди на тот момент слабо понимали, что происходит и о чем идет речь. Самая большая была сложность - это всё-таки убедить и разъяснить людям, куда же мы их зовём. Мне повезло, что у нас вели подготовительную работу Н.М. Мирской
и президент областной АККОР А.М. Родин. Это были люди как бы со стороны, им как-то больше верили. Поскольку они были нейтральными, наши местные жители понимали, что у них никакого интереса нет, ни в какой обман не введут. Это было немаловажно. Штаб был в конторе, где работал Мирской. К нему люди шли день
и ночь. Пытались всё-таки вникнуть и понять. А потом уже состоялось большое организационное собрание (март 1991 г.!), где мы сделали полную выкладку состояния нашего совхоза на момент реорганизации и призвали людей перейти на новые формы хозяйствования. Это был ответственный момент: даже на день собрания расклад мнений был пятьдесят на пятьдесят. Надо отдать должное тогдашнему первому секретарю райкома КПСС Ивану Григорьевичу Закружному. Он внёс перелом в собрание, когда поддержал нас и сказал, что наступают новые времена и надо пробовать. И большинством голосов проголосовали в поддержку перехода на крестьянско-фермерские хозяйства.

- Александр Николаевич, что для вас было главным в этой реорганизации? Освободить людей от колхозного рабства, скажем, или увеличить производство продукции? Любая реформа делается ведь ради чего-то...

- Я не думал об увеличении объёмов производства. Я считал своим долгом, что каждому человеку надо дать возможность реализовать себя. Я понимал, что только владея своей собственностью, человек может сполна раскрыться
в сельхозпроизводстве. Но как показала практика дальнейших лет, не каждый смог это сделать - не в обиду им будет сказано. Потому что люди все разные, у каждого свой взгляд, подход, многие не состоялись.

- Как дальше развивались события? Вот образовались 120 крес­тьянских хозяйств...

- В районе было всего 20 колхозов-совхозов. А тут главы 120 хозяйств сразу открывают счета в банке. Нонсенс! Каждый из них директором, по сути дела, становится. Каждый ведёт дело самостоятельно. Многие брали кредиты - тогда давали по 50 тысяч рублей под 2% годовых - и добавили себе ещё техники за счёт этих денег. На 50 тысяч можно было купить комбайн, трактор и «ГАЗон». Это был смелый, но правильный шаг. Те, кто не взял, глубоко потом жалели об этом. Боялись, не каждый был готов взять ссуду.

Многим свобода вскружила голову. Полная независимость, когда тебя никто не гонит, не толкает, каждый стал строить по своему разумению свой рабочий день. Были и такие трагические случаи, я их отношу к издержкам этой реформы, когда у нас несколько человек - как ни обидно об этом говорить - просто-напросто спились.
О развитии тоже ещё мало кто помышлял. У многих была боязнь: а надолго ли это, может, завтра всё это дело прикроют?

Основная масса в принципе взялась за дело. Начали работать, но все по-разному. Исходя из своих возможностей, своего понимания. Старт был дан равный, но уже скоро стали определяться лидеры. Пошло расслоение, разделение: кто-то лучше вёл хозяйство, кто-то - хуже. Многие стали понимать, что это не их дело, что им тягостно управляться самостоятельно - заниматься и бухгалтерией, и отчётами,
и снабжением, и производством. Не у всех получалось это выдерживать. И тогда стали или по принципу укрупнения идти - слабые примыкали к более сильным. Или же шли на ликвидацию своего КФХ - собственную землю сдавали в аренду, а райфондовская переходила к более активным. Пошёл процесс, который мы называем селекцией
и отбором. Процесс эволюции, становления собственника на земле. Но далеко не все,
к сожалению, оказались готовы к этому. И будем говорить, что большого эффекта именно на нашей территории вот эта реорганизация не дала. Тем не менее брошенной, пустующей земли у нас сегодня нет. Есть КФХ, имеющие по 1000 гектаров и больше. Произошло укрупнение. Количество КФХ резко сократилось: сегодня их чуть больше двух десятков на месте 120.

