Ковшова Мария Львовна семантика и прагматика фразеологизмов (лингвокультурологический аспект) Специальность 10. 02. 19 Теория языка (филологические науки) автореферат

Вид материала

Автореферат

Содержание Телия Вероника Николаевна Крейдлин Григорий Ефимович Общая характеристика работы Предметной областью Теоретической базой исследования Как создатель оценки, как выразитель эмоции, говорящий (и слушающий) раскрывает свою культурную позицию Важнейшим объектом лингвокультурологии являются такие вербальные знаки культуры, как фразеологизмы Фразеологизм как языковой знак «зарождается» на пересечении языка и культуры. Материалом работы Апробация работы Научная новизна Теоретическая значимость Практическая ценность Структура и объем диссертации Основное содержание работы Раздел I «У истоков лингвокультурологического направления во фразеологии: прошлое и настоящее» Раздел II «Лингвокультурологическое направление во фразеологии: принципы и метод исследования» 1-3 положения Лингвокультурологический комментарий Тематические коды культуры ... Полное содержание

Подобный материал:

• Бинарная оппозиция «любовь / ненависть» в разносистемных языках: лингвокультурологический, 410.96kb.
• 10. 02. 19 Теория языка, 670kb.
• Семантика и прагматика русского наречия, 861.24kb.
• Теория Имамата как основа шиитского социокультурного пространства: политологический, 417.21kb.
• Самостоятельная работа 2 часа в неделю всего часов, 34.22kb.
• 1. Семантика фразеологизмов, 936.72kb.
• Панкратова Татьяна Викторовна сочинительные союзы «А», «НО» («and», «but») в русских, 370.94kb.
• А. Е. Снесарева и современность автореферат, 312.23kb.
• Иноязычная лексика в текстах путевой литературы рубежа XVII-XVIII вв.: Лингвокультурологический, 337.71kb.
• Восточнославянский мифологический текст: семантика, диалектология, прагматика, 970.28kb.

На правах рукописи  


Ковшова Мария Львовна


СЕМАНТИКА И ПРАГМАТИКА ФРАЗЕОЛОГИЗМОВ (ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ)


Специальность 10.02.19 – Теория языка (филологические науки)


АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора филологических наук


Москва 2009

Работа выполнена в Отделе теоретического и прикладного языкознания Учреждения Российской Академии наук Института языкознания


Научный консультант: доктор филологических наук, профессор

^ Телия Вероника Николаевна


Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Беляевская Елена Георгиевна

доктор филологических наук, профессор

^ Крейдлин Григорий Ефимович

доктор филологических наук

Сигал Кирилл Яковлевич


Ведущая организация: Московский государственный университет

им. М.В. Ломоносова


Защита состоится “ ” 2009 года в “ ” часов на заседании диссертационного совета Д 002.006.03 при Учреждении Российской Академии наук Институте языкознания по адресу: 125009, г. Москва, Б. Кисловский пер., д. 1, стр. 1, конференц-зал.


С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института языкознания.


Автореферат разослан “ ” 2009 г.


Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат филол. наук А.В. Сидельцев

^ ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ


Диссертация посвящена лингвокультурологическому исследованию семантики и прагматики фразеологизмов как особых знаков языка и культуры.

Лингвокультурологический подход во фразеологии основывается на том положении, что культура воплощает свое ценностное содержание в языке как наиболее универсальном средстве означивания мира; язык способствует сохранению и трансляции «общего запаса культурных ценностей» (Н.С. Трубецкой). Органическая связь языка, культуры и национального менталитета, с одной стороны, и поступательное движение лингвистики к выявлению механизмов взаимодействия этих фундаментальных систем, с другой, подтверждают объективность научной мысли в соединении лингвистики и культурологии в новую дисциплину. Лингвокультурология возникла в русле антропологической тенденции в гуманитарных науках рубежа веков, ориентирующей на переход от позитивного знания к глубинному. Основная цель лингвокультурологического направления во фразеологии заключается в выявлении способов и средств воплощения «языка» культуры в содержание фразеологизмов. Фразеологизм – объект лингвистики, однако лингвокультурологический аспект его исследования позволяет понять своеобразие фразеологизма как языкового знака и описать участие фразеологии в категоризации концептосферы культуры. Лингвокультурология как направление во фразеологии и в современной лингвистике в целом переживает стадию своего становления; предмет ее исследования, базовые понятия, теоретические принципы и научные методы, – все это образует круг вопросов, требующих их всестороннего осмысления.

Актуальность исследования определяется направленностью работы, ее проблематикой, самой необходимостью в выдвижении новых гипотез для изучения специфики фразеологизмов как знаков языка и культуры. Предпринятое исследование должно показать сам процесс того, как особое, культурное, значение в семантике фразеологизмов коррелирует с другими уровнями значения, доказать, что в образе фразеологизмов выражаются те или иные культурные смыслы, хранятся их мотивационные источники.

^ Предметной областью исследования является семантика и прагматика фразеологизмов.

Объектом исследования является специфика фразеологизмов как знаков языка и культуры.

Целью работы является лингвокультурологическое исследование фразеологизмов во взаимодействии двух семиотических систем – естественного языка и культуры.

Для достижения намеченной цели исследования в работе ставятся следующие задачи:

1. обосновать закономерность становления лингвокультурологического направления во фразеологии;
   
2. выявить своеобразие фразеологизма как языкового знака; исследовать процесс культурной интерпретации фразеологизмов (их ядерной части – идиоматики) как референции языкового знака к предметной области культуры;
   
3. разработать лингвокультурологический эксперимент во фразеологии, призванный доказать адекватность интерпретационной модели значения фразеологизмов-идиом ее сущностным проявлениям; установить, что носителем языка действительно осуществляется интерпретация фразеологизма в пространстве культуры;
   
4. выявить особенности фразеологической оценки, обосновать ее окультуренный характер; исследовать роль оценки в семантике фразеологизма как знака языка и культуры;
   
5. описать структуру культурной коннотации фразеологизмов; исследовать механизмы сопряжения во фразеологическом знаке собственно языковой и культурной семантики;
   
6. описать коды культуры как способ организации пространства культуры; как модельную область для лингвокультурологического исследования фразеологизмов;
   
7. описать главный механизм интерпретации фразеологизма через соотнесение его компонентов с кодами культуры;
   
8. исследовать символьность в семантике фразеологизмов на примере «пищевого» кода культуры;
   
9. исследовать роль фразеологии в символизации мира; провести анализ семантики фразеологизмов с символьным компонентом в кодах культуры;
   
10. исследовать особенности знаковой функции фразеологизмов в качестве символов, эталонов, стереотипов; провести разграничение символов и квазисимволов (эталонов и квазиэталонов, стереотипов и квазистереотипов) во фразеологии;
    
11. описать в лингвокультурологическом аспекте эвфемистическую функцию фразеологизмов.
    

Осуществление данных задач требует максимальной экспликации процессов, происходящих в сознании, поэтому исследование ведется с опорой на лингвистический эксперимент и метод глубокой интроспекции.

