Ю. С. Основы общего языкознания. Учебное пособие

Вид материалаУчебное пособие

Содержание


Безграничный, беспредельный, бесконечный, бескрайний, без­брежный; неграмотный, безграмотный; непорядок, беспорядок
Отломилась веточка
Ягод много, да места мало
Подобный материал:
1   2   3   4
Глава II ГРУППЫ И СИСТЕМЫ СЛОВ

§ 7. Простейшие группы слов. Омонимия. В пределах словарного состава языка слова существуют не изолированно, а входят в те или иные системные группировки, причем одновременно в несколько разных. Наличие внутренней системности в лексике очевидно: не будь ее, мы не могли бы легко и быстро отыскивать в своей памяти нужные слова, ведь словарь (активный и пассивный вместе) совре­менного культурного человека содержит до 70—80 тыс. слов бытово­го обихода, круга литературного чтения и терминов и от 4—5 до 20 тыс. фразеологических единиц. Сейчас, все еще продолжая счи­тать, что слова имеют по одному значению, рассмотрим простейшие из таких группировок —• омонимы.

С понятием омонимии мы познакомились, рассматривая вариации слова. Омонимия в общем случае определяется как совпадение по звучанию слов, имеющих разное значение. Мы видели также, что это общее определение покрывает существенно различные явления: с одной стороны, термин-омоним, возникший как дальнейшее зна­чение слова по отношению к его ближайшему значению (факт в общем понимании и факт в логике и ь методологии науки); с другой стороны, метафору, когда она закреплена в языке (носок 'маленький нос, носик' и носок 'короткий чулок'; Москвич 'житель Москвы' и Москвич 'автомобиль особой марки'). Кроме того, омонимия воз­никает иногда вследствие случайного звукового совпадения слов, которые были первоначально различны, но в ходе исторического развития приобрели одинаковую фонетическую форму. Таковы русск. ключ 'родник, источник' от того же корня, что клокотать, и ключ 'приспособление для отпирания замка' от того же корня, что клюка 'палка'. Известны случаи, когда из-за омонимического сов­падения двух одинаково важных в обиходе слов одно из них исче­зало из системы языка и заменялось новым. В небольшой области на юге Франции исчезло слово gallu(m) 'петух', в то время как в окру­жающих диалектах оно сохранилось. Петуха называют различны­ми странными именами, свидетельствующими о том затруднении, в котором оказались говорящие: faisan 'фазан', vicaire 'священник'. Причина исчезновения слова заключается в том, что в этом говоре латин. // дало it и слово gallu(m) совпало с gattu(m) 'кот'. Третий тип омонимии не играет существенной роли в развитии и функцио­нирования языка, но два первых составляют постоянно действую­щий фактор и требуют обобщения. Введем следующее обобщение. Существует омонимия по сигнификату и омонимия по денотату. Омонимия по сигнификату является пре­делом, к которому стремится слово, в то время как его сигнификат развивается от ближайшего значения к дальнейшему. Омонимия по сигнификату характеризует отношение между словом общего языка и специальным термином. Омонимия по денотату возникает на основе метафорического переноса наименования с од­ного предмета на другой. Как и в случае омонимии по сигнификату, она является пределом, к которому стремится слово в этом процес­се. По достижении этого предела слово распадается на два слова, одно из которых нередко начинает варьироваться иначе, чем другое, в таком случае возникшая омонимия снова устраняется за счет раз­ных вариаций (махает и машет; голова и головка).

Выше мы рассуждали об омонимии как о таком явлении, когда слова совпадают по звучанию во всех своих формах (ключ, ключа, ключу... и т. д.). Очевидно, однако, что возможны совпадения лишь в части форм, например, русск. глагол тереть совпадает с числитель­ным три только в форме ед. числа повелительного наклонения. Классификации омонимов отводится существенная роль в специаль­ных лингвистических исследованиях (омонимы подразделяются на лексические (как в рассмотренных выше примерах) и грамматиче­ские, полные и частичные и т. д.). Лексические омонимы могут за­нимать более или менее значительное место в системе языка. В анг­лийском языке, языке с высокой омонимичностью, насчитывается около 7000 лексических омонимов среди самых употребительных слов, относящихся к разным частям речи.

