Geum.ru

Иван Лесны. Онедугах сильных мира сего (Властелины мира глазами невролога) Иван лесны

Вид материалаСтатья

Содержание


Из завещания наполеона)
Подобный материал:
1   ...   26   27   28   29   30   31   32   33   34

считать типичным представителем первого периода революции, счастью для своей

популярности -- и для себя -- Мирабо умирает уже в апреле 1791 года. По

неподтвержденным сведениям, его постигла сначала какая-то глазная болезнь, а

потом к ней прибавились постоянные резкие боли в области живота. После

некоторого улучшения состояние вновь осложнилось. На этот раз речь шла,

видимо, о воспалении подбрюшья, с которым уже ничего нельзя было поделать.

Мирабо устроили пышные похороны. Но когда через два года на основании

секретных королевских документов стало известно о его связях с королевским

двором, разочарованные поклонники принялись разрушать его скульптуры, а

останки были убраны из Пантеона. Их место заняли останки Жана Поля Марата.

Но и те оставались там недолго...

И все-таки -- можно ли обнаружить у Мирабо признаки неврологических

нарушений?

Конечно. И один из них бесспорен. Это некий "эксгибиционизм". Он прямо

купается в своих ораторских успехах -- возможно, компенсируя таким путем

лишения безрадостной молодости и неудавшуюся семейную жизнь, -- и в период

своей парламентской деятельности часто изображается в гротескных театральных

позах. Известны его высказывания, рассчитанные скорее на анналы истории, чем

на какую-либо действенность. Так характеризуют, например, его отповедь

маркизу де Брезу, главному придворному церемониймейстеру, когда тот зачитал

в Палате волю короля, предписывающего депутатам разделиться по сословиям и

заседать отдельно. Мирабо, якобы, ответил так: "Вы, не имеющий среди нас ни

места, ни слова, идите к тем, кто вас сюда послал, и скажите им, что мы

находимся здесь по воле народа, и что изгнать нас отсюда они смогут лишь с

помощью вооруженного насилия". Почти наверняка "для истории" были

предназначены его последние слова: "Саван монархии уношу с собой в гроб".

Тем не менее он был оратором божьей милостью и умел зажечь слушателей.

"Свои речи он сначала пишет, но потом умеет, благодаря своему темпераменту,

настолько их оживлять, что однажды актер Моле отвесил ему поклон: Граф, Вы

ошиблись в выборе профессии!" -- указывает П. Сагнац.

Эти черты позерства дают основание полагать, что Мирабо было

свойственно гистрионство, один из элементов истеричного характера. Другой

его элемент, повышенная сугестибильность, у него, хотя и не был доказан,

однако, не исключается. И все же мы не встречаемся в этой связи с обычными

истерическими проявлениями (истерические приступы, истерическая

нечувствительность и т. п.).

Истерические приступы являются наиболее серьезными формами неврозов и

чаще встречаются у женщин; отсюда их наименование (гистерос -- матка),

идущие от Гиппократа.

Таким образом, признаки частично истеричного характера у Мирабо,

несомненно, были.

Некоторые крайности в его поведении (например, установление связей с

королевским двором в конце жизни, наряду с искренним неприятием деспотии)

можно объяснить как форму протеста, бурлившего в его истерическом характере.

Невротические состояния стали продолжением врожденного расстройства

центральной нервной системы. Следствие тяжелых родов -- крупная голова.

Это никак не уменьшает его бесспорного величия как одного из вождей на

первом этапе Великой Французской революции.

Русская царица Екатерина II, заигрывавшая с Вольтером и Дидро и

претендовавшая на репутацию завзятой демократки, в замечании на полях

радищевского "Путешествия из Петербурга в Москву" у строки, дающей высокую

оценку Мирабо, написала: "Здесь он хвалит Мирабо, который заслуживает не

одной, а нескольких виселиц".

И напротив -- спустя примерно три четверти столетия после смерти Мирабо

Карл Маркс назвал его в первом томе "Капитала" "львом революции".