^ Теоретической базой исследования послужили как работы, предшествующие становлению лингвокультурологического направления во фразеологии, так и современные исследования, в которых это направление разрабатывается и целенаправленно развивается.

В основе лингвокультурологического направления лежит идея взаимосвязанности языка и культуры; она соединяет различные, ставшие классическими, теории (В.фон Гумбольдт, А.А. Потебня, Ш. Балли, Г.Г. Шпет, Л. Вейсгербер, Р. Барт, В.В. Виноградов, Д.Н. Шмелев, Ю.Д. Апресян, Е.М. Верещагин и др.).

Для лингвокультурологического направления во фразеологии важнейшей является проблема воплощения культурной семантики в языковом знаке, которая исследовалась учеными различных научных школ – в культурологии и семиотике (Ю.М. Лотман; В.Н. Топоров; Вяч.В. Иванов; Б.А. Успенский; Ю.С. Степанов), в философии языка (Ю.С. Степанов; В.И. Постовалова и др.), в этнолингвистике (Н.И. и С.М. Толстые, Е.А. Березович и др.), в лексической семантике (Ю.Д. Апресян, А. Вежбицка и др.), в когнитивной и концептуальной лингвистике (Ю.Н. Караулов; Е.С. Кубрякова; В.З. Демьянков; А.Д. Шмелев; Е.Г. Беляевская и др.).

В теории фразеологии лингвокультурологический «взгляд» на языковые знаки получил обоснование в работах В.Н. Телия и ее научной школы (к которой принадлежит также автор данной работы). В основу исследования легли близкие по мысли положения таких ученых, как В.В. Красных, Д.Б. Гудков, В.А. Маслова, В.И. Шаховский, Д.О. Добровольскийи др.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Фразеологизм – особый знак языка: в его семантику «вплетена» культурная семантика, или культурная коннотация, которая создается референцией фразеологизма к предметной области культуры. Эта референция осуществляется в процессе восприятия и воспроизведения фразеологизма в речи обычными носителями языка, и фразеологизм выполняет как собственно языковую, так и культурную функции: образно передает информацию о происходящем в мире и одновременно с этим транслирует культурные смыслы, прескрипции культуры, стереотипные представления и т.п.

2. Созданная в теории интерпретационная модель значения фразеологизмов (В.Н. Телия) адекватно отражает те операции, которые осуществляются при восприятии фразеологизма носителем языка. Особенность этого восприятия заключается в том, что все компоненты языковой семантики (типы информации) проходят через различные формы их осознания в культуре. Тем самым, семантика фразеологизма задается культурно маркированными блоками. Культурная интерпретация фразеологизма соединяет в единое целое языковую семантику и культурную коннотацию фразеологизма; в собственно языковую семантику «вплетаются» культурные смыслы, и образуется особенное, фразеологическое, значение, которое можно назвать культурно-языковым значением.

3. Фразеологизм в полной мере осуществляет возможность человека выразить свое отношение к происходящему в мире. ^ Как создатель оценки, как выразитель эмоции, говорящий (и слушающий) раскрывает свою культурную позицию – достойно или недостойно человека то, что происходит в мире, подобает человеку что-л. делать или не подобает. В результате культурной интерпретации фразеологизма в процессе его употребления формируется важнейший компонент культурно-языкового значения фразеологизма, содержанием которого является ценностно-эмоциональное отношение к происходящему (ЦЭО).

4. Культура в ракурсе данного исследования понимается как пространство культурных смыслов, или ценностного содержания, вырабатываемого человеком в процессе миропонимания, и кодов, или вторичных знаковых систем, в которых используются разные материальные и формальные средства для означивания данных культурных смыслов.

Разными способами кодируемое ценностное содержание, вырабатываемое в культуре, составляет в целом картину мира, в которой раскрывается мировоззрение того или иного социума.

Самым универсальным, базовым является такой код, как язык, и поэтому в естественном языке культура «находит» знаки (знаковые тела) для воплощения своих смыслов, имеющих ценностное содержание. Язык является оптимальным средством выражения культурных смыслов, способствует их сохранению и трансляции; «тела» знаков для презентации своих смыслов культура «заимствует» в языке, превращая многие его знаки из знаков вербального кода в знаки вербального кода культуры, и тем самым удваивает его вторичность.

5. ^ Важнейшим объектом лингвокультурологии являются такие вербальные знаки культуры, как фразеологизмы; то, что «тела» знаков для презентации своих смыслов культура «заимствует» и во фразеологии, представляется не случайным. Специфика знаковой, заместительной, функции фразеологизма в языке определена его особым положением, обусловленным тропеической природой внутренней формы фразеологизма, или его образностью. Фразеологизм строится на метафоре, тем самым он принадлежит к области аналогического мышления, к области творческого сознания, предполагающего сопоставление несопоставимого, создание приблизительного тождества, т.е. иррациональное моделирование. Создание соответствия между объективной реальностью, происходящим в мире и языковым знаком, таким, как фразеологизм, имеет тропеический характер: пара взаимно несопоставимых значимых элементов, между которыми устанавливаются отношения адекватности, образуют семантический троп, лежащий в основе внутренней формы фразеологизма. Образ фразеологизма становится тем своеобразным проводником культуры, благодаря которому осуществляется взаимопроникновение двух семиотических систем – культуры и языка. Происходит следующее: образно-мотивационный компонент фразеологизма в процессе его интерпретации в пространстве культуры порождает культурную коннотацию фразеологизма. Двусторонний языковой знак попадает в «фильтр» другой системы – культуры, благодаря чему сквозь языковой «материал» высвечиваются культурные смыслы, а сам языковой «материал» становится телом нового знака – знака культуры, в котором воплощены выделенные в культуре категории и смыслы.

6. ^ Фразеологизм как языковой знак «зарождается» на пересечении языка и культуры. В основу внутренней формы фразеологизма попадают уже окультуренные сущности, и идет связывание, выражающееся в формировании образности фразеологизма и его семантики. Не троп, лежащий в основе внутренней формы фразеологизма, создает его культурную коннотацию – из комбинации кодов культуры с их ценностным содержанием рождается тропеическая суть фразеологизма: она хранит в себе и транслирует при употреблении фразеологизма культурные смыслы, «вплетенные» в его семантику. Воспроизведение фразеологизма обусловлено его культурной функцией – он является средством хранения и передачи культурной информации о человеке и мире; фразеологизм «пришел» в язык из культуры, которая так «осуществляет память о себе» (Ю.М. Лотман).

7. Фразеологизм как знак вторичной семиотизации выполняет особую функцию в символизации (эталонизации, стереотипизации) мира. Созданный в культуре, фразеологизм способен воплощать в себе устойчивые символические (эталонные, стереотипные) смыслы, которые были «заложены» в языковую семантику фразеологизма при его создании, служат культурной основой данной семантики и извлекаются из нее в речи. В этой особой, культурной, функции, фразеологизм является оязыковленным символом (эталоном, стереотипом).

