Василий Колташов
| Вид материала | Книга |
- Василий Колташов, 1460.06kb.
- Александра Твардовского "Василий Теркин", 35.28kb.
- Ададуров Василий Евдокимович, 4.75kb.
- А. Т. Твардовского «Василий Тёркин» (8, 11кл.) Авторы: Булгаков И. Е., Киселёва, 83.6kb.
- В. Г. Колташов Диалектическая психология, 3084.99kb.
- А. Т. Твардовский (1910-1971) вопросы и задания «Василий Теркин» Работа с текстами, 663.21kb.
- «Василий Макарович Шукшин. Писатель. Актер. Режиссёр», 252.38kb.
- Василий Макарович Шукшин-писатель, актер, кинорежиссер. Цель нашего урок, 36.1kb.
- Александр Трифонович Твардовский. Василий Теркин Теркин на том свете Александр Трифонович, 1623.18kb.
- Абашин александр (василий) сергеевич, 25314.42kb.
2. Попытки либеральных объяснений
^ 2.1. Капкан мировой экономики
Три последних десятилетия в экономическом мире господствовала одна идея – идея глобального рынка. Идея свободной торговли. Идея неограниченного товарного обмена и всеобщего распространения правил свободного рынка. Рынка, лишенного как таможенных преград, так и внерыночной социальной сферы. «Все в рынок!» – так звучал девиз эры финансовой глобализации, открывшейся с началом 1980-х годов. Государственные расходы изгонялись из экономики, объявлялись вредными, приносящими инфляцию. Исключения касались военных и полицейский статей бюджета, а также содержания управленческого госаппарата.
Крупнейшие компании стремились завоевать на глобальном рынке лидерские позиции, развивали международные производственные сети, создавали предприятия, ориентированные на экспорт, активно входили в новые регионы планеты. Объем международной торговли возрастал быстрым темпом. В глобальный обмен включались все новые отрасли и страны. Углублялось международное разделение труда. Государственные чиновники наперебой рассуждали о пользе и необходимости большего интегрирования национальных экономик в единый процесс мировой торговли. Рассказывали о выигрышах, гарантированных странам и народам.
В 1995 году была образованна Всемирная торговая организация. В ряды ее устремились почти все страны «старых» и «новых» экономик. Для больших компаний польза от выхода на мировой торговый простор была очевидной. По сравнению с глобальным рынком национальные рынки многих стран выглядели узкими. Сбыт товаров на мировом рынке мог принести значительно больше выгоды. Низкие издержки производства гарантировали корпорациям высокие прибыли. Для их достижения заводы создавались там, где рабочая сила стоила дешевле. Юг перенял у Севера эстафету индустриализации. Однако далеко не всем доставались плоды глобализации.
Европейцы и американцы начали терять в персональных доходах. «Хорошие» рабочие места закрывались, появлялись только «плохие», с меньшей оплатой. В семьях, где раньше трудились лишь мужья, пошли работать и жены. В итоге резкого падения семейных доходов в 1980-1990-х годах не произошло. В 2000-е годы на помощь слабеющим потребителям подоспел избыток свободных капиталов. США и ЕС оставались главными рынками сбыта. Но пузырь дешевых кредитов начал сдуваться уже в 2007 году. В 2008 году ситуация стала намного хуже. Избыточные капиталы подошли к концу, кредитный процент пополз вверх. Начался экономический кризис. Неожиданной проблемой оказалось ускорение инфляции. Инфляции не локальной, а всеобщей.
^ 2.2. Инфляция: ответы вместо решений
Первый серьезный скачок цен произошел в мире еще до цепи биржевых обвалов начала 2008 года. На первом году мирового кризиса тенденция получила развитие. В четвертом квартале 2008 года прирост ИПЦ (по данным ООН) составил: во Франции – 3,9%, в Германии – 3,4%, в Великобритании – 4,1%, а в целом по еврозоне – 5,1% против 0,2% в третьем квартале.
Инфляция продолжала свое наступление весь 2008 год. Прежде всего дорожали продовольствие и топливо. Многие промышленные товары не демонстрировали тенденции значительного стоимостного роста. Одежда, компьютеры и бытовая техника оставались в прежних ценовых пределах, а в ряде случаев даже проходили распродажи со значительными скидками. Вопреки общепринятым представлениям «тихих гаваней» не сохранялось, обесценивались все валюты. Даже евро и доллар теряли прежнюю покупательную способность. Скорость инфляции отличалась от страны к стране, но снижение покупательной способности денег проявлялось повсеместно.
Зримо оценить динамику потребительских цен позволяет следующая таблица (Таблица 1). В ней приводятся данные ООН по изменению ИПЦ с 2000 по 2008 год. Характерно, что после рецессии 2001 года темп увеличения потребительских цен не изменялся радикально. Однако с момента вступления глобальной экономики в 2008 году в новый, более глубокий кризис, произошел резкий скачок ИПЦ.
Таблица 1. Изменение ежегодных приростов индекса потребительских цен (ИПЦ) в процентах (данные ООН).
| | 2000 | 2001 | 2002 | 2003 | 2004 | 2005 | 2006 | 2007 | 2008 |
| Развитые страны | 2,1 | 1,9 | 1,3 | 1,7 | 1,9 | 2,3 | 2,3 | 2,1 | 3,4 |
| ^ Страны переходного периода | 25,1 | 21,5 | 13,9 | 12,0 | 10,1 | 11,8 | 9,2 | 9,1 | 15,2 |
| ^ Развивающиеся страны | 7,0 | 6,3 | 5,9 | 5,8 | 5,0 | 4,6 | 4,5 | 5,2 | 8,1 |
Россия почувствовала значительный рост цен в числе первых. Он ощутимо затронул отечественный рынок в конце 2007 года. Как и во всем мире, российские аналитики поспешили дать происходящему объяснение. Оно ничем не отличалось от объяснений, которые с экспертной легкостью стали выдавать экономисты других стран. В качестве источника инфляции большинство аналитиков называли рост цен на продукты питания и энергоносители. Так причиной инфляции оказывалась сама инфляции, ее ценовое выражение. При этом уточнялось, что она не носит системного характера и бороться с ней нужно исключительно сдерживанием цен на топливо и продовольствие. Виновником проблем объявлялись спекулянты, почему-то решившие заняться перепродажей риса и молока, а не обуви и цветных телевизоров.
В первой половине 2008 года правительства принялись командовать ценами. Однако политика административного сдерживания цен на продовольствие пережила крах, еще не успев толком оформиться.