- На каком этапе, через какое время началось выявление возможностей
и способностей новоявленных собственников?

- По истечении 3-5 лет. Сначала шли как бы по инерции, на энтузиазме, когда не требовалось, скажем, большого ума на организацию производства. Техникой насыщены, годы были урожайные на первых порах - удачно попали. А потом уже, когда пошёл напряг, когда выросли цены на ГСМ, удоб­рения, когда свободных денег оставалось всё меньше и меньше, ужесточилась налоговая политика и т. д., тогда пошло расслоение, отставание и ликвидация КФХ.

Немаловажную роль сыграла, конечно, банковская политика. Был такой момент, когда процентная ставка стала резко расти - было 187%, потом 213%. Это очень отпугнуло людей, которые намеревались всерьёз заниматься землёй. И они не состоялись как фермеры. Вдобавок, не было создано инфраструктуры, которая помогла бы новым самостоятельным хозяе­­вам обрести себя, укрепиться и встать на ноги. Я считаю, что это было большим тормозом в развитии фермерства в целом. Критической массы фермерское движение не набрало. То есть не набрало той массы, когда бы именно количество перешло в стабильное качество.

- Считается, что в 1930-е годы коллективизация нанесла сокрушительный урон сельскому хозяйству страны. Она была проведена большевистскими методами, силком загнали людей в колхоз. А ваша деколлективизация -
не кажется, что прошла таким же похожим образом?

- Безусловно, наша деколлективизация имеет большие моральные издержки.

- ...Где-то нагнули, уговорили, додавили авторитетом. Половина ведь
не хотела...

- Половина, не то что она не хотела. Половина до конца не понимала...

- Чего она не понимала?

- Не понимала, к чему это всё приведёт. Что греха таить - 70-летняя командно-административная система, когда говорили, я - начальник, а ты делай то, что я тебе скажу, довела людей до деградации. Когда не надо ни о чём думать, когда если есть
у тебя фуфайка, есть резиновые сапоги и есть рубль на бутылку вина - это счастье.
К сожалению.

Я считаю, что всё мы сделали правильно. Жалеть ни о чём не стоит. Глупостей мы никаких не наделали.

По-другому вывести людей на собственность, на самостоятельное ведение хозяйства возможности не было.

Люди-то проснулись, встрепенулись. Были такие интересные моменты. Любой руководитель раньше в хозяйстве был царь и бог. В кабинет без стука не входили, шапку снимали. Если писали заявления на что-то, обязательно приписка «...в моей просьбе прошу не отказать». И вдруг, получив землю, основные средства, каждый почувствовал себя директором. Особенно некоторым нравилось на равных со мной поговорить. И называть меня уже не на «вы», а на «ты». Как бы самоутверждение такое у них было: вчера ты был директор, а сегодня я с тобой на равных. Я
с пониманием к этому относился, меня это даже радовало - произошло раскрепощение в какой-то степени.

Ещё скажу. На этапе первых 2-3 лет многие смогли крепко поправить своё материальное благосостояние. Даже по два личных автомобиля появилось
у некоторых. Если сворачивалось потом КФХ по тем или иным причинам - продавали имеющуюся технику. Это тоже немалая материальная поддержка. Тоже бесследно не прошло. На тот момент наш посёлок в плане личного материального обеспечения стал резко выделяться на фоне других сёл и жителей района. Люди из районо, приезжая на 1 сентября, на последний звонок и видя наших приодетых детишек, говорили, что они выглядят гораздо лучше, чем в соседних, оставшихся колхозами.

Приведу другой говорящий факт. Сегодня наши оставшие­ся КФХ обрабатывают около 15 тысяч гектаров земли - почти в два раза больше, чем её было на момент реорганизации. Пашню мы прирастили за счёт рухнувших близлежащих хозяйств, имея достаточную материально-техническую базу, чтобы обрабатывать земли соседей. Это произошло с землёй совхоза «Майский», колхозов «Заветы Ильича», «Светоч». Лично у меня в аренде 600 гектаров земель колхоза «Светоч». Это было крупное сильное хозяйство. Но в связи со смертью председателя оно рассыпалось.