Наконец, следует отметить, что выше мы рассуждали об омони­мах как словах, совпадающих по звучанию. Но слово существует и в письменной форме. Для такого языка, как русский, где письмен­ная форма относительно однозначно отвечает произношению, это различение в вопросе об омонимии не столь существенно. Но оно очень важно, например, для английского языка. Исследователи анг­лийского языка подразделяют омонимы на омонимы, существующие лишь в произношении (омофоны), существующие лишь в написании (омографы) и существующие в произношении и написании одно­временно (омонимы в собственном смысле). Орфография английского языка позволяет различать омонимы на письме, закрепляя за ними различное написание: discreet 'осторожный' и discrete 'дискретный, раздельный'; flower 'цветок' и flour 'мука'; story 'рассказ' и storey 'этаж'; canon 'канон' и cannon 'пушка' и т. п.

§ 8. Простые группы слов. Антонимия. Другая группировка, играющая большую роль в лексико-семантической системе языка,— антонимы. Антонимы — это слова, противоположные по сигнификативному значению. Сравнительно простыми группировками анто­нимы оказываются потому, что в каждой группировке всего два сло­ва: хороший плохой, большой — маленький, молодой —• старый и т. д. Иногда у каждого из противопоставленных таким образом слов есть синонимы: большой огромный, громадный, здоровенный; маленький крохотный, малюсенький. В таком случае антонимич-ные отношения существуют и между двумя группами синонимов, взятыми в целом: (огромный, громадный, здоровенный} антонимично к {крохотный, малюсенький}, но группы антонимичны на основе более простых антонимических отношений, отношений между двумя словами.

Антонимия — сравнительно простое отношение в лексике и по другой причине: она всегда опирается только на одно сигнифика­тивное значение. Если у слова несколько таких значений, то оно может входить в несколько антонимических рядов, но все они про­сты и всегда двучленны. Например, говорить в значении 'выражать речью свои мысли' — антоним к молчать; говорить в значении 'вы­ражать устной речью свои мысли' — антоним к писать; говорить в значении 'выражать обычным голосом свои мысли' — антоним к кричать; ночь — антоним к день в значении 'темное время суток' в противоположность к 'светлому времени суток'; входить — анто­ним к выходить, когда эти слова означают движение в противопо­ложных направлениях. В других своих значениях те же слова не бу­дут антонимами друг к другу, как, например, говорить в значении 'высказывать мнение'; входить в значении 'быть частью чего-либо', или вообще не будут иметь никаких антонимов. Из сказанного сле­дует, что устанавливать антонимы можно всегда только в рамках какого-либо одного значения. Определять самые эти рамки можно различными способами.

Рамки антонимии могут ограничиваться третьим общим поняти­ем, под которое подводятся два антонима: применительно к понятию 'рука' левый и правый будут антонимами, левая рука противопо­ставляется правой руке, но применительно к понятию 'дело, рабо­та', те же слова не будут антонимами —• возможны только правое дело, левая работа (в смысле 'незаконная или неофициальная ра­бота') — но не *левое дело11[1], *правая работа; применительно к по­нятию 'пространство' будут антонимами слова верх низ, но их антонимия не существует в рамках понятия 'духовные качества' — возможны верх благородства, верх глупости, на верху бла­женства, но невозможны *низ благородства, *низ глупости, *в низу блаженства; в рамках понятия 'известность' противопостав­ляются как антонимы слава позор, отдельно слава безвест­ность. Отношение общего понятия к подводимым под него антони­мам может быть различным. Либо каждый из антонимов прибавляет нечто к общему понятию — один «плюс», другой «минус»: известность добрая слава, известность дурная позор. Либо один ан­тоним имеет то же самое значение, что общее понятие, а другой его отрицает: известность и есть слава, а безвестность — противопо­ложное этому. Рамки антонимии могут определяться и иным спо­собом— через сочетание с другими словами: свежий — антоним к теплый в рамках сочетаний со словами вечер, утро, ночь, ветер; свежий—антоним к старый в рамках сочетаний со словами газета, журнал, новости, силы, резервы; свежий — антоним к соленый в рамках сочетаний со словами огурец, грибы и т. д.