Продукты дорожали несмотря ни на что. Неудача в управлении ценами постигла не только власти России. В таком же положении оказались правительства многих держав. Даже когда нефть с июля 2008 года начала дешеветь, рост потребительских цен в мире не прекратился. Наряду со старым неадекватным объяснением появилась новая, монетаристская «разгадка». Оказалось, что виновниками инфляции выступают государства: цены растут из-за больших правительственных расходов, прежде всего чрезмерных социальных статей бюджета. Неолиберальные аналитики утверждали, что у населения слишком много денег и высокий платежеспособный спрос толкает цены вверх. На деле все обстояло в точности наоборот. Вверх цены толкал не избыток, а недостаток средств у беднейших слоев потребителей.
Все выдвинутые экономические гипотезы не объясняли действительности, не вскрывали сути развивавшихся инфляционных процессов. Они скорее походили на ответы, подсмотренные второпях на последней странице учебника. Причем ответы эти не относились к задаче современной инфляции, которую действительно требовалось решить. Забыв от волнения об экономической логике, неолиберальные аналитики все перепутали.
^ 2.3. Ошибки неолиберальных «прорицателей»
Монетаристское представление о государственных расходах как основном источнике инфляции не подходит для современных условий. Оно механически переносится на настоящее из кризисных 1970-х годов. Тогда, в период заката кейнсианской экономики, большие расходы государства на подержание потребительской активности действительно способствовали инфляции. Уже в 1960-х годах настолько возросло международное разделение труда, что поддержание высокого спроса на внутреннем рынке стимулировало не столько национальное производство, сколько производство в рамках транснациональных корпораций (ТНК). К тому же колонии перестали для метрополий быть «своей территорией», источником дешевого сырья. Деньги оказывались менее обеспеченными товарами, производимыми в странах капиталистического центра, что способствовало инфляции.
Ситуация начала настоящего глобального кризиса являлась совершенно иной. Принципиального сходства с проблемными 1970-ми годами не имелось. Исключение составляла только внешний признак – инфляция, пожиравшая доходы и сбережения потребителей, а также денежные капиталы компаний. Никакие административные заклинания не действовали на нее, а ограничения на вывоз продовольствия давали недостаточный результат. Социальные расходы большинства правительств мира были ничтожны. На протяжении трех последних десятилетий они практически повсеместно сокращались. В России (в целом для СНГ) по сравнению с «богатым Западом» они были невелики, однако инфляция делала в стране более внушительные скачки. Подобным образом все обстояло и в других «новых индустриальных странах».
Разгадки, предлагавшиеся в 2008 году повсеместно, не подходили. Не вскрывая девальвационных процессов, они не могли помочь в выработке действенных антиинфляционных стратегий. Инфляционный процесс на планете не затихал, развиваясь параллельно с поражением кризисом финансовой, а затем и производственной сфер. Чтобы хоть как-то оправдаться, некоторые аналитики ссылались на то, что глобальная экономика возникла недавно и представляет собой совершенно новую хозяйственную эру. Недостаток практических знаний, вызванный новизной глобализации, как утверждали они, являлся главной преградой понимания природы мировой инфляции. На деле такой преграды не имелось.
^ 3. Тайна глобальной инфляции
3.1. Источник инфляции
Мировая экономика не возникла тридцать лет назад, с окончанием долгой кризисной полосы 1969-1982 годов. Она начала складываться в начале XVI века, сразу, как только испанские и португальские мореходы проложили маршруты к новым землям. За ряд столетий на планете сменилось немало моделей хозяйственной организации. Мировой рынок расширялся. Уже к началу ΧΧ века он включал все регионы планеты. Финансовая глобализация стала новым этапом развития мирового хозяйства. Но она не создала всеобщий рынок. Абсолютно замкнутых национальных экономик никогда не существовало.
Разгадку мировой инфляции следует искать в углубляющемся кризисе (закономерном нарушении функционирования) современной модели глобального капитализма.
В погоне за прибылью за три последних десятилетия монополии забыли, что мировой рынок складывается из внутренних рынков. Если главные из них сокращались, то сокращаться должен был и весь объем мирового спроса. С прошлого века основными покупателями потребительских товаров являлись их производители – наемные работники. Наиболее значимые ранее, в XIX веке, мелкособственнические и аристократические слои не играли прежней роли. Расширение мировой индустриальной зоны ухудшало материальное положение ключевых потребителей с 1950-1960 годов: американцев и европейцев, которые оказались вынуждены прибегать к заемным средствам для обеспечения прежнего уровня потребления.
Несмотря на рост потребления средних слоев «молодых экономик», США и ЕС оставались главными рынками сбыта планеты. На Соединенные Штаты приходилось 40% мирового потребления. Доля стран Европейского Союза составляла от 20 до 25%. В 2007 году кредитный ресурс поддержания платежеспособности населения подошел к концу в США. Банки начали массово изымать жилье у должников: по данным исследовательской компании RealtyTrac, в США в 2008 году за долги по ипотеке были отчуждены более 860 тысяч домов, а уведомления о выселении получили более 2 миллионов 300 тысяч человек. В 2008 году «американские» симптомы стали проявляться и в других странах. Обозначилось общемировое сокращение потребления. Процессы в американском хозяйстве повлияли на общемировую экономическую ситуацию.
Следом за Северной Америкой шла Западная Европа. Единый процесс ослабления главных потребителей планеты породил инфляцию, далеко не всегда связанную с государственной эмиссией (безусловно, имевшей место и играющей особую роль).
Прежде всего падал потребительский спрос на промышленные товары, более выборочным становился спрос на продукты сельского хозяйства. Людям приходилось все чаще экономить. В результате продажи начинали снижаться. Отток посетителей ощутили кафе, рестораны и развлекательные заведения. Признаваться в проблемах со сбытом многим компаниям пришлось уже летом 2008 года. Некоторые товары попросту начали застревать на полках магазинов. Хуже всего дела шли с автомобилями. В числе первых в «черный список» маловостребованных товаров попали мобильные телефоны.
Ослабление потребительского спроса оборачивалось сокращением заказов между предприятиями. В прежнем количестве оказывались ненужными машины, оборудование, сырье, материалы и запасные части. Компании увольняли людей, что в 2008-2009 годах усиливало сокращение сбыта, а значит и инфляцию. Снижалась скорость обращения денег.
