Tennenhaus Eisler "The Chalice and the Blade"
| Вид материала | Реферат |
СодержаниеПослания из прошлого: мир богини |
^ ПОСЛАНИЯ ИЗ ПРОШЛОГО: МИР БОГИНИ
Какими были наши далекие, доисторические предшественники, поклонявшиеся
Богине? Какой была их жизнь в том тысячелетии нашей культурной эволюции,
когда еще не существовало письменной истории? И чему мы можем у них
научиться?
Поскольку они не оставили письменных источников, мы можем лишь подобно
Шерлоку Холмсу, строить догадки о том, как человек палеолита, а затем
неолита думал, чувствовал, жил. Но ведь почти все, что мы знаем об
античности, основано на предположении. Даже те источники, которые
сохранились от древних исторических культур, таких, как Шумер, Вавилон и
Крит, в лучшем случае скудны, фрагментарны и представляют собой в основном
счетные записи товаров и другие деловые бумаги. Написанные позднее, более
детальные сообщения как о доисторических, так и о ранних исторических
временах: греческих, римских, иудейских и христианских - в основном
построены тоже на умозрительных предположениях, ведь археологии еще не
существовало.
Что же получается? Большая часть того, что мы привыкли считать нашей
культурной эволюцией, в действительности была интерпретацией. Более того,
как мы видели в предыдущей главе, эта интерпретация была чаще всего
отражением принятых взглядов. Она содержала заключения, сделанные на основе
разрозненных данных, истолкованных таким образом, чтобы подтвердить
традиционную модель пашей культурной эволюции как линейной прогрессии от
"примитивного человека" к так называемому "человеку цивилизованному",
которые, при всех различиях, одинаково любили покорять, убивать и править.
В последние десятилетия благодаря работам археологов получена важная
информация о доисторических временах, особенно о неолите, когда наши предки
впервые стали селиться сообществами, обеспечивая себя с помощью земледелия и
животноводства. Взглянув на эти раскопки под новым углом, мы получим
основания для переоценки и реконструкции нашего прошлого.
Один из источников сведений - раскопанные строения и то, что в них
сохранилось: одежда, украшения, еда, мебель, инструменты и другие предметы
быта. Другой источник - захоронения, которые рассказывают нам не только об
отношении людей к смерти - но и об их жизни. Но самый богатый источник,
превосходящий два предыдущих, - конечно, искусство. Разнообразное искусство
неолита, будь то настенная живопись на бытовые или мифологические темы,
статуи божеств, фризы с изображением различных ритуалов или просто роспись
вазы, печати с рисунками или резные украшения, - красноречиво повествует о
том, как жили и умирали эти люди. Оно также рассказывает о том, как они
мыслили, потому что искусство неолита было некой разновидностью языка,
своего рода стенографической записью, образно выражающей то, как люди
воспринимали, а затем воплощали действительность. И если мы прислушаемся без
предвзятости и предубеждений, то услышим захватывающее и - по сравнению с
традиционным - гораздо более обнадеживающее повествование о наших культурных
истоках.
Искусство неолита
Самое интересное в неолитическом искусстве - это то, чего в нем нет.
Ибо то, что люди не изображают в своем искусстве, может рассказать о них так
же много, как и то, что изображено.
В отличие от позднего искусства, в неолитическом характерно отсутствует
воспевание мощи оружия, жестокости и грубой силы. Здесь нет ни "благородных
воителей", ни батальных сцен. Нет здесь и "доблестных завоевателей",
волокущих за собой закованных в цепи пленников, ни других свидетельств
рабства.
В неолитических обществах с культом Богини характерно отсутствуют и
роскошные могилы "полководцев". И - примечательное отличие от более поздних
цивилизаций с мужским господством, как, например, в Египте, - нет никаких
признаков могущественных правителей, которые забирают с собой в загробную
жизнь менее могущественных соплеменников, приносимых им в жертву.