Другой наш пациент

Жан Поль Марат пережил Мирабо всего на два года, но его деятельность

распространяется уже на последующие, более драматичные этапы революции. Он

стоял в авангарде политической жизни Франции также с самого начала, но

наибольшее влияние оказал на нее в период Законодательного собрания и

первого года деятельности Национального конвента (1791 --1793). Он

принадлежал к самым радикальным демократам, сыгравшим главную роль в падении

феодальной монархии и возникновении республики.

Марат родился в Бодри (Швейцария) в 1745 году. Он изучал медицину и

стал очень хорошим врачом. Им были написаны и научные труды -- их автор

занимался электротерапией. Как практический врач Марат пользовался высоким

авторитетом, предпочитая при этом лечить "бедных", то есть людей, не имевших

дворянского звания.

Вскоре его заинтересовали радикальные прогрессивные идеи, и в 1789 году

он вступает на политическую сцену как журналист.

Еще раньше, одновременно с "Размышлением о деспотизме" Мирабо, Марат

публикует (под псевдонимом) "Цепи рабства". Обе книги во многом были схожи.

И хотя в этой работе Марата "его политические воззрения были еще не вполне

зрелыми, каждый, кто прочтет анонимно изданное сочинение, сможет с

уверенностью заявить, что автор -- революционер, демократ. Книга была как

будто озарена светом далеких пожаров народного восстания. Прошлых или

будущих? Трудно сказать, но при чтении "Цепей рабства" каждый чувствует

дыхание вихрей, веющих над миром" (А. 3. Манфред).

Журнал Марата под названием "Друг народа" уже был полон радикально -

демократических идей. Он, требовал, в частности, уничтожения королевства и

казни аристократов и предателей.

Примечательны его "Проект провозглашения прав человека и гражданина", а

также проект справедливой, мудрой и свободной конституции. Она направил их

конституционному комитету, работа которого продвигалась очень медленно. Вот

лишь один для того времени неслыханно прогрессивный абзац:

"Общество обязано своим членам, не имеющим никакого имущества и

достаточной работы, покрывать их потребности, обеспечивать их существование,

чтобы у них была еда, одежда и нормальная жизнь, оно должно заботиться о

них, если они больны или стары, и давать им средства на воспитание детей".

На первом этапе революции, вплоть до возникновения Национального

конвента, в который он был в 1792 году избран, Марат борется со всем, что

кажется ему тормозом на пути революции. В Конвенте он принадлежит к крайне

левым, является ярым сторонником революционного террора и добивается падения

и массовых казней жирондистов. Что и оказалось роковым для него самого.

В июне 1792 года двадцатипятилетняя жирондистка Шарлотта Корде,

принятая им в ванной, нанесла ему смертельный удар кинжалом.

Его роковая схватка с жирондистами была закономерной и, поначалу,

победной. Когда жирондисты выдали ордер на его арест (он требовал изгнания

их из Конвента), парижские санкюлоты ворвались в зал Конвента и чуть ли не с

почестями проводили его до самой квартиры. Защищаясь перед революционным

трибуналом, он сделал это блистательно, предварив тем самым наступление

якобинской диктатуры.

Французский историк Ипполит Тэн охарактеризовал его как ненормального

индивидуума. Но Тэн не был врачом (не говоря уже о том, что о Великой

французской революции он судит с правых позиций), и приписываемого им Марату

диагноза просто не существует.

Призывы Марата к казни врагов и предателей революции нельзя считать

проявлением страха перед другими лицами, как полагал Тэн. Возможно, историка

склоняло к этому то обстоятельство, что в период, когда над Францией нависла

угроза интервенции, а в Вандее и Бретани вспыхнули восстания, он искал

врагов республики и в "собственных" рядах, среди жирондистов, и даже среди

крайне левых.