Трудности с платежами по долгам возникали уже не только у рядовых потребителей, но и у многих компаний. Проблемы банков (еще на исходе 2007 года утопавших в свободных средствах) не удавалось скрыть. Кризис перестал восприниматься как финансовый. Он развернулся в полномасштабный экономический спад. В результате фондовые рынки падали. Лопались биржевые пузыри, раздувшиеся в результате спекуляций. Российские биржевые индексы по итогам 2008 года потеряли 76%. Игроки не желали далее вкладываться в бумаги некогда считавшихся надежными эмитентов. Понятие «надежный» оказалось неприменимо практически ни к одной корпорации. Спрос на фиктивные биржевые товары быстро снижался. Лишь предоставление на стыке 2008 и 2009 годов финансовой помощи корпорациям со стороны правительств привело к относительной стабилизации.
Падение производства на время замедлилось, рост безработицы сбавил темп. Возобновился спекулятивный рост цен на сырье. Улучшилась ситуация на фондовых рынках. На фоне ослабления реального сектора финансовый сектор вырос. Однако к осени 2009 года экономика не подала признаков завершения кризиса. Породившие его противоречия небыли разрешены. Правительства одно за другим (следуя примеру США) объявляли, что нижняя точка пройдена. В реальности скрыто подготовлялась вторая волна быстрого хозяйственного падения.
Кризис не сможет в 2010 году прийти к спонтанному завершению, на что рассчитывают многие неолиберальные эксперты. Все имевшиеся прежде факторы спада сохранились в период финансовой стабилизации 2009 года. Предоставление огромных средств корпорациям (оцениваемым за год в 5-6 трлн. долларов) лишь позволяло частично замаскировать реальное положение дел. Финансовая накачка больших компаний не имела антикризисного значения, поскольку никак не отменяла причин глобального кризиса. Падение совокупного мирового спроса не прекращалось, а лишь косвенно сдерживалось за счет временного облегчения положения монополий. Так Китай сократил в апреле 2009 года поставки на экспорт на 22,6% по сравнению с апрелем 2008 года. В стране сокращалось энергопотребление, что указывало на спад в промышленности.
Стабилизация не положила конец инфляции. В России, по данным Росстата, в первую половину 2009 года продовольствие дорожало в 23 раза быстрее, чем в Европейском Союзе. Вопреки ожиданиям либеральных аналитиков, более чем 30% девальвации рубля привела лишь к повышению цен на местную плодоовощную продукцию. С лета 2008 года по лето 2009 года они поднялись на 22% (годом ранее рост составлял 17%). Фиксировалось существенное сокращение спроса. За первые шесть месяцев 2009 года официальная инфляция в России составила 7,4%. Лидером среди европейских стран являлась Украина (8,6%). Инфляция в Венгрии составляла 4,6%, в Польше – 3,5%, в Румынии – 3,1%. Декларируемый Евростатом рост цен в государствах Западной Европы примерно равнялся 1%.
Низкий уровень инфляции в странах являвшихся старыми членами ЕС объяснялся, прежде всего, значительно меньшем падении реальных доходов населения, чем в странах индустриальной периферии. Подобным образом ситуация выглядела и в США. По официальным расчетам, в Соединенных Штатах с лета 2008 года к лету 2009 года потребительская корзина подешевела на 1,4%. Этот показатель не выглядит убедительным. В американской прессе называются и другие, менее привлекательные цифры. Эксперты все чаще предрекают ускорение инфляции. Однако отмечаемое наблюдателями на Западе снижение или сохранение цен на некоторые товары порождалось дальнейшими ухудшениями ситуации на рынках сбыта. Однако ухудшения эти были не столь значительны, как в странах, где фиксировался быстрый рост потребительских цен.
В целом на планете в 2009 году продажи сокращались, как и прежде. Различные исследовательские компании прогнозировали дальнейшее ухудшение положения. Инфляция усугубляла проблемы глобальной экономики, подхлестывая рост цен там, где держался сбыт. В обществе и возникало немало новых вопросов связанных с инфляцией, на которые нельзя было найти ответов в либеральной экспертной среде.
^ 3.2. Механизм ослабления денег
Масса денег, функционирующих в качестве средств обращения, в мире за 2008 и первую половину 2009 года изменялась благодаря эмиссионной политике правительств. Однако равное денежной массе отношение суммы цен товаров к числу оборотов денежных единиц также стало иным. Обращение замедлялось, так как замедлялись продажи. Одна и та же партия товаров продавалась за больший срок, чем прежде. Разрыв увеличивался, диктуя сокращение производства по всем хозяйственным отраслям.
В структуре суммы цен товаров также произошли изменения. Падение потребительского спроса при изменении его акцентов одновременно с увеличением обеспеченности сферы обращения денежной массой вело к повышению обеспеченности товаров денежной массой. Чем ниже оказывался уровень спроса в экономике, тем дороже становились товары повседневной необходимости, наиболее востребованные на рынке.
Цена товаров, выпавших из обращения и реализовывавшихся с огромным трудом, наоборот, не росла. Они оказывались обреченными дешеветь. Так происходило с недвижимостью во всем мире. Она снижалась в цене и все равно почти не находила покупателей. Наоборот, продовольствие било во многих странах все ценовые рекорды, вызывая возмущение людей и нервную растерянность государственных управленцев. Деньги в потребительском измерении обесценивались высоким темпом. Покупательная способность трудящихся повсеместно сокращалась за счет сокращения реальных зарплат. Темп мог быть различным для разных стран, но тенденция оставалась общей.
Обвал фондовых рынков, продолжавшийся с мая 2008 года и не завершившийся окончательно зимой 2008-2009 годов, тоже делал свой вклад. Выпадая из обращения, ценные бумаги усиливали давление денежной массы на цены стабильно реализуемых товаров. Все это еще до наступления 2009 года грозило мировой экономике беспрецедентным обесцениванием денег. Инфляция при непрерывности запущенного кризисом процесса должна была перейти в стагфляцию. Будущее вырисовывало безрадостную инфляционную перспективу. Так и произошло во второй половине 2008 года. В 2009 год мир вступил уже со спадом в промышленности, ростом безработицы и числа обанкротившихся компаний. Однако увеличившийся спрос на европейскую и американскую валюты сдерживал их покупательное обесценивание. Валюты «новых экономик», наоборот, резко девальвировались. Вместе с тем вливание правительствами триллионов долларов в финансовый сектор способствовало откладыванию спада. Кризис задерживался наверху, продолжая развиваться внизу – на уровне реального сектора и потребительского рынка. Он как бы отходил на предстартовые позиции. Возврат его к быстрому развитию подготовляет медленное накопление проблем в реальном секторе. Новый большой биржевой обвал должен вновь привести к давлению высвобождающейся денежной массы на реальный сектор.
