Гиро п. Частная и общественная жизнь римлян

Вид материала

Документы

Содержание 10. Празднование юбилейных игр при Августе [1] 11. Частные жертвоприношения 12. Протокол одного собрания арвальских братьев (между 218 и 224 г. по Р. X.) 13. Суеверия римлян 15. Истолкование знамений 16. Благочестие во времена Августа 17. Увлечение женщин восточными культами

Подобный материал:

• Статья 24 Конституции РФ "Частная жизнь", 129.74kb.
• Предмет: Послання до Римлян Викладач: Капустін, 53.19kb.
• Частная гостиница "Катрин" Частная гостиница "Катрин", 52.71kb.
• Религия, частная жизнь, 207.05kb.
• Билет36 Общественная жизнь России во второй половине 19 века, 159.75kb.
• План работы: История термина «религия». Возникновение и развитие религоведения, 423.8kb.
• О. Э. Мандельштам в московской (вдоль Загородного проспекта), Литейной и Рождественской, 611.19kb.
• Лицензионный договор г. Москва 2012 года Общероссийская общественная организация «Российская, 47.03kb.
• План что такое частная жизнь и частное право. Понятие «гражданское общество», 81.01kb.
• Н. Г. Чернышевского Л. Н. Чернова повседневная и частная жизнь горожан в XIV-XVI веках, 1605.19kb.

9. Жертвоприношения

Жертвоприношение, которое являлось важнейшим религиозным действием, было тщательно определено во всех подробностях. Ни одна из этих бесчисленных подробностей не может быть названа второстепенной, малозначащей. Ритуал ни в чем не мог предоставить свободу действий тому, кто совершает жертвоприношение, так как в римском богослужении существенное значение каждого богослужебного действия заключалось именно в форме. В жертвоприношении все было освящено обычаем, а ломать старые обычаи строго запрещалось. Человек, который с глубочайшим религиозным чувством принес бы в жертву Юпитеру быка, а не вола, как это требуется по ритуалу, подвергся бы за это наказанию, как за грех.

Прежде всего предстояло выбрать жертву. У каждого бога были иа этот счет свои особые вкусы. Церере приносили кабана — врага жатвы, Либеру — козла, который разоряет виноградники. Высшие боги требовали белых жертв, низшим закалывались жертвы темных мастей, Вулкану и Робигону * — с рыжей шерстью. За некоторыми

__________

* Мужское божество, покровитель урожая.

350

исключениями пол жертвы должен был соответствовать полу божества. Прозерпина требовала коровы бесплодной, как и она сама, плодородная Земля — наоборот, такой коровы, которая в себе несла доказательства своей плодовитости, Юноне — богине материнства и семьи — приносили, кроме коров, еще и овец, имевших двух ягнят-близнецов, которые и сопровождали свою мать к алтарю. Минерва предпочитала телок, принимала также коров, но не терпела козлят, потому что они объедают оливковые деревья.

При умилостивительных жертвах приносился обыкновенно кабан или свинья. Если испрашивалась какая-нибудь милость, то старались выбрать такую жертву, которая так или иначе могла бы служить символом просимого. Так, когда желали, чтобы поскорее прошла болезнь или окончилось начатое дело, то жертву выбирали настолько престарелую, что можно было быть уверенным в скорой кончине ее. Новорожденные животные считались нечистыми; они становились чистыми, т. е. годными для жертвоприношения, лишь по достижении известного возраста: быки и другие животные того же вида — через 30 дней, бараны — через 8, поросята — на пятый или же на десятый день.

Могло случиться, что под руками не оказывалось животного, соединяющего в себе все необходимые условия. В таких случаях понтифики могли допустить исключение из правила. Белые быки становились редкими, ввиду чего Jupiter Latiaris стал принимать рыжих быков, а Юпитер Капитолийский простер свою снисходительность до того, что ему можно было предложить, вместо белых, быков, набеленных мелом. Первоначально богам приносились в жертву люди, потом их заменили другие живые существа. Богиня Mania [1], привыкшая сначала получать людей, впоследствии стала довольствоваться фигурками из теста и даже шерстяными куклами. Dis Pater и Сатурн также принимали кукол. Кровожадность манов научились обманывать, набрасывая на трупы покрывало цвета крови. Правда, со времени похорон Д. Брута Перы (в 264 г. до Р. X.) вошло в обыкновение приносить им человеческие жертвы в виде боя гладиаторов. Весьма вероятно, что бедные люди, вместо настоящих животных, часто приносили богам жертвы из теста.

Каждое жертвенное животное подвергалось предварительно тщательному исследованию (probatio), чтобы удостовериться, что оно обладает всеми качествами, которые требуются богом. Теленок, у которого хвост не достигал коленного сгиба, баран с заостренным хвостом, или с черным хвостом, или с разрезанным ухом — отвергались, как негодные. Впрочем, безукоризненные животные непре-

__________

[1] Mania — страшная богиня подземного царства, прародительница манов или ларов. — Ред.

351

менно требовались лишь тогда, когда по закону полагалось принести избранную жертву.

Поведение жертвы также имело значение. Если она спокойно ждала смертельного удара, ее принимали; если ее, напротив, приходилось тащить силой к алтарю, на это смотрели, как на отказ божества от жертвы; если же она вырывалась, то нужно было ее немедленно убрать.

Способ заклания жертвы также был точно определен. Некоторые из них убивались ударом топора или колотушкой, других зарезывали ножом. Удар направлялся иногда в верхнюю часть тела, иногда в нижнюю. Вслед затем удостоверялись, угодно ли жертвоприношение божеству, и достигло ли оно, таким образом, своей цели (litarе). Этот вопрос решался исследованием внутренностей. Если результаты исследования оказывались благоприятными, то части, которые должны быть уничтожены в честь богов, отрезались, варились и затем клались на алтарь. В принципе вся жертва целиком принадлежала богу, но римляне не злоупотребляли всесожжением. Обыкновенно для богов предназначались внутренности (exta), т. е. печень, кишки, легкие и сердце; остальное, смотря по обстоятельствам, или распределяли между присутствующими, или продавали в пользу храма, или оставляли жрецам. В некоторых случаях закон требовал, чтобы к внутренностям прибавлялась та или другая часть жертвенного животного. В противоположность этому бывали, кажется, случаи, когда молящиеся сами съедали всю жертву.

В ритуале жертвоприношений видную роль играли пирожки (liba). Приготовление этих liba производилось с соблюдением самых строгих и подробных правил. Вот, напр., как приготовлялась molа salsa, сделанная из муки и соли. Колосья, из зерен которых получалась

352

мука для этого пирога, собирались от майских нон до кануна майских ид тремя старшими по возрасту весталками, которые поочередно занимались этой благочестивой работой. Затем все весталки высушивали эти колосья, извлекали из них зерна, поджаривали последние и превращали в муку. Три раза в год, — за 18 дней до февральских календ, за 3 дней до июньских ид и за 3 дня до сентябрьских нон, — приготовляли драгоценный пирог, предназначавшийся для общественных жертвоприношений. Они смешивали муку с солью, приготовление которой было не менее сложно, так как ее нужно было столочь в ступке, высыпать в глиняный, обмазанный гипсом сосуд, поставить в жарко натопленную печь, разрезать расплавившуюся массу железной пилой и смачивать ее до самого дня употребления текучей водой или, по крайней мере, такой водой, которая не бывала в трубах.

Закон, приписываемый Нуме, постановлял, чтобы при возлияниях употреблялось вино от неподрезанной виноградной лозы. Вино же от подрезанной лозы если и допускалось, то должно было быть непременно натуральным, т. е. хорошо выбродившим, не переваренным, неиспорченным ударом молнии, несмешанным с водой. При этом нужно было еще удостовериться, не случалось ли кому-нибудь повеситься в том винограднике, откуда брали виноград, не попирала ли его раненая нога и проч. и проч. Иногда принесение в жертву вина не допускалось: нимфы, например, царившие в водах, не принимали его, также как и божества, которые покровительствуют вскармливанию грудью. Если жертва приносилась высшим богам, то чашу опрокидывали, чтоб вино вылилось сразу; низшим богам вино возливалось капля за каплей.