- За двадцать лет микроклимат в посёлке изменился? Народ расслоился?

- Олигархов нет. Но расслое­ние, конечно, произошло. Кто более эффективно работает - у того побольше достаток, лучше материально живёт. Есть, послабее живут. Но таких уж нищих, совсем обиженных, заброшенных у нас нет. Что касается микроклимата. Вижу такую закономерность - она характерна не только для нашего посёлка: с появлением частной собственности человек волей-неволей замыкается на себе, на своём хозяйстве. Собственность обязывает о себе помнить день и ночь. При социализме была более развита общность, жили как-то единым духом. Нынче коллективизм уходит на второй план.

Хотя у нас есть уникальное явление - «тройственный союз». Бывший главный агроном Александр Яковец, бывший главный зоотехник Анатолий Потоцкий
и бывший электрик Сергей Минасян объединились на добровольной основе и уже
15 лет успешно ведут общий севооборот, обрабатывают на троих около 5000 гектаров. Хотя у каждого своя земля, техника, счёт в банке. Удивительный симбиоз психологической совместимости.

- Если бы вам сейчас представилась возможность снова провести реорганизацию совхоза, что бы вы сделали по другому?

- Я бы, наверное, повторил всё то, что было сделано в принципиальной схеме этой реорганизации. Считаю, что схема была нормальная, здоровая. Но! Какое семя упадёт, на какую почву, и как оно прорастёт... Многое зависит от факторов внешней среды, от отношения в целом к фермерству. Я хочу сказать, что фермерство до сих пор, по большому счёту, основательно не признано. Не говоря уже о том, как проходил этап становления.

- С боем всё давалось...

- Это с одной стороны. С другой - давалось всё не лучшее. И в целом отношение было ненормальное.

- ...при активном сопротивлении властей.

- Это чувствовалось. Где-то в открытую, где-то это было в скрытых каких-то формах. И оно, к сожалению, до сих пор присутствует.

- То есть у вас сейчас нет внут­реннего ощущения вины, что вы сделали что-то неправильно, когда повели за собой людей?

- Нет. Абсолютно. Я не каюсь ни в чём. Считаю, что я никому ничего плохого не сделал. Даже если взять самое главное: всё, что было в совхозе нажито, оно было очень справедливо поделено между всеми. Никакой утайки. Каждый получил хороший стартовый капитал в виде основных и оборотных средств. Земля была разделена.
Я знаю, как потом одиночки в других хозяйствах выходили, с каким трудом они выбивали земельный и имущественный паи. А наши получили это на блюдечке.
К сожалению, не все смогли воспользоваться этим в должной мере
и самореализоваться.

- А как народ? Приходилось сталкиваться, когда вам говорят: «Слушай, начудил ты, наворотил, лучше бы мы по старому жили». Или наоборот: «Александр Николаевич, молодец, что ты тогда всё это перевернул, в другую сторону закрутил»?

- Отвечаю. Хороший вопрос. Ни одного упрёка со стороны местных жителей - будь то члены прекратившего свою деятельность КФХ или потерпевшего какой-то крах - я в свой адрес не получил. Как не получил и упрёка в том, что я себе чего-то больше взял и больше пригорнул. А что касается благодарности - это да, получаю.

Говорят: нам повезло, что ты пришёл к нам, как хорошо, что мы вовремя разделились, всё поделили, когда ещё можно было становиться на ноги. Ни один не упрекнул, не сказал: ты, сволочь, развалил совхоз. А знаете, почему не говорят?
Те, у кого неудача, видят: рядом кто-то благополучно ведёт своё хозяйство. И не потому, что ему были созданы какие-то более выгодные условия, а потому, что он по натуре оказался более рачительным хозяином. И понимают: в своей неудаче винить некого, кроме себя.

- Это хорошо, если есть такое понимание.

- Есть. Однозначно.