8. Коммуникативные функции фразеологизмов формируются в культуре и во многом определяются культурной коннотацией данного языкового знака. Выбор в культуре всегда мотивирован (Ю.С. Степанов), и выбор фразеологизмов в коммуникации с целью свершения речевого акта (например, эвфемизации речи) является осознанным и мотивированным прежде всего культурной семантикой фразеологизма. Ограничение на употребление фразеологизмов, рассмотренное на примере эвфемизации речи, имеет не узуальное, а культурное объяснение.

Методологической основой работы является новый, выработанный в процессе исследования, лингвокультурологический, метод, который дает возможность описать комплексно языковую и культурную семантику фразеологизма, смоделировать те процессы, которые осуществляются при употреблении фразеологизма в речи, выявить особенности его знаковой функции. Разрабатывается методика лингвокультурологического эксперимента во фразеологии, объединяющая ассоциативный метод, метод свободных дефиниций и метод глубокой интроспекции исследователя.

^ Материалом работы являются фразеологические единицы русского языка (в основном, фразеологизмы-идиомы); для сравнения привлекаются отдельные фразеологизмы украинского, белорусского, польского, немецкого, французского, китайского, вьетнамского и др. языков.

^ Апробация работы. Материалы диссертации обсуждались на общероссийских и международных научных конференциях и симпозиумах, в их числе: Международная конференция «Логический анализ языка. Понятие судьбы в контексте разных культур». М., 1994; «Еврофраз», Австрия, Грац, 1995; ХП Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации «Языковое сознание и образ мира». М., 1997; Круглый стол «Языковая категоризация (части речи, словообразование, теория номинации)». М., 1997; VI Международная конференция МПГУ «Семантика языковых единиц». М., 1998; Международная конференция «Фразеология в контексте культуры». М., 1998; Международная конференция, Беларусь, г. Минск, 1998; Международная конференция «Фразеология-2000. Фразеология в дискурсах». Тула, 2000; ХIII Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации «Языковое сознание: содержание и функционирование». М., 2000; Международная конференция «Логический анализ языка. Семантика начала и конца». М., 2000; Международная конференция «Фразеология и миропонимание народа». Тула, 2002; Международная конференция «Форма, значение и функции единиц языка и речи». Минск, Беларусь 2002; Международная конференция «Русистика на пороге XXI века: проблемы и перспективы». М., 2002; Международный симпозиум «Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста». Волгоград, 2003; Международная конференция «Логический анализ языка. Языки эстетики: концептуальные поля прекрасного и безобразного». М, 2002; Международный симпозиум «Культурные слои во фразеологизмах и в дискурсивных практиках». М., 2003; Международная конференция «Логический анализ языка. Концептуальные поля игры». М., 2004; ХV Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации «Речевая деятельность. Языковое сознание. Общающиеся личности». М., 2006; Международная конференция «Логический анализ языка. Между ложью и фантазией». М., 2006; Международная конференция «Славянские языки и культура». Тула, 2007; Международный семинар МГИМО «Лингвострановедение: методы анализа, технология обучения». М., 2008; XVI Симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации «Психолингвистика в XXI веке: результаты, проблемы, перспективы». М., 2009; Международный семинар Центра обучения русскому языку иностранцев при МГУ им. М.В. Ломоносова «Русское культурное пространство». М., 2009; V Международная конференция «Язык, культура, общество». М., 2009.

По теме диссертации опубликована 51 работа (3 находятся в печати) общим объемом более 51 п.л. В их числе две монографии (одна в соавторстве), а также авторские словарные статьи в двух фразеологических словарях нового, лингвокультурологического, типа.

^ Научная новизна работы определяется комплексным подходом к изучению фразеологизма как явления языка и культуры, поставленными в работе задачами и способами их решения, созданием нового, лингвокультурологического, метода во фразеологии, разработкой лингвокультурологического эксперимента.

^ Теоретическая значимость работы заключается в обосновании нового, лингвокультурологического, подхода к исследованию семантики и прагматики фразеологизмов; в развитии теоретических и методологических основ лингвокультурологического направления во фразеологии; в создании лингвокультурологического комментария для описания сопряжения языковой и культурной семантики фразеологизмов; в разработке новой, лингвокультурологической, экспериментальной методики во фразеологии; в определении специфики знаковой функции фразеологизмов как явления языка и культуры.

^ Практическая ценность работы обусловлена возможностью использования ее результатов в курсах университетских лекций, в работе спецсеминаров, при чтении специальных курсов по лингвокультурологии и теории фразеологии. Экспериментальная часть работы служит становлению лингвокультурологистического эксперимента во фразеологии. Разработка лингвокультурологического комментария фразеологизмов имеет особое значение для развития фразеографии, для создания нового типа словаря.

^ Структура и объем диссертации.

Работа состоит из Введения, четырех разделов с главами и параграфами, выводами по каждой главе и разделам, Заключения и Библиографии.

Во Введении определяются все формальные и содержательные параметры исследования. Раздел I посвящен становлению лингвокультурологического направления во фразеологии. В Разделе II проводится собственно лингвокультурологическое исследование фразеологизмов; излагаются основные принципы, формулируются и на широком языковом материале доказываются основные положения работы; создается модель культурной интерпретации – референции языкового знака к пространству культуры; разрабатывается структура культурной коннотации фразеологизмов; обосновываются принципы лингвокультурологического комментирования; проводится анализ фразеологизмов в кодах культуры. Раздел III посвящен исследованию символьной семантики фразеологизмов, их особой знаковой функции – выполнять роль символа (эталона, стереотипа); в нем разграничиваются понятия символа и квазисимвола во фразеологии (квазиэталона, квазистереотипа). В Разделе IV в аспекте лингвокультурологии исследуется эвфемистическая функция фразеологизмов в коммуникации. В Заключении освещаются основные результаты исследования. Общий объем диссертации – 650 страниц в компьютерном наборе.


^ ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновываются выбор темы исследования, ее актуальность, указываются предмет и объект исследования, определяются цель и задачи, формулируются основные положения диссертации, определяются теоретическая и практическая значимость работы, ее научная новизна, дается описание материала, указываются методы исследования, приводятся данные апробации работы.

^ Раздел I «У истоков лингвокультурологического направления во фразеологии: прошлое и настоящее» посвящен возникновению нового направления и его становлению в лингвистике и во фразеологии. Раздел составляют 2 главы.

В главе 1 «Фразеология сквозь призму основных положений теоретической лингвистики второй половины – конца XX века» излагаются общие постулаты фразеологии; освещаются различные подходы в исследовании и моделировании фразеологического значения; систематизируются представления о коннотации в семантической структуре фразеологизмов; от понятия культурно-национальной специфики фразеологизмов делается шаг к понятию культурной коннотации. Сквозь призму лингвокультурологии осмысливаются различные положения во фразеологии (В.В. Виноградов, Б.А. Ларин, В.П. Жуков, А.В. Кунин, А.И. Федоров, В.Г. Гак, В.Н. Телия, В.М. Мокиенко, Ю.П. Солодуб, Д.О. Добровольский, В.И. Шаховский, Г.Н. Скляревская и др.). Делается вывод о том, что фразеологизм – знак естественного языка, однако особенность его знаковой (заместительной) функции в языке определена тропеической природой его внутренней формы (образностью), а также его промежуточным положением между лексическим и синтаксическим уровнями языковой системы. Отмечается, что нерешенные вопросы в отношении фразеологического значения, феномена воспроизводимости, запретов на употребление и др. в конце XX – начале XXI вв. искали нового освещения в лингвистике. Большое внимание уделяется «антропологическому повороту» в лингвистике, определившему круг глобальных вопросов: «Язык и знание», «Язык и сознание», «Язык и культура».