Вода должна быть ключевой. Часто даже, согласно ритуалу, ее нужно было брать из определенного источника. Так, например, для богослужения Весте вода бралась в Риме из ручья нимфы Эгерии, в Лавинии — из Нумиция [1]; для общественных жертвоприношений — из источника Ютурны на Марсовом поле. Водопроводная вода никогда не допускалась при совершении некоторых богослужебных действий. Очистительная сила воды увеличивалась прибавлением к ней соли и даже соединением воды с огнем: в воду погружали горящие факелы, и таким образом получалась люстральная вода.

Форма, название и употребление орудий для жертвоприношений (ножей, топоров, сосудов) точно определялись религиозными правилами. Так как первоначально священные сосуды были из глины, то в храме Весты только такие сосуды и употреблялись. Там, где

__________

[1] Lauinium — один из древнейших городов Лациума, по преданию, основанный Энеем; Numicius — речка, на которой находились роща и храм, посвященный Энею.

353

допускались к употреблению бронзовые, серебряные и золотые сосуды, тщательно сохранялись их традиционная форма и название.

С особенным вниманием относились к словам молитв, которые произносили во время жертвоприношений. Буквальная точность была необходимым условием, без соблюдения которого молитва становилась недействительной. Поэтому благоразумие внушало верующим обращаться к содействию сведущих и опытных в этом деле понтификов. Когда приносились жертвы или давались обеты от имени римского народа магистратами, то этими последними руководил великий понтифик или специально предназначенный для этого писец, который читал формулу, а тот, кто совершал жертвоприношение, повторял за ним. Когда дело шло о посвящении, то забота о точности произнесения формулы доходила до того, что не допускалось даже малейшее заикание или остановка.

(Bouche-Leclercq. Les Pontifecs de I'ancienne Rome, p. 61—68 et 93—110, chez Vieweg)
^

10. Празднование юбилейных игр при Августе [1]

В 17 году до Р. X. в Риме праздновались юбилейные игры. Открытая в 1890 году надпись знакомит нас с подробностями церемоний, сопровождавших эти празднества. Вот как Буассье излагает содержание этой надписи, истолкованной Моммзеном.

Август хотел, чтобы праздник вышел блестящим. По его приказанию, по всем городам империи глашатаи приглашали народ на игры, «каких никто не видал и никогда больше не увидит». Затем он потребовал от квиндецемвиров [2], председателем которых он состоял, осведомить граждан о предстоящих торжествах для того, чтобы все происходило правильно и в порядке, в особенности же для того, чтобы собралось побольше народу. Квиндецемвиры поспешили исполнить приказание и издали несколько указов, чтобы все знали, что будет.

26, 27 и 28 мая гражданам раздали факелы, серу и горную смолу; они унесли эти предметы к себе, чтобы огнем и дымом очистить самих себя, своих жен, детей и дома. 29, 30 и 31 мая они приносили самим квиндецемвирам первинки земных плодов: ржи, пшеницы, ячменя, бобов.

__________

[1] Юбилейные игры (ludi saeculares) устраивались каждые сто лет в честь главнейших римских богов для того, чтобы обеспечить силу и могущество Рима (см. ниже в этой статье молитву матрон). Учреждение этих игр предание приписывает первому римскому консулу Л. Валерию Попликоле. — Ред.

[2] Quindecemuiri sacrorum или sacris faciundis — коллегия из 15-ти жрецов, в обязанности которых лежало хранение Сивиллиных книг и гадание по ним. — Ред.

354

Празднество началось в ночь с 31 мая на 1 июня и продолжалось кряду три дня и три ночи. Во время ночных церемоний тщательно соблюдались древние предания. Они происходили близ алтаря Dis Pater против Яникульского холма. В первую ночь молились Паркам или Мойрам: Август и Агриппа принесли каждой из них трех овец и трех коз. Вторая ночь была посвящена подземным божествам Ilithyies, которые покровительствовали рождению, потому что все ведь рождается из земли. Так как они не любили кровавых жертв, то им предложены были разные пироги и печения: libа, рорапа, phtois [1]. В третью ночь чествовалась Мать-Земля, в жертву которой была принесена супоросая свинья.

После жертвоприношений устроены были для граждан развлечения иного рода. На Марсовом поле вдоль Тибра возвышалась деревянная сцена. Она имела ту особенность, что перед ней расстилалось громадное пустое пространство и не было ни орхестры, ни рядов скамеек: толпа смотрела стоя. Представления продолжались без перерыва в течение двух дней. Трагедии, комедии, мимы следовали одна за другой перед постоянно обновлявшейся толпой зрителей. Весьма вероятно, что для этого были собраны все труппы актеров, бывшие в Риме и бродившие по Италии.

Дневные празднества были радостные и веселые, что составляло резкую противоположность с мрачным и печальным характером ночных торжеств. Первый день был посвящен божеству Капитолия — Jupiter Optimus Maximus; Август и Агриппа принесли ему в жертву белого вола. На другой день наступила очередь царицы Юноны — в честь ее заклали корову. На третий день торжество было перенесено на Палатин в храм Аполлона, только что построенный Августом и бывший как бы домашним храмом императорского дворца. Здесь закончился праздник принесением в жертву священных пирогов.

В течение первых двух дней происходили и другие церемонии. 110 замужних матрон не моложе 25 лет устроили в честь Юноны и Дианы sellisternium [2], т. е. торжественное пиршество. За столом, уставленным кушаньем, как будто бы сидели на стульях божества, и им прислуживали со всеми знаками уважения. На третий день 27 юношей и 27 девушек из аристократических семейств, имевших в живых и отцов и матерей, пели гимн, специально сочиненный для этого случая Горацием — Carmen saeculare. Во время всех этих це-
__________

[1] Вот рецепт приготовления этого пирога: «Нужно взять отжатого сыру и истолочь его, затем положить его в металлическое решето, прибавить меду и петрушки и месить до тех пор, пока он не будет иметь вид теста».

[2] Sellisternium, так же как и lectisternium, называлось торжественное угощение богов; при этом первое название (sellisternium), обозначало, по-видимому, такое угощение, которое устраивалось женщинами специально для женских божеств. — Ред.

355

ремоний возносились молитвы богам. Молитва 110 матрон, обращенная к Юноне, может дать нам понятие обо всех остальных: «Царица Юнона, ты знаешь, что полезнее всего для римского народа квиритов. Мы, матери семейств и жены, припадая к твоим ногам, просим и умоляем сделать так, чтобы власть и могущество римского народа квиритов увеличивались. Помогать всегда славе латинского имени, даровать римскому народу квиритов спасение, победу и здоровье; покровительствовать римскому народу квиритов и легионам римского народа квиритов, оберегать от всякой опасности государство римского народа квиритов, быть милостивой покровительницей римского народа квиритов, квиндецемвиров, нас, наших домов и наших семей, — вот о чем мы, 110 матерей семейств и жен, выбранных от римского народа квиритов, умоляем тебя на коленях».

За официальными церемониями, после перерыва в один день, следовали различные игры, которые были устроены не от государства, а лично от магистратов, за их собственный счет. Они продолжались семь дней и происходили частью на деревянной сцене Марсова поля, о которой мы говорили выше, частью в театре Помпея, а также в театре Марцелла, который в то время еще не был вполне окончен. В заключение были устроены бега колесниц и травля зверей.

(Boissier, Revue des Deux Mondes, 15 Mars, 1892).
^

11. Частные жертвоприношения

Прежде чем приступать к жатве, надо принести в жертву свинью следующим образом:

Церере — свинью, самку борова; ее принеси в жертву прежде чем наступит время жатвы следующих злаков: пшеницы, полбы, ячменя, бобов и репы.

Вином и фимиамом надо умилостивить Януса, Юпитера и Юнону. Прежде чем заколоть самку борова, обратись к Янусу с такой молитвой: «Отец Янус, вместе с этими приношениями я возношу к тебе мою горячую молитву, чтобы ты постоянно изливал свою милость на меня, моих детей, мой дом и моих рабов».

