Самарский государственный университет

Вид материала

Документы

Содержание ГЛАВА III. ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ЛЮБЕКА В XIV-XVI вв. § 1. Торговля и новые тенденции в ее развитии.Выдающиеся любекские купцы

Подобный материал:

• Самарский государственный технический университет научно техническая библиотека, 378.58kb.
• «Самарский государственный педагогический университет», 295.82kb.
• Программы дополнительного образования 61 Тольяттинский государственный университет, 3421.31kb.
• «Самарский государственный технический университет», 1127.88kb.
• Беспружинная пневмогидроарматура с уплотнительными затворами различной физической природы, 1044.02kb.
• Программа конференции 25-27 октября 2011 года Уфа, 2712.43kb.
• Методологические и организационные аспекты подготовки высококвалифицированных специалистов, 57.43kb.
• Самарский государственный технический университет, 14.82kb.
• Программа 16 18 февраля, 2458.67kb.
• Программа 15 17 февраля, 2348.55kb.

^

ГЛАВА III. ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ЛЮБЕКА В XIV-XVI вв.

Данная глава посвящена описанию основных занятий любекцев в XIV-XVI вв. – торговли и ремесла. Следует оговорить хронологические рамки: возможность совмещения в одном периоде названных трех веков. Прецедент создан В.Е. Майером, который исследовал социально-экономические процессы в немецкой деревне и городе именно в XIV-XVI вв., объясняя это тем, что в это время «постепенно созревали те социальные силы, которые затем играли решающую роль…»¹.

Применительно к истории Ганзы и Любека выделение этого периода имеет большой резон. Уже Ф. Рёриг разделил всю ганзейскую историю на период до Штральзундского мира 1370 г. и после него. Период конца XIV-XVI вв. отмечен для него общими тенденциями развития Ганзы и ее городов. Именно в это время выявляются слабости ганзейской торговой системы, среди которых большую роль играет возрастающее предпочтение прямым морским связям между Северным и Балтийским морями в обход дороги Любек-Гамбург. Для Любека, по мысли Ф. Рёрига, «начался новый и принципиально другой период в экономической жизни города»², а также в политической. Проникновение английской торговли сукнами в Балтику, растущее значение северофранцузской соляной торговли с балтийскими странами вели к упадку могущественного положения Любека. Эти негативные тенденции нарастали в XIV-XVI вв. и привели к ведущему противоречию между монополией Ганзы и Любека на посредническую торговлю между Западной и Восточной Европой с устремлениями купечества стран-контрагентов Ганзы, закончившемуся гибелью Ганзы в XVII в.
^

§ 1. Торговля и новые тенденции в ее развитии.
Выдающиеся любекские купцы

С самого начала основу развития Любека составила крупная транзитная торговля – Fernhandel, на которой основывалась вся жизнь, величие и богатство ганзейского города. Она носила посреднический характер: любекские купцы доставляли товары от производителей к потребителям, соединяя таким образом восточные страны – Русь, Польшу, Скандинавский полуостров с Англией, Фландрией, Брабантом. Основными направлениями этой торговли были западное (через Зунд) и восточное, охватывающее Мекленбург, Померанию и русские и ливонские (Данциг, Ригу, Ревель), Швецию, Данию, Шлезвиг-Гольштейн. Ф. Бродель указал на значимость торговой деятельности Любека и связанных с ним городов, выделив в Западной Европе две торговые зоны: средиземноморскую и северную. И если на юге Европы ведущие позиции занимали Константинополь, итальянские города, то на Севере Европы доминировали северонемецкие города, объединившиеся в Ганзу. «Обширное пространство, морское и торговое – Балтика, Северное море, Ла-Манш и даже Ирландское море, – было той областью, где во всю ширь развернулись морские и торговые успехи Ганзы, сделавшиеся ощутимыми с 1158 г., с основания города Любека неподалеку от вод Балтики»¹.

Использовав выгодное географическое положение и унаследовав направление торговых связей славянского Любека, город рано занял ведущее положение в немецкой торговле на Севере. Предприимчивое любекское купечество вытеснило в XIII в. кёльнцев из Англии. Первым иностранным купцом, который получил охранную грамоту от английского короля, был любечанин Иоганн Клеппинг (18 марта 1275 г.)². А вскоре любекские купцы заняли ведущее место в торговле Ганзы с Англией. Например, из 12 немецких купцов, вывезших 52 мешка шерсти из Ньюкасла в 1294-1298 гг., на долю 7 любекских купцов пришлось 49 мешков¹.