Во взаимосвязи с новыми подходами анализируется интерпретационная модель значения идиом (В.Н. Телия). Согласно данной модели, с помощью фразеологизма коммуниканты 1) обмениваются денотативной информацией о происходящем в мире; 2) сообщают и воспринимают оценку происходящего; 3) получают впечатление от образа, лежащего в основе внутренней формы фразеологизма и являющего собой мотивацию, или основу для уподобления, при описании происходящего; 4) испытывают эмоциональное отношение к сказанному/услышанному. Разработка интерпретационной модели фразеологического значения определяется как начало лингвокультурологического этапа во фразеологии.

В главе 2 «Лингвокультурология в кругу различных направлений современного языкознания» изучаются точки соприкосновения лингвокультурологии с другими парадигмами современной лингвистики. Освещаются взгляды ученых различных научных школ и направлений (Н.И. и С.М. Толстые, Е. Бартминский; Ю.С. Степанов; Н.Д. Арутюнова; Ю.Д. Апресян; А.Д. Шмелев; Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, Е.Г. Беляевская; А.П. Бабушкин, С.Г. Воркачев, В.И. Карасик, И.А. Стернин, В.И. Шаховский, М.В. Пименова, Г.Г. Слышкин и др.). Исследуются точки зрения на взаимосвязь языка, сознания и культуры (Ю.Н. Караулов, В.Г. Гак, В.В. Морковкин, В.В. Воробьев, В.Г. Костомаров, Е.М. Верещагин, Н.Д. Бурвикова, Н.Ф. Алефиренко, Ю.Е. Прохоров, В.В. Красных, Д.Б. Гудков, Г.В. Токарев и др.); анализируется становление лингвокультурологии во фразеологии (В.Н. Телия и ее школа; А.Т. Хроленко, В.А. Маслова, В.И. Шаховский и др.).

В отличие от этнолингвистики, обращенной к реконструкции по данным языка бытового и обрядового поведения, мифологических представлений и мифологического творчества в их диахроническом движении, лингвокультурология исследует взаимодействие языка и культуры в диапазоне культурно-национального самосознания и его языковой презентации. От контрастивного и лингвострановедческого подходов во фразеологии, с их описанием различий в компонентном составе разноязычных фразеологизмов и фиксации этимологической, исторической и др. информации, лингвокультурологическое направление во фразеологии отличает исследование национального менталитета, явленного в образах мира, запечатленных во фразеологизмах. Цель лингвокультурологического направления во фразеологии – «выявить во фразеологизмах как языковых знаках репертуар воплощенных в их содержание и форму культурных смыслов, выделить те средства и способы, на основе которых возможна интерпретация фразеологизмов в контексте культуры, и на этой основе определить их роль как знаков “языка” культуры»¹.

Предметная область лингвокультурологии – сфера взаимодействия культуры и естественного языка. Это обусловливает разработку общих понятий, с выделением существенных для лингвокультурологии содержательных аспектов, и тем самым уточнение используемых в различных научных подходах, но взятых в новом, лингвокультурологическом, аспекте понятий: культурная семантика; культурная коннотация; код культуры и др. Представляется логичным, что в лингвокультурологических исследованиях понятия этнолингвистики, когнитивной и концептуальной лингвистики оказываются взаимосвязаны, однако лингвокультурология постепенно обосабливается и вырабатывает свои теоретические и научно-методологические позиции и исследовательский «инструментарий». В лингвокультурологии как направлении, обращенном к анализу взаимодействия языка и культуры, языка и сознания, «заложен» поиск новых приемов исследования. Лингвокультурологический метод во фразеологии стремится быть приближен к действительности, он ориентирован на максимальную экспликацию процессов, которые происходят при воспроизведении и восприятии фразеологизмов.

^ Раздел II «Лингвокультурологическое направление во фразеологии: принципы и метод исследования» составляют две главы.

В главе 1 «Языковая и культурная семантика фразеологизмов: анализ и эксперимент» доказываются ^ 1-3 положения диссертации. Фразеологизм – особый знак языка, у которого есть не только языковое значение, но и культурная коннотация. Культурная коннотация является ключевым понятием лингвокультурологии и понимается нами как связующее звено между значением единиц естественного языка и пространством культуры – сформированными в ней стереотипными представлениями, символами, мифологемами, эталонами и т.п.

Проведенный анализ языковой и культурной семантики фразеологизма ни кола ни двора, имеющего образные аналоги в других восточнославянских языках; ср. укр. нi кола нi двора – тiльки ŭ ходу, що з ворiт та в воду; нi кола нi двора, один сiренький коток та на шиï мотузок; бел. нi кала нi двáра, свидетельствует, что языковая семантика фразеологизма в процессе его интерпретации в культуре воспринимается на фоне устойчивых представлений о доме, о бездомье, о нищете, одиночестве; культурные смыслы с их ценностным содержанием «вплетаются» в семантику фразеологизма и образуют его культурную коннотацию.

Так, в первое значение фразеологизма ни кола ни двора – ‘Нищий; не имеющий своего жилья и хозяйства’ «вплетены» устойчивые представления о нищете как об отсутствии полноценного хозяйства в доме, который имеется, но не отвечает нормативному идеалу жилья. Тем самым, образ фразеологизма, где «кол» и «двор» являются пространственными маркерами, описывает не отсутствие жилища, а отсутствие дома в его окультуренном представлении. Это представление о нищете как о бездомье отражено в образах пословиц и поговорок, из которых и «вышел» фразеологизм; ср.: Хоромишки, что горшки стоят: ни кола ни двора; Живем богато: со двора покато, чего ни хватись, все в люди катись и др. Также в языковую семантику фразеологизма в первом значении может «вплетаться» представление об идеале дома как своего жилья; отсутствие своего дома приравнивается к бездомности; ср.: «<…> как они сами в общежитии начинали – ни кола ни двора, год в общежитии жили врозь, целовались по углам!» (В. Кетлинская «Вечер. Окна. Люди»).

Во второе значение фразеологизма – ‘Одинокий; не имеющий своего родного дома; сирота’ «вплетены» устойчивые представления о том, что не только отсутствие собственного жилья, но и одиночество является главной составляющей русского «бездомья»; концептуализация этого смысла представлена в разных «слоях» культуры – в фольклоре; ср.: Семья в поле воюет, а один и дома горюет; Одному жить – сердцу холодно и др.; в религиозном дискурсе; ср.: Двоим лучше, нежели одному; Если лежат двое, то тепло им; а одному как согреться? (Еккл. 4: 9; 11) и др. Ср. также примеры употребления фразеологизма с этой культурной коннотацией: «С тех пор и живет Катерина Федосеевна одна-одинешенька… Изба есть, а ни кола ни двора… Некого покормить, не с кем душу отвести» (А. Яшин «Подруженька»); «…жена у него оставалась, интересная баба. На пятнадцать лет моложе его была. А вернулся – ни кола ни двора. Ни одной близкой души» (А. Вампилов «Прощание в июне»).