Юпитеру следует принести пирог и обратиться с такой молитвой:

«Юпитер, вместе с этим пирогом возношу к тебе мою горячую молитву; будь милостив ко мне, к моим детям, к моему дому и к моим рабам. Будь возвеличен этим пирогом».

Затем, сделав возлияние Янусу вином, необходимо произнести следующее: «Отец Янус, как с прежними приношениями я молился тебе, так и теперь, делая это возлияние, молю: прими его милостиво!»

Затем к Юпитеру — со следующими словами: «Юпитер, прими пирог, прими вино, которое я возливаю тебе».

356

Затем надо заколоть свинью. Как только будут разрезаны внутренности, пусть снова дадут пирог Янусу и вознесут к нему молитву, как и раньше; затем пирог Юпитеру и те же молитвы; затем возлияния вином Янусу и Юпитеру и те же молитвы, что и раньше Затем Церере — внутренности свиньи и вино.

(Катон, О сельском хозяйстве, 134)

Освящать поле надо таким образом: прикажи обвести вокруг него suovetaurilia [1] в следующих выражениях: «С благословением богов, чтобы исход был благоприятен, поручаю тебе, Маний, обвести или обнести суоветаврилию вокруг моего поместья, поля и той части земли, которую ты думаешь освятить».

Перед этим возлейте вино Юпитеру и Янусу с такими словами «Отец Марс, прошу и молю тебя, будь милостив ко мне, к моим детям, к моему дому и к моим рабам. Чтобы быть достойным твоих милостей, я велел обвести суоветаврилию вокруг моего поля, земли и поместья От болезней виданных и невиданных, засухи и опустошения охрани меня, отврати и удали эти бедствия. Помоги прозябать плодам, злакам, виноградникам и деревьям моим; дай им произрасти благополучно. Сохрани и помилуй пастухов моих и стада мои; даруй здравие и благополучие мне, дому моему и рабам моим. Так для освящения поместья моего, земли моей и поля моего и для принесения очистительной жертвы заклал я эту суоветаврилию из молочных животных. Прими ее милостиво! Прими принесенных тебе в жертву с указанной целью этих трех молочных животных»

Вслед за этим возьми нож, разрежь и сложи в кучу сухой хлеб и пирог, которые находятся тут же, и сделай приношение. Как только заколешь борова, ягненка и быка, говори следующее: «Прими принесенную тебе с указанной целью эту suovetaurilia». Нельзя говорить при этом «свинья», «ягненок», «теленок» [2].

Если все это не удовлетворит божество, произнеси следующее «Отец Марс, если тебе мало этой молочной суоветаврилии — вот тебе и другая в искупление».

Если есть повод думать, что не принята одна или две жертвы, скажи следующее: «Отец Марс, если жертва той свиньи тебя не удовлетворила — вот тебе другая в искупление».

(Там же, 141)

__________

[1] Suovetaurilia — жертвоприношение, при котором происходило заклание трех животных свиньи (sus), овцы (ovis) и быка (taurus).

[2] Вероятно, потому, что при этом жертвоприношении бога обманывали, давая ему ягненка вместо овцы и теленка вместо быка — Ред.
^

12. Протокол одного собрания арвальских братьев (между 218 и 224 г. по Р. X.) *

На четвертый день после июньских календ в лесу Dea Dia [1] Алфений Авициан, промагистр [2], заклал у алтаря, в качестве очистительной жертвы, двух свиней, имевших поросят, и телку, затем, вернувшись из tetrastylum, он сел в кресло, после чего, вернувшись к алтарю, он положил на него внутренности свиньи. Он же положил в цирке внутренности телки на маленькую серебряную печь, обложенную дерном. После чего он снова вернулся в тетрастиль и, записав все это в протокол, снял с себя претексту и вернулся в свою палатку.

После полудня арвальские братья надели свои претексты, собрались в тетрастиле, сели на свои места, подписали протокол обряда и съели свиней и кровь. Затем, одетые в претексты с терновым венцом и покрывалом на голове, они пошли в лес, где под руководством Алфения Авициана, промагистра, заклали жирную овцу и исследовали ее внутренности После этого принесли в жертву ладан и вино. Потом, вернувшись в храм, они совершили на столе возлияние из урн, а перед храмом промагистр и фламин — другое возлияние на Траву. По возвращении к алтарю между ними были распределены деньги [3]; фламин и промагистр, несшие сосуды, полные вина, и кадильницы, принесли в жертву вино и ладан и встали перед дверью. Два брата вышли с общественными рабами за хлебами; по возвращении и тот и другой переложили хлеба из правой руки в левую, потом из левой в правую и отдали их общественным рабам. Вслед за тем они вошли в храм, где благословили урны и, раскрыв двери, простерлись у входа, потом сели в мраморные кресла и распределили между собой хлеба, украшенные лавром. Тогда они получили репу и lumenulia (овощи) и, обрызгав благовониями богинь,

__________

* Жреческая коллегия из 12 человек.

[1] Этот лес находился приблизительно в семи километрах о г Рима на Кампанской Дороге. Здесь было открыто множество документов, относящихся к деятельности арвальских братьев.

[2] Promagister — товарищ председателя коллегии арвальских братьев, их магистром часто был властвующий император.

[3] Каждый арвальский брат получал за участие в церемонии вознаграждение в 100 денариев.

358

заперли храм, из которого вышли все посторонние. Запершиеся в храме жрецы подняли до пояса претексты, взяли богослужебные книги и стали плясать, распевая:

Enos Lases juvate (три раза).

Neve luae rue, Marma, sins incurrere in pleores (три раза).

Satur fu fere Mars. Limen sali. Sta. Berber (трижды).

Semunis alternei advocapt conctos (трижды).

Enos, Marmor, juvato (три раза).

Triumpe (5 раз) [1].

После пляски по данному знаку вошли общественные рабы и взяли книги.

(Wilmanns, Exempla inscript. latinar., 1879).
__________

[1] Этот древний гимн уже был непонятен в эпоху империи. По догадкам ученых, его следует перевести так: «Лары, придите к ним на помощь. Марс, не дай напасть на толпу смерти и разорению. Насыться, жестокий Марс. Ты (обращаясь к одному из братьев) вскочи на порог. Стой! Бей порог. Вы, а потом вы, призывайте всех демонов (обоготворенных покойников или же сельские божества). Ты же, Марс, приди к нам на помощь. Скачите!»
^

13. Суеверия римлян

Имеют ли какую-нибудь силу слова и формулы заклинаний? Ни один мудрец не хочет верить в них, а между тем каждым своим действием он ежечасно, сам того не сознавая, свидетельствует о своей вере. Так, полагают, что без определенной формулы жертву заклать бесполезно, и что нельзя без нее обращаться к богам; сверх того о ниспослании какого-либо блага молятся по одной формуле, об отвращении какого-либо бедствия — по другой, о принятии дара — по третьей. Высшие магистраты, как известно, всегда в точности соблюдают эти различия. Чтобы в молитве не было пропущено какое-либо слово или нарушен порядок, один читает ее по записи, другой следит за ним, третий смотрит за тем, чтобы все хранили молчание; музыкант играет на флейте, чтобы не было слышно иных слов, кроме молитвы. Особенно памятуют о том, что, как только эринии шумом помешают молитве или в ней будет сделана ошибка, то немедленно внутренности жертвенных животных следует заменить или удвоить. Еще и теперь сохраняют как образец молитву, которую произнесли Деции, отец и сын, обрекая себя на смерть. Существует и молитва весталки Тукции, которую она читала в 609 году от основания Рима (в 145 г. до Р. X.), когда, вследствие обвинения в преступной связи, ее заставили нести воду в решете. Еще на нашей памяти, на Мясном рынке (f. Boarium) были закопаны в землю живыми мужчина и женщина, кажется, греки, а может быть, из какого-либо другого народа, с которым мы тогда воевали. И если


359

кто-нибудь еще и теперь прочитает молитву, которой сопровождалось это жертвоприношение и которую обыкновенно читает главный жрец коллегии квиндецемвиров, тот, конечно, должен будет признать за Заклинаниями силу, о которой свидетельствуют события 830 лет. И теперь мы верим, что весталки простой молитвой удерживают на месте беглых рабов, если только они не успели еще покинуть Рима... Силу заклинаний признают и законы Двенадцати таблиц: «Кто .заворожит полевые плоды...», —говорится в них. И в другом месте: «Кто произнесет страшное заклятие...» Нет человека, который не боялся бы заклинаний и ворожбы. Поэтому есть обычай, например, съев яйцо или улитку, тотчас раздавить скорлупу или разбить ее ложкой... Многие думают, что заклинанием можно разбить глиняную посуду; что змеи сами снимают с себя заговор заговором; что даже во время ночного отдыха они собираются на заклинания марсов [1]. На дверях часто пишут заклинания против пожаров... Катон Старший сообщил заговор против вывихов, Варрон — от подагры. Рассказывают, что диктатор Цезарь после одного опасного падения из повозки всегда, как только садился, три раза повторял заклинание, чтобы обеспечить себе безопасность поездки...

