Никитин Б. П., Никитина Л. А

Вид материала

Документы

Содержание Для себя и для других? Микроскопические дозы?

Подобный материал:

• Никитина Л. А. Резервы здоровья наших детей Никитин Б. П., Никитина Л. А. Резервы здоровья, 3553.13kb.
• Список книг, выпущенных в 1948-1998 гг. 1948 Никитин, Афанасий. Хожение за три моря, 204.51kb.
• "хожение за три моря" афанасия никитина, 1022.23kb.
• Никитина Л. А. Резервы здоровья наших детей, 3797.53kb.
• Сергей Константинович Никитин в повести «Падучая звезда». Как и многие произведения, 44.71kb.
• Описание папки “Никитин Сергей” Без выходных данных, 83.82kb.
• Рассказ С. Никитина «Листопад в больничном парке», 60.13kb.
• Северная Аврора Николай Николаевич Никитин, 5820.29kb.
• 4. Развитие туризма в Новое время, 117.8kb.
• Сценарий линейки, посвященной дню рождения генерал-майора И. С. Никитина, 49.16kb.

^

Для себя и для других?

Л.А.: Это верно. Но мне хотелось, чтобы не я перекладывала дела на детей, а

чтобы дети сняли эти дела с нас сами, по собственной инициативе. А это само

собой не получалось. Не сразу мы поняли, что надо говорить не так: "Оля, бери

полотенце и помоги мне" или: "Алеша, наколи для меня лучинок на растопку", а

так: "Ребята, давайте-ка маме поможем посуду вымыть!" (говорит папа) или:

"Алеша, а что если на растопку щепочек папе заготовить - вот он обрадуется!"

(говорит мама). Тогда получается забота не о себе, а о другом!


Мы ошибались, когда просто поручали дело, давали какое-то задание, заставляли

выполнять до конца, но не всегда обращали внимание ребят на то, что работу

надо сделать еще и потому, что кому-то нужна помощь, внимание, забота. Работа

в таком случае выполнялась не как взятая на себя часть общего дела, а как

навязанная извне скучная повинность, от которой хочется увильнуть. И вот уже

мы слышим: "А почему я, а не Антон?", "Алеше меньше копать досталось, а он

мне не хочет помочь..." При шлось поломать голову: как же вернуть детям это

желание помочь, которое у годовалых проявляется как бы само собой?


Б.П.: Выход мы искали в том, что вместе с ребятами стали делать что-то нужное

не только для собственной семьи и дома, а для других, знакомых и незнакомых

людей.


Всей семейной "бригадой", со школьниками и дошкольниками, мы убирали дрова и

уголь у бабушки, расчищали беговую дорожку на улице - для всех соседских

ребятишек, участвовали в ремонте школьного помещения, ездили строить дом для

наших друзей, возили книги в библиотеку - всего не упомнишь. Вот в такой

общей работе для других, дружной, веселой, бескорыстной, и рождается не

только настоящая, действенная забота о людях, но и взаимопомощь, желание

выручить друг друга.


Об одном жалею: редки они у нас все-таки были, эти трудовые десанты, надо

было бы проводить их почаще. А то слишком много у современных детей, в том

числе и у наших, всяких занятий только для себя: играть, читать, заниматься

спортом, решать задачи, делать опыты и т.п. - все для себя! А что они делают

для других?

^

Микроскопические дозы?

И сколько? Сколько затратили сил, времени, старания, какой получили результат

- и по количеству и по качеству, - все это чрезвычайно важно. Я настаиваю на

том, что должен быть оптимум трудовой нагрузки, чтобы ребенок мог применить и

физическую силу, и поработать головой, и испытать свое терпение и

настойчивость в преодолении трудностей, и почувствовать радость и гордость,

когда получит ощутимый результат. Это, конечно, зависит от организации

работы, от ее нужности, полезности, но, честное слово, пять минут работы в

день - это еще не работа.


Когда мы перешли жить в другой дом, с отоплением, водопроводом, газом, нас

опять выручала необходимость: надо было утеплять дом, переделывать сарай,

очищать и строить спортплощадку, приводить в порядок сад. А кроме того, было

много разных сезонных работ, вроде весенней уборки двора или посадки огорода.

Обычно в подобных делах участвуют все - от мала до велика. Есть работа и

ежедневная: уборка, стряпня, посуда и пр. - ее делаем по очереди. Если все

это учесть, то у детей в среднем получается, конечно, не пять минут, но и не

более получаса в день. Думаю, этого мало, потому что остается каким-то

незаметным этот труд, совсем не трудным. А разве должно быть обязательно

трудно? Я считаю, это необходимо: трудовые усилия должны быть и по

напряжению, и по длительности не игрушечными, а значительными, что

называется, до поту, до усталости, той трудовой усталости, которая дает

особое гордое удовлетворение: "Я смог, я выдержал, я не хлюпик и не белоручка

какой-нибудь". Это гордость и достоинство рабочего человека. И его может и

должен испытать ребенок как можно раньше.