Не находим мы, опять же в отличие от позднейших обществ, и больших
складов оружия или любых других признаков интенсивного применения
материальной техники и природных ресурсов для вооружения. Предположение о
том, что это была миролюбивая эра, подтверждается еще одним важным фактом -
отсутствием 'военных укреплений. Они появляются со временем, очевидно, как
защита от постоянных набегов воинственных кочевых племен с окраин, о которых
мы поговорим позднее.
В искусстве неолита ни Богиня, ни ее сын-супруг не наделены эмблемами,
которые мы привыкли связывать с силой, - мечами, копьями или молниями -
символами земного властелина и/или божества, который завоевывает власть,
убивая и калеча. Более того, в искусстве этого периода чудесным образом нет
типов правитель-подданный, хозяин-слуга, характерных для позднейших обществ.
А вот зато находим мы здесь - в храмах и домах, в настенных росписях, в
декоративных мотивах на вазах и в глиняной скульптуре богатое разнообразие
природных символов. Связанные с культом Богини, они свидетельствуют о
благоговейном страхе и трепете перед красотой и тайной жизни.
Это и животворящие стихии - вода и солнце, например, геометрический
орнамент в виде волнистой линии, так называемый меандр (символ текущей
воды), вырезанный на алтаре в Венгрии в пятом тысячелетии до н. э. Это и
гигантские каменные головы быков с огромными загнутыми рогами, изображенные
на стенах храма Чатал-Хююка, терракотовые ежи из южной, Румынии, ритуальные
вазы в виде самок животных из Болгарии, яйцеобразные каменные фигурки с
рыбьими головами и культовые вазы в виде птиц.
Это змеи и бабочки (символ превращений), которые ив исторические
времена все еще связывались с силой перерождения Богини, как на оттиске
печати из Закроса (восточный Крит), изображающем Богиню с крыльями бабочки.
Даже более поздний критский двойной топор, напоминающий мотыгу, был
стилизацией бабочки. Как и змея, которая сбрасывает кожу и "рождается
заново", бабочка была одним из воплощений Богини и в то же время - символом
ее возрождения. И везде - стенопись, статуи, ритуальные фигурки -
изображения Богини. Мы находим ее в образах Девы, Прародительницы или
Создательницы; она - Владычица вод, птиц и подземного мира, или просто
божественная Мать, укачивающая на руках божественное Дитя.
Некоторые изображения удивительно реалистичны, как, например,
скользящая змея на блюде, найденном на кладбище начала пятого тысячелетия до
н. э. в Словакии. Другие настолько стилизованы, что выглядят абстрактнее
самого модернистского нашего искусства. Такова большая стилизованная
священная ваза или чаша в форме сидящей на троне Богини с идеограммами из
Тиссы (юго-восточная Венгрия) или Богиня с колонноподобной годовой и
сложенными руками из Румынии (ок. 5000 г. до н. э.); или мраморная фигура
Богини из Тель-Азмака (Болгария) со схематически изображенными руками и
акцентированным лобковым треугольником (ок. 6000 г. до н. э.). Третьи
прекрасны, как например терракотовая консоль с женской грудью, напоминающая
классическую греческую статую крылатой Ники. Четвертые, такие, как кресты,
вырезанные на месте пупка или около грудей Богини, рождают вопросы о древнем
значении некоторых наших собственных важнейших символов.
На многих лежит налет фантазии, сказочной и причудливой, вызывающий
мысли о тайных ритуалах и давно забытых мифах. Например, скульптура из
Винчи- женщина с лицом птицы и ребенок с лицом птицы, которого она держит в
руках, покажутся нам участниками ритуального действа, разыгрывающими сюжет о
Богине-птице и о ее божественном дитяти. Точно так же, терракотовая голова
быка с человеческими глазами из Македонии (4000 г. до н. э.) кажется маской
героя некоторых других ритуалов и мифов неолита.
Среди этих фигур некоторые символизируют космические силы,
благосклонные, либо угрожающие. Другие имеют юмористический характер, как,
например, фигура человека в маске и с голым брюхом, описанная Гимбутас как
"комический актер". Есть и так называемые космические яйца (по Гимбутас).