Анализ этого и других фразеологизмов доказывает, что к восприятию языковой семантики в той или иной мере «подключена» семантика культурная в виде устойчивых представлений, стереотипов и т.д. Содержание культурной коннотации «достраивает» семантику языкового знака, преодолевает семантическую неопределенность отдельных фразеологизмов, объясняет феномен их эврисемичности, или широкозначности.

Дальнейшее исследование предваряет история эксперимента во фразеологии. Предлагаемая новая экспериментальная методика состоит в составлении инструкций таким образом, чтобы вербально эксплицировать все процессы, осуществляющиеся в сознании носителя языка при восприятии фразеологизма. Методика совмещает в себе принципы ассоциативного эксперимента и свободных дефиниций, а также метод глубокой интроспекции исследователя, восстанавливающего и объясняющего все цепочки реакций на фразеологизм, явленные в ответах.

Принципиально новые по своему содержанию инструкции («передать свое впечатление от фразеологизма»; «истолковать фразеологизм в свободной форме, указав его смыслы и ассоциации» и др.) применены в серии экспериментов, для иллюстрации которых в данном исследовании взяты три фразеологизма: каша в голове; подопытный кролик; быть под каблуком. Слово «смыслы» в инструкции не является термином – с его помощью мы настроили испытуемых на восприятие денотативного (дескриптивного) аспекта значения фразеологизма, который составляет основу известного им словарного значения. Расплывчатое по смыслу слово «впечатление», а также слово «ассоциации» в инструкции, напротив, позволяют отвлечь испытуемых от припоминания значения и выявить более глубокие уровни восприятия фразеологизмов. В основу обработки эксперимента положена особая методика группирования материала: в качестве ее единиц были взяты опорные, т.е. основные, слова, повторяющиеся в ответах разных испытуемых. В нашем понимании, опорные слова эксплицируют значимые смыслы и своим содержанием указывают на тот или иной тип извлеченной из фразеологизма информации; на ту или иную мыслительную операцию, которая была произведена носителем языка в ходе эксперимента при восприятии фразеологизма. Другой эксперимент в этой серии был направлен на выявление оценочной сущности фразеологизмов и особенности ее восприятия носителями языка. Значимым для исследования явилось выявление в ответах «следов» культурной интерпретации фразеологизмов.

Поясним сказанное на примере одного вида эксперимента с фразеологизмом подопытный кролик. Участники эксперимента – студенты I курса философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, отделение государственной политики; возраст – 17-19 лет; обоего пола (6 муж. и 32 жен.), общей численностью 38 чел. Перечислим опорные, т.е. встречающиеся в ответах разных испытуемых, слова-реакции на фразеологизм, в порядке их убывания. Так, в ответах от 38-ми испытуемых слово кролик (заяц) было употреблено 15 раз; эксперимент 12; мышь/крыса 11; новый 10; лаборатория 10; клетка 9; опыт 8; испытывать 8; животное 8; проверять 6; белый 6; (белый) халат 6; использование 5; в каких-л. целях (интересах) <с какой-л. целью> 5; химический (химикаты) 5; жертва 5; слабый 5; маленький 5; тестировать 4; наблюдение 4; издевательство 3; замученный 3; несчастный 3; негативная (отрицательная; негативные) 3; жалость 3; морковка 3; реалити-шоу 3; бедный 3; эмоция (эмоции) 2; опробовать 2; беззащитный 2; ребенок (дети) 2; смелый (смело) 2.

Опорные слова своим содержанием указывают на тот или иной тип информации, извлеченный из фразеологизма – денотативный (Д), образно-мотивационный (М), эмотивный (Э), оценочный (О), и, тем самым, на ментальные операции с данными типами информации. Ср.: (Д) эксперимент, новый, испытывать, проверять, тестировать, опробовать, наблюдение, использование, в своих целях/интересах, реалити-шоу; (М) кролик/заяц, мышь/крыса, животное, морковка, клетка, белый, слабый, маленький, ребенок, замученный, беззащитный, жертва, опыт, лаборатория, белый халат, химический (химикаты); (Э) эмоция (эмоции); отрицательная (негативные); жертва, замученный, издевательство, жалость, бедный, несчастный; смелый (смело); (О) негативная оценка.

Судя по количественным показателям опорных слов в этом виде эксперимента, главными при восприятии фразеологизма «каналами» являются те, что обрабатывают поступающую от фразеологизма образно-мотивационную информацию (М) и денотативную информацию (Д); также внушительное количество опорных слов свидетельствует об эмотивной обработке информации (Э). Прямое указание на оценочную обработку (О) составляет один ответ из 38-ми. Это малое количество объясняется тем, что оценочная информация так или иначе «вплетена» в другие типы информации (Д; М; Э), входит в содержание ответов в целом; см., например, характерный ответ: «Возникает ассоциация – какая-то лаборатория, люди в белых халатах, бедное животное, на котором ставят опыты (М), человек, которого кто-то использует с целью посмотреть, что произойдет в той или иной ситуации (Д)». Во многих ответах видно объединение разных типов информации, что говорит о совместной обработке всех компонентов значения фразеологизма. Например, опорное слово эксперимент может свидетельствовать как о денотативной обработке, так и об операции с вообразимой гештальт-структурой; при этом денотативная информация, воспринятая испытуемыми, часто «переплетена» с оценочной и эмотивной (Д/О; Д/Э); ср. отдельные ответы: «Издевательство (Д/Э), унижение (Д/Э), жертва (М/Э), оскорбительное отношение к кому-либо (Э)»; «Лаборатория (М), клетка (М), издевательства (Э/О), кролика жалко (М/Э), пробы/опыты (М или Д), нововведения (Д), ученый (М), лаборант (М), шприц (М)».

Основные выводы, сделанные на основании этого и других видов экспериментов с фразеологизмами каша в голове; подопытный кролик; быть под каблуком, сводятся к следующему.

Все типы информации, которые теоретически были выведены в интерпретационной модели значения (В.Н. Телия), адекватно отражают представление о содержании фразеологизма в сознании носителя языка. В ответах эксплицированы разные виды «операций» по обработке типов информации, содержащихся во фразеологизме. Главным образом, это денотативная обработка, оперирующая знаниями о свойствах обозначаемого, и мотивационная обработка, т.е. операции с гештальт-структурами (образом фразеологизма), которые, в свою очередь, оказываются соединены с оценочной и эмотивной обработкой информации. Такое целостное восприятие фразеологизма во всей разносторонности его смыслов обусловлено самой сущностью данного языкового знака и говорит о синкретизме его семантики.