§ 9. Более сложные группы слов. Синонимия. Синонимы опреде­ляются обычно как слова, сходные по значению. Это справедливо, но недостаточно. Мы видели уже, что само значение — сложное явление, в его структуре мы выделили две линии: отношение к предмету, денотату, и отношение к понятию, сигнификату. Отсюда следует, что и синонимами слова могут быть либо когда они отно­сятся к одинаковым денотатам (синонимы по денотату), либо когда они связаны с одинаковыми понятиями (синонимы по сигнификату). Лингвисты обычно придерживаются одного из двух, прямо противо­положных взглядов на синонимию — либо под синонимами пони­маются слова, называющие один и тот же предмет и выражающие разные понятия об этом предмете, либо под синонимами понимаются слова, выражающие одно и то же понятие или различные «оттенки» одного и того же понятия. Очевидно, что как в том, так и в другом случае не делают всех необходимых выводов из устройства слова, из того, что оно включает и отношение к предмету, и отношение к поня­тию. Мы должны учитывать оба эти отношения и обобщить поня­тие синонимии следующим образом. Синонимия существует, во-первых, между двумя словами, по-разному называющими один и тот же предмет и, следовательно, выражающими два разных понятия об одном и том же предмете; у таких слов совпадает предмет обозна­чения, а не понятие; это синонимия по денотату. Синонимия существует, во-вторых, между двумя словами, выражающими одно и то же понятие (или «оттенки» одного и того же понятия), но назы­вающими два различных предмета; у таких слов совпадает понятие, но различен предмет обозначения; это синонимия по сигнифи­кату. Оба типа синонимии представляют собой крайние, полярные случаи, между которыми возможны и случаи промежуточные, когда два слова обозначают один предмет и одно понятие, различаясь лишь «оттенками» понятия. В чистом виде первый и второй типы встре­чаются редко, и можно говорить лишь о преобладании тех пли иных связей при синонимии. Поэтому синонимия и оказывается более сложным явлением, чем антонимия. Кроме того, в отличие от послед­ней синонимия не ограничивается двумя членами сопоставления, а по самой своей сути предполагает, что их много. В этом еще одна причина большей сложности синонимических группировок слов.

Синонимы по сигнификату — наиболее очевидные и ти­пичные группировки. Как мы видели выше, сигнификат, или сигнификативное значение, очень близок к понятию. Поэтому часто гово­рят, что синонимы — это слова, употребляющиеся для обозначения одного и того же- понятия, а различаются они тем или иным призна­ком в пределах данного понятия. Такое приближенное определение вполне допустимо и удобно в практической работе12[2]. К нему надо добавить только, что такие синонимы нередко называют разные предметы, выражая при этом одно понятие об этих разных предме­тах. В этом неповторимая особенность языка: он выражает общее, указывая одновременно, с каким из частных явлений говорящий в данном случае это общее должен соотнести. Например, стиль, манера, замашки, повадка (чаще мн. ч. повадки) выражают одно об­щее понятие 'способ поведения', но каждое из слов несет в себе ука­зание, какой предмет действительности должен быть им назван: стилем (в первом, главном значении этого слова) будет назван способ теоретического нонедотгл - стиль мышления, стиль руководства, стиль Чехова; манерой будет назван способ теоретического и прак­тического поведения — манера одеваться, манера вести собрание (и поэтому при этом слове чаще требуется глагол); замашки — способ практического, бытового поведения—человек с замашками на­чальника; повадками будет назван способ поведения животного — повадки зайца-русака. Другие примеры: 1) искренний, неподдельный, непритворный, нелицемерный; 2) способ, образ, манера; 3) наперерез, наперехват; 4) зачинатель, начинатель, инициатор, пионер, за­стрельщик и т. п. Характерная черта многих групп синонимов по сигнификату в том, что они стремятся выразить разные оттенки одного понятия сходным способом или назвать разные предметы одинаково. Но единство способа — предел; синонимы ни­когда не достигают его вполне (они слились бы при этом в одно сло­во), они лишь уподобляются друг другу в той или иной степени. В русском языке, как показывают данные словарей синонимов, уподобление идет преимущественно либо по линии приставок и суф­фиксов — одна приставка или суффикс при разных корнях, либо по линии корней — один корень в оформлении разных приставок и суффиксов. Поэтому для сигнификативных синонимов русского языка (по данным указанного Словаря синонимов...) наиболее ха­рактерны такие два типа:

I. ^ Безграничный, беспредельный, бесконечный, бескрайний, без­
брежный; неграмотный, безграмотный; непорядок, беспорядок;