Они тоже являются символами Богини, чье тело и божественная Чаша, содержащая
чудо рождения и способность превратить смерть в жизнь через таинственный
цикл возрождения природы.
В самом деле, тема единства всего в природе, воплощенная в образе
Богини, пронизывает искусство неолита. Высшая сила, управляющая Вселенной, -
здесь божественная Мать, дающая жизнь людям, питающая их материальной и
духовной пищей и после смерти забирающая их обратно в свое космическое лоно.
В Чатал-Хююке, к примеру, мы находим изображения беременной и рожающей
Богини. Порой ее сопровождают могучие животные - леопарды и, чаще, быки.
Символизируя единство всего живого, она сама иногда изображается как
получеловек-полуживотное. Даже в своих темных, как говорят ученые,
хтонических, или подземных, воплощениях Богиня предстает частью
естественного порядка. Жизнь рождается от нее, к ней возвращается в смерти,
чтобы снова родиться.
Можно утверждать, что хтонический облик Богини - ее сюрреалистические,
даже гротескные изображения - возник из попыток наших предков овладеть
темными сторонами действительности, наделив свои страхи именами и формой.
Эти хтонические образы - маски, стенопись, статуэтки, воплощающие смерть в
фантастической, а иногда и юмористической форме, - должны были внушить
верующему чувство мистического единства с силами добра и зла, правящими
миром.
Так, воспевая жизнь, образность религиозных обрядов признавала и чтила
разрушительные силы природы. Одни ритуалы и церемонии призваны были дать
личности или сообществу ощущение сопричастности животворным природным
явлениям и даже господства над ними, другие направлены на то, чтобы держать
в узде самые страшные.
Разнообразные изображения Богини в ее двойственном - жизнь-смерть -
облике отражают такое мировоззрение, где основная цель - не завоевывать и
грабить, но обрабатывать землю, добывать себе пропитание - материальное и
духовное. А в целом искусство неолита и даже более развитое минойское
искусство утверждают, что главное назначение мистических сил, управляющих
Вселенной, - не требовать послушания, не карать и разрушать, но скорее
давать.
Мы знаем, что искусство, особенно религиозное или мифологическое,
отражает не только взгляды людей, но и их социальную организацию. Искусство,
в центре которого стоит образ Богини и характерно отсутствуют сюжеты,
связанные с мужским господством и военными действиями, отразило такой
общественный порядок, где женщины, вначале как главы кланов и жрицы, а
позднее и в других важных ролях, занимали центральное место и где мужчины и
женщины работали вместе на равных ради общего блага. Если это искусство не
прославляло гневных небожителей, потрясающих молниями, или правителей,
вооруженных до зубов, или великих завоевателей, волочащих за собой скованных
рабов, - уместно предположить, что таких образов просто не было прототипов в
реальной жизни. И если центральным религиозным образом была женщина, дающая
жизнь, а не мужчина, умирающий на кресте, как в наше время, - уместно
предположить, что в обществе, как и в искусстве, господствовала жизнь,
любовь к жизни - а не смерть и страх смерти.
Культ Богини
Одним из наиболее интересных аспектов доисторического культа Богини
является то, что религиозный историк Джозеф Кэмпбелл называет его
"синкретизмом" ". В целом это означает, что культ Богини был одновременно и
политеистическим, и монотеистическим. Он был политеистическим в том смысле,
что Богиня имела разные имена, разнообразны были и формы ее почитания. Но он
также был монотеистическим в том смысле, что мы можем говорить о вере в
Богиню точно так же, как мы говорим о вере в Бога как вездесущее бытие.
Другими словами, в различных регионах символика и образность обрядов
поклонения Богине в ее различных аспектах - матери, прародительницы,
создательницы или девы - имеют поразительно много общего.
Одним из возможных объяснений этого замечательного религиозного
единства может быть то, что культ Богини первоначально появляется во всех
древних земледельческих обществах. Мы находим свидетельства обожествления
женщины, которая по своей природе дает жизнь и питание так же, как и земля,
в трех главных центрах зарождения земледелия: это Малая Азия и юго-восточная
Европа, Таиланд на юго-востоке Азии, а затем и Центральная Америка.