"Ниточка-Никиточка"

Это не теоретические рассуждения - мы все это наблюдали у своих детей, когда

организовали нашу "швейную фабрику", которую ребята ласково назвали

"Ниточка-Никиточка". Было тогда у нас трудное время. Для дополнительного

заработка мама брала надомную работу - шила фартуки, а мы ей все помогали

(старшему тогда было 11 лет). Работали от одного до двух часов ежедневно,

каждый по своей "специальности": кто скалывал булавками детали, кто нитки

обрезал, кто складывал, кто был "няней" в детском саду (играл с маленьким

тогда Ванюшей).


Л.А.: Я, правда, довольно скоро поняла, что наша "фабрика" отнимает у меня

слишком много времени: чтобы выработать требуемую от надомниц норму, мне

приходилось шить три-четыре часа в день. И это помимо семичасового рабочего

дня и обычной домашней работы. Через месяц-полтора я почувствовала: не

выдержу, брошу. Но не бросила. Почему?


Все дети любят играть во "взрослую" деятельность: "в магазин", "в почту", "в

завод", "в школу" и т.д. Но эта работа "понарошку" настоящего удовлетворения

не приносит. "Все только играй и играй. А что поделаешь, коли нет ничего

другого?" "Сколько в ребячьих играх горького сознания недостатка подлинной

жизни, сколько мучительной по ней тоски!" И еще: "Если детская комната

вопреки нашим запретам так часто бывает мастерской и складом хлама, а значит,

складом материалов для предполагаемых работ, не в этом ли направлении

обратить нам поиски? Быть может, для комнаты маленького ребенка нужен не

линолеум, а воз полезного для здоровья желтого песку, изрядная вязанка палок

и тачка камней? Быть может, доска, картон, фунт гвоздей, пила, молоток и

токарный станок были бы более желанным подарком, чем игра, а учитель труда

полезнее, чем преподаватель гимнастики или игры на пианино? Но тогда пришлось

бы изгнать из детской больничную тишину, больничную чистоту и боязнь

порезанных пальцев". Это любимый наш Корчак, его удивительная книга "Как

любить детей". Как радовались мы, читая эти строки, находя в них поддержку

собственным наблюдениям, чувствам и мыслям. Нет, как ни трудно мне было, а

закрыть нашу "фабрику" я не могла, не могла лишить детей радости участия в

подлинной жизни.


Б.П.: Два года работала наша "Ниточка-Никиточка". Наполовину это была,

конечно, игра "в фабрику", но работали всерьез, с рабочим местом, четким

ритмом, с ответственностью за качество. Это было чудесное время, которое мы

все вспоминаем с удовольствием. А почему? Слаженная, дружная работа - и

видимый результат: стопка готовых - нами сделанных! - фартучков (за месяц

400-500 сложенных по строгому стандарту и связанных аккуратными пачками по 20

штук).


Час-полтора довольно кропотливой однообразной работы, казалось бы, должны

были утомить ребят, но нет: они проникались каким-то особым рабочим

достоинством из-за своей необходимости, нужности на "фабрике". Как-то у Анюты

болел палец - занозила она его. Мы хотели освободить ее от работы, а она: "А

кто же будет кармашек прикалывать?" - и работала со всеми до конца "смены".

Просто удивительно, как наши непоседы преображались за работой: становились

сосредоточенными, внимательными, серьезными, даже какими-то чуть-чуть

важными. Участие в общем труде, осознание зависимости всех от каждого помогли

им ощутить, что жизнь состоит не только из приятного "хочу", но и из сурового

и ответственного "надо".


А как по-разному проявлялись их характеры: один не давал покоя своими

рационализаторскими предложениями, другой норовил вначале выдать большое

количество за счет качества, третий проявил необычайную аккуратность, даже

изящество, в своей "операции", а четвертый оказался универсалом - освоил все

"профессии" и всегда был готов помочь в случае "прорыва".


Особенно поражала нас, взрослых, та быстрота, с которой ребятишки осваивали

рабочие операции и целые "профессии". Не проходило и недели, как Анюта,

только что перешедшая на "подвертывание подола фартука", уже не отставала от

взрослого, а еще через неделю она уже успевала подвернуть два фартука, пока

взрослый делал один. Десятилетнему Антону уже через две недели после начала

работы "фабрики" в "трудовую книжку" (были у нас такие у каждого работника)

была записана новая профессия - "швея-мотористка". Он не только хорошо

подшивал карманы, бретели и пояса на своей электрической машине "Тула", но

мог ее настроить, заправить шпульку, отрегулировать шаг строчки, натяжение

нити.


Все вопросы на "фабрике" мы решали на общем собрании, и нам, взрослым,

нередко приходалось поражаться толковым и справедливым суждениям ребятишек о

распределении обязанностей, и о "технологии производства", и о рабочей

дисциплине, и о справедливости в "начислении зарплаты".