Все это можно подтвердить, сославшись на личное сознание каждого. Почему, в самом деле, в первый день нового года мы взаимно желаем друг другу счастья? Почему во время общественных очистительных жертвоприношений (lustrum) вести жертвы поручают людям со счастливыми именами? Почему, говоря об умерших, мы клянемся при этом, что не хотим запятнать их память? Почему нечетные числа обладают, по нашему мнению, особенным значением?.. Почему мы желаем здоровья тому, кто чихнул?.. Думают, что по звону в ушах отсутствующие чувствуют, что о них идут разговоры. Аттал утверждает, что если, увидев скорпиона, сказать «два» — он остановится и не будет кусать. Кстати, скорпион напомнил мне об Африке: как в других странах не начинают дела, не испросив соизволения богов, так в Африке ничего не предпринимают, не произнеся слова «Африка». За столом есть обычай снимать с рук кольца. Если, омочив палец в слюне, коснуться им за ухом, это облегчает тревожные думы... Если во время обеда зайдет речь о пожаре, мы проливаем воду под стол, чтобы его не случилось. Считается очень дурным предзнаменованием, если кто, вставая из-за стола, покачнет скамью, или в то время, когда кто-нибудь пьет, отодвинет стол... В древности хлеб, выпавший из рук, всегда поднимали, и даже не полагалось дуть на него, чтобы очистить от сора; при этом, по словам или мыслям того, с кем это случилось, делались предсказания; считалось особенно ужасным, если хлеб выпа-

__________

[1] Марсы — сабельское (одно из латинских) племя, жившее в средней Италии вокруг Фуцинского озера; римляне считали их искусными заклинателями змей. — Ред.

360

дал из рук понтифика во время трапезы в честь Плутона. Для искупления нужно было вновь положить его на стол и сжечь на очаге лара. Говорят, что если лекарство случайно положить на стол, оно теряет силу. Обрезать себе ногти во время римских нундин (базар), начиная с указательного пальца, считается неблагоприятным для денежных дел. Прикосновение к волосам в 17-й и 29-й дни луны охраняет их от выпадения и от головной боли. Деревенский обычай, соблюдаемый почти во всех италийских поместьях, запрещает женщинам во время прогулок по дорогам вертеть веретено и даже вообще нести его незавернутым, так как думают, что это препятствует осуществлению всяких надежд, и особенно надежды на урожай. М. Сервилий Нониан при болезни глаз, тотчас же, не называя болезни по имени, и раньше чем кто-либо ее назовет, писал на бумажке две греческие буквы: «п» и «а», и вешал ее за нитку на шею. Мутиан, бывший три раза консулом, носил таким же образом живую муху в белом мешочке: и оба они уверяли, что благодаря этим средствам глаза их не будут гноиться. Существуют заклинания против града, против многих болезней, против ожогов; некоторые из этих заклинаний были даже испытаны.

(Плиний. Естественная история, XXVIII, 3—5)

14. Знамения

Во время движения Ганнибала на Рим «страх увеличивался вестями о многочисленных знамениях. В Сицилии у нескольких солдат воспламенились наконечники копий, а в Сардинии загорелась палка в руках всадника, который делал обход караулов; берега светились множеством огоньков, на двух щитах выступил кровавый пот, несколько солдат были поражены молнией, и казалось, что солнечный диск уменьшается. Рассказывали, что в Пренесте с неба падали огненные камни, а в Арпах видели, как солнце боролось с луной, а на небе были щиты. В Капене среди белого дня взошло две луны; в Цере реки потекли кровью, и даже в источнике Геркулеса вода была усеяна кровавыми пятнами; в Анциуме кровавые колосья упали в корзину жнецов, а в Фалериях небо как бы разверзлось, и в зияющей бездне его появился ослепительный свет... В то же самое время в Риме на Аппиевой дороге выступил пот на статуях Марса и изваяниях волков. В Капуе небо словно горело, и луна как будто падала вместе с дождем. И менее важные знамения были приняты на веру: волосы у некоторых коз стали шерстью, курица превратилась в петуха, а петух — в курицу».

(Тит Ливий, История, XXII, 1)

Несколько времени спустя «было совершено девятидневное молебствие по случаю того, что в Вейях шел каменный дождь. Лишь

361

только распространилась весть об этом, тотчас же — как это обыкновенно бывает — появились рассказы и о других знамениях: в Минтурнах молния ударила в храм Юпитера и в священную рощу Марики [1], а в Ателле — в городскую стену и ворота. Жители Минтурн рассказывали, сверх того, еще более страшные вещи: будто в городских воротах появился кровавый ручей. А в Капую ночью пробрался волк через ворота и растерзал ночного сторожа. Дабы предотвратить дурные последствия этих знамений, жрецы постановили совершить жертвоприношение из взрослых животных и назначили общественное молебствие на один день. Потом снова девять дней :лужили молебны, потому что на Авентинском холме, на том месте, где освящают оружие (Armilustrum), шел будто бы каменный дождь. Только что успокоились, — вновь всполошила всех весть, что в Фрозиноне родился ребенок ростом с четырехлетнего и — что еще удивительнее — так же, как 2 года тому назад в Синуэссе, — неизвестного пола. Вызвали из Этрурии гадателей (haruspices); те объявили, что это знамение грозит ужасным позором, и что ребенка следует «утопить за пределами области римской, в море открытом, так, чтобы он земли не коснулся»; его живым заделали в ящик, вывезли в море и бросили. Сверх того, жрецы постановили, чтобы 27 девушек обошли город с пением гимна, который сочинил поэт Ливий. Когда они разучивали этот гимн в храме Юпитера Статора, в храм Юноны Царицы на Авентине ударила молния. Гадатели объявили, что это знамение касается женщин, и что они должны дарами умилостивить богиню. Эдиктом курульных эдилов были созваны на Капитолий те из них, «которые имели местожительство в римском городе или не далее 10 миль от него»; здесь они выбрали из своей среды 25 женщин, которым и передали взносы из своего приданого. На эти средства был сделан золотой чан, принесен на Авентин, и матроны с надлежащим благоговением совершили здесь жертвоприношение».

(Там же, XXVII, 37).

В то время когда в Македонии происходило сражение при Филиппах,* боги заранее возвестили римлянам исход битвы. «В Риме солнце то стало уменьшаться и сделалось совсем маленьким, то вдруг выросло до громадных размеров и даже казалось тройным; иногда оно светило и ночью. Молния ударила во многие места, между прочих — в храм Юпитера Победоносца. Тут и там вспыхивали огни. В садах Октавиана и Антония, расположенных рядом вдоль берегов

__________

* Битва при Филиппах между цезарианцами и республиканцами произошла в 42 г. до н. э. Республиканцы были разбиты.

[1] Marica — древнеиталийская нимфа.