II. Близко, вблизи, поблизости; угаснуть, погаснуть, загаснуть.
Синонимы по денотату — это слова, называющие один

и тот же предмет, но называющие его по-разному. Так как предметы отражаются в языке лишь через их названия, то по-разному назвать один и тот же предмет равносильно тому, чтобы создать или начать создавать разные понятия о нем, такие случаи мы и будем называть синонимами по денотату. Таким образом, денотативные синонимы отличаются от сигнификативных синонимов двумя признаками: во-первых, направлением развития, движением развития,— идет ли оно от меняющегося обозначения предмета (у денотативных) или от меняющегося понятия о предмете (у сигнификативных); во-вторых, степенью различия понятий о предмете. Конечно, часто трудно ска­зать, различаются ли синонимы лишь каким-либо признаком в пре­делах одного понятия (синонимы по сигнификату) или несколькими признаками, приводящими к различию понятий (синонимы по дено­тату). Где это различие провести трудно, там и разграничение сино­нимов на Сигнификативные и де/югапитые, по-видимому, несуще­ственно, это будут как раз промежуточные случаи, и можно пользо­ваться обобщенным понятием синонимов по сигнификату. Но неред­ко различие проходит довольно отчетливо. Сравним прут, хворос­тина, лоза; прут — всякая тонкая гибкая ветка без листьев, хворо­стина — длинная и сухая ветка, лоза — ивовый прут, очень гибкий и тонкий. Как орудие порки это тождественные понятия (о возмож­но различных предметах)—синонимы скорее сигнификативные; как посадочный материал —рл ишчпые понятия (о возможно тождествен­ных предметах): годный к посадке — лоза, негодный — хворостина, синонимы скорее денотативные. Различие типов синонимии опреде­ляется в конечном счете тем, существенно или нет для человека объективное различие предметов (см. об ограничительном признаке § 11). Выражение «оттенок понятия» и означает несущественное раз­личие, могущее стать существенным в другой связи. (Далее термин «синонимы», без уточнений, означает синонимы по сигнификату.)

Очень наглядны денотативные синонимы в народных названиях растений. Например, одно и то же растение плаун (Lycopodium davatum) — ползучая, ярко-зеленая лекарственная травка — назы­вается иначе деряга, от драть, згленица, змеиный мох, плывун.

Если учитывать второй признак — идет ли различие от меняю­щегося обозначения предмета (у денотативных синонимов) или от меняющегося понятия о предмете (у сигнификативных), то разгра­ничиваются ряды, которые могут выглядеть одинаковыми или похожими. Например: а) механизация, машинизация, автоматиза­ция — сигнификативные, б) механический, механизированный, ма­шинизированный, машинный, автоматический, автоматизирован­ный — денотативные. Сигнификативные синонимы представляют собой ряд, сходящийся в данный период существования языка для выражения оттенков одного понятия. Денотативные синони­мы — ряд расходящийся, представляющий новые и старые назы­вания одного и того же. Так, машинная обработка данных означа­ет использование электронно-вычислитечьных машин, механизиро­ванная обработка данных предполагает использование других механизмов — старое название того же процесса механизации на его раннем этапе. (См. далее § 19 и 53.)

Ряд денотативных синонимов часто представляет некоторую ис­торию языка. Это особенно наглядно в периоды бурного языкового развития, NiHiiM, например, для русского языка был конец XVIII — начало XIX и. Если вернуться к отмеченным уже выше названиям растении, которые бытовали и ту эпоху, то они как раз и образуют ря-1. дети,пивных синонимон: 1) былие, зелие, 2) летораслия, 3) рас-i <к)<1, /ннада, pocada и т. д. ($ 6). Другой такой же ряд денотативных < iMiMiiiiMOB представляли а начале XIX в. слова: словесные науки, кчесиость, письмена, письменность, литература, беллетристика и др.; изящная словесность, изящная письменность, изящная литера­тура, изящные письмена. Одни из этих способов наименования от­ходили в прошлое (изящные письмена), а за другими было будущее (словесность, литература, изящная словесность).

Наконец, речение синонимы по денотату — вариации называния одного и того же — постоянно встречаются в рамках одного выска­зывания, предложения, группы предложений или абзаца. Яркие примеры л'чго дает фольклор, iде часто целая песня строится на вариациях называния, на параллелизме называния:

Ерему в шею, а Фому в толчки! Ерема ушел, а Фома убежал, Ерема в овин, а Фома под овин, Ерему сыскали, а Фому нашли, Ерему 6uiu, а Фоме не спустили, Ept'Mii ушел в бсрс.шчк, а Фома в дубняк13[3].