Девальвации во всех странах со второй половины 2008 года ни в коем случае не являлись стихийными. Ослабление национальных валют сознательно усиливала политика властей, которые стремились сохранить прежнюю рентабельность экспорта. Нацеливались государственные меры на снижение производственных издержек за счет уменьшения покупательной способности национальных денег. Провозглашалось, что девальвация призвана сократить разрыв между денежным выражением импорта и экспорта. Указывалась, что девальвация ведет к замещению импорта местными товарами, а также способствует, наращиваю экспорта.
Девальвации объявлялись антикризисными мерами. Частичное замещение зарубежных товаров внутренними происходило, но исключительно на фоне дальнейшего падения потребления. Декларируемое правительствами стремление избежать отрицательного сальдо внешнеторгового баланса не имело значения. Сокращение экспорта влекло за собой сокращение импорта ввиду уменьшения занятости в отраслях ориентированных на внешний рынок. Для стран капиталистического центра (США, ЕС, Японии) отрицательно сальдо торгового баланса не имело уже прежнего значения, поскольку часто покрывалось ввозимой прибылью ТНК от зарубежных предприятий. Антикризисный характер девальваций состоял лишь во временном облегчении положения корпораций-экспортеров.
Таинственные спекулянты или вдруг ставшие чрезмерными траты государственных бюджетов не влияли на инфляцию сами по себе. Она порождалась слепыми силами экономики, за спиной которых все же стояли люди. Инфляция и неотделимый от нее глобальный кризис происходили не из ошибок финансовых институтов, как утверждали либеральные экономисты. Проблемы в экономике вытекали из общей успешности для корпораций последних десятилетий. Возможности роста в условиях экстенсивного поглощения ресурсов периферии подошли к концу. Хозяйственная система на планете не могла дальше работать по-старому.
^ 3.3. Формула денежно-ценового равновесия
Инфляционную механику в экономике трудно проследить и осознать, не прибегая к выражению процесса в виде формулы. Постараемся вывести ее для облегчения понимания того, как кризисные процессы усиливают инфляцию.
Согласно закону, данному Марксом в первом томе «Капитала» (Глава 3. Деньги, или обращение товаров), масса денег, функционирующих в качестве средств обращения, равна отношению суммы цен товаров к числу оборотов одноименных денежных единиц. В виде формулы это выглядит так:
∑Д = ∑Ц / ЧО либо ∑Д*ЧО = ∑Ц
∑Д – масса (сумма) денег, обращающихся в экономике.
∑Ц – сумма цен товаров, нашедших сбыт.
ЧО – число денежных оборотов одноименных денежных единиц.
Изложенный всеобщий закон может быть описан еще более подробно. Для этого требуется разделить сумму цен товаров на основные группы, принимая каждую равной условной цене за единицу товара, помноженной на сумму проданных товаров. Отношения аренды подлежат учету в общем порядке, рассматриваемые как отношения приобретения временного права собственности на тот или иной товар.
Услуги как не являющиеся согласно нормам классической экономики материальным продуктом труда отдельному учету в формуле не подлежат. Затраты на них включаются в цены производимых товаров, то есть оказание услуг оплачивается за счет материального производства. Услуги являются частью этого процесса, а не играют самостоятельной роли. Также важно уточнить, что в формуле должны учитываться лишь реализованные товары, без учета выставленных на продажу, но не нашедших покупателей – застрявших на рынке.
∑Д*ЧО = Ц1*∑Тр + Ц2*∑Тпн + Ц3*∑Тпт + Ц4*∑Тст + Ц5*∑Тф + Ц6*∑Тв
При раздельном учете числа оборотов уравнение принимает следующий вид:
∑Д = Ц1*∑Тп/ЧО1 + Ц2*∑Тпт/ЧО2 + Ц3*∑Тст/ЧО3 + Ц4*∑Тф/ЧО4 + Ц5*∑Тв/ЧО5
или (приняв ∑Тп = ∑Тр + ∑Тпн)
∑Д = Ц1*∑Тр/ЧО1 + Ц2*∑Тпн/ЧО2 + Ц3*∑Тпт/ЧО3 + Ц4*∑Тст/ЧО4 + Ц5*∑Тф/ЧО5 + Ц6*∑Тв/ЧО6
Ц1, Ц2, Ц3, Ц4, Ц5, Ц6 – условные цены товаров различных групп.
ЧО1, ЧО2, ЧО3, ЧО4, ЧО5, ЧО6 – число оборотов денежных средств, вложенных в товары различных групп, соответствующее числу оборотов товаров.
∑Тп – масса реализованных на рынке предметов потребления, непосредственно предназначенных для личных и коллективных нужд.
∑Тр – масса реализованных на рынке предметов, потребление которых может быть существенно ограничено в условиях сокращения дохода индивидуума («предметы роскоши»).
∑Тпн – масса реализованных на рынке предметов, потребление которых не может быть легко ограничено в условиях сокращения дохода индивидуума («предметы первой необходимости»).
∑Тпт – масса реализованных на рынке товаров, относящихся к предметам труда. Они включают в себя добытые людьми различные материалы (лес, рыбу в естественных водоемах, уголь, руды, нефть, газ и так далее), а также подвергшиеся предварительной обработке материалы.
∑Тст – масса реализованных на рынке товаров, относящихся к средствам труда (инструменты, станки, машины, источники энергии, здания, земля, сооружения, транспорт, линии связи, склады и так далее).
∑Тф – сумма нашедших сбыт фиктивных товаров, включающих различные ценные бумаги, торгуемые на фондовом рынке.
∑Тв – сумма реализованных на рынке валют, включая золото и иные драгоценности, предназначенные для вывода средств из экономики (превращения накопленного богатства в сокровище).
Предметы потребления являются базисными товарами. Спрос на них определяет востребованность товаров остальных групп. За снижением спроса на потребительские товары в целом (т.е. ∑Тр+∑Тпн) неминуемо следует сокращение спроса на средства производства (предметов и средств труда). Возникающее в результате падение выручки компаний ведет к падению спроса на ценные бумаги (ибо заемщик-эмитент ценных бумаг, недополучив запланированную прибыль, может оказаться неплатежеспособным). Биржевое падение, как правило, разворачивается уже при первых признаках надвигающегося промышленного спада. Кризис увеличивает спрос на валюты (а в особо критических фазах непосредственно на золото).