Во многих древних легендах о сотворении мира, относящихся к различным
частям света, мы находим Богиню-Мать как источник всего сущего. В Америке
это Женщина в одежде из змеиной кожи - обстоятельство, любопытное еще и тем,
что в Европе, в Азии и на Среднем Востоке змея - одно из ее воплощений. В
древней Месопотамии ту же концепцию вселенной мы узнаем в образе суши как
тела Богини-Матери, сохранившемся и в исторические, времена. В Шумере она
богиня Намму, дающая жизнь земле и небесам, и ее имя запечатлено в
клинописных текстах второго тысячелетия до н. э. в виде идеограммы моря
(сейчас в Лувре).
Ассоциация женского начала с изначальными водами также является
повсеместной темой. Например, в декоративной керамике Древней Европы символ
воды, нередко в сочетании с символом яйца,- очень частый мотив. Здесь
Великая Богиня, иногда в виде птицы или змеи, управляет живительной силой
воды. И в Европе, и в Анатолии, мотивы дождя и материнского молока тесно
переплетены, а ритуальные чаши и вазы-;обычная принадлежность храмов. Ее
образ связывают также с сосудами для воды, которые часто имеют
антропоморфную форму. Как египетская богиня Нут она-текучее единство
небесных первобытных вод. Позднее как критская Ариадна и греческая Афродита,
она поднимется из моря.
В нашем традиционном подходе к культурной эволюции редко упоминается,
что многое из наследия неолита сохранилось до наших дней. Как пишет
Меллаарт, "тогда сформировалась основа, на которой строились более поздние
культуры и цивилизации. Или, по определению Гимбутас, даже после того, как
был разрушен мир, который они отражали, мифологические образы, созданные
нашими предками из неолита с их культом Богини, "остались в качестве
питательной среды для дальнейшего культурного развития Европы". Образы,
традиционно связанные с Богиней, таки как бык, бычья голова или бычий рог,
символизирующие силы природы, также перешли в классические, а затем и в
христианские времена Бык был основным образом "языческой" патриархальной
мифологии. Позднее в христианской иконографии рогатое божество из символа
мужской силы превратилось в символ зла или Сатаны. Но в неолите рога имели
совсем иное значение. Изображения бычьих рогов были обнаружены и в жилищах и
святилищах Чатал-Хююка, где они образовывали жертвенник под изображением
Богини. Сам бык здесь обозначает высшую власть Богини. Это символ мужского
начала, но и он, как все прочее, исходит из всерождающего божественного лона
- что графически запечатлено в Чатал-Хююкском святилище, где Богиня рожает
бычка.
Даже неолитический образ Богини в двух ипостасях - как, например.
Богини-близнецы из Чатал-Хююка-дошел до исторических времен, воплотившись,
скажем, в классических греческих образах Деметры и Коры, Матери и Девы,
символизирующих цикличное возрождение природы. В самом деле, дети Богини
неразрывно связаны с темами рождения, смерти и воскресения. Ее дочь в Греции
классического периода стала Корой, или Персефоной. А ее сын-любовник (супруг
в исторические времена) возникал под такими именами, как Адонис, Таммуз,
Аттис и, наконец, Иисус Христос.
Эта, на первый взгляд, удивительная преемственность религиозной
символики станет понятнее, если мы вспомним, что и в неолите-энеолите
Древней Европы, и в минойско-микенском Бронзовом веке поклонение Великой
Богине было важнейшей чертой жизни, В анатолийском поселении Чатал-Хююк
культ Богини пронизывает все стороны бытия. Например, из 139 помещений,
раскопанных в 1961-1963 гг., 40 служили святилищами. То же можно наблюдать в
Европе, а позднее на острове Крит, где, как пишет М. Гимбу-тас, "святилища
того или иного рода столь многочисленны, что можно предположить - не только
каждый дворец, но и каждый частный дом использовался в подобных целях..."
При таком количестве алтарей, священных символов вроде бычьих рогов и
двойного топора Кносский дворец должен был походить на храм, На каждом шагу
колонны и символы напоминают о присутствии Великой Богини".
