От редакторов русского издания

Вид материала

Документы

Содержание Ханна Арендт. Истоки тоталитаризма

Подобный материал:

• Предисловие редакторов русского издания, 732.37kb.
• Философия русского религиозного искусства XVI-XX вв. Антология, 6335.43kb.
• Автор, название, изд-во, год издания, 464.93kb.
• Концепция и специфические характеристики первого номера корпоративного издания для, 905.48kb.
• В. Н. Дёмин Гиперборея. Исторические корни русского народа, 1249.63kb.
• В. В. Зеленский От редактора русского издания 1929, 10660.27kb.
• Информационно-библиографические издания, 485.77kb.
• Национальное достояние русского народа, 99.7kb.
• Федеральный компонент, 401.39kb.
• Информационно-библиографический отдел Золотое кольцо России, 148.24kb.

Глава десятая БЕСКЛАССОВОЕ ОБЩЕСТВО

v 1. Массы

Нет ничего более характерного для тоталитарных движений вообще и для качества славы их вождей в частности, чем поразительная быстрота, с какой их забывают, и пугающая легкость, с какой их могут заместить другие кумиры То, над чем многие годы терпеливо трудился Сталин в условиях ожесточенной фракционной борьбы и с массой реверансов, по меньшей мере перед именем своего предшественника (с целью узаконить себя как политического наследника Ленина), преемники Сталина пытались делать уже без поклонения ему самому, хотя Сталин правил 30 лет и мог распоряжаться, чтобы обессмертить свое имя, аппаратом пропаганды, неизвестным во дни Ленина То же самое верно для Гитлера, при жизни наделенного даром магического очарования, от которого будто бы никто не был защищен¹, а после своего по

¹ «Магические чары», которые Гитлер источал на своих слушателей, отмечались много раз, в последний — публикаторами «Застольных разговоров Гитлера» (Hitlers Tischgespräche Bnn, 1951, Hitlers Table Talks Am ed NY, 1953, цитаты даны по немецкому оригиналу, [см также русское издание Ликер Г Застольные разговоры Гитлера Смоленск Русич, 1993]) Эти чары — «странный магнетизм, что исходил от Гитлера с такой неотразимой силой», — держались на действительно «фанатической вере этого человека в себя» («Введение» Герхарда Риттера S 14), на его псевдоавторитетных суждениях обо всем на свете и на факте, что его мнения — будь то о вредоносных последствиях курения или о политике Наполеона — всегда можно было встроить во всеобъемлющую идеологию

Очарованность слушателей — социальный феномен, и чары Гитлера, действовавшие на его окружение, надо понимать исходя из конкретной «компании», в которой он обЩался с людьми Общество всегда склонно признать самозванца тем, за кого он себя выдает, так что помешанный, изображающий гения, всегда имеет известный шанс, что ему поверят В современном обществе с его характерной неразборчивостью и отсутствием проницательности эта тенденция усилилась, и потому всякий, кто не только имеет «мнения», но и высказывает их в тоне непререкаемой убежденности, не такто легко теРяет авторитет, сколько бы раз он ни попадал пальцем в небо Гитлер, знавший современный хаос мнений из первых рук, по личному опыту открыл, что беспомощного качания между разнообразными мнениями и категоричным «приговором что все — вздор» IS 281) лучше всего можно избежать, придерживаясь одного из многих ходячих мнений ^с «непреклонной последовательностью» Ужасающая произвольность такого фанатизма содержит много привлекательного для общества, потому что ради поддержания общественной сплоченности он освобождает от хаоса мнений, постоянно порождаемого обществом Этот «дар» очарования, однако, чтото значит только в социальном контексте, он