В результате резкого падения нормы прибыли в отраслях, занимающихся производством «предметов роскоши» (из-за сокращения спроса на них), капитал начинает перетекать в сферу перепродажи товаров первой необходимости. Цены получают толчок к росту в тех сегментах, где сохраняется относительно устойчивый, либо растущий спрос. Таким образом, экономические агенты пытаются отыграть потери, понесенные в сфере производства. Снижение цен происходит по тем группам товаров, которые теряют сбыт. В условиях кризиса возможно даже падение цен ниже себестоимости товаров.
Во время экономического роста дорожают товары, предложение которых ограничено при возрастающем спросе. Однако там, где спрос удовлетворяется ростом предложения (при росте производства, если говорить о промышленных и сельскохозяйственных продуктах), цены не поднимаются. Возможен даже обратный процесс – дефляция. Однако неолиберальные правительства стараются справляться с этой «ужасной бедой» за счет увеличения денежной массы в экономике. Покупательная способность доходов населения снижается, что оборачивается дополнительными выгодами для работодателей.
Осенью 2008 и зимой 2009 года в России отмечалось снижение цен промышленных производителей, упавших более чем на 30%. Особенно активно снижались цены в металлургии, сырьевом и энергетическом секторах. При этом усиливалась инфляция. Продолжали расти цены на потребительские товары экономного класса. Среди одиннадцати экономически развитых стран в России отмечался самый высокий рост потребительских цен. Согласно данным Росстата, по итогам 2008 года он оценивался в 13,3%. В Индии этот показатель равнялся 9,7%, в Бразилии – 5,9%. По мнению независимых аналитиков, эти цифры являлись заниженными. В России отмечалось большее ускорение темпов потребительской инфляции (иногда оцениваемой за 2008 год в 40%). Крайне негативно на реальных доходах трудящихся сказывалась произведенная властями девальвация рубля, а также произведенное работодателями урезание зарплат.
После продолжительного падения в январе-феврале 2009 года на биржах установилась некоторая стабильность. Возобновился слабоустойчивый рост. Отмечалось повышение спроса на иностранные валюты. К лету, однако, стали вновь накапливаться негативные сведения. По официальным данным доля безработных превысила 10% от трудоспособного населения, а падение ВВП оказалось существенно больше, нежели ожидали власти. Продовольствие в России по данным Росстата дорожало в январе-апреле 2009 года в 10 раз быстрее, чем в ЕС. Рост цен на продукты питания составил 5,8%. К осени разрыв между темпом роста продовольственных цен в России и ЕС еще более увеличился.
Согласно описанному выше механизму инфляции и приведенной формуле нетрудно обрисовать дальнейшую инфляционную перспективу как исключительно негативную для населения России. Падение внутреннего спроса, накладывающееся на общемировое снижение потребления и являющееся его частью, ведет к дальнейшему росту цен на многие предметы потребления и усилению инфляции.
^ 3.4. Куда спрятались деньги?
Вместе с инфляцией мир столкнулся с иной связанной с ней же проблемой. Деньги не только обесценивались, но и пропадали. Еще в 2007 году банки утопали в избыточных средствах, раздававшихся под снижавшийся день ото дня процент. В 2008 году все стало иначе. Цены росли, а денег оказывалось все меньше как у потребителей, так и у финансовых институтов. Они пропадали, прятались. Поиск их становился все более сложным. Банки с большой неохотой выдавали новые займы. Эмиссия ценных бумаг не привлекала, как прежде, дополнительные средства.
2009 год придал ситуации дополнительную остроту. Кризис, перешедший к поражению индустрии, еще более поднимал спрос на кредит.
Обнаружившееся в 2008 году исчезновение денег выражало тенденцию к снижению скорости их обращения. В период экономического подъема деньги перемещались быстро. Коммерческим институтам стоило лишь пустить их в оборот, как они возвращались с прибылью. Когда многие товары стали продаваться не так активно, а по оборудованию и машинам, сырью (в частности, начала стремительно дешеветь нефть, упали цены на металлы) и материалам обнаружилось явное проседание спроса, вложенные средства стали возвращаться медленней. Чтобы не прерывать процесс производства, компаниям потребовались дополнительные деньги. Найти их становится с каждым месяцем все трудней. Старые долги делались все обременительней. В России государство перешло к прямому финансовому поддержанию ряда ведущих предприятий.
Спрос на платежные средства возрос, но самих их стало хронически не хватать. Однако деньги никуда не исчезли из экономики. Феномен игры в прятки с валютами начал бы проходить, возобновись нормальное обращение денег. То есть – вернись в экономику прежний активный спрос. В действительности в общемировом масштабе он продолжает снижаться, подготовляя возрастание трудностей с платежными средствами.
^ 4. В поиске решения
4.1. Прогоните инфляцию
Идея необходимости победы над инфляцией владеет многими умами. Согласно монетаристским рецептам, нет ничего проще: нужно просто убрать «лишние деньги» из обращения. Считается, что сокращение государственных расходов при изъятии из обращения средств, вызывающих рост цен, оздоровит экономику. Так ли это на деле? Очевидно, нет. Подобные рецепты не согласуются с реальностью, которая вынуждает правительства действовать наоборот. Монетарная практика правительств все более расходится с монетаристской теорией.
США пытаются сдержать разрушение своей финансовой сферы неограниченным вливанием долларов. Страна перешла практически к нулевой ставке рефинансирования, что означает неограниченное использование печатного станка. Осенью 2008 года власти США приняли решение направить на поддержание экономики $700 млрд. Впоследствии эта сумма неоднократно объявлялась недостаточной. Прежние валютные инъекции меньшего масштаба практически ничего не дали. Вместо скорого завершения рецессии совершился лишь переход кризиса из финансовой сферы в реальный сектор экономики. Денежные вливания и защита от конкурентов потребовались практически всем отраслям промышленности.
США не одиноки. Другие страны тоже затрачивают на проблемы своих финансовых институтов крупные суммы. Весной 2009 года на саммите G20 руководители стран договорились потратить $5 трлн. на исправление ситуации в глобальной экономике. $1,1 трлн. предназначался Международному валютному фонду. Китай обязался израсходовать на стимулирование экономики и внутреннего спроса $590 млрд. Япония выделяла $250 млрд. США выдели на свою антикризисную программу $787 млрд. Глава ФРС США Бен Бернанке заявил: федеральный резерв даст триллион долларов для выкупа государственных облигаций и ипотечных ценных бумаг. За полтора года кризиса стоимость антикризисных программ значительно выросла, но суть их осталась прежней. Накачка банков деньгами в 2009 году привела лишь к верхушечной, финансовой стабилизации.