Но не станем уподобляться Тэн, который, по мнению С. К. Нойманна,

написал о Марате "больше всего бессмыслиц" -- маратовский "Друг народа"

призывал не только к крови. Это был прогрессивный журнал, широко

информировавший общественность о ходе и смысле революции и очень популярный

среди простых людей -- как и его редактор. Да, в нем выдвигались обвинения

против аристократов и предателей из "третьего сословия", и трудно

сомневаться в обоснованности многих таких обвинений. А если нет? Могла ли в

таком случае повлиять на однозначность его позиции болезнь или психическое

расстройство?

Для подобного диагноза нет никаких оснований. Вместе с тем не

исключено, что Жан Поль Марат страдал легким фобическим неврозом,

способствовавшим преувеличению его опасений за будущее революции и

придававшим особую остроту его журналистским выступлениям. Наряду с тем он

страдал кожным заболеванием, скорее всего, экземой, которая трудно лечится и

сегодня, не говоря уже о конце восемнадцатого столетия. Марат лечился

частыми ваннами -- потому и Шарлотту Корде принял, находясь в ванне.

Известно, что на основе как раз таких хронических заболеваний возникают

неврозы.

Судя по всему, у Марата возник легкий фобический невроз на основе не

проходящей кожной болезни. Будучи врачом, он, очевидно, избрал для лечения

регулярные ванны, но о том, насколько они были действенны, нет достаточной

информации. Таким образом, не болезнь, а сам драматизм революционных дней,

все возрастающее нервное напряжение могло вести его к тому, что он публично

требовал казни тех, кто казался ему врагом и предателем. Когда ему удалось

реализовать эти свои радикальные требования, результат оказался иным, чем

тот, на который он рассчитывал -- Марат спровоцировал собственную смерть.

Бесспорно, крупнейшей, а также наиболее сложной и трагической фигурой

среди лидеров Великой французской буржуазной революции является

Максимилиан Робеспьер, наш третий пациент. Родился он в 1758 году в

Аррасе. Был адвокатом. В Генеральных штатах представлял "третье сословие"

провинции Артуш; в Национальном собрании принадлежал к крайне левым,

выступал за прогрессивную конституцию и был одним из главных авторов

Декларации прав человека. Позднее стал ведущим деятелем Клуба якобинцев и

парижского городского совета (коммуны). В Конвенте он также возглавлял

левых, а с созданием Комитета общественного спасения стал почти

неограниченным правителем Франции, который, опираясь на "закон о

подозрительных", мог устранять одну группу своих противников за другой. Он

отправляет на гильотину прежде всего дворянство, а также жирондистов, тесно

связанных с интересами зажиточных слоев "третьего сословия".

Довольно загадочной главой якобинской диктатуры Робеспьерa был процесс

против другого выдающегося деятеля Великой французской революции, недавнего

друга Робеспьера, Дантона, в итоге приговоренного к смерти.

Правление Робеспьера завершилось термидорианским переворотом 27 июля

1794 года. На сей раз под нож гильотины попал он сам.

Смерть Робеспьера вызвала во Франции широкие отклики. Радовались,

понятно, все, у кого были основания для опасений за собственное благополучие

и даже жизнь. И с того момента по сей день оценки Робеспьеру даются разные.

Одни возлагают на него всю ответственность за террор последнего периода его

революционной диктатуры. Другие утверждают, что террор намеренно нагнетали

враги Робеспьера с целью его дискредитации.

"Все дальновидные патриоты во всей Франции сразу поняли, что вместе с

этим великим государственным деятелем пала демократическая республика, --

пишет А. Матье в "Творцах истории", -- Многие сами предпочли смерть. Память

о Робеспьере оставалась дорогой французскому народу до 1871 года..."

Робеспьер был методически точным, вел дневник, все у него было

рассчитано по часам. "Педант", -- сказал о нем Тэн. Вместе с тем он всегда

был скромным в своих потребностях, даже достигнув вершины. Например, до

самого конца он жил у плотника Дюплэ...

А. С. Пушкин в историческом смысле очень точно назвал Робеспьера

"сентиментальным тигром". При этом он, очевидно, имел в виду мечту

Робеспьера о "царстве честности", к которому тот намеревался прийти с

помощью революционного террора.