Сказать, что люди, поклонявшиеся Богине, были религиозны, значило бы
ничего не сказать, ибо тогда не было разделения на светское и священное. Как
указывают историки религии, в доисторические, а во многом и в исторические
времена религия была жизнью, а жизнь - религией.
Одной из причин того, что это обстоятельство недооценивалось, является
традиционный взгляд многих ученых на почитание Богини как на "культ
плодородия", а на саму Богиню - как на "Мать-землю". Однако, хотя
плодовитость женщин и земли была и остается необходимым условием выживания
рода человеческого, свести верования древних к этому было бы упрощением -
все равно, что, скажем, определить христианство как культ смерти, поскольку
центральным образом его искусства является Распятие.
Религия неолита, подобно современным религиозным и светским идеологиям,
выражала мировоззрение людей своего времени. О том, насколько оно отличалось
от нашего, мы можем узнать, сравнивая религиозные пантеоны неолита и
христианства. В неолите главой святого семейства была женщина - Великая
Мать, Царица небесная или Богиня в различных ипостасях. Ее супруг, брат
и/или сын были также божественны. Наоборот, главой христианского святого
семейства был всемогущий Отец. Вторая мужская фигура пантеона - Иисус
Христос - является другой ипостасью Бога-главы. И хотя Отец и Сын бессмертны
и божественны, Мария, единственная женщина в этом религиозном слепке с
патриархальной семьи, просто смертная, то есть, как и ее земные сородичи,
стоит ступенью ниже.
Религии, в которых самым могущественным или единственным божеством
является мужчина, отражают такой общественный порядок, в котором родословная
патрилинейна (прослеживается по отцу) и домицилий патрилокален (жена уходит
жить в семью или клан мужа). И, наоборот, религии, в которых самым
могущественным или единственным божеством является женщина, отражают такой
общественный порядок, в котором родословная матрилинейна (прослеживается по
матери) и домицилий матрилокален (муж идет жить в семью или в клан жены).
Более того, иерархическая общественная структура с мужским господством и
была отражена и поддержана религиозным мужским пантеоном (пантеоном с
мужским господством) и религиозными доктринами, которые подчинение женщины
объявляли предопределением свыше.
"Если это не патриархат, значит, - матриархат"
Применяя этот принцип к накапливающимся свидетельствам того, что на
протяжении тысячелетия человеческой истории высшее божество было женского
рода, многие ученые XIX и XX веков пришли к, казалось бы, потрясающему
заключению. Если доисторические времена не были патриархальными, они должны
быть матриархальными. Другими словами, если мужчины не господствовали над
женщинами, женщины должны были господствовать над мужчинами.
Затем, когда свидетельства, как показалось, не подтвердили это
заключение, многие ученые вернулись к более традиционному взгляду. Раз
никогда не было матриархата, решили они, значит мужское господство всегда
должно было быть человеческой нормой.
Свидетельства, однако, не подтверждают ни то, ни другое. Прежде всего,
имеющиеся у нас археологические данные показывают, что допатриархальное
общество было по всем современным меркам обществом равенства. Затем, хотя в
этих обществах родство определялось по материнской линии, и женщины как
жрицы и предводительницы клана играли ведущую роль во всех аспектах жизни,
почти нет указаний на то, что положение мужчины в этой общественной системе
было сколько-нибудь сопоставлено с угнетенным и подчиненным положением
женщины в системе с мужским господством, которая пришла на смену
матриархату.
Раскопки Чатал-Хююка, где археологи поставили своей задачей
систематическую реконструкцию жизни города, позволили Меллаарту сделать
вывод о том, что хотя различные размеры зданий, атрибуты захоронений
предполагают некоторое социальное неравенство, "оно никогда не было
вопиющим". Дома по большей части имеют стандартную квадратную планировку и
занимают площадь около 25 кв. м. Даже святилище в плане почти не отличаются
от жилищ, не превосходя их и по размерам. Они в большом количестве
разбросаны среди домов - еще одно свидетельство того, что общественное
устройство, религия основывались на принципах общинности, а не
централизации, иерархии.