В дальнейшем увеличение правительственных затрат в направлении поддержки финансовых институтов неминуемо. Однако финансовый сектор не сможет поправиться, пока больна вся мировая экономика. Индустрия продолжает нести потери от кризиса. Десятки миллионов трудящихся потеряли работу. По итогам 2008 года падение промышленного производства в мире вряд ли составило меньше 6-8% (официальные показатели не дают реальной картины). Эта тенденция не исчезнет в 2009-2010 годах. Глобальная экономика только вступила в полосу индустриального падения. Чтобы вернуть мировому хозяйству рост или приостановить спад производства, требуется активизировать спрос. Пока он будет сокращаться, подхлестываемый инфляцией, финансовый капитал будет нести огромные потери. Не сознавая этого, все правительства все же честно признают: политика монетарной накачки экономики сверху создает мощный стимул для инфляции. Возникает он в результате необеспеченности роста денежной массы платежеспособным спросом. Инфляция уничтожает спрос и провоцирует дальнейшие ухудшения в экономиках.
Действия властей логичны, хотя они не слишком понимают происходящее. Предложения монетаристов абсурдны. Несмотря на обесценивание денег, их все более недостает хозяйственным структурам. Кредит дорожает, а условия его предоставления делаются все менее приемлемыми. Монетаристские проклятия государственных расходов, по меньшей мере, не своевременны. Именно поэтому они звучат только по случаю обнаружения «чрезмерных» социальных статей бюджетов. Однако социальные расходы, наряду с государственными заказами и инвестициями, позволяют людям получать зарплаты и пособия, а значит, покупать необходимые товары. Поддерживается основание экономической пирамиды – потребительский спрос.
Рассуждения отечественных чиновников о таргетировании и прочих загадочных антиинфляционных мерах остаются лишь рассуждениями. Субсидирование экономики сверху, через коммерческие структуры, не позволяет надеяться на преодоление всеобщей кризисной полосы, а с ней и инфляции. Вливание денег в финансовый сектор не решает его проблем, а усугубляет ситуацию. Предоставление материальной помощи ведущим компаниям-производителям также не снимает противоречий кризиса, поскольку никак не поднимает потребительский спрос. Либеральные экономисты в России говорят о недостаточной активности межотраслевого спроса. Но межотраслевой спрос (как вообще спрос на машины, оборудование и материалы) является производным от спроса на потребительском рынке. Доходы населения падают как под давлением кризиса, так и в результате эмиссионной политики практически всех правительств на планете.
Меры по ослаблению национальных валют объявляются необходимыми для повышения выручки от экспорта и сокращения импорта. На деле же осуществляемое одновременно всеми странами (при скрытом лидерстве США) эмиссионное ослабление валют ведет лишь к ускорению сокращения мирового потребления, поскольку обваливают реальные доходы трудящихся – основных потребителей. Девальвационная гонка в мире (прописанная неолиберальными экспертами) работает на усиление кризисной инфляции и содействует углублению экономического кризиса в мире. Она способствует разрушению внутренних рынков стран, но не оборачивается выигрышами на внешнем рынке, представляющем собой сумму национальных рынков. Расстройство мировой торговли в перспективе грозит форсироваться по вине эмиссионных мер правительств. Инфляция, особенно в странах промышленной периферии, будет ускоряться. Еще в 2008 году она составила в Египте 17,1%, в Нигерии – 12,1%, в Южной Африке – 11,2%, в Турции – 10,2% и т.д. Завершение периода финансовой стабилизации на планете способно привести к новому повышению темпов инфляции.
Раздаваемые крупному бизнесу субсидии не поднимают товарной обеспеченности денег, это делает лишь растущий спрос при увеличивающемся производстве. С другой стороны, девальвационная и эмиссионная политика мировых властей снижает товарную обеспеченность денег, что содействует углублению кризиса.
^ 4.2. Долгое восхождение цен
Угроза ускорения глобальной инфляции велика. Развернувшиеся с началом кризиса и лишь временно отсроченное стабилизацией 2009 года крушение мирового финансового сектора делает ситуацию необыкновенно сложной. Капкан мировой экономики захлопнулся: рамки возможного регулирования национального хозяйства сузились. Процесс потенциально сделался много сложнее, чем в 1950-1960-е годы «кейнсианского процветания».
Когда экономика тяжело больна, принято вспоминать об идеях Джона Кейнса. Проблема состоит лишь в том, что разработанные британским экономистом и его последователями методы хозяйственного регулирования неприменимы в условиях свободной торговли. В глобальном хозяйстве невероятно велико разделение труда между странами. Осуществить кейнсианскую политику в мировом масштабе невозможно – стимулирование спроса при одновременной приверженности принципам свободной торговли не выведет мировую экономику из кризиса. Не существует ни институтов, ни понимания необходимости отказа от прежней экономической стратегии. Корпоративные противоречия слишком велики, чтобы вскоре стало возможно единое планетарное экономическое пространство. Необходимость межгосударственной интеграции меньшего масштаба далеко не всегда осознается политическими верхами.
Позвать Джона Кейнса некому. Без смены глобальных правил государственное стимулирование потребления в одних странах поможет не столько им, сколько всем производителям товаров. Именно в целях поддержания мирового совокупного спроса государства накануне кризиса не жалели средств на укрепление американской финансовой пирамиды. Раздававшиеся потребителям кредиты удерживали спрос на высоком уровне. Однако ресурсов для поддержания этого механизма не осталось. Он рассыпается на глазах, генерируя как банкротства, так и всеобщую инфляцию. На смену ему пришла прямая финансовая помощь корпорациям со стороны правительств. Этот метод породил стабилизацию, объявленную в августе 2009 года «окончанием рецессии», «дном кризиса» и «завершением падения». В перспективе эта «победа» над кризисом грозит миру усилением инфляции.
Проблема инфляции состоит не в том, что ее нельзя победить. Остановить рост цен возможно, но для этого требуется преодолеть мировой кризис. Без смены экономической политики сделать этого не удастся. Пока кризис развивается, разрушая финансовую сферу, производство и потребительский спрос, инфляция имеет все шансы на усиление в ближайшие годы. Против нее бессильны изъятия «лишних» денег из обращения, сокращения бюджетных затрат и ограничения на экспорт продовольствия. Стихийная и осознанная девальвационная политика большинства стран только осложняет ситуацию.