362

Тибра, раздавались трубные звуки и слышался стук оружия. Потом какая-то собака протащила труп другой собаки вплоть до храма Цереры, вырыла лапами яму в земле и зарыла его тут же. Ребенок родился с десятью пальцами на каждой руке; самка мула произвела на свет урода, который лишь сзади был мулом, а спереди походил на лошадь. Разбилась колесница Минервы по пути с ристалищ в Капитолий. У статуи Юпитера, что на Альбанском холме, во время самого праздника показалась кровь на правом плече и на правой руке... Из рек некоторые совершенно высохли, а некоторые стали течь к истокам...»

(Дион Кассий, XLVII, 40).
^

15. Истолкование знамений

Вот как гаруспики объясняли знамения, которые представляли собой внутренности (exta) жертвенных животных.

Их исследованию подвергались селезенка, желудок, почка, сердце, легкие и печень. Мы ничего не знаем о правилах истолкования, относящихся к первым трем органам; мы имеем лишь свидетельство о том, что селезенка иногда менялась местами с печенью; но это уже чудо. Сердце, вследствие того, что его внешний вид менее подвержен случайным изменениям, мало останавливало на себе внимание гаруспиков. Первоначально они даже совсем пренебрегали им, и лишь с 274 г. до Р. X. сердце появляется среди exta. С этих пор было установлено считать хорошим знамением, если на кончике сердца замечается некоторое ожирение. Отсутствие этого органа считалось чудом. Цезарь именно таким образом был извещен о том, что пурпурная мантия и золотой трон погубят его. Легкие, вследствие того, что их внешний вид чаще подвергается изменению, заслуживали большего внимания; если легкое оказывалось как бы расколотым, то следовало отложить всякое предприятие. Но самое существенное значение имело исследование печени.

Одна сторона печени имела отношение к вопрошающему (pars familiaris), другая — к судьбе его врагов (pars hostilis). Развитие этой последней, богатство сосудов в этой части печени было, следовательно, дурным знаком. Так же были распределены и щели, которые разделяют печень на доли: была щель «дружественная» и щель «враждебная». Чем тоньше и изящнее была линия щели, тем более благоприятным знаком считалось это для вопрошающего или его врагов. Само собой разумеется, что щель, неправильно идущая или необыкновенная, считалась дурным знаком.

Выдающиеся оконечности печени (fibrae) представляли собой части, наиболее обильные знамениями, особенно та, которая назы-

363

валась головкой печени — выпуклость на краю правой доли. Отсутствие этой выпуклости означало смерть; удвоение — борьбу двух сил, следовательно, раздоры; если она была как бы расколота щелью, то это предвещало переворот и изменение во всем строе жизни, что могло быть и хорошим, и дурным знаком, смотря по обстоятельствам. Нередки были и чудесные случаи, что еще более осложняло анатомическое исследование гаруспиков. Попадалась двойная печень или с двойной оболочкой, что знаменовало силу и благополучие. Наконец, гаруспики изучали и расположение кровеносных сосудов. Это производилось во время варки внутренностей, которые рассортировывались, согласно требованию ритуала, смешивались с кусками известных частей мяса, пересыпались мукой с солью и сжигались на алтаре. Это называлось «подношением внутренностей» (exta porricere). Во время торжественных жертвоприношений, если жертвой было рогатое животное, его внутренности сначала варились, а потом подвергались сожжению. Если при этом печень разваливалась так, что распадалась на части, то это было таким же дурным знаком, как и полное отсутствие этого органа.

Толкование ауспиций по полету и крику птиц было делом особых гадателей-авгуров. Число птиц, которые при этом подвергались наблюдению, было весьма незначительно; но в то же время всякая птица могла служить непредвиденным знамением, и некоторые из них всегда являлись зловещими. Некоторые из пернатых (без сомнения, редкие в Риме и Италии) пользовались такой дурной славой, что иногда одно появление их влекло за собой искупительные жертвы.

Птицы, над которыми производились наблюдения авгуров, делились на alites и oscines, в зависимости от того, чему придавалось значение знамения — полету их или крику. Птицы, посвященные самым древним латинским божествам — зеленый дятел Марса и рыбный орел Весты, имели то преимущество, что принадлежали к обеим категориям. Орел, ястреб и сарыч были alites; ворон, ворона и ночная сова принадлежали к oscines.

Наблюдая alites, авгур должен был прежде всего заметить направление их полета, затем высоту, на которой они держатся, последовательность взмахов крыльями и вообще их поведение, т. е. инстинктивные действия, которые они могут производить пролетая. Так, например, ритуал предусматривает случай, когда птица чистится или вырывает у себя перья. Если наблюдались oscines, то, кроме указанного выше, надо было заметить частоту, силу и в особенности характер крика. Если ворона была слишком болтлива, или ворон кричал сдавленным голосом, то это было дурным знаком. Немалое значение имело также и то, куда сядет птица. Наконец, если крик дятла и вороны считался благоприятным, когда слышался слева, то по отношению к ворону было как раз наоборот.

364

Могло случиться, что во время наблюдения замечалось несколько различных и даже противоположных знамений. В таком случае, по требованию ритуала, их надо было согласовать друг с другом и выделить преобладающее значение того или другого знамения; при этом имелось в виду не только количество, но и качество их.

Что касается качества, то относительно этого мнения расходились. Между птицами была своего рода иерархия, так что знамение, данное орлом, имело больше значения, чем знамение ворона; но при этом надо было принять в расчет и время появления каждого из обоих знамений. Одни утверждали, что первое знамение имеет преимущественное значение; другие же, наоборот, видели в каждом новом знамении подтверждение или уничтожение предыдущего и придавали больше всего значения последнему знамению.

Наблюдатель, кажется, имел право мысленно определить мгновение, с которого он будет считать знамения действительными. Он мог также ограничиться первым знамением, если оно было благоприятно, или же пропустить вначале несколько дурных ауспиций в ожидании лучших.

Существовал еще особый способ гадания, который назывался signa ex tripudiis. При этом замечалось положение и движение птиц, особенно в тех случаях, когда они несли в клюве какой-нибудь предмет, которому можно было придать символическое значение. Греческие предания изобилуют рассказами, в которых птицы роняют сверху что-нибудь, обыкновенно кусочек мяса, похищенный с алтаря в каком-нибудь определенном месте. У Вергилия Эней следит глазами за голубями, посланными ему его матерью Венерой, и замечает, что они едят на лету; эту черту поэт заимствовал из деятельности авгуров. Одно из таких знамений называлось tripudium sollistimum, когда птица, глотая с жадной торопливостью пищу, уронит часть ее. В теории таким способом можно было наблюдать всех пернатых;

но на практике наблюдение ограничивалось обыкновенно цыплятами, причем охотно прибегали к искусственным мерам, чтобы получить необходимые знамения. Цыплят запирали в клетки и подвергали строгому посту, что располагало их к прожорливости во время ауспиций. Цицерон возмущается подобными приемами. «Разве может быть, — говорит он, — хотя бы тень пророчества в знамении, которое вымучено таким образом? Если бы птица могла свободно проявить себя, то ее поступок был бы знамением, и ее можно было бы принять за вестницу и истолковательницу воли Юпитера. Но когда вы ее держите запертой в клетке, так что она почти умирает от истощения и потом бросается на пищу с такой жадностью, что часть ее роняет из клюва, — неужели это можно назвать ауспициями?»

Очень часто авгуры и гаруспики, при истолковании замеченных ими знамений, преследовали политические цели. Таково было объяснение гаруспиков в 58 году до Р. X., текст которого Цицерон сохранил

365

в своем Об ответе гаруспиков (10 и след.): «На латинской земле слышны были шум и стоны, а в соседней местности, прилегающей к городу, какой-то глухой шум и страшный звук оружия, — все это знамения, идущие от Юпитера, Сатурна, Нептуна и Земли (Tellus) — небесных богов, ввиду того, что игры отпразднованы были слишком небрежно и были осквернены, священные места употреблены для мирских целей, ораторов умертвили вопреки всем человеческим и божественным законам, данное слово и клятва были попраны, древние и таинственные жертвоприношения были произведены с небрежностью и осквернены. Бессмертные боги предостерегают, чтобы, вследствие раздора и несогласий в высших классах, сенаторы и их вожди, оставленные без помощи, не подверглись опасностям и убийствам, вследствие чего провинции могут восстать под предводительством одного главы, прогнать войска и тем окончательно ослабить государство. Боги предостерегают также, чтобы общественное благо не потерпело ущерба от тайных козней, чтобы не выбирали на высшие должности людей с запятнанной репутацией и приговоренных судом, наконец, чтобы образ правления остался неизменным».