41




408


409

Ханна Арендт. Истоки тоталитаризма

Глава десятая. Бесклассовое общество


ражения и смерти столь основательно забытого сегодня, что едва ли он продолжает играть какуюлибо реальную роль даже среди неофашистских и неонацистских групп послевоенной Германии. Это непостоянство, без сомнения, имеет мало общего с вошедшей в пословицы переменчивостью масс и обычной молвой о них. С большей вероятностью его можно объяснить манией вечного движения у тоталитарных Движений, которые могут сохранять власть, только пока они движутся сами и приводят в движение все вокруг себя. И потому, в известном смысле это самое непостоянство дает весьма лестную характеристику мертвым вождям именно тем, как они преуспели в заражении своих подопечных особым тоталитарным вирусом. Ибо если существует такое явление, как тоталитарная личность или ментальность, то ее характерными чертами несомненно будут исключительная приспособляемость и отсутствие преемственности во взглядах. Отсюда было бы ошибкой полагать, что непостоянство и забывчивость масс означают, будто они излечились от тоталитарного наваждения, которое иногда отождествляют с культом Гитлера или Сталина. Вполне возможно, что верно как раз противоположное.

Еще более серьезной ошибкой было бы забыть из-за этого непостоянства, что тоталитарные режимы, пока они у власти, и тоталитарные вожди, пока они живы, «пользуются массовой поддержкой» до самого конца². Приход Гитлера к власти был законным, если признавать выбор большинства³, и ни он, ни Сталин не смогли бы остаться вождями народов, пережить множество внутренних и внешних кризисов и храбро встретить несчетные опасности беспощадной внутрипартийной борьбы, если бы не имели доверия масс. Ни московские судебные процессы, ни уничтожение фракции Рема не были бы возможны, если бы эти массы не поддерживали Сталина и Гитлера. Широко распространенные убеждения, будто Гитлер был попросту агентом немецких промышленников, а Сталин победил в борьбе за наследство после смерти Ленина лишь благодаря злонамеренному тайному заговору, только легенды, которые можно опровергнуть многими фактами, но прежде

занимает такое выдающееся место в «Tischgespräche» лишь потому, что здесь Гитлер подыгрывал обществу и разговаривал не с людьми своего же сорта, а с генералами вермахта, которые все более или менее принадлежали к «обществу» Думать, что успехи Гитлера были основаны на его «талантах очаровывать», совершенно ошибочно С одними такими качествами он никогда бы не продвинулся дальше роли оракула салонов

² См блестящие замечания в Hayes С J H The nvelty f ttalitarianism m the histry f western civilizatin Sympsium n the ttalitarian state 1939 Prceedings f the American Philsphical Sciety Philadelphia, 1940 Vl 82

³ Это действительно была «первая большая революция в истории, сделанная путем применения существующего формального кодекса законов в самый момент взятия власти» (см Frank H Recht und Verwaltung 1939 S 8)

всего — неоспоримой популярностью этих вождей⁴. Нельзя также приписывать их популярность победе мастерской и лживой пропаганды над невежеством и глупостью. Ибо пропаганда тоталитарных движений, которая предшествует и сопутствует тоталитарным режимам, неизменно столь же откровенна, как и лжива, а кандидаты в тоталитарные правители обычно начинают карьеру с хвастовства о своих прошлых преступлениях и подробного описания будущих. Нацисты «были убеждены, что злодеяние в наше время обладает болезненной притягательностью»⁵, а большевистские заверения и внутри и вне России, что они не признают обыкновенных моральных норм, стали главной осью коммунистической пропаганды, и опыт неоднократно показывал, что пропагандистская ценность злодеяний и полное презрение к моральным нормам независимы от расчетов примитивного своекорыстия, обычно полагаемого наиболее мощным психологическим фактором в политике.

В привлекательности зла и преступления для умственного склада толпы нет ничего нового. Всегда было истиной, что толпа встретит «действия сильного восхищенным замечанием может, это и подло, но зато ловко»⁶. Самое тревожное в успехах тоталитаризма — это скорее уж истинное бескорыстное самоотречение его приверженцев. Оно еще доступно пониманию, когда нацист или большевик неколебим в своих убеждениях, видя преступления против людей, не принадлежащих к движению или даже враждебных ему. Но изумляет и потрясает то, что он, вероятно, тоже не дрогнет, когда это чудовище начнет пожирать собственных детей, и даже если он сам станет жертвой преследования, если его ложно обвинят и проклянут или вычистят из партии и сошлют в принудительнотрудовой или концентрационный лагерь. На