Для сдерживания инфляции, как и для защиты от кризиса в целом, требуется смена стратегических ориентиров в экономике. Вместо прежних выигрышей мировой рынок сулит национальным хозяйствам грандиозное обрушение. Прежде всего это касается стран с относительно большими внутренними рынками, таких как Россия или Бразилия. Возможности национальных рынков работают на широкий круг иностранных предприятий, в то время как местная индустрия испытывает все большие трудности. Логика кризиса объективно ставит вопрос: кто будет получать прибыль на внутреннем рынке? Выигрыш одних в условиях ослабления мирового спроса означает проигрыш других. Банкротства компаний внутри стран влекут за собой безработицу, и, как следствие, новое падение спроса; дальнейшая же накачка не получающих прибылей корпораций деньгами усиливает инфляцию.
Перезапуск глобальной экономики не произойдет в ближайшее время. Однако уже в настоящем борьба корпораций за внешний сбыт обретает остроту. Из мирового рынка невозможно выпрыгнуть, но протекционистская защита национальной индустрии возможна. Однако для этого необходимо настойчиво преодолевать давление транснациональных корпораций, осуществляемое в частности через МВФ, МБРР и ВТО. В протекционистской стратегии заключен один из главных методов сдерживания инфляции. Но протекционизм не может быть результативным при отсутствии государственного курса на повышение доходов населения, особенно тех слоев, чьи доходы меньше прожиточного минимума.
Чем более живым остается внутренний рынок страны в условиях кризиса, тем меньше шансов имеет инфляция. Важны также сохранение положительного либо нулевого внешнеторгового баланса и защита национальных денег от переноса на них инфляции извне через скупку иностранных валют. Особенно это касается стран бывшего социалистического лагеря Восточной Европы, а также бывших республик СССР. Для правительств разумней выкупать собственные валюты, сбрасывая иностранные. Правила ВТО попросту вредны для рынков таких стран, как Россия.
30.09.09
Часть 2. На пульсе кризиса
21-22 января 2008 года мировые биржи сотрясли первые падения. Затем последовал ряд новых обвалов. Эра неолиберальной стабильности подошла к концу. Экономику планеты поразил тяжелый кризис. Россия не стала в нем «тихой гаванью», как обещало правительство. Падение нефти разрушило надежды верхов на превращение страны в «мировой финансовый центр». Всюду в мире ускорилась инфляция. Стало снижаться производства. Начались увольнения и сокращения зарплат. Кризис ударил по банкам и должникам. Не одна сфера хозяйственной жизни не осталась незатронутой. Экономический кризис надолго стал для общества темой №1, породив непрерывный поток проблем и вопросов.
^ Преддверие конца
Лишь немногие предсказывали окончание «золотого роста». Еще меньше людей на планете хотели верить в скорый приход нестабильности. Правящему классу России будущее казалось безоблачным. Массы трудящихся тешили себя экономическими иллюзиями. Правительство подогревало их, обещая, что нефть продолжит расти, а экономический подъем улучшит жизнь населения. Почти никто в стране не верил больше в то, что экономика может падать.
Институт глобализации социальных движений (ИГСО) оказался в числе первых сформулировавших угрозу. Предупреждение ИГСО прозвучало в декабре 2007 года, меньше, чем за два месяца до начала первой волны падения на биржах. Оценка ситуации была очень осторожной.
Приблизительно через полтора, максимум, два года российскую экономику ожидал серьезный кризис, к такому выводу пришли сотрудники Института. Причиной остановки роста отечественной экономики и, возможно, затяжной депрессии должен был послужить общий кризис мирового хозяйства. Он предрекался гораздо раньше: уже в 2008 году. Усугубляющим моментом для России грозила стать ее экспортно-сырьевая ориентация. Падение цен на нефть, неизбежное при сокращении производства, должно было парализовать крупнейшие отечественные компании и привести к обвалу всего внутреннего рынка страны.
О приближении мирового экономического кризиса говорил целый ряд фактов. Рост производства в «новых промышленных странах» должен был, прежде всего, обслуживать потребление в богатых США и ЕС. Однако в связи с выносом из этих «старых промышленных стран» многих производств в них неуклонно снижалась реальная заработная плата, усиливалась тенденция к неполной и нестабильной занятости. Если во времена «социального государства» 1949-1969 годов политика занятости, проводимая правительствами, в сочетании с высокими пособиями по безработице обеспечивала устойчивый спрос при стабильном жизненном уровне, то в современной западной экономике даже в работающих семьях характерной сделалась тенденция к нестабильности доходов. Отчасти на протяжении первой половины 2000-х годов это компенсировалось ростом потребительского кредитования, но к концу десятилетия задолженность семей в США и Британии достигла критической отметки.
В Соединенных Штатах нарастал кризис неплатежей – «народный дефолт», в ходе которого частные лица задерживали или прекращали выплаты по банковским кредитам. Таким образом, ресурс поддержки потребления за счет банковского кредитования, охваченного кризисом, оказывался практически исчерпанным. С другой стороны само потребительское кредитование (часто не способное за счет процентов покрыть инфляционные издержки банков) явилось следствием перенакопления капиталов, которые некуда стало вкладывать. Набирали оборот спекуляции ценными бумагами, усиливалась инфляция. Рассчитывая на прибыль от продажи акции, банки и многие компании скрывали убытки и снижение рентабельности.
Несмотря на эти негативные симптомы в мировом хозяйстве, российская экономика сохраняла в последние месяцы 2007 года высокий уровень прироста ВВП. По итогам года он составил 8,1%. Отечественный внутренний рынок расширялся, а приток иностранного капитала в сферу производства создавал дополнительную почву для позитивных прогнозов. Однако состояние бума на российском рынке было вызвано не только высокими ценами на энергоносители, но также исчерпанностью возможностей многих других рынков. Рассчитывая на стабильное развитие в ближайшие годы, российские корпорации увеличивали свою задолженность иностранным банкам. В свою очередь иностранные банки охотно кредитовали российских корпоративных клиентов, даже не имея четкого представления об эффективности их бизнеса (в качестве гарантии выступал не столько достоверная информация о перспективах конкретной российской компании, сколько общая позитивная оценка перспектив российского рынка). В случае смены хозяйственного роста глубоким кризисом, покрыть задолженность российских компаний не смог бы никакой стабилизационный фонд государства.
Специалисты ИГСО предполагали, что выигрышное положение внутреннего рынка России позволит стране задержаться на пороге кризиса более года. Однако политика властей, направленная на удешевление рабочей силы, разрушила эту возможность колоссальной эмиссией рубля. Россия провожала 2007 год и встречала 2008 год одним и тем же – инфляционным ростом. Реальные доходы населения падали, что сводило на нет смысл инвестиций в отечественный реальный сектор. Даже полуторагодичная отсрочка от кризиса для России оказалась чрезмерной. Верхи ничего не понимали и ничего не меняли в своей экономической политике.