В это время любкские купцы заняли ключевые позиции в торговле и рыболовстве в Сконе, захватили в свои руки торговлю шведским железом и медью². Из всех ганзейских городов первые привилегии на Севере получил Любек. Для XIII в. характерно массовое переселение ганзейцев, особенно вендских во главе с Любеком в скандинавские города. Они заняли господствующее экономическое и политическое положение во всех известных городских центрах Швеции, Дании, Норвегии³. Любекское купечество проникло в Восточную Европу. Большую роль город играл и в развитии монетной чеканки на Севере Европы⁴.

В XIV в. торговля Любека переживала сильный подъем. В 1368 г. товарооборот Любека составил крупную сумму: ввоз (ткани, металл, рыба, продукты питания) – 227 тыс. любекских марок., а вывоз (соль, ткани, металл) – 106 тыс. любекских марок⁵.

В 1368-1369 гг. наиболее значительными были торговые связи Любека с Лифляндией (94 тыс. любекских марок) и Швецией (81 тыс. любекских марок), в то же время как с ближайшими областями Мекленбурга, Померании и Пруссии гораздо меньше – 42 тыс. любекских марок⁶.

Действительно в XIV в. Любек стал центром немецко-ливонской и немецко-русской торговли, вел особенно оживленную торговлю с Ливонией, Новгородом и Западной Русью. Об этом говорят торговые книги любекских купцов Германа и Иоганна Виттенборга. Г. Виттенборг вел очень оживленную торговлю с Ливонией, куда он посылал серебро в слитках и монетах, а оттуда получал пушнину и воск и продавал их в Любеке. М.П. Лесников, исследовавший восточноевропейскую торговлю Любека, отметил характерные черты этой торговли: большую роль играл кредит (из 15 исследованных операций 12 – кредитные), который предоставлялся на длительный срок, до года. Другой важной стороной являлась умеренная прибыль, полученная от торговых операций с восточноевропейскими товарами на любекском рынке¹.

С запада, из Фландрии в Любек поступала шерсть, предназначенная для Ливонии и России. Интересно, что любекские купцы не выступали как продавцы западноевропейских товаров в Ливонии и Новгороде. Товары, которые покупали в Ливонии и России, продавали в Любеке, а товары, посланные в Фландрию, покупались тоже в Любеке. Хотя было проще сразу посылать товары из России и Ливонии во Фландрию. Но очевидно, любекский купец не смог бы получить высоких прибылей от торговли с Фландрией, если бы сразу вез товары с Востока на Запад, столкнувшись здесь с конкурентами.

Другой крупнейший любекский купец Г. Фекингузен, живя в Брюгге, закупал во Фландрии и отправлял в Восточную Балтику сукно, вино, соль, пряности, а из Восточной Балтики получал и продавал во Фландрии пушнину, воск. Но это только часть его обширной торговой деятельности, охватывающей регион от Лиссабона до Новгорода².

И в XV в., несмотря на начавшийся кризис Ганзы, Любек в больших размерах торговал сельдью, солью, пивом, свинцом, медью, шведским железом, фландрскими и английскими сукнами, вином, шерстью, пушниной, воском³. Эта торговля осуществлялась главным образом через любекский стапель.

О значимости любекского стапеля на Траве говорит тот факт, что с 1497 по 1548 гг. через Зунд любекских кораблей прошло 487, в то время как кораблей Данцига – 1656, Гамбурга – 2025, Бремена – 1283 и т.д.¹ Эти цифры говорят о том, что в торговле и судоходстве в Северном море Любек участвовал сравнительно мало. Его основной товарооборот шел в Балтийском море. Так, по данным таможенных книг Любека, за период с 1492 по 1496 гг. из Любека было вывезено в Мекленбург, Померанию, Данциг, Ригу, Пернау, Ревель, Або, на Готланд, в Стокгольм, Южную Швецию, Сконе, Данию. Шлезвиг-Гольштейн 9554 ласта² и 236 бочек соли (больше всего в Сконе, Данию, Шлезвиг-Гольштейн – 3171ласт); 295 кип, 1343 полукипы³ и 81 бочку нидерландского и английского сукна; 404 ласта и 63 фата (бочонок)⁴ шведского железа, боле всего в Мекленбург и Померанию (313 ласт); масла – 173 пипы, вина – 378 штук⁵ и т.д. (см. табл. I).

Но на рубеже XV-XVI вв. происходят качественные сдвиги в традиционной торговле Любека стапельными товарами.

Материал для анализа новых явлений был извлечен из трехтомной публикации «Решений любекского Совета», таможенных книг Любека 1492-1496 гг., списков грузов и кораблей, «Книги любекского фогта на Шонене», «Записок мятежного бургомистра Вулленвевера»⁶.