При этом различие названий может переходить в называние явно различных вещей, но сопоставленные различные слова оказываются синонимами — березняк и дубняк в предыдущей песне. Или ленты-кружева и сарафан в следующей:

Ах ленты-кружева, да ленты-кружева, Сарафан из миткаля.

В такое же отношение уподобления друг другу могут ставиться не отдельные слова, как в предыдущем случае, а целые высказыва­ния, тогда получается метафора, а все сложное построение перера­стает в психологический параллелизм. А. Н. Веселовский возводил em n,-i'i;i ii.m.ie формы к тем временам, когда древний человек ото-/юиччплял жпш)> природы с человеческой жизнью, к временам ани-|ц им,1 (пп ipuiniee ем. § (it), а более рашпиле формы находил в из-

менты приеме народной поззии. Вот несколько примеров из его

'-и.пеГпиих наблюдений:

русская песня: ^ Отломилась веточка

От садовой от яблоньки, Откатилось яблочко; Отъезжает сын от матери На чужу дальню сторону;


украинская: Ой, тонкая хмелиночка На тин повилася, Молодая дьвчинонька В казака вдалася;

чувашская: У начала семи оврагов

^ Ягод много, да места мало,

В доме отца и матери

Добра много, да дней мало

(т. е. жить недолго); испанская:

A la таг, рог scr honda IB море, из-за его глубины,

Se van los rios, Идут реки,

F detras de tus ojos А за твоими глазами

Se van los mlos. Идут мои].14[4]

Вряд ли нужно особо доказывать, что синонимия в разных ее видах — ценнейшее достояние общего языка и художественной речи.


§ 10. Омонимо-синонимические группы слов. Паронимия. Омони­мия и синонимия как две «оси» в системе языка. Рассмотрим не­сколько довольно типичных колебаний и ошибок в русской речи: Слово для выступления предоставляется // представляется товарищу Я.15[1]; Ему представилась // предоставилась возможность; Детей надо оберегать // остерегать от гриппа; В эту эпидемию гриппа были случаи со смертельным // смертным исходом. Чем вызваны подобные колебания говорящих? Очевидно, тем, что соответствующие слова кажутся им очень похожими, трудно различимыми или даже таки­ми, которые нет необходимости различать. И это впечатление имеет основания. Действительно, по значению такие слова лингвистиче­ски определяются как семантические варианты одного и того же или близкие синонимы (см. § 4), а по форме они даже еще ближе друг к другу, чем некоторые типы синонимов (водный и водяной; кровавый и кровяной; непорядок и беспорядок, см. § 9). Такие отношения слов называются п а р о н и м и е и, а состоящие в этих отношениях слова — паронимами. Паронимия имеется во всех языках, ср. нем. gleich, glatt, flach, plait (здесь и далее указываем не значение каждого сло­ва, а лишь общее значение группы) 'ровный'; klappern, klapsen 'стучать'; blitzen, glitzern, blinken, blinzeln 'блестеть, мерцать'; (der) Block, (der) Klotz, (der) К los, (der) Pflock 'глыба, чурбан'; schleppen, schleifen 'волочить'; schteichen 'красться', schlingcn 'обви­вать'; англ, bash, mash, smasli 'ударять, разбивать', crash 'рушиться с грохотом', dash 'швырнуть', lash 'хлестнуть', rash 'бросаться', brash, 'ломать', clash 'сталкивать', plash 'плескаться', splash 'брыз­гать', flash 'мелькнуть'; другой ряд: tunnel 'туннель, дымоход', runnel 'канава, ручеек', ginnel, channel, canal 'канал'; франц. retrou-ver, recouvrcr, recuperer с общим значением 'возвращать себе что-либо' и т. п.