Лучшее исследование о Гитлере и его карьере — это новая биография Гитлера Bullck A Hitler a study in tyranny L, 1952 В духе английской традиции политических биографий она скрупулезно использует все доступные источники и дает обширную панораму современной политической сцены Этим исследованием превзойдены по Детализации отличные книги Конрада Хейдена (прежде всего Heiden K Der Fuehrer ttitler s rise t pwer Bstn, 1944), хотя они остаются важными для общего истолкования событий О карьере Сталина классическими работами еще остаются Suиаппе В Stalin a critical survey f blshevism NY, 1939, Deutscher I Stalin a plitical ^lgraphy NY, L, 1949 Книга Исаака Дейчера незаменима из-за ее богатого докуентального материала и глубокого проникновения во внутреннюю борьбу в партии большевиков Ее недостаток — объяснения, которые уподобляют Сталина Кромвелю, Наполеону и Робеспьеру _g Brkenau F The ttalitarian enemy L, 1940 P 231

Цит по немецкому изданию «Протоколов сионских мудрецов» Die Zinistischen frtklle mit einem Vr und Nachwrt vn Thedr Fntsch 1924 S 29 [Порусски см

°^K H Благословение на геноцид Миф о всемирном заговоре евреев и «Протоколах ^сИонских мудрецов» M Прогресс, 1990 С 199]


411


410

Ханна Арендт. Истоки тоталитаризма

Глава десятая. Бесклассовое общество


против, к удивлению всего цивилизованного мира, он, быть может, даже захочет помочь обвинению сфабриковать собственный смертный приговор, если только не тронут его положения как члена движения, не поставят под сомнение его принадлежность к нему⁷. Было бы наивным считать это тупое упорство убеждений, способное пережить любые испытания действительностью и отбросить всякий непосредственный эгоистический интерес, простым выражением какого-то лихорадочного идеализма. Идеализм, глупый он или героический, всегда следствие какого-то индивидуального решения и убежденности и доступен воздействию опыта и доводов разума⁸. Фанатизм тоталитарных движений, в противоположность всем формам идеализма, не выдерживает как раз тогда, когда движение бросает своих фанатичных приверженцев в беде, тем самым убивая в них остатки веры, которая, возможно, еще уцелела после краха самого движения⁹. Но внутри организацион

⁷ Это, конечно, особенность русской разновидности тоталитаризма. Интересно отметить, что уже на одном из первых процессов иностранных инженеров в Советском Союзе прокоммунистические симпатии использовались как аргумент для самообвинения «Все время представители власти настаивали, чтобы я признался в совершении актов саботажа, которых никогда не было. Я отказывался. Тогда мне говорили "Если вы, как хотите нас уверить, сочувствуете Советскому правительству, докажите это на деле. Правительству нужны ваши признания"» (описано в Ciliga A. The russian enigma. L., 1940. P. 153).

Теоретическое оправдание для такого поведения дал Троцкий «Можно быть правым только с Партией и только ею оправданным, ибо история не дала других путей к правоте. У англичан есть поговорка "Права или неправа, но это моя страна"... Мы имеем гораздо большее историческое основание говорить права она или неправа в отдельных конкретных случаях — это моя партия» (Suvarine В. p. cit. P. 361).

В то же время, офицеров Красной Армии, не принадлежавших к движению, приходилось судить за закрытыми дверями.