Судя по спискам зундской пошлины, относящимся к 1497-1657 гг.¹, в первой трети XVI в. увеличивается экспортная торговля Любека собственными товарами. Это было новым в торговле западного направления. Пошлина взималась не с груза, а с корабля, проходящего через Зунд. Любек, как и другие вендские города, был освобожден от уплаты пошлины за свой товар. По этой причине в 1497 г. не платили зундскую пошлину 4 корабля, в 1503 – 3, в 1528 – 14. В 1538 таких кораблей из вендских городов через Зунд прошли 200, в 1563 г. – 267². Среди них немало было кораблей из Любека.

Экспортная торговля Любека была представлена прежде всего товарами городского ремесла. Вывозили листовой металл, книги, фабрикаты шерсти (decken, sallunen, sallunendecken), грубое сукно (lübischen laken), изделия из стекла, металическую посуду, высококачественную кожу, вязанные перчатки, соль. С 1492 по 1496 гг. листового металла было вывезено 3 ласта 273 фата, (ласт – 5 тонн, фат – от 136 до 170 кг) главным образом в Ригу и Ревель. Одним из главных предметов экспорта была шерсть, которая пользовалась спросом на всем восточном побережье Балтийского моря. За тот же период из Любека было вывезено 27 кип, 2 бочки, 1 ящик изделий из шерсти и 15,5 кип грубых сукон. Все партнеры Любека по Восточно-Балтийской торговле были потребителями изделий из любекского стекла, больше всего – Данциг, Рига, Ревель: из 156 ящиков стекла, вывезенных купцами за эти годы из Любека, 140,5 ящика приходится на названные города. Стекло в Любеке изготовлял цех стеклодувов, но к концу XV в. начинает развиваться производство стекла за его рамками, в окрестностях города: очевидно, оттуда оно и шло в подавляющей массе на экспорт³. В те же места вывозилась металлическая посуда, изготовляемая в основном из цинка. Историки полагают, что в XIV-XV вв. именно через ввоз из Любека и других ганзейских городов удовлетворялась потребность в цинковых изделиях в Риге и Ревеле¹. Любекские купцы скупали этот товар у членов нескольких цехов².

Собственно любекским товаром была особо качественная кожа – кордуан, которая вывозилась в Мекленбург, Померанию, Ригу, Ревель, Стокгольм. С 1492 по 1496 гг. было вывезено 3 тюка, 2 бочки, 2 фата, 1 ящик, 15 десятин (декеров).

Одной из главнейших статей посреднической торговли для Любека была торговля люнебургской солью. Начиная с XII в. с этой солью конкурирует любекская из ольдеслойских солеварен. В документах конца XV в. любекская соль фигурирует уже как предмет экспорта: в 1476 г. было вывезено 27 ласт соли в Данциг, в 1494 – 1,5 ласта в Южную Швецию.

Предметом экспорта были и книги. По таможенным книгам 1492-1496 гг. география их вывоза такова: Мекленбург, Померания, Данциг, Ревель, Стокгольм, Швеция, Дания.

Ко второй категории вывозимых Любеком товаров местного происхождения относятся продукты сельского хозяйства и охоты. На первом месте по объему экспорта стоит хмель. С 192 по 1496 гг. было вывезено 1700 дремтов (дремт – ¹/₈ ласта), 292 мешка в Мекленбург, Померанию, Данциг, Ригу, Пярну, Ревель, Стокгольм, Южную Швецию, Данию. В последнюю особенно много – 1502 дремта, 23,5 ласта, 3 мешка. В Любеке высоко ценились хмельники: в них вкладывался капитал для получения ежегодной ренты, они продавались, покупались, закладывались. Немало вывозилось фруктов. За указанные годы в те же места экспортировали 12 ластов, 46,5 бочек яблок и груш. Охота на местных лис и выдру давала возможность вывозить даже меха, хотя все другие их виды наоборот ввозили.

Данные таможенных книг за 90-е гг. XV в. и списки грузов и кораблей, прибывших в Данциг, относящиеся к 70-м гг. XV в. позволяют сказать, что начало любекской экспортной торговли отдельными ремесленными товарами (сукном, изделиями из шерсти) относится к середине 70-х гг. XV в., а массовый характер она принимает в 90-е гг.

Что касается любекского ввоза, то он более стабилен, традиционен, отражает потребности в сырье для ремесла, в продуктах питания. Ввозится фламандское и ирландское сукно, железо и медь из Швеции, сельдь из Сконе и Дании, разные сорта рыбы из Мекленбурга, Померании, Риги, Ревеля, Або (Швеция), вина разнообразных сортов, пиво из вендских городов, мед из Мекленбурга и Померании, южные фрукты, свинец из Венгрии, люнебургская и французская соль¹.