К тем же выводам приводит анализ Чатал-хююкских погребальных обрядов. В
отличие от более поздних могил индоевропейских вождей, ясно
свидетельствующих о пирамидальной общественной структуре, на вершине которой
стоял грозный правитель, захоронения Чатал-Хююка не указывают на разительное
общественное неравенство.
Что касается отношений мужчин и женщин, то действительно, как отмечает
Меллаарт, святое семейство в Чатал-Хююке представлено "в порядке важности:
мать, дочь, сын и отец" и оно, возможно, отражало порядок в семьях горожан,
которые, очевидно, были матрилинейными и матрилокальными. Верно и то, что в
Чатал-Хююке и других неолитических обществах антропоморфные изображения
Богини и юной Девы, зрелой Матери и старой Бабушки или Прародительницы,
восходящие к изначальной Создательнице, являются, как позднее отметил
греческий философ Пифагор, проекциями различных стадий жизни женщины. На
матрилинейную и матрилокальную социальную организацию указывает и то, что в
Чатал-Хююке женское ложе всегда располагалось одинаково - в восточной части
жилища. Кровать мужчины не имеет постоянного места, к тому же она меньше.
Все это свидетельствует о превосходстве женщины в религии и жизни,
однако нет никаких указаний на вопиющее неравенство между женщинами и
мужчинами. Нет и признаков угнетения, подавления мужчин.
В отличие от "мужских" религий нашего времени, когда за небольшим
исключением только мужчины могли войти в религиозную иерархию, у древних
были и жрицы, и жрецы. Например, Меллаарт отмечает, что в Чатал-Хююке обряды
поклонения Богине совершали в основном жрицы, но участвовали и жрецы. Он
сообщает, что в захоронениях в святилищах были найдены обсидиановые
зеркальца и прекрасные костяные застежки-пряжки. Первые попадались только
рядом с останками женщин, вторые - только рядом с мужчинами. Меллаарт
заключил, что это были "атрибуты жриц и жрецов, чем можно было бы объяснить
немногочисленность этих предметов и то, что они встречаются только в
святилищах".
На то, что пожилые мужчины - наравне с пожилыми женщинами -
пользовались в обществе почетом и уважением, указывают скульптуры,
изображающие почтенных старцев - иногда в позах, напоминающих знаменитого
роденовского "Мыслителя". О том же свидетельствуют использование символов
быка, бычьей головы или рогов в святилищах Анатолии, Малой Азии, Древней
Европы, позднее в минойско-микенской культуре- символов мужского начала, так
же, как кабаны и фаллосы, которые появляются в период позднего неолита,
особенно в Европе. Более того, некоторые ранние фигурки Богини не только
соединяют в себе черты человека и животного, но часто имеют элементы
внешности, например, преувеличенно длинные шеи, которые могут быть
истолкованы как признаки андрогинии. И, конечно, молодой бог, сын-супруг
Богини, без которого немыслимо главное чудо допатриархальной религии,
таинство возрождения.
Таким образом, ясно, что тогда как женское начало, основной символ чуда
жизни, господствовало в искусстве и идеологии неолита, мужское начало также
играло важную роль. Слияние этих двух начал нашло Отражение в ритуалах
Священного Брака, которые отправлялись еще и в патриархальные времена. Так,
в хеттской Анатолии этому было посвящено свитилище Язылыкая. Еще позже, в
Греции и Риме, эта церемония была известна под названием hieros gamos.
В этой связи интересно отметить, что образная система неолита
отображала совместную роль женщины и мужчины по продолжению рода. Например,
маленькая каменная табличка из Чатал-Хююка показывает женщину и мужчину в
нежном объятии, а рядом с ней -рельеф матери с ребенком, плодом их союза.
Все эти образы отражают совершенно иной взгляд на отношения мужчин и женщин
в обществе неолита, взгляд, в котором главным было соединение, а не
разделение на ранги. Как замечает Гимбутас, здесь "Мифологический мир не был
разделен на женскую и мужскую половины, подобно индоевропейскому и многим
другим кочевым и пастбищным степным народам. Оба начала уживались рядом.