⁸ Нацистский автор Андреас Пфеннинг прямо отрицает, что штурмовые отряды сражались за «идеал» или вдохновлялись «идеалистическими переживаниями». Их «главные переживания родились в ходе нашей борьбы» (см. Gemeinschaft und Staatswissenschaft Zeitschrift für die gesamte Staatswissenschaft. Bd. 96. Перевод цит. по Fraenkel E. The dual state. N.Y. L., 1941. P. 192). Из обширной литературы, выпускавшейся в памфлетной форме главным центром идеологического просвещения СС (HauptamtSchulungsamt), видно, что слова «идеализм» старательно избегали. Никакого идеализма не требовалось членам СС, но лишь «абсолютная логическая последовательность во всех вопросах идеологии и беспощадное ведение политической борьбы» (см. Best W. Die deutsche Plizei

1941. S. 99).

⁹ В этом отношении много поучительных примеров предлагает послевоенная ГерманияДовольно удивительно хотя бы то, что негритянские части американской армии не были встречены враждебно, несмотря на массированную нацистскую расовую пропаганду "• равно поразителен «факт, что войска СС в последние дни немецкого сопротивления союзникам не сражались "до последнего человека"» и что эти отборные нацистские боевые соединения «после огромных жертв предыдущих лет, которые далеко превышал соизмеримые потери вермахта, в немногие оставшиеся недели действовали как лю&а другая воинская часть, набранная из гражданских лиц, и также склонились перед безнадежностью положения» (см. Paetel K. . Die SS Vierteljahreshefte für Zeitgeschich te. Januar. 1954).

|ных рамок движения, пока оно держит всех вместе, его фанатичные ены не прошибаемы ни опытом, ни аргументацией. Отождествление с ижением и тотальный конформизм, видимо, разрушают саму способность к восприятию опыта, даже если он такой крайний, как пытка или страх смерти.

Тоталитарные движения нацелены на массы и преуспели в организации масс, а не классов, как старые партии, созданные по групповым интересам в континентальных национальных государствах и не граждан, имеющих собственные мнения об управлении общественными делами и интересы в них, как партии в англосаксонских странах. Хотя сила всех политических групп зависит от их численности, тоталитарные движения зависят от голых количеств до такой степени, что тоталитарные режимы, вероятно, невозможны (даже при прочих благоприятных условиях) в странах с относительно малым населением¹⁰. После первой мировой войны антидемократическая, продиктаторская волна полутоталитарных и тоталитарных движений захлестнула Европу. Фашистские движения распространились из Италии почти на все центрально и восточноевропейские страны (Чехия как часть Чехословакии была одним из заметных исключений). Но даже Муссолини, столь влюбленный в термин «тоталитарное государство», не пытался установить полноценный тоталитарный режим¹¹ и ограничился диктатурой и однопартийным правлением. Похожие нетоталитарные диктатуры развернулись в предвоенной Румынии, Польше, Балтийских государствах, Венгрии, Португалии и франкистской Испании. Нацисты, имевшие безошибочный нюх на такие различия, обычно с презрением отзывались о несовершенствах своих фашистских союзников, тогда как их инстинктивное восхищение большевистским режимом в России (и Коммунистической партией в Германии) сопоставимо только с их презрением к восточноевропейским расам

Контролируемые Москвой восточноевропейские режимы управляют в интересах Москвы и действуют как агенты Коминтерна. Они суть примеры распространения направляемого Москвой тоталитарного движения, а не местного органического развития. Единственным исключением, по-видимому, стал Тито в Югославии, который, возможно, поРвал с Москвой, поняв, что навязываемые русскими тоталитарные методы стоили бы му тяжких потерь югославского населения.

Доказательство нетоталитарной природы этой фашистской диктатуры — удиви

льно малое число политических преступников и сравнительно мягкие приговоры им.

а годы сугубой активности, с 1926 по 1932й, особые трибуналы для политических

реступников вынесли 7 смертных приговоров, 257 приговоров к десяти и более годам

включения, 1360 приговоров меньше десяти лет и гораздо больше — к изгнанию.

верх того, 12 тысяч человек были арестованы и признаны невиновными — процеду

Р^а совершенно немыслимая в условиях нацистского и большевистского террора (см.

°hnBramstedt E. Dictatrship and plitical plice the technique f cntrl by fear. L.,

¹⁹45. P. 51 ft).






413


412

Ханна Арендт. Истоки тоталитаризма

Глава десятая Бесклассовое общество


и сдерживалось им¹². Единственным человеком, к кому Гитлер питал «безусловное уважение», был «генийСталин»¹³, и хотя о Сталине и русском режиме мы не имеем (и, наверное, никогда не будем иметь) такого богатого документального материала, какой доступен ныне о Германии, тем не менее после речи Хрущева на XX съезде КПСС известно, что Сталин доверял только одному человеку и этим человеком был Гитлер¹⁴.