(Bouche-Leclercq, Histoire de la divination dans l'antiquite, IV, pp. 68 et suiv.; 199 et suiv., chez Leroux).
^

16. Благочестие во времена Августа

Век Августа был благочестивым веком. Восстанавливая порядок, Август восстановил также и религию. Он навсегда соединил титул императора с титулом верховного понтифика и с управлением делами, относящимися к области религии. Кроме того, он был членом пяти жреческих коллегий. Он восстановил лежащие в развалинах священные здания; возобновил забытые старые праздники и учредил новые; обогатил великолепными подарками сокровищницы богов; увеличил число жриц, усилил их значение и дал им новые привилегии; он открыто высказывал сожаление, что не имел в своей семье девочки подходящего возраста, которую можно было бы посвятить в весталки. Его особа была объявлена священной; имя его упоминалось в гимне салийских жрецов. Дион Кассий в словах, которые он вкладывает в уста Агриппы, обращающегося к Августу, превосходно выразил характер и направление религиозной политики цезарей: «Ты не потерпишь ни безбожия, ни магии», т. е. ни отсутствия религии, ни религии тайной и неподчиненной определенному порядку.

Вергилий восхищается Лукрецием и завидует ему, но он почтительно отказывается подражать дерзости и резкости этого поэта. Гораций не был набожным в юности. В одном своем сочинении, написанном еще до умиротворения римского государства, он выразил,

366

по поводу бывших будто бы знамений богов, неверие, напоминающее Эпикура; впоследствии же он, если и касался религии, то лишь с полным уважением к ней. Даже Овидий советует подчиняться религии: «Хорошо, чтобы были боги, а раз это хорошо, то мы должны их любить и приносить на древние алтари вино и ладан». Вся блестящая поэзия этого времени проникнута религиозным чувством столько же, сколько и монархическим. Тибулл выставляет на вид свое религиозное усердие, как заслугу, дающую ему право на милость богов, его элегии полны молитв, упоминаний о жертвах и об искуплении; то же самое можно сказать и о произведениях Пропорция. Одна из поэм Овидия, Фасты, посвящена верованиям и обрядам римской религии, причем среди его описаний нередко попадаются молитвы. Бблыпая часть сочинений Горация представляет собой религиозные песнопения, настоящие гимны Юпитеру и всем богам, которых он умоляет о благоденствии государства. О чем бы ни заставляла петь поэта его капризная муза, в его произведениях всегда занимают почетное место боги, всегда у него на языке их священные имена, упоминание об алтарях, возлияниях и жертвах. Вергилий по преимуществу поэт благочестия. Его Энеида — священная поэма. Эней постоянно занят поклонением богам и исполнением священных обязанностей, и боги, в свою очередь, никогда не перестают руководить им.

Богатая литература эпохи Августа превосходно изображает настроение тогдашнего общества: оно живет в мире сверхъестественного.

Все были убеждены, что боги проявляют себя в чудесах и знамениях. Рассказывают, что Брут * накануне своей последней борьбы лежал однажды в своей палатке и не спал, как вдруг увидел какую-то фигуру, которая молча стояла у его постели. «Кто ты?» — спросил он и получил ответ: «Я — твой злой гений, и ты меня скоро снова увидишь в Филиппах». Боги проявляли себя в разных милостях, а чаще всего в гневе. Дионисий Галикарнасский ** рассказывает, что когда римские женщины соорудили статую женской Фортуны, то эта статуя в присутствии всех заговорила, чтобы похвалить женщин за их благочестивое усердие. У Тита Ливия целые страницы наполнены описаниями знамений, которые подавали боги; он рассказывает, например, что бык зашел на третий этаж дома, что другой бык явственно произнес: «Берегись, Рим!» Все события этого времени, занесенные на страницы истории, окружены целым рядом знамений, которые будто бы предсказывали эти события. В книгах историков рассказывается о зловещих предзнаменованиях, которые предшествовали смерти Юлия Цезаря; такие же предзнаменования, оказы-

___________

* Брут погиб в битве при Филиппах.

** Дионисий Галикарнасский, греческий историк I в. до н. э., описал «Римские древности» в 20 книгах.


367

вается, были перед смертью Августа и всех деятелей этой эпохи. Знамения были и перед победой при Фарсале * и перед поражением Вара.** Составленные Светонием биографии цезарей переполнены всякого рода чудесами.

В это время процветали всевозможные способы узнавать судьбу. Здесь прежде всего нужно назвать авгуров; затем Сивиллины книги, гаруспиков, которые постигли науку чтения знаков, начертанных во внутренностях животных, и науку о молнии; потом вызывание мертвых и, наконец, астрологию. К этому следует прибавить свободные и неподдающиеся никаким уставам и правилам предсказания людей, одержимых каким-нибудь духом. Август устроил в честь богов чрезвычайные «Большие Игры», потому что какая-то женщина, у которой на руке были начертаны таинственные знаки, стала пророчествовать и грозить Риму гневом богов: император нашел нужным считаться с возбужденным настроением толпы, которое вызвала эта пророчица. Во властвование Калигулы, когда этот император в первый раз производил ауспиции в день нового года, какой-то раб взобрался на священное ложе (pulvinar) Юпитера Капитолийского и стал оттуда произносить разные зловещие предсказания. Затем он убил собаку, которую привел с собой, а потом и сам удавился. Преобладающей страстью этого времени была астрология. Если кто-нибудь был недоволен судьбой и беспокоился, то он обращался к звездам, думая от них получить надежду. Чаще всего к небесным светилам обращались с вопросами о смерти императора или тех, от кого ожидали получить наследство, Август запретил советоваться с астрологами иначе, как при свидетелях, и даже при свидетелях не позволял спрашивать о чьей-нибудь смерти. Говорят, что для ослабления доверия к тайным гороскопам он сам велел составить свой гороскоп и обнародовал его. Один поэт, живший в это время, по имени Манилий, не сомневается, что будущее написано в очертании фигур, которые составляют на небе звезды, и что человек может его прочесть. Человек, говорит он, может ошибаться, но порядок звезд не ошибается и не обманывает. Тиберий очень увлекался астрологией. Говорят, некто Фрасилл предсказал Агриппине, что Нерон сделается императором, и даже сообщил, как он ей отплатит за это. Иногда астрологов изгоняли из Рима, но они всегда возвращались снова.

Посредством мантики люди получали от богов советы и указания. Магия давала им больше: благодаря ей боги оказывали им помощь и непосредственно участвовали в их делах. Увлечение магией началось уже с царствования Августа. О ней упоминают и Вергилий, и Гораций, и элегические поэты. Горациевская Канидия вместе со

___________

* Юлий Цезарь разгромил Помпея в 48 г. до н. э. близ г. Фарсал в Фессалии.

** Публий Вар, главнокомандующий римскими войсками в Германии, в сентябре 9 г. н. э. погиб в битве в Тевтобургском лесу.


368

своими подругами, Саганой и Вейей, для того чтобы приготовить любовный напиток, морят голодной смертью ребенка. Они зарывают его в землю по шею и ставят вокруг него кушанья, которых он не может достать; кушанья эти постоянно переменяются, разжигая аппетит, для того чтобы ребенок умирал от желания. Поэт заставляет нас присутствовать при этой ужасной сцене и слышать последние слова ребенка, который посылает перед смертью ужасные проклятия своим мучительницам. Канидия умеет также оживлять восковые фигуры, снимать луну с неба и воскрешать мертвых, которые дотла сгорели на погребальном костре.

