Geum.ru

Павсаний описание эллады

Вид материалаДокументы

Содержание


XXVIIIГора Геликон. Различная сила змеиного яда
XXIXГород Аскра и его основатели. Число и имена муз. Достопримечательности на Геликоне. Лин
Подобный материал:
1   ...   189   190   191   192   193   194   195   196   ...   222
^

XXVIII
Гора Геликон. Различная сила змеиного яда


1. Из всех гор Эллады Геликон обладает наиболее плодородной почвой и весь зарос культурными деревьями; так, кусты земляничного дерева, густо поросшие по ней, дают здесь повсюду прекрасную пищу для коз. Живущие по горе Геликону говорят, что все травы и коренья по этой горе никогда не причиняют смерти человеку. Даже у змей травы здешних лугов делают их яд более слабым, так что многие, укушенные ими, обычно избегают смерти, если обратятся к какому-нибудь ливийцу из племени псиллов или вообще примут какое-либо подходящее противоядие.

2 Достоверно известно, что яд наиболее ядовитых змей вообще в равной степени гибелен как для людей, так и для всех животных, но что сила яда у них зависит главным образом от того, чем они питаются. Так, я знаю - а это я слыхал от одного финикийца, - что в горной Финикии особенно ядовитыми делают ехидн коренья, <которыми они питаются>. Он говорил, что сам видел человека, который бежал от нападения ехидны; спасаясь, он влез на дерево; подоспевшая ехидна дохнула струей яда на дерево - и человек перестал жить. Вот что я слышал от него. А вот в стране арабов с теми ехиднами, которые живут под кустами бальзамового дерева, насколько я знаю, происходит другое. Величина куста бальзамового дерева приблизительно такая, как у миртового куста, а листья его такие же, как у зелени майорана (душицы). Арабские ехидны в большем или меньшем количестве живут под каждым кустом. Пищей им служит сладкий сок бальзамового дерева, да и вообще они любят жить в тени растений. Когда наступает пора для арабов собирать сок бальзама, каждый из них несет против этих ехидн две деревянные палки и, стуча по дереву, прогоняют ехидн; убивать их они не хотят, считая их посвященными этому бальзамовому дереву. Если кому случится быть укушенным этими ехиднами, то рана похожа на рану, нанесенную железным оружием, но яда их бояться не приходится: так как эти ехидны питаются самым душистым соком, то и их яд, смешавшись с ним, превращается из смертоносного в более безвредный. Таковы-то там случаи.

^

XXIX
Город Аскра и его основатели. Число и имена муз. Достопримечательности на Геликоне. Лин


1. Говорят, первыми людьми, которые на Геликоне принесли жертвы музам и нарекли эту гору священной горою муз, были Эфиальт и От; они же основали и город Аскру. Кроме того, и поэт Гегесин по поводу этого же сказал в своей поэме «Атфиде»:

«С Аскрой снова почил Посейдон, земли потрясатель,
С круговоротом времен родила она сына Эокла;
Первый он основал с Алоея сынами совместно
Аскру, что под Геликоном лежит, богатым ключами.»

Я сам не читал этой поэмы Гегесина, потому что она была уже потеряна раньше, чем я родился на свет. Но Калипп из Коринфа в своей истории Орхомена ссылается в доказательство своего рассказа на эти стихи Гегесина. Так делаю и я, воспользовавшись указанием Калиппа. В мое время от Аскры осталась одна только башня и больше ничего.

2. Дети Алоея считали, что муз было числом всего три, и дали им следующие имена: Мелета (Опытность), Мнема (Память) и Аойда (Песня). С течением времени, говорят, прибыл сюда, в Феспии, Пиер из Македонии, по имени которого в этой стране названа гора, установил число муз в количестве девяти и дал им те имена, которые они носят и доныне. Сделать это Пиер решил или потому, что считал это целесообразнее, или в силу какого-либо прорицания, или получив насчет этого указания от кого-либо из фракийцев: в древности фракийское племя считалось во всех отношениях более даровитым, чем македоняне, и, конечно, относилось более ревностно и тщательно к религии. Но есть люди, которые говорят, что у самого Пиера было девять дочерей и что их имена были те же самые, как и у богинь, и те, которых эллины называли детьми муз, были внуками Пиера. Со своей стороны Мимнерм, написавший стихотворение в элегическом размере на битву между жителями Смирны против Гигеса и лидийцев, в введении говорит, что старшие музы были дочерьми Урана (Неба), все же остальные, младшие, были дочерьми Зевса.

3. На Геликоне, если итти к роще муз, налево есть источник Аганиппы. Говорят, Аганиппа была дочерью Термеса, а этот Термес - река, которая течет у Геликона. Если итти к этой роще прямо по дороге, то встретится изображение Эвфемы (доброй славы), вырезанное в виде рельефа на камне; говорят, что эта Эвфема была кормилицей муз. За таким ее изображением есть изображение и Лина на небольшой скале, где высечена пещера; здесь каждый год перед жертвоприношением музам приносятся жертвы и ему как герою. Говорят, что этот Лин был сыном музы Урании (Небесной) и Амфимара, сына Посейдона, и заслужил великую славу за свою музыку, превзойдя в ней всех своих современников и всех тех, кто был раньше его, и что за это Аполлон убил его, так как он сравнялся с ним в пении. После смерти Лина печаль о нем разошлась повсюду и дошла даже до варварских стран; так, например, у египтян Лин перешел в песню, и эту песню египтяне на своем местном языке называют Манерос. Что касается эллинских поэтов, то прежде всего Гомер знал, что у эллинов есть песня о страданиях Лина; так, он говорит, что на щите Ахиллеса среди других художественных сцен, которые там изобразил Гефест, есть также и мальчик-кифаред, поющий песню о Лине (XVIII, 569):

«В круге их отрок прелестный на звонко рокочущей лире
Сладко перстами бряцал, воспевая прекрасного Лина.»

Затем Памф, который составил для эллинов самые древние гимны, когда была еще свежа печаль о Лине, назвал его Ойтолином (Обреченным на смерть Лином). Наконец, Сапфо с Лесбоса, узнав имя Ойтолина из поэм Памфа, воспела вместе <гибель> Адониса и Ойтолина. Фивяне говорят, что Лин был похоронен у них, но что после поражения при Херонее эллинского войска Филипп, сын Аминты, на основании какого-то видения, явившегося ему во сне, взял и перенес кости Лина в Македонию; но затем на основании других сновидений он вновь отослал останки Лина назад в Фивы. Но, по их словам, могильные камни с его могилы и все другие следы, которые там были, с течением времени исчезли. Фивянами рассказывается еще вот что: будто позднее этого Лина был другой Лин, которого называли сыном Исмения, и будто бы Геракл, будучи еще мальчиком, убил его, когда Лин учил его музыке. Но ни Лин, сын Амфимара, ни тот, который был позднее его, не писали поэм, а если и писали, то они не дошли до потомства.