Любопытна и характеристика Робеспьера, которую в самом начале революции

дал ему Мирабо: "Этот зайдет далеко, ибо верит во все, что говорит".

Похоже, что и у Робеспьера имели место невротические проявления --

конкретно, невроз обседантный. Этот тип невроза, называемый также ананкасты,

проявляется в регулярных ежедневных ритуалах; например, утреннее умывание,

чистка зубов, бритье и т. п. должны иметь строгие правила и

последовательность. Обседантный невротик, выйдя из дома, несколько раз

возвращается, чтобы убедиться, что он закрыл дверь, выключил радио, погасил

свет в ванной и т. д. Зачастую таким людям бывает присуща и нерешительность.

Трудно, однако, предполагать, что подобные свойства характера

Робеспьера как-то повлияли на его решения периода взлета революции --

скорее, это могло иметь место в дни антиякобинского восстания.

Бежав от термидорианцев вместе со своими приверженцами из Конвента в

ратушу, он, будто бы, собирался написать воззвание к народу. Из-за слишком

долгих колебаний Робеспьер сделать этого не успел -- да и вряд ли бы это ему

помогло, -- между тем повстанцы захватили ратушу, одна из пуль попала ему в

челюсть, а на следующий день все пленники были казнены.

Контрреволюция наступала.

Последним пациентом в ряду вождей Великой Французской революции будет

Жорж Огюст Кутон. Он родился в 1755 году и относился к числу главных

членов Комитета общественного спасения. Некоторые историки считают его

членом правящего триумвирата Французской республики, в который входили

Робеспьер, Сен-Жюст и Кутон. Он прославился необычайной жестокостью при

подавлении контрреволюции в Лионе и, несомненно, был одной из влиятельнейших

политических фигур, хотя и не достиг популярности Робеспьера, Марата или

Дантона, оставаясь неким "серым кардиналом".

Кутон страдал параличом нижних конечностей и передвигался с помощью

механической коляски, которые умели конструировать уже тогда.

Именно он 12 июня 1794 года от имени Комитета общественного спасения

выступил с проектом закона, упрощавшего судебное преследование "врагов

революции". По этому закону отменялся предварительный допрос, ликвидировался

институт представителей закона, а само понятие "враг народа" можно было

толковать весьма широко. Тогда проект не был принят единогласно. Но на нем

энергично настаивал Робеспьер, которому, наконец, удалось до биться своего.

Неизвестно, кто был его автором, и какую именно роль сыграл в его

выработке сам Кутон, но роль эта едва ли была незначительной.

О причинах паралича, постигшего Кутона, можно только догадываться. Это

могла быть классическая дипаретическая форма детского полиомиелита,

встречавшаяся тогда реже, чем сейчас, когда медицина позволяет спасать и

слабые организмы.

Руки у Кутона были не только здоровыми, но отличались большой силой и

ловкостью -- известно, что со своей инвалидной коляской он управлялся весьма

искусно.

Умственное развитие его было высоким.

Таким обрезом, инвалидность Кутона была, скорее, приобретенной, чем

врожденной, и обусловленной повреждением спинного, а не головного мозга.

Паралич нижних конечностей, если он наступает не в ходе родов или

вскоре после них, чаще всего вызывается повреждениями в грудной или

бедренной области спинного мозга. Речь может идти о воспалении спинного

мозга, давящей на него опухоли или о травме позвоночника.

Воспаление в данном случае наименее правдоподобно -- в восемнадцатом

веке человек вряд ли мог его пережить. Воспаление передних углов спинного

мозга (полиомиелит) тогда еще не существовало, тем более, что в таком

случае, видимо, пострадали бы и некоторые мышцы верхних конечностей. Опухоль

также маловероятна -- она наверняка привела бы и к иным признакам.

Скорее всего, причиной инвалидности Кутона послужила травма

позвоночника в юности.