Скептическое отношение к аду и загробной жизни очень мало было распространено среди римлян того времени. Напротив, священный ужас, обыкновенно наполнявший их сердца, удваивался при мысли о том свете. Они были уверены, что именно после смерти человека ярость богов становится особенно страшной. Один стоик говорит, что с людьми надо обращаться, как с детьми, что они хорошо ведут себя только тогда, когда их пугают именами Ламии, Горгоны, Эфиальта (Альфито?) и Мормолики, а также старинными лешими и букой. Их можно уберечь от зла только страхом божественного наказания, угрозами и ужасом, которые внушаются им посредством видений и картин или же рассказов о случаях, будто бы действительно происшедших с тем-то и тем-то. Отсюда мучения, кратко описанные Вергилием и подробно изображенные в Ибисе Овидия [1].

Вера в ад стояла в связи с верой в манов. В виде манов люди переживают, так сказать, сами себя, и иногда в этой новой подземной жизни продолжают заниматься делами земной. Маны обиженного преследуют обидчика до тех пор, пока не получат удовлетворения. Тит Ливии так заканчивает историю децемвиров: «Маны Виргинии, более счастливой после смерти, чем при жизни, переходили из дома в дом, чтобы совершить дело мести, не оставляя в покое ни одного из виновников, и только после этого они, наконец, успокоились». Нечего и говорить о вере в выходцев с того света, которые появляются чаще всего во сне, обыкновенно с требованием погребения. В источниках начала империи упоминаются также оборотни и вампиры, которые сосут кровь и пожирают внутренности у детей, лежащих в колыбели.

Набожность века Августа выражалась не только в верованиях, но и во внешней обрядности. Древний Рим уже был священным городом. «Наш город, — говорит одно лицо у Тита Ливия, — сооружен на основании ауспиций и небесных знамений; в нем нет места, которое не было бы священным, и где не обитало бы божество. Торжественные жертвоприношения приурочены здесь к различным
___________

[1] Ibis — памфлет против одного личного врага, написанный Овидием, когда он жил в изгнании. — Ред.


369

местностям и дням». В Риме было около тысячи святилищ богов ларов, в связи с культом которых было и поклонение гению импе- ратора. Весталки беспрестанно возносили молитвы о благе и спасении города и, кроме того, особые молитвы по поводу той или другой определенной опасности. Религиозными церемониями сопровождались все важнейшие моменты общественной жизни. Магистрат, созывавший народное собрание, молился богам, прежде чем обратиться к народу с речью. В сенате перед началом заседания приносился в жертву ладан. В начале войны или после поражения богам давался обет соорудить храм или устроить чрезвычайный праздник, конечно, только в случае успеха. Во время повальных болезней богам устраивались пиршества в храмах и их изображения возлежали за столами. В случае засухи женщины — босые, с распущенными волосами — отправлялись в храм Юпитера, чтобы вымолить у богов воды. Когда новый консул вступал в должность, он прежде всего с большой торжественностью совершал жертвоприношение в Капитолии. Так же поступал и триумфатор; прибыв к храму, он выходил из колесницы и на коленях вползал по ступенькам храма.

Государственная религия, величественная уже вследствие величия самого Рима, не пренебрегала тем не менее самыми незначительными мелочами и была весьма скрупулезной. Само это выражение происходит от латинского слова scrupulum, которое собственно значило «маленький камешек», а потом в переносном смысле стало употребляться и как религиозный термин; при этом оно сначала применялось к мелочным подробностям обряда, как это видно из следующих слов Валерия:* «Неудивительно, что боги постоянно милостиво заботятся об увеличении и сохранении государства, которое с такой тщательностью и добросовестностью относится к самым мелочным scrupula религии; так как нужно признаться, что наша религия никогда не переставала настаивать на самом точном исполнении обрядов». Тит Ливий говорит: «Все это мелочи, но наши отцы именно потому, что не пренебрегали этими мелочами, сделали Рим великим».

Если мы обратимся к частной жизни, то увидим, что и здесь религия выступает в эту эпоху более чем когда-либо на первый план: и в радостях, и в горестях, и во всех делах и занятиях людей. У брака свои особые божества-покровители. Смерть дает повод для целого ряда обрядов, каковы: похороны, годовщина смерти, поминовение умерших близких и любимых людей, поминовение всех покойников.

Овидий рассказывает о святилище, которое овдовевшая Дидона соорудила в честь своего мужа Сихея; а в своих Фастах он описывает Feralia, соответствующие нашей радунице. Они праздновались у римлян в конце февраля, т. е. в конце их года (который начинался


___________

* Валерий Максим (1-я пол. I в. н. э.), римский писатель; до нашего времени дошло его сочинение «Достопримечательные деяния и высказывания».


370

1 марта). У Овидия же мы встречаем описание празднования дня рождения. Находясь в изгнании, он пишет в самый день своего рождения, что не имеет мужества праздновать его, одеться в белое, возжечь огонь на алтаре, увитом цветами, воскурить на нем ладан и с молитвами принести в жертву священные пироги. Иногда, сооружая статую или святилище в честь какого-нибудь бога, учреждали при них нечто вроде постоянной службы, которую в определенные часы пел особый хор. Боги во всем имели свою долю: в важных случаях — торжественные жертвоприношения и хоры, в менее значительных — по крайней мере возлияние и ладан. Жертвы приносились перед отплытием в море, причем внутренности жертвенных животных бросались в морские волны. У каждого корабля был свой особый патрон из числа богов. Приставая к берегу, молились особым божествам данной местности. Богам приносились благодарственные жертвы по поводу возвращения друга; можно, пожалуй, сказать, что это был пир, данный в честь возвратившегося, но ведь всякий торжественный пир был священным, и боги в нем участвовали.

Все моменты сельскохозяйственных работ отмечены жертвоприношениями. «Прежде всего, — говорит Вергилий в своей поэме, — воздай поклонение богам и принеси жертву Церере». И он описывает торжественные обряды, которыми сопровождался переход от зимы к весне. Процессии по полям являются началом наших молебствий (rogations). Были праздники в честь бога Термина, праздники в честь Pales [1] в конце апреля, праздник богини печи и много других, «во время которых отдыхал и крестьянин и даже его бык». Богу посвящалось какое-нибудь дерево, и ежегодно под этим деревом совершались жертвоприношения. Жертвы приносились также на берегу священных источников. Повсюду были священные камни и стволы деревьев, которые украшались цветами. Я приведу молитву к Pales, которую Овидий поместил в своей поэме «Фасты»: «Окажи покровительство стаду и его пастырям. Если я когда-нибудь лег под священным деревом или пас под ним свой скот; если мои бараны, по неосторожности, поели траву на могилах; если я вошел в заповедную рощу, и мои взоры обратили там в бегство нимф или бога с козлиными ногами; если мой кривой нож срезал ветви тенистого дерева, чтобы доставить свежие листья больной овечке, — прости мой грех; пусть мне простится также и то, что я во время града укрыл свои стада под кровлей сельского святилища; и вы простите, нимфы, если я осквернил ваши священные воды, и если мое стадо своими

___________

[1] Terminus — бог межи и пограничного камня; ему посвящен был особый праздник (Terminalia), происходивший 23 февраля. Pales—древнее божество; с его именем связано название Палатинского холма, на котором пастухи основали город Рим; Palilia, происходившие за 11 дней до майских календ, были праздником римских пастухов и в то же время праздником основания Рима. — Ред.

371

ногами замутило их чистоту. Богиня, склони на нашу сторону божества источников и колодцев и те божества, которыми наполнены леса». В этой молитве сквозь дымку несколько изысканной поэтической фантазии виднеется набожность простодушного поселянина, который наивно представлял себе везде и всюду сверхъестественные существа.

Частные лица давали обеты по поводу всяких случайностей жизни. Если лихорадка более четырех месяцев держала ребенка в постели, мать давала обет, что когда он выздоровеет, она погрузит его совсем нагого в Тибр. Пожертвование в храме разных вещей по обету было чрезвычайно распространено; часто такими вещами сплошь были покрыты стены храма. Нередко богам по обету посвящали и детей. Одна маленькая девочка спаслась от смерти чудом и была посвящена Диане: в честь этой богини девочка обречена на вечное девство.