¹² Нацистские политические теоретики всегда усиленно подчеркивали, что «этическое государство» Муссолини и «идеологическое государство» (Weltanschauungsstaat) Гитлера нельзя поминать на одном дыхании (см Neesse G Die verfassungsrechtliche Gestaltung der EmPartei Zeitschrift für die gesamte Staatswissenschaft 1938 Bd 98)

Геббельс так думал о различии между фашизмом и националсоциализмом «[Фашизм] ничем не похож на национальный социализм В то время как последний идет вглубь, к корням, фашизм — только поверхностное явление» (см The Gebbels diaries 19421943 Ed by L Lchner NY, 1948 P 71) «[Дуче] — не революционер, как Гитлер или Сталин Он так привязан к своему итальянскому народу, что ему не хватает широты мирового революционера и мятежника» (Ibid P 468)

Гиммлер выразил то же мнение в речи 1943 г на совещании командного состава армии «Фашизм и националсоциализм — это два глубоко различных явления, абсолютно не может быть сравнения между фашизмом и националсоциализмом как духовными, идеологическими движениями» (см KhnBramstedt E p cit Appendix A )

Гитлер в начале 20х годов признавал родство между нацистским и коммунистическим движением «В нашем движении сходятся две крайности коммунисты слева и офицеры и студенты справа Обе они всегда были наиболее активными элементами общества Коммунисты — это идеалисты социализма » (см Heiden К p cit P 147) Рем, шеф штурмовиков, только повторял ходячее мнение, когда писал в конце 20х годов «Многое разделяет нас с коммунистами, но мы уважаем искренность их убеждений и их готовность добровольно приносить жертвы, и это объединяет нас с ними» (Rhm E Die Geschichte eines Hchverraters 1933 Vlksausgabe S 273)

Во время последней войны нацисты более охотно признавали равными себе русских, чем любую другую нацию Гитлер, выступая в мае 1943 г на совещании рейхсляйтеров и гауляйтеров, «начал с факта, что в этой войне встретились лицом к лицу буржуазные и революционные государства Нам было бы легко разделаться с буржуазными государствами, ибо они далеко уступают нам в воспитании народа и целеустремленности Страны с идеологией имеют преимущество перед буржуазными государствами [На Востоке] мы встретили противника, который тоже использует силу идеологии, хотя и плохой » (The Gebbels diaries P 355) — Эта оценка основана на идеологических, а не на военных соображениях Готфрид Нессе давал официальную версию борьбы нацистского движения за власть, когда писал «Для нас объединенный фронт системы простирается от Немецкой национальной народной партии [те от крайне правых] до социалдемократов Коммунистическая партия была врагом вне системы Поэтому на протяжении первых месяцев 1933 г, когда гибель системы уже обозначилась, мы еще должны были дать решающее сражение против Коммунистической партии» (Neesse G Partei und Staat 1936 S 76)

¹³ Hitlers Tischgespräche S ИЗ Там мы также найдем многочисленные примеры, доказывающие, что вопреки послевоенным легендам, Гитлер никогда не намеревался защищать «Запад» от большевизма, но всегда был готов присоединиться к «красным» ДЛЯ разрушения Запада, даже в самый разгар борьбы против Советской России См особенно S 108, 113 ff, 158, 385

¹⁴ Теперь мы знаем, что Сталина неоднократно предупреждали о неминуемом нападении Гитлера на Советский Союз Даже когда советский военный атташе в Берлине сооб