Мужское божество в виде молодого мужчины или самца животного утверждает и
усиливает женские силы созидания и активности. Ни одно не подчиняется
другому: взаимно дополняясь, их сила удваивается".
В очередной раз выясняется, что в основе дискуссий о том, был ли
матриархат, лежат не археологические свидетельства, а узость мышления. В
нашей культуре, построенной на основе иерархии подчинения, подавления
индивидуального мышления коллективным, всегда подчеркивались жесткие
различия и поляризация. Характерное для нас мышление "или-или", "если не так
- значит обязательно этак", может привести - и приводит - к упрощенному
пониманию реальности. А это, как считают психологи, признак более низкого
или менее психологически развитого интеллектуального и эмоционального
потенциала.
Меллаарт явно пытался преодолеть такой подход, когда писал: "Если в
Чатал-Хююке Богине были подвластны все стороны жизни и смерти людей, то в
какой-то мере то же можно сказать и о ее сыне. Но даже если его роль строго
подчинена ей, все равно роль мужчины в жизни была полностью реализована".
Посмотрите, однако, как противоречие между "полностью реализованной" и
"строго подчиненной" ролью снова вовлекает нас в ловушку наших
культурно-языковых предубеждений, присущих парадигме господства:
человеческие отношения должны быть подогнаны под некую схему "высший -
низший".
С точки зрения строгого анализа или логики, главенство Богини - а
вместе с ним первостепенная значимость ценностей, связанных с питающей и
воспроизводящей силой, заключенной в женском тел - еще не доказывает, что
женщины господствовали над мужчинами. Это становится еще более очевидным,
если мы посмотрим на те отношения, которые даже в обществах с мужским
господством обычно не рассматриваются с точки зрения "высшего - низшего".
Это отношения между матерью и ребенком и то, как мы воспринимаем эти
отношения. Если следовать иерархии, большая, сильная, взрослая мать явно
превосходит маленького слабого ребенка. Но это не означает, что мы
расцениваем ребенка как низшее или менее значимое существо.
Следуя этой аналогии, можно утверждать: если женщина играла центральную
роль в доисторической религии и жизни, это вовсе не означает, что мужчины
были или считались подчиненными. Ибо здесь и мужчины и женщины были детьми
Богини так же, как они были детьми женщин, возглавлявших семьи и кланы. И
хотя это давало, конечно, большую власть женщинам, скорее всего власть эта
была более сродни материнской ответственности и любви, чем угнетению,
привилегиям и страху.
Итак, в отличие от все еще преобладающего взгляда на власть как на
право отбирать и подавлять, чей символ - Клинок, в неолитических обществах с
культом Богини нормой был, видимо, совсем иной взгляд. Несомненно, от нормы,
предполагавшей власть питающую и дарящую, существовали и отступления: ведь
это были общества живых людей, из плоти и крови, а не утопия. Но все-таки
такой идеал был моделью для подражания и для женщины, и для мужчины.
Власть, олицетворяемая Чашей, для которой я предлагаю термин "власть
осуществления", в отличие от "власти владычества", очевидно, отражает
совершенно иной тип социального устройства, чем тот, к которому мы давно
привыкли. Судя по имеющимся данным, на сегодняшний день он не может быть
назван матриархатом. Поскольку его нельзя назвать и патриархатом, он не
вписывается в Привычную схему. Но развиваемая нами теория культурной
трансформации предлагает совсем другой тип человеческой организации -
общество партнерства, в котором ни одна половина человечества не ставится
выше другой и различие не тождественно неполноценности или превосходству.
Как мы увидим в дальнейшем, две эти альтернативы глубоко влияли на наше
культурное развитие. Как правило, социально-техническое развитие усложняется
вне зависимости от того, какая модель преобладает, но направление культурной
эволюции, включая военный или мирный характер социальной системы, зависит
именно от того, какой принцип лежит в основе общественного устройства, -
партнерство или господство.
******************************