То, что не стоило обета, вызывало по крайней мере искупительную жертву. Такой жертвой римлянин отвечал на все, что могло ему показаться угрозой божества, как, например, дурное предзнаменование или зловещий сон. А что не было предзнаменованием? Если человек, выходя из дому, слышит крик или зовущий его голос — это предзнаменование. Какая-нибудь случайность или неосторожность могла быть тоже предзнаменованием. Войти, напр., левой ногой в храм было настоящим несчастьем. Дурной знак представлял собой крик птицы, называвшейся раrrа, встреча с волчицей или с лисицей-самкой или со змеей, которая переползает дорогу. Наоборот, если лампа брызнет — это хороший знак. Но больше всего беспокойства доставляли сны. Если во сне являлся любимый человек в таком виде, который возбуждал сострадание, спящий вскакивал с постели и спешил помолиться божествам ночных видений. Если приснятся покойные родители, то по пробуждении необходимо как можно скорей подбросить топлива на очаг и принести в жертву ларам ладан и священную муку. По поводу снов ставились статуи, святилища и совершались разные дела благочестия.

Благочестивая бабушка не преминет взять своего новорожденного внука из колыбели, чтобы средним пальцем помазать ему лоб и губы слюной: это предохраняло от дурного глаза. Если кто-нибудь был болен, то комнату его трижды очищали серой, сопровождая эту церемонию заговором; или же, одевшись в холщовое платье без пояса, произносили девять заговоров, обращенных к Гекате, богине перекрестков.

Больше всего нуждались в искупительной жертве оскорбления самих богов. Если кто-нибудь произнес богохульство, или предстал перед богами не очистившись, или похитил цветы с алтаря, или обнаружил тайну мистерий, то он должен был пасть ниц перед входом в храм, облобызать его порог, на коленях вползти по ступенькам и даже биться головой о священные двери.

372

Особую науку составляло колдовство: при его помощи можно было наслать болезнь на человека, сделать так, что у женщины выпадут волосы. Не менее страшна была сила проклятий. В одной поэме Овидия мы находим подробное описание того, как совершалось проклятие врага: «Кто бы вы ни были, присутствующие при том, как я совершаю свою месть, произносите, слова скорби, покажите проклятому лицо, омоченное слезами. Подойдите к нему левой ногой со зловещими предзнаменованиями; покройтесь перед ним черной одеждой. А ты, чего ты ждешь и медлишь надеть на свое чело погребальную повязку? Вот, вот алтарь, воздвигнутый для твоей смерти. Все готово для торжественных похорон; пора произнести человеку убийственные проклятия; подставь под нож свою шею, ненавистная жертва. Пусть солнце и лучи Феба не светят тебе, пусть все звезды сразу померкнут для твоих глаз! Пусть огонь и даже воздух откажутся служить тебе; пусть ни на земле, ни на море тебе не будет пути. Ты будешь скитаться жалким изгнанником и переходить от двери к двери, трепетным голосом выпрашивать кусок хлеба!..» И дальше в том же роде на протяжении более чем пятисот стихов.

Можно было наслать на человека смерть, вырезав на свинцовой пластинке его имя вместе с разными угрожающими проклятиями. Тацит расcказывает, что враги Германика среди других козней прибегали также и к заговорам, имеющим силу наслать смерть на человека. Случалось, что покойник посредством такого рода проклятия, помещенного на его могиле по его предсмертному распоряжению или от его имени, призывал на голову тех, от кого он потерпел, мщение подземных богов. Так, одна афинская надпись заключает в себе следующие слова: «К этому свинцу я привязываю Сатира, Суния, Демитрия и других врагов, которые у меня могут быть; всех их я передаю тебе, бог-покровитель. Я вверяю тебе на сохранение их и то зло, которое они мне сделали. Гермес-держатель, удержи твердо имена этих людей. Гермес и Земля, я вас умоляю не забыть этих жалоб и наказать тех, кого я обвиняю».

(Е. Наvet, Le Christianisme et ses origlnes, tome II, chap XII, chez CaImann-Levy).
^

17. Увлечение женщин восточными культами

Вот является к ней в дом хор исступленной Беллоны [1] и Матери Богов (Кибелы): во главе его — первый служитель богини, предмет поч-

_________

[1] Беллона — азиатская богиня, культ которой отличался кровавым характером. Во время богослужения жрецы ее наносили себе топориком раны, принося таким образом в жертву богине человеческую кровь. Жрецы Беллоны занимались предсказанием. — Ред.

373

тения для прочего сброда. Хриплые певцы с плебейскими бубнами в руках расступаются перед ним. Он надевает фригийскую тиару и изрекает, что надо бояться сентябрьского южного ветра; но если принести очистительную жертву в сотню яиц, а ему подарить хотя бы поношенную тунику, все обойдется: в складках этой одежды он унесет все, что грозило несчастьем дому, и можно быть на год спокойной.

Зимой она сделает прорубь на Тибре и рано утром трижды в нее погрузится и, как ни страшно, с головой окунется в самую пучину. Оттуда нагая, дрожа от холода, она проползет на коленях через все поле Тарквиния Гордого. Если прикажет Изида, она и в Египет поедет за священной водой из Мероэ, чтобы окропить храм богини... Она думает, что богиня сама приказала ей это: с кем же еще, как не с ней, и беседовать ночью богам?

Самым большим почетом пользуется вот этот, который в сопровождении жрецов в льняных одеждах, с бритыми головами, бегает по городу, насмехаясь над кающимися. Он молит о прощении: какая-то женщина не удержалась от любовных объятий своего мужа в священные дни: за это грозит ведь страшная казнь. Вон и серебряный змей у Изиды качнул головою!

374

Жрец льет слезы и шепчет молитвы, чтобы Осирис не отказался простить женщину: жирный гусь да нежный пирог — этого довольно, чтобы подкупить бога.

Этот ушел, — приходит старуха-еврейка, оставив у входа корзину с сеном. Тряся головой, на ухо шепчет она свою просьбу о подаянии. Она толкует закон Иерусалима, у ней есть свой жертвенник в роще, она приносит надежные вести о велениях неба. Она также кое-что получает, но меньше, чем жрец: евреи продают какие угодно пророчества по самым дешевым ценам.

Ее сменяет гадатель из Армении или Коммагены. Исследовав легкие только что убитой голубки, он обещает нежного любовника или громадное наследство от бездетного богача. Они гадают и по внутренностям кур, щенят, а иногда даже детей, а потом доносят на своих сообщников.

Но всего больше верят женщины халдеям. Чтобы ни сказал астролог, они верят, что источник тех слов — сам Юпитер Аммонский. Ведь дельфийский оракул замолк, а мрак грядущего мучит людей... Особенно много веры тому, у кого на руках звенят цепи, кто долго прожил в тюрьме. Астролог, не бывавший в оковах, не находит признания. Ради успеха надо чуть-чуть не погибнуть, в виде милости быть сосланным на какой-нибудь Кикладский островок, например, на Сериф; только к такому пророку и обратится твоя жена, чтобы узнать, скоро ль умрет твоя мать, больная желтухой.

С той же женщиной, у которой у самой в руках календарь, замасленный и блестящий, как янтарь, ты избегай и встречаться. Она сама знает искусство астрологов. Если ее муж идет на войну, она ни за что не пойдет вместе с ним, если вычисления Трасилла [1] против того. Если нужно ей хоть версту отъехать от Рима, и тогда она по книжке выбирает время отъезда; загноится глаз — она справится в таблице гороскопов, прежде чем спросить мази... Если женщина — бедная, она пойдет к простому хироманту и поцелуями заплатит за гадание. Богатым дают предсказанья за плату фригийцы или индийцы, которым известны и звезды, и небо. Для народа же «судьба» поместилась в цирке и на валу: здесь вопрошает плебейка, не бросить ли ей кабатчика, чтобы выйти замуж за старьевщика.

(Ювенал. Сатира VI, 511—591).
__________

[1] Трасилл — греческий астролог, обучавший Тиберия тайнам этой науки. — Ред.