Дадим общее определение паронимии. В предыдущих параграфах мы неоднократно пользовались понятиями омонимии и синонимии как двух основных «осей», по отношению к которым оп­ределяются тождества и различия слов. Паронимию мы определим теперь как явление в полном смысле промежуточное; паронимия есть частичное совпадение двух фонетических слов, не сводимое к омо­нимии и к совпадению каких-либо самостоятельных частей этих слов (корней, приставок, суффиксов, окончаний), при одновременном сов­падении значений такого характера, что оно практически не может быть определенно квалифицировано либо как синонимия, либо как вариантность. Если совпадение двух фонетических слов таково, что граница совпадающих частей приходится на границу приставки, корня, суффикса, то благодаря этому вычленяется их общая при­ставка, корень, суффикс, но паронимии здесь еще нет, ср. близ-ко, в-близ-и, по-близ-ости. Если же граница совпадающих частей при­шлась внутрь приставки, корня, суффикса, окончания, разрезала хотя бы один из этих элементов слова, то создались условия для па­ронимии, ср. русск. ост-ерег-ать, об-ерег-ать, здесь совпадающие части -ерег- не являются корнем, налицо условия паронимии. Бла­гоприятных условий в данном случае еще больше из-за сходства приставок и окончаний: о-.. ,-ат.ь. Если к тому же имеется сходство значений, как в данном случае, то перед нами паронимия. Сход­ство значений может носить, как уже было сказано, самый общий и неопределенный характер. Так, в ряде английских паронимов на­чальная группа sp- соответствует значению 'испускать что-либо ртом': spit, spew, speak, sputter.

Сравнивая между собой приведенные выше немецкие примеры, мы видим, что в плане выражения они имеют следующую особен­ность: первые три звука во всех без исключения словах подобны друг другу в фонетическом отношении (это группы schl-, pi-, bl-и т. д.) и аналогичны в фонологическом отношении. Назовем эту группу звуков начальной, или началом слова. Третий звук, или пер­вый звук срединной части слова, совпадает в большинстве слов, но не во всех (это i, а, о, ei); остальные звуки срединной части макси­мально различаются. Наконец, в последней части слова снова боль­шое совпадение (-en, -eln, -ern в глаголах, -t, -ch, -Мъ прилагатель­ных). Таким образом, в плане выражения паронимия основана на сходстве фонетического состава слова, причем это сходство является своеобразной функцией от длины слова: оно велико в начальных звуках, минимально в срединных и снова увеличивается в конечных, но в конечной доле оно зависит также уже и от части речи, к которой принадлежит слово. Это соотношение является общим свойством паронимии в индоевропейских языках. Ему отвечает теоретико-ин­формационное устройство индоевропейских языков. Согласно дан­ным Р. Г. Пиотровского, короткие и средние слова (в записи: корот­кие до 4-х бука, средние от 5 до 7 букв; эксперимент, о котором идет здесь речь, производился над письменным текстом) дают монотонное убывание информации от начала к концу слова, связанное с тем, что среди коротких и средних слов много неизменяемых форм. У длин­ных слов графические схемы их информативности принимают так называемую (У-образную форму: максимумы информации сосредо­точены здесь в начале и конце словоформы, буквы же, находящиеся в средней части словоформы, несут наименьшую информацию. При­сутствие максимума информации в начале слова вызвано тем, что начальные буквы письменного слова содержат наибольшее количе­ство неопределенности в выборе. Отсюда следует, что указанные буквы несут наибольшее количество информации. Появление же максимума информации в конце слова обусловлено морфологиче­ской структурой слова в индоевропейских языках; в этих языках основную грамматическую информацию несу г присоединяемые к концу слова аффиксы и окончания16[2].

Как видим, паронимии — важное объективное свойство языка. Она не только источник ошибок для говорящих, но и средство упо­рядочения информации, содержащейся в лексическом составе язы­ка. Паронимия — одно из оснований так называемых обратных сло­варей, в которых слова расположены по алфавиту их букв с конца слова к началу. Обратные словари в свою очередь — важное сред­ство при машинной обработке языковой информации.

Омонимия и синонимия являются двумя «осями» в системе языка. Каждое слово, не теряя своей индивидуальности, оставаясь тем, что оно есть, или, выражаясь терминологически, сохраняя тождество самому себе, в то же время как бы скользит по этим двум противо­положным осям, подчиняясь, с одной стороны, тенденции к омони­мии, с другой — тенденции к синонимии с другими словами. Если схематизировать слово в виде круга, разделенного пополам, так что одна половина его символизирует фонетическое слово, а вторая—зна­чение, сигнификат, то положение слова на двух осях в языке может быть представлено такой схемой.

Положение о синонимии и омонимии как о двух «осях» в языке непосредственно восходит к работам С. Карцевского и Е. Курилови-ча (они упомянуты в § 4). Это важнейшее положение современной лингвистики характеризует не только отношения слов, но, как мы увидим в дальнейшем, и отношения между любыми элементами язы­ка, которые обладают формой и значением, т. е. между любыми зна­ками языка.