Во всех вышеупомянутых меньших по размеру европейских странах нетоталитарным диктатурам предшествовали тоталитарные движения, и оказалось, что тоталитаризм ставил слишком амбициозные цели, что, хотя он достаточно хорошо служил делу организации масс до захвата власти движением, потом сама абсолютная величина страны вынуждала кандидата в тоталитарные повелители масс следовать более знакомым образцам классовой или партийной диктатуры. Истина в том, что эти страны просто не располагали достаточным человеческим материалом, чтобы позволить себе опыт тотального господства и внутренне присущие ему огромные потери населения¹⁵. Не имея достаточной надежды на завоевание территорий с более крупным населением, тираны в этих малых странах вынуждены были соблюдать известную старомодную умеренность, чтобы совсем не потерять людей, которыми они хотели править. Это объясняет также, почему нацизм, вплоть до пожара войны и своего распространения по Европе, так сильно отставал от своего русского соперника в последовательности и безжалостности даже немецкий народ не был достаточно многочисленным, чтобы вынести на себе полное развитие этой новейшей формы правления. Только если б Германия выиграла войну, она в полной мере познала бы прелести тоталитарного правления, и жертвы, которые это повлекло бы не только среди «низших рас», но и среди самих немцев, можно оценить по сведениям из сохранившихся гитлеровских планов¹⁶. Во всяком случае, только в ходе войны,

щил о дне нацистского нападения, Сталин не поверил, что Гитлер нарушит договор (см «Речь Хрущева о Сталине» по тексту, распространенному Государственным департаментом США New Yrk Times 1956 June 5)

¹⁵ Сведения, сообщенные Борисом Сувариным (Suvanne В p cit P 669), по-видимому, являются блестящей иллюстрацией этого «Согласно Вальтеру Кривицкому, имевшему отличные конфиденциальные источники информации в ГПУ "Вместо расчетного на 1937 г 171 миллиона жителей, по переписи оказалось только 145 миллионов Таким образом, в СССР не хватает почти 30 миллионов человек" И надо хорошенько запомнить, что все это случилось после раскулачивания 30х годов, которое уже стоило предположительно 8 миллионов человеческих жизней » (см Cmmunism in Actin U S Gvernment Washingtn, 1946 P 140)

Значительную часть этих планов, изложение которых основано на оригиналах документов, можно найти в кн Phakv L Bréviaire de la haine P, 1951 Ch 8 (ам изд под названием «Harvest f hate» Syracuse, 1954 Мы цитируем по французскому первоисточнику), но только в аспекте, относящемся к уничтожению негерманских народов, прежде всего славянского происхождения А что нацистская машина уничтожения не остановилась бы даже перед немецким народом, очевидно из имперской оздоровительной программы, подписанной самим Гитлером Здесь он предлагал «изолировать» от остального населения все семьи с пороками сердца и болезнями легких, их физическая ликвидация, без сомнения, следующий шаг в этой программе Этот и несколько других интересных прожектов для победоносной послевоенной Германии содержится в циркулярном письме к крейсляйтерам земли ГеесенНассау в форме от


415


414

Ханна Арендт. Истоки тоталитаризма

Глава десятая. Бесклассовое общество


после завоеваний на Востоке, обеспечивших для тоталитарных опытов огромные массы людей и сделавших возможными лагеря уничтожения, только тогда Германия сумела устроить истинно тоталитарное правление. В противоположность малым странам шансы на тоталитарное правление пугающе высоки в странах традиционного восточного деспотизма — в Индии и Китае, где есть почти неистощимый материал, чтобы питать властенакопительную и человекоубийственную машинерию тотального господства, и где, кроме того, типичное массовое ощущение излишнего обилия людей (в Европе совершенно новое явление, сопутствующий результат массовой безработицы и роста населения за последние 150 лет) веками распространяло презрение к ценности человеческой жизни. Умеренность или менее убойные методы управления едва ли можно приписать страху правительств перед народным восстанием обезлюдение их стран было гораздо более серьезной угрозой. Только там, где огромные массы населения избыточны или позволяют избежать гибельных результатов депопуляции, вообще возможно тоталитарное правление, которое надо отличать от тоталитарного движения.