Вместе с тем в город поступает сырье для местных обрабатывающих ремесел: смола, деготь из Пруссии, Риги, Готланда, пенька (для канатов) из Южной Швеции; для кузнечного дела ввозятся железо, медь, свинец; для скорняжного, обувного, дубильного – меха, кожи; для производства сукна, изделий из шерсти – шерсть (главным образом из Мекленбурга); для изготовления украшений – янтарь из Данцига; для рыболовства – сети из Ливонии, Риги; для строительства – дерево из России, известь из Южной Швеции².

Любекская торговля конца XV – начала XVI в. давала возможность значительного накопления капиталов, что тоже следует отметить как новое явление. Оно наблюдается в торговле сконской сельдью, которая находилась в руках немецких купцов, прежде всего любекских. В отчете датского фогта в Сконе (1494 г.) указывается, что 202 немецким купцам принадлежало более 3943 ластов сельди, а взятая с торговли ею пошлина составляла 415 марок, 7 шиллингов, 1 пфенниг (55 этих купцов было из Любека; им принадлежало 1284 ласта сельди, пошлина с них – 135 марок)³.

Меняются и формы любекской торговли. Наряду с обычной комиссионной торговлей через посредника, в городе с конца XV в. начинают активно действовать мелкие паевые компании. Это было вызвано увеличением количества товаров, расширением товарооборота, которые требовали новых капиталовложений в торговлю. Индивидуальных капиталов становилось недостаточно. В источниках упоминаются два типа паевых компаний: «свободные компании» (vrye selschup, wedderleggingen) и «полные компании» (vulle selschop, masschop, maskop)¹. «Свободную компанию» образовывали чаще всего два компаньона, вносившие вначале одинаковый вклад. Это определяло ежегодную отчетность компаньонов друг перед другом, а также равное участие в дележе прибыли и риске. Примером может служить торговое объединение, образовавшееся 25 марта 1453 г. Ганс ван дер Гелле вступил в «свободную компанию» с братьями Герре и Хинрике Пеппек. Первоначальный капитал компании составлял 180 марок, доля Ганса – 90. Он обязался делить все прибыли, убытки и риск и ни с кем в подобное объединение не вступать в течение 6 лет². Часто аналогичные компании образовывали купцы, живущие в разных городах: скажем, бюргер Любека Дидерик Штрегель и бюргер Девентера Ганс Тарзеле; другие бюргеры Любека объединились с ревельцами, люнебуржцами³.

Более сложным было объединение купцов в «полную компанию». Там один компаньон отвечал за долги другого, возникшие в ходе торговых операций компании: существовало общее имущество, которое образовывалось из первоначальных взносов, последующих прибылей и могло использоваться для уплаты долгов компании. На это имущество не могли претендовать родственники компаньонов⁴.

Еще одной формой купеческого сотрудничества можно считать судовладельческую компанию. Она состояла из 2-3 человек, в числе которых обязательно был судовладелец. Члены компании могли быть из разных мест и социальных слоев. Например, нам известен договор 1466 г. между любекским скипером Гансом Роденбеком и шведским рыцарем Биргером Тролле, между двумя любекцами и висмарским бюргером¹. Бывали и большие объединения из 9 человек, где участие в прибылях и расходах соответствовало паю, доле². Интересно заметить, что во главе одной из таких компаний стоял в 1533 г. Юрген Вулленвевер, глава демократического Любека. О ее деятельности становится известно из рукописи Вулленвевера от 29 марта 1533 г.³ У компании было два корабля. Судя по свидетельствам рукописи, в марте возникла необходимость срочно уплатить деньги за продовольствие и месячную плату экипажам корабля соответственно паю каждого компаньона. Денег для этого в кассе компаньонов не оказалось, и Вулленвевер брал взаймы у города. В документе названа сумма – 364 марки.

Обращает на себя внимание удаленность поручителя сделки от места ее заключения, значительность сумм: 356 марок, 806 марок, 210 марок. Это проливает свет на причины возникновения мелких паевых компаний: нехватка средств для самостоятельного ведения торговых дел. Очевидно, членами таких компаний становились среднее купечество, не пользовавшееся ганзейскими привилегиями. Паевые компании открывали перед ними возможности участия во внешней торговле.