Носитель языка на глубинном уровне своего сознания осуществляет не только понимание фразеологизма, выражающееся в припоминании его собственно языкового значения, но и восприятие образной сущности фразеологизма, вúдение его образа сквозь «фильтр» культурных установок, стереотипов, символов и т.п. Иными словами, с образно мотивированной внутренней формой фразеологизма (М) носитель языка «работает» на культурном «уровне»: те или иные сущности, которым уподобляется происходящее в мире, не онтологичны, а прототипичны в их вúдении испытуемыми. Так, не столько подопытный кролик с длинными ушами, маленьким пушистым хвостом, помещенный в лабораторные условия, вызывающий жалость и т.п., «видится» на мгновение испытуемым. Ответы свидетельствуют, что носитель языка воспринимает «сквозь» образ подопытного кролика некое подопытное животное и его прототип – жертву. Такое опосредованное культурным знанием вúдение ситуации отражено в ответах типа «мышь (крыса)», «белая мышь», «лабораторная крыса» и др.

Известное носителю языка значение фразеологизма и его образная основа «подрабатываются» культурной компетенцией носителя языка; такое окультуренное восприятие фразеологизмов отражено в ответах испытуемых, а также в аллюзивно-иллюстративном типе восприятия фразеологизмов, который в работе имеет помету (Алл.). Ср. ответы-реакции на фразеологизм подопытный кролик: «101 далматинец», «Круэлла Дэвиль», «Империя Зла», «Франкенштейн» и др., которые свидетельствуют об отсылочном характере семантики фразеологизма, подтверждают факт референции языкового знака при его восприятии к области культуры. Результаты эксперимента свидетельствуют, что фразеологизм есть культурнозначимая иллюстрация для той или иной ситуации в мире – иллюстрация общеизвестная, закрепленная во фразеологическом образе, или креативная, придуманная на случай.

Результаты эксперимента, направленного на выявление оценочной сущности фразеологизма говорят о том, что оценка составляет суть восприятия фразеологизма; что она не локализована в какой-л. «части» семантики фразеологизма, а сопряжена со всеми ее «частями». См., например, характерный ответ на фразеологизм под каблуком: «Тряпка, зависимость, слабость, безволие, комплексы, неуверенность, бесхарактерность, хвостик, «банный лист», сильная женщина и слабый мужчина». Восприятие фразеологизма, всех типов его информации, осуществляется сквозь «фильтр» культуры, ее прескрипций и ценностных ориентиров; на этой основе складывается фразеологическая оценка. Судя по результатам эксперимента, ценностное, окультуренное, отношение к происходящему и эмоциональная реакция на образ фразеологизма «склеиваются» в сознании носителя языка в единое целое, названное в работе ценностно-эмоциональным отношением (ЦЭО).

Завершает данную экспериментальную главу исследование, которое доказывает, что употребление и восприятие фразеологизма обусловлено его культурной интерпретацией, что ЦЭО, на первый взгляд, «однооценочных» фразеологизмов зависит от тех культурных установок и ценностных ориентиров, которыми руководствуется субъект речи.

Так, во фразеологизме души не чаять выражен смысл безграничной любви к кому-л. Образ фразеологизма актуализирует устойчивые представления о тайности чужой души, невозможности в нее проникнуть, о том, что любовь не разбирает, достоин объект любви такого беззаветного чувства или нет. Влияние (хорошее или дурное), которое оказывает на жизнь человека безграничная любовь, делает его полностью зависимым от того, какая душа у его избранника, заставляет полностью раствориться в своем чувстве к, возможно, дурному, эгоистичному и т.п. человеку. В результате актуализации этих, «пробужденных» образом фразеологизма и его культурной интерпретацией, представлений и возникает оценочный «разброс» при употреблении такого, казалось бы, «однооценочного» фразеологизма в речи. Ср.: оценка «нейтральная»: Денис любил сестру больше потому, пожалуй, что она была женой Матвея, в котором он души не чаял (Г. Марков «Строговы»). Оценка «+»: Доктор Гарбат и его жена Рашель… Милейшие, гостеприимные люди, которые в папе [Ф.И. Шаляпин] души не чаяли («Независимая газета» 2000). Оценка «–»: Верочка на него работает, халтурит – по театрам, в концертах… Похудела, глаза провалились, и в своем сукином сыне души не чает (А.Н. Толстой «На острове Халки»).

Разное по знаку ценностно-эмоциональное отношение к происходящему обусловлено культурной интерпретацией фразеологизма, тем, что осуждают или оправдывают «здесь и сейчас» говорящий и слушающий, каких культурных установок они придерживаются. Это проявляется при употреблении, на первый взгляд, «однооценочных» фразеологизмов – себе на уме; нагревать руки на чем-л.; класть [себе; в свой] карман; прибирать к рукам и др.

Тем самым, как экспериментальный, так и аналитический анализ материала в главе 1 подтверждает, что семантическая неопределенность, эврисемичность отдельных фразеологизмов в речи и неоднозначность ценностно-эмоционального отношения обусловлены как самой образностью языкового знака, непрямо, иносказательно описывающего мир, так и окультуренным характером употребления и восприятия фразеологизма в речи. Выражаемое с помощью фразеологизма ценностно-эмоциональное, окультуренное, отношение к происходящему есть важная функция фразеологизма как знака языка и культуры.

В главе 2 «Лингвокультурологический метод исследования фразеологизмов “в действии”» доказываются 4-5-6 положения диссертации; дается новая трактовка фразеологического образа как «проводника» в культурное пространство, создается модель культурной интерпретации и разрабатывается структура культурной коннотации фразеологизма. Выдвигается гипотеза об изначальной окультуренности фразеологического образа, имеющего не только чувственную составляющую, но и составляющую культурно-содержательную.

Само возникновение фразеологизмов, в основном, связано с верованиями, обрядами, ритуалами, укладом жизни и др. Материальной основой фразеологического образа служат предметы, действия, явления, их сущностные характеристики, онтологические свойства, уже переосмысленные в категориях культуры, уже подвергнутые усложненному восприятию. Так, вода и огонь «входят» в образ фразеологизма пойти в огонь и в воду за кого-л. не как наименования природных сущностей, но как имена стихий, издавна являвшихся символами самых главных испытаний в жизни человека (в основу такой символизации легли онтологические свойства воды и огня, познанные человеком в деятельности). Образ воды в другом фразеологизме – как в воду глядеть – возникает иначе – из обрядового и магического действ, основанных на поверье, что вода является средой, способной открывать прошлое и будущее человека (в основу поверья легло онтологическое свойство воды – способность отражать предметы). В образ фразеологизма как зверь вовлечен сложившийся в культуре эталон силы как мощи дикого животного. Фразеологизм изначально насыщен культурными смыслами и является культуроносным знаком; он совершает своеобразный круг – от зарождения на пересечении языка и культуры до актуализации в речи культурных смыслов. Это происходит в процессе культурной интерпретации фразеологизма, или референции к предметной области культуры. В исследовании этого процесса и описании содержания, которое создается в его результате, нам видится суть лингвокультурологического метода во фразеологии.