Тоталитарные движения возможны везде, где имеются массы, по той или иной причине приобретшие вкус к политической организации. Массы соединяет отнюдь не сознание общих интересов, и у них нет той отчетливой классовой структурированности, которая выражается в определенных, ограниченных и достижимых целях. Термин «массы» применим только там, где мы имеем дело с людьми, которых по причине либо их количества, либо равнодушия, либо сочетания обоих факторов нельзя объединить ни в какую организацию, основанную на общем ин

чета о совещании в штабквартире фюрера относительно «мер, которые следует предпринять до... и после победоносного завершения войны» (см. собрание документов в кн. Nazi cnspiracy and aggressin. Washingtn, 1946 (et seq.) Vl. 7. P. 175). В том же русле лежит запланированное принятие «общего кодекса законов о чуждых элементах», которым предполагалось легализовать и расширить «институционную власть» полиции, а именно полномочия отправлять лиц, не виновных ни в каких преступлениях, в концентрационные лагеря (см. Werner P. SSStandartenführer Deutsches Jugendrecht. Heft 4. 1944).

В связи с этой «негативной демографической политикой», которая в своей целенаправленности на уничтожение решительно не уступает большевистским партийным чисткам, важно помнить, что «в этом процессе отбора никогда не может быть остановки» (Himmler H. Die Schutzstaffel Grundlagen, Aufbau und Wirtschaftsrdnung des natinalszialistischen Staates. № 7b). «Борьба фюрера и его партии до сих пор была непрестанным отбором... Этот отбор и эта борьба якобы закончились 30 января 1933 г... Но фюрер и его старая гвардия знали, что настоящая борьба тогда только начиналась» (Ley "•• Der Weg zur rdensburg, . D. Verlag der Deutschen Arbeitsfrnt. Под грифом «Не для продажи»).

тересе в политические партии либо в органы местного самоуправления или различные профессиональные организации или тредюнионы. Потенциально «массы» существуют в каждой стране, образуя большинство из того огромного количества нейтральных, политически равнодушных людей, которые никогда не присоединяются ни к какой партии и едва ли вообще ходят голосовать.

Для подъема нацистского движения в Германии и коммунистических движений в Европе после 1930 г.¹⁷ показательно, что они набирали своих членов из этой массы явно безразличных людей, от которых отказывались все другие партии как от слишком вялых или слишком глупых и потому недостойных их внимания. В результате большинство участников движений состояло из людей, которые до того никогда не появлялись на политической сцене. Это позволило ввести в политическую пропаганду совершенно новые методы и безразличие к аргументам политических противников. Движения не только поставили себя вне и против партийной системы как целого, они нашли себе людей, которые никогда не состояли ни в каких партиях, никогда не были «испорчены» партийной системой. Поэтому они не нуждались в опровержении аргументации противников и последовательно предпочитали методы, которые кончались смертью, а не обращением в новую веру, сулили террор, а не переубеждение. Они неизменно изображали человеческие разногласия порождением глубинных природных, социальных или психологических источников, пребывающих вне возможностей индивидуального контроля и, следовательно, вне власти разума. Это было бы недостатком только при условии, что движения будут честно соревноваться с другими партиями, но это не вредило движениям, поскольку они определенно собирались работать с людьми, которые имели основание равно враждебно относиться ко всем партиям.

Успех тоталитарных движений в массах означал конец двух иллюзий демократически управляемых стран вообще и европейских национальных государств и их партийной системы в частности. Согласно первой иллюзии, народ в его большинстве принимал активное участие в управлении и каждый индивид сочувствовал своей или какойлибо Другой партии. Напротив, движения показали, что политически нейтральные и равнодушные массы легко могут стать большинством в демократически управляемых странах и что, следовательно, демократия Функционировала по правилам, активно признаваемым лишь меньшин

¹⁷ Ф. Боркенау описывает сложившуюся ситуацию правильно «Коммунисты имели лишь очень скромные успехи, когда пытались завоевать влияние среди масс рабочего класса. Тем самым их массовая база, если они вообще располагали ею, все больше и больше открывалась от пролетариата» (Brkenau F. Die neie Kmintern Der Mnat. B., 1949. Helf 4).


^ Ханна Арендт. Истоки тоталитаризма


Глава десятая. Бесклассовое общество