Довольно загадочная фигура наиболее драматического этапа Великой

французской революции, Жорж Огюст Кутон остался верным Робеспьеру до конца и

вместе с ним погиб на гильотине.


НАПОЛЕОН


...умираю преждевременно, убит английской олигархией и ее наемными

убийцами...

...желаю, чтобы мой прах остался на брегах Сены посреди французского

народа, столь любимого мною...

^ (ИЗ ЗАВЕЩАНИЯ НАПОЛЕОНА)


История бросает иногда на одно и то же событие, на один и тот же период

времени, на одну и ту же личность как бы двойной взгляд: предубежденный

(иногда лишь внешне) и объективный (обычно лишь внешне). Действительность

чаще всего бывает близка к точке их пересечения.

"Правда и поэзия" -- такой подзаголовок нашел Гете для своей

автобиографии.

С правдой и поэзией, действительностью и легендой мы встречаемся на

каждом шагу, желая глубже познать личность Наполеона Бонапарта: все зависит

от источника информации. С разных позиций судят о нем французы и англичане,

немцы и русские. Разные образы дают история, рассматривающая Наполеона

сквозь призму времени, Европы и мира, вместе его "создавших", и история,

укладывающая его в рамки взглядов сугубо современных.

Вместе с тем, ни один из этих взглядов не может лишить эту фигуру ее

исторического величия. Можно было бы, конечно, возразить, что Наполеону

просто очень везло: не будь Великой французской революции, он остался бы

малоизвестным офицером; не будь застоя в этой революции и неспособности

Директории, он не смог бы захватить абсолютную власть; не будь он столь

популярным среди солдат... и так далее, и так далее.

Как бы то ни было, и противники, и поклонники Наполеона считают его

военным гением. Он был человеком весьма образованным, и не только в своей

области. Он обладал фантастической памятью. Попав молодым офицером за

какой-то проступок на гауптвахту, он обнаружил в камере потрепанный том

юстинианского кодекса римского права. И не только прочел его от строчки до

строчки, но позднее, почти через пятнадцать лет, восхищал знаменитых

французских юристов, когда при выработке Наполеоновского кодекса по памяти

цитировал римские правовые уложения. Он отличался также удивительным

глазомером и комбинационными способностями.

Под Знаком счастливой звезды. Корсиканская семья Бонапартов (точнее,

Буонапартов) хотя и входила в круг уважаемых, старинных родов, но была

бедна. Отец Наполеона Карло Буонапарте служил адвокатом в городе Аяччо. Он и

его супруга Летиция, урожденная Романьоли, имели пятерых сыновей и три

дочери.

Наполеон родился в Аяччо 15 августа 1769 года. В одиннадцать лет он

стал учеником военной школы в Бриенне, а в семнадцать был произведен в

поручики артиллерии. Особенно легко давалась ему математика.

И хотя с самого начала его военный талант был бесспорным, при Бурбонах

его наверняка обошли бы в карьере сыновья аристократов из метрополии. Но

пришла Великая французская буржуазная революция, встревожившая тогдашние

европейские державы. Пруссия и Англия объявили Франции войну. Англичане

блокировали приморскую крепость Тулон, превратив ее в бастион роялистов.

Осада Тулона республиканскими войсками долгое время не приносила успеха.

На помощь осаждавшим был направлен Бонапарт. Ему удалось Тулон взять и

стать, в прямой связи с этим, бригадным генералом. Путь к славе, однако, не

был легким. Пал Робеспьер, поклонником которого был Наполеон (самого его

иногда называли "Робеспьером на коне"), и дальнейшая карьера военного стала

неясной. Некоторое время ему даже пришлось провести в заключении.

Вскоре пришла новая неприятность: Комитет общественного спасения

приказал ему подавить восстание в Вандее. Когда двадцатипятилетний генерал

узнал, что ему, артиллеристу, дана в распоряжение бригада пехотинцев, между

ним и членом комитета Обри произошла резка стычка -- и Наполеон подал в