Согласно нашей модели культурной интерпретации, носителем языка осуществляются в «свернутом» виде следующие операции: 1) «пробуждение» в памяти древнейших смыслов, относящихся к далекому прошлому культуры; 2) припоминание тех знаний и представлений, которые соединены в памяти носителя языка с происхождением фразеологизма и нужны для более точного и глубокого его употребления; 3) «соединение» образа фразеологизма, или его ассоциирование, с символами, эталонами, стереотипами, мифологемами и др. Данные операции осуществляются в разных сферах такого условного в работе понятия, как сознание. Первую сферу можно назвать «мифологической»: интерпретация образа в первой сфере заключается в соотнесении его с областью коллективного бессознательного и принадлежит мифологической картине мира; вторую – «научно-познавательной»: интерпретация образа во второй сфере есть соотнесение его со знаниями, составляющими научную картину мира (например, это знания о происхождении фразеологизма, знание значения устаревших слов в составе фразеологизма и др., знание роли поверий, ритуалов в культуре и т.п.); а третью – «наивной», или «наивно-культурной»: в этой сфере осуществляется связь образа фразеологизма с ценностными смыслами, которые разными способами кодируются в пространстве культуры (с помощью символов, эталонов, стереотипов и т.д.). Содержание, которое образуется в результате данных операций, составляет культурную коннотацию фразеологизма.

Поясним сказанное на примерах. Так, фразеологизм не мудрствуя лукаво имеет значение ‘Не усложняя сути дела; без лишних раздумий, ненужных затей; просто и ясно (говорится с одобрением)’: И стоит, не мудрствуя лукаво, обращаться к тем пьесам, где человеческие судьбы, страсти и заботы людские на этой земле выражены в переживаниях и чувствах, понятных каждому (В. Мурзаков «Мы уже ходим, мама»).

1-я составляющая культурной коннотации фразеологизма заключается в установлении связи его образа с архетипическими оппозициями «сложный – простой»; «прямой – кривой» (лукавый – ‘кривой, изогнутый’).

2-я составляющая связана с возможным знанием литературного источника фразеологизма: это слова летописца Пимена: “Описывай, не мудрствуя лукаво, все то, чему свидетель в жизни будешь” из трагедии А.С. Пушкина «Борис Годунов» (1825).

3-я составляющая связана с переосмыслением простого в нравственных категориях правды и лжи, прямоты и лукавства. В русской мифологии нечистый, а в религиозном сознании лукавый являются наименованиями дьявола, врага истины. Данная составляющая культурной коннотации также базируется на возникающей в сознании связи образа фразеологизма с известными пословицами и поговорками: Вся неправда от лукавого; Говорит прямо, а делает криво и др., подтверждающими символический смысл отклонения от прямодушных мыслей и действий и транслирующими ценностные представления о правде и лжи. Восприятие образа фразеологизма может сопровождаться библейскими ассоциациями; см.: Но да будет слово ваше: «да-да», «нет-нет»; а что сверх этого, то от лукавого (Мф. 5: 37). Образ фразеологизма может корреспондировать также со знаками языка, ср.: лукавые мысли; перемудрить; криводушный и др. Безусловно, что эту составляющую дополняют субъективные ассоциации, образы личного опыта и др.

Все три составляющих культурной коннотации (в том или ином, обычно минимальном, объеме) образуют тот культурный фон, на котором фрагментарно, мгновенно «видится» образ фразеологизма; все три составляющих в той или иной мере «вплетены» в языковую семантику фразеологизма и извлекаются из нее в речи. Фразеологизм не только передает информацию о происходящем, но с помощью образа «запускает» сознание носителя языка в трех направлениях, «укрепляющих» языковую семантику фразеологизма архетипическими, «всплывающими» в сознании, категориями; знанием об источнике фразеологизма; культурными смыслами о ценности чего-л. простого, ясного и ненужности всего сложного, изощренного.

Обратимся к другому фразеологизму – с легкой руки ‘По удачному примеру, с подачи (говорится с нейтральной оценкой или с одобрением)’. Вариант фразеологизма: легкая рука – ‘Способность приносить удачу, легко справляться с трудностями’: С легкой руки членов Массолита никто не называл дом «Домом Грибоедова», а все говорили просто – «Грибоедов» (М. Булгаков «Мастер и Маргарита»). - Давай, Варвара, мне что-нибудь с собой на счастье. У тебя рука легкая (Ю. Герман «Дорогой мой человек»).

1-я составляющая: образ фразеологизма связан с древнейшей мифологической формой осознания мира – анимистической, т.е. одушевлением, при котором часть телесного целого человека – рука – осознавалась как живая, самостоятельно функционирующая сущность. Образ фразеологизма «будит» также древнейшее мифологическое представление о магической исцеляющей функции руки. Образ также восходит к архетипической оппозиции «тяжелый – легкий» и к древнейшему переосмыслению этих категорий в категориях счастья и удачи.

2-я составляющая актуализирует знание о поверье про легкую руку как счастливую, приносящую удачу, например, знахарь мог вылечить больного, “снять” рукой боль, проведя по больному месту (ср. как рукой сняло). Знание того, что существуют аналогичные выражения в других языках (например, нем. eine leichte Hand haben ‘иметь легкую руку’), также может в той или иной мере участвовать в более точном употреблении и восприятии фразеологизма.

3-я составляющая базируется на ассоциации легкости с такими ценностными категориями, как «удача» и «счастье» – символический смысл «легкой руки» воплощен в вербальных знаках – языковых выражениях легко отделаться; счастливая/ несчастливая рука и др.; ср. противоположный образ «тяжелой руки», а также выражение принесла нелегкая. К восприятию фразеологизма может «подключаться» знание поверий, что люди с “легкой” рукой удачливы в покупках и др. Возможна также актуализация в памяти поговорок: С легкой руки все сойдет; У рыбака рука легка, что ни закинет, то и вытащит и др. Возможна актуализация представлений о руке как залоге, гарантии успеха в ритуальных действиях и обрядах, знание которых может иметь как глубокий, так и поверхностный характер, т.е. ограничиваться знанием языковых выражений типа: ударить по рукам; поручиться; быть порукой в чем-л.; вот тебе моя рука и др.

Тем самым, образующееся при культурной интерпретации фразеологизма в трех сферах – «мифологической», «научно-познавательной», «наивной» – дополнительное, культурное, содержание составляет три блока представленной в работе культурной коннотации фразеологизма. Данная структура призвана показать, из чего складывается культурная семантика фразеологизма, в чем особенность каждой из ее составляющих, которые «вплетены» в семантику фразеологизма и извлекаются из нее конкретными коммуникантами в конкретной ситуации общения. Так осуществляется пересоздание объема и содержания культурной коннотации фразеологизма, что поднимает новый вопрос – о креативности фразеологической семантики. Так как культурная коннотация создается каждый раз в новом объеме, культурные возможности фразеологизма всегда шире его конкретной реализации как языкового знака.