Вызревающий кризис должен был открыться сразу, как только всеобщее товарное перепроизводство сделалось бы очевидным. Это должно было повлечь обесценивание курсировавших на рынке бумаг. ИГСО предупреждал: как только произойдет крупное падение цен на энергоносители, отечественная экономика окажется в кризисе, переходящем в продолжительную депрессию. Никаких механизмов предотвращения кризиса или его смягчения у нынешней российской власти не существовало. Кремлевские мечтатели видели будущее исключительно в розовом цвете.
Власти не пытались структурно переориентировать экономику страны, сделав ее не настолько зависимой от сырьевого экспорта. Они даже отказались от плана инвестировать средства стабилизационного фонда страны, насчитывавшего несколько сот миллиардов долларов, в развитие инфраструктуры. Эта сфера слабо интересовала сырьевые монополии, поскольку их основные рынки сбыта лежали за границами Российской Федерации.
Кризис обещал для России стать особенно тяжелым, но поверить в это не стремились даже левые. Многочисленные группы оставили выводы товарищей из ИГСО без внимания. Интерес левых запоздал самое малое на 8-9 месяцев. Только осенью появились первые политические декларации, в которых речь шла о мировом кризисе.
Мировую экономику готовился охватить не просто очередной циклический кризис перепроизводства, но и кризис всего способа эксплуатации периферии. Выход из него капитализма должен был оказаться возможным лишь ценой крупных социально-экономических перемен, технологической революцией и, возможно, отказом от повсеместного применения углеводородного топлива. Для России он грозил сменой власти и радикальным изменением всей структуры управления государством.
^ Цена русской инфляции
Перед наступлением нового года население беспокоил не туманно маячивший кризис, а повышение цен на многие товары. Вопреки рассуждениям неолиберальных экономистов, главной причиной роста цен в России являлась денежная эмиссия. По оценке Центра экономических исследований ИГСО, выпуск новых денег опережал в стране рост производства. Рублевая масса росла быстрее товарной. Находящие пристанище в российской экономике инфляционные доллары слабо инвестировались в реальный сектор экономики. Правительство печатало рубли и выкупало валютную выручку у корпораций.
Власти не боролись с инфляцией, а раскручивали ее. Резкое снижение инфляции в стране было возможно только в случае изменения приоритетов экономической политики. Лишь прекращение выброса на рынок необеспеченных денег могло остановить гонку цен.
По различным оценкам с начала 2007 года цены в России выросли на 11,1-12,5%. При этом цены на товары народного потребления (прежде всего продукты питания) поднялись еще больше. Стоимость некоторых товаров увеличилась на 25-50%. Новый виток ценового роста ожидался уже в 2008 году. Правительство РФ практиковало выброс на рынок новых бумажных денег, прежде всего, купюр в 1000 и 5000 рублей. От этой политики оно не отказалось ни в 2007, ни в 2008 году. При этом официальные лица государства не переставали твердить об «укреплении рубля». В действительности потребители постоянно ощущали, что покупательная способность рубля снижается. Оставаясь прочным в сравнении с долларом, рубль медленно падал. Политика «стерилизации» экономики (отказ от инвестиций в производство и социальную сферу), проводившаяся Алексеем Кудриным на посту министра финансов, не только не предотвращала новых взрывов инфляции, но и явилась основной их причиной.
Фактически в конце 2007 и начале 2008 года стало ясно: рост цен грозит подорвать внутренний рынок страны. На ситуацию влияло все. Даже рост цен на транспорте способствовал снижению спроса на потребительские товары.
Практика денежной эмиссии в России не была связана с дефицитом у государства платежных средств. Ее основной целью являлось понижение цены рабочей силы, объективно возраставшей вследствие экономического роста. На фоне аналогичной эмиссионной практики в США и ЕС (новые ассигнации по 500 евро), а также разговоров об «укреплении рубля», бьющий по карману рост цен должен был оставаться для населения естественным и почти незаметным. Политических проблем, он действительно не вызывал. Однако в результате начавших осенью 2007 года проявляться в отечественной экономике первых проблем, инфляция вышла из-под контроля.
Лишние деньги не могли быть покрыты ростом товарной массы. Но биржевой рост также не был в стоянии их покрыть. Не хватало даже ресурса «фиктивных» товаров – ценных бумаг. В итоге под давлением инфляции проявились первые проблемы в оборотах компаний. Давление лишних денег на рынок возросло. В результате первый серьезный скачек цен пришелся на самый неудачный для власти момент: во время выборов в Государственную Думу.
Дальнейшие последствия денежной эмиссии не трудно было предсказать. Инфляция ускоряла рост недовольства населения, подталкивая его к активным действиям. Падение покупательной способности заработной платы побуждало наемных работников бороться за ее повышение: создавать профсоюзы и организовывать забастовки. Отношение людей к правительству также начало медленно изменяться. Однако в 2008 году профсоюзы еще острее, чем в 2007 году столкнулись с проблемой слабости координации движения и его недостаточной массовости. Как и ожидали в Кремле, основной протест вылился в ворчание на кухне.
В конце декабря Центр экономических исследований (ЦЭИ) ИГСО констатировал: «Печатая «лишние деньги», правительство усложняет свое собственное положение, уменьшая пространство для маневра в условиях смены хозяйственного роста экономическим кризисом. Понижая доходы населения за счет эмиссии, и не стремясь разрешить структурных проблем отечественной (преимущественно сырьевой) экономики, власть сама ставит себя в тупик».
^ Почему падает биржа
Все началось в Америке. Сведения о резком сокращении прибыли банковской группы Citigroup привело 15 января 2008 года к падению на Нью-йоркской фондовой бирже. Индекс промышленной активности Dow Jones снизился на 2,2%, Standard & Poor's – на 2,51%. Nasdaq Composite потерял 2,45%. 21 января резкое снижение цен на акции произошло на всех основных мировых рынках. Торги на Франкфуртской, Лондонской и Парижской биржах завершились падением на 7,16%, 5,5% и 6,83%, крупнейшим за последние шесть лет. В России оно составило более 8%. Негативную роль в развязке биржевого кризиса сыграли предложенные президентом Бушем меры по снижению налогов – «республиканская панацея» – не способные поправить экономическую ситуацию в США.