Новыми явлениями в торговле была покупка и продажа товаров в кредит (borgkop, kop to borge). Кредитные операции бывали на различные суммы: от 59 любекских марок до оплаты 40 штук нидерландского сукна, двух кораблей соли и пр.⁴ Свидетельством распространенности купли-продажи в кредит являются дела о поручительстве, которыми пестрят решения любекского совета. Часто продавец и покупатель были незнакомы и нужно было третье лицо, пользующееся уважением и доверием продавца. Поручитель брал на себя обязательство будущего платежа, и из-за этого часто возникали судебные разбирательства.

История любекской торговли конца XV – первой половины XVI вв. дает нам примеры появления «новых людей» - богатых , предприимчивых, энергичных купцов, чья деятельность была связана с купеческими и судовладельческими компаниями. Так Раймер Зандов состоял в торговой компании с люнебуржцем Андереасом Бекером. Они вели крупномасштабную торговлю солью. Одновременно этот Раймер был членом судовладельческой компании, корабли которой ходили по Балтике на Ревель и дальше. Участвовал он и в торговле со Сконе¹. Таких богатых купцов было в Любеке немало.

Но история торговли – это не только торговые пути, ассортимент товаров, цены, компании и т.д. Это прежде всего люди. «Из заметного, но все же второстепенного элемента аграрного по преимуществу общества, каким был купец в начале средневековья, он постепенно становится фигурой первого плана, носителем новых отношений, подрывавших традиционные устои феодализма»². Любекское купечество выдвинуло яркие сильные личности, блестящую плеяду купцов, руководителей ганзейской политики, международных отношений на Балтике. Взаимодействие торговли и дипломатии именно в средневековье «с особой выразительностью приобрело вид взаимообусловленного и обоюдовыгодного сотрудничества»³. Кроме того, они были конкретными носителями ганзейской торговли и через их торговую деятельность рельефнее выступают направления, объем, особенности посреднической торговли на Балтике. К тому же они находились в центре городской жизни Любека XIV-XVI вв. и их деятельность и биографии проливают свет на внутригородские отношения этого периода.

Одним из самых ярких и типичных примеров является семья Плесковых. В социальной и хозяйственной иерархии любекской ведущей группы крупных купцов Плесковы занимали высший ранг и относились к десяти самым значительным фамилиям города. Они заседали в совете с 1299 по 1451 гг., и в течение 152 лет дали 8 ратманов и 3 бургомистров¹. Трое Плесковых – Хинрик I, Хинрик II и Якоб – стали выдающимися любекцами и общеганзейскими руководителями.

Плесковы принадлежали к фамилии, которая в XIII-XIV вв. переселилась из Висби в Любек, и эта «большая семья в своей совокупности была интегрирована в любекской общине»². Фамилия Плесков происходила от названия старого русского торгового города Pleskow (Псков). История семьи Плесковых началась с бургомистра Хинрика Плескова (1260-1340),который был первым висбийским крупным купцом в своем клане. Он в конце XIII в. переселился в Любек, что, очевидно, было связано с тем, что в споре двух городов (Висби и Любек)³ за ведущее экономическое и политическое положение в Балтике верх одержал Любек. Плесковы торговали в основном с Балтикой и Новгородом, а также со Швецией. Были торговые связи с Западной и Южной Германией. Через торговлю с Брюгге, основываясь на старых голландско-фландрских отношениях, Плесковы были связаны с Англией.

Все живущие в Любеке Плесковы происходили от двух ветвей живших в Висби и бывших в родстве друг с другом. Приложив большие усилия для проникновения в оседлое любекское купечество, Плесковы образовали на основе своего общего происхождения кооперрированную группу, к которой принадлежали также другие выходцы из Висби (Свертинг, Лоос, Ван Эссен, Брило, Гахеде и др.). Очевидна «ярко выраженная протекционистская тенденция относительно членов группы»¹. Родившиеся в Любеке Плесковы унаследовали эти социальные отношения. Сплоченность продолжала действовать и в следующих поколениях. Интеграция в местное купечество была успешной благодаря целенаправленной брачной политике, которая стала важнейшим средством социального включения в любекский высший слой. Плесковы породнились с Варендорпами, Алленами, Бере, Моркерами, Вестфалями, Аттендорнами².

В XIV веке имелся в Любеке значительный круг купцов, занимающихся крупной торговлей. К нему относится целый ряд блестящих купцов, известных объемом торговой деятельности, богатством. Частичные представления об этом дают записи в долговой книге города (Niederstadtbuch)³. Так купец Андреас Росток занимался типично ганзейской транзитной торговлей между Западом и Востоком, и его торговыми партнерами были франкфуртский купец Иоганн Леммекан, купцы из Дорпата и Риги, а также любекский ратман Якоб Плесков. В качестве приданого он получил две ренты⁴ стоимостью в 216 марок, владел домами. За период с 1345 по 1