Следующим шагом в разработке лингвокультурологического метода во фразеологии является создание лингвокультурологического комментария, в котором излагается целостное описание фразеологизма как знака языка и культуры, указывается его особая, культурная, знаковая функция. Лингвокультурологический комментарий в работе имеет два уровня – обычный и глубокий. Обычная содержательная часть основана на минимальном, не требующем специального обучения, объеме культурных и языковых знаний, присущих рядовому носителю языка. Эта часть связно излагает те ассоциации и расплывчатые образы, которые вызывает образ фразеологизма, те культурные смыслы, которые в «свернутом» виде возникают в сознании. Обычная часть комментария, тем самым, призвана максимально адекватно обозначить контуры знаний, представлений, ассоциаций любого носителя языка и культуры. Обычная часть маркируется такими словами и выражениями, как «известно», «общеизвестно», «согласно распространенному представлению» и под. В этой части культурная коннотация фразеологизма описывается с помощью максим и предписаний культуры, запечатленных в образах общеизвестных пословиц и поговорок; приводятся приметы и поверья; упоминаются фрагменты библейских и литературных текстов, исторические факты, принадлежащие общему знанию; отмечаются ассоциативные связи фразеологизма с другими фразеологизмами, словами и выражениями. Глубокая часть комментария предполагает квалифицированное описание фразеологизма, осуществляемое с опорой на научные исследования в области языка и культуры (которые могут быть известны как специалисту, так и любознательному носителю языка). В глубокой части комментария употребляются термины и научные выражения типа «архетипические оппозиции», «концептуализация», «внутренняя форма», «символизация», «метафора», «эталон», «стереотип» и др.; сообщаются сведения из области истории, культуры, языка; делаются выводы о знаковой культурной функции фразеологизма. Обычная и глубокая части комментария не отделяются в тексте и соединены между собой так же, как разной глубины знания, представления, ассоциации и др. «переплетены» в сознании носителей языка. Такая структура комментария позволяет, с одной стороны, не преувеличивать размеры того элементарного культурного фона, который имеется в сознании любого носителя языка и на котором воспринимается образ фразеологизма, а с другой стороны, указывает на возможное расширение этого фона, раздвигает границы культурного пространства обычного носителя языка до «идеального».

Приведем в качестве примера фразеологизм как в воду глядеть <смотреть> – ‘Как будто знать заранее; предвидеть, предугадать то, что произойдет в будущем (говорится с одобрением или нейтральной оценкой)’: «Ну что ж, – сказал парторг, – я вижу, мы не договорились… С такими взглядами можно далеко докатиться». И действительно, парторг как в воду глядел. Наш ученый вскоре докатился в столыпинском вагоне до Колымы (В. Войнович «Претендент на престол: новые приключения солдата Ивана Чонкина»). Нуца знала, что муж ее уже завелся и теперь еще долго будет пить, скорее всего всю ночь… Она как в воду смотрела (Ф. Искандер «Сандро из Чегема»).

В образе фразеологизма отражена древнейшая форма осознания одного из способов восприятия мира, зрения, как познания, как «внутреннего видения»: глядеть значит познавать. В основе внутренней формы фразеологизма лежит конструкция сравнения, где задано свойство: «предвидение» и его мера – в воду глядеть.

Создание фразеологизма уходит корнями в народную культуру с ее мифологическим, обрядово-сакральным «прошлым». Происхождение образа фразеологизма напрямую связано с общеизвестным обрядом гадания на воде: согласно суеверным представлениям, знахарь или тот, кто к нему обращается, поглядев в емкость с чистой водой, может увидеть (т.е. узнать), что происходило, происходит или произойдет в будущем. Широко известны сказки со сходными образами – волшебного зеркальца, волшебной книги, блюдечка с зеркальной поверхностью, по которому катится яблочко и т.п. В образе фразеологизма в качестве такой магической или волшебной среды выступает вода, которая отождествляется с зеркалом по своему свойству отражать «зазеркальный» мир. Возможна также апелляция к библейскому пласту культурного знания: И показал мне чистую реку воды жизни, светлую как кристалл, исходящую от престола Бога и Агнца (Откровения св. Иоанна Богослова, 22: 1).

Фразеологизм выполняет не только языковую, но и культурную функцию – его образ «будит» древнейшие представления о свойствах природного мира, знания о ритуально-магической сущности действия, которому уподоблено происходящее; все это «вплетается» культурной частью в семантику языкового знака.

Предлагаемый в работе способ лингвокультурологического описания фразеологизмов доказывает, что:

1) в элементарном объеме любой носитель языка обладает культурно-языковой компетенцией;

2) языковое и культурное сознание носителя языка при восприятии фразеологизма «работает» в интерактивном режиме – образ фразеологизма актуализирует сформированные в культуре представления и установки, ассоциации и др., которые входят в семантику языкового знака и на фоне которых осуществляется его восприятие;

3) в процессе интерпретации в пространстве культуры образ фразеологизма «успевает» обрести те или иные культурные смыслы; тем самым, формируется целостное, культурно-языковое, значение фразеологизма.

Это подтверждает основную идею работы, что фразеологизм является не только носителем собственно языкового значения, но и «проводником» культурной семантики; является не только знаком языка, но и выполняет функцию знака культуры.

^ Лингвокультурологический комментарий в полноте своего описания фразеологизмов восстанавливает то, что в речи осуществляется носителем языка нерефлексированно, мгновенно, в «свернутом» виде. Читатель получает возможность «узнать» (и, возможно, добавить чем-л.) в комментарии те представления, знания и ассоциации, возникновение которых он не успевает зафиксировать в процессе употребления и восприятия фразеологизмов в речи, которое при этом мы не считаем автоматическим – выбор того или иного фразеологизма в речи не случаен, а обусловлен его культурной, глубинной, семантикой. Ход изложения в лингвокультурологическом комментарии соотносится с моделью культурной интерпретации фразеологизма и придерживается тех «блоков» коннотации, которые были выведены ранее – «мифологического», «научно-познавательного» и «наивного». Предлагаемый в работе принцип описания фразеологизмов – их комментарий – позволяет «развернуть» культурный текст, который «сжат» в семантике фразеологизма.

Исследование в данной главе переходит к тому, что мы считаем главным звеном в лингвокультурологическом анализе фразеологизмов – к кодам культуры. Это понятие избирается в качестве объединяющей основы для таких смежных понятий, как пространство культуры, культурные знаки, культурные смыслы и др. (см. работы Е. Бартминьского, С.М. Толстой, В.Н. Телия, С.Е. Никитиной, Е.А. Березович и др.). В работе код культуры определяется в его отношении к базовому понятию семиотики – коду, и к семиотической системе, в которой синтезируются знаки и смыслы – культуре. Культура в ракурсе данного исследования понимается как пространство культурных кодов – вторичных знаковых систем, в которых используются разные материальные и формальные средства для означивания культурных смыслов, или ценностного содержания, вырабатываемого человеком в процессе миропонимания. Разными способами кодируемое ценностное содержание и составляет картину мира, в которой раскрывается мировоззрение того или иного культурного социума. По функции коды культуры – это способ описания его пространства. По форме – это субстанционально различные знаки материального и духовного мира. По содержанию эти знаки представляют собой реалии мира, переосмысленные в эстетических и этических категориях, ставшие носителями культурных идей.

В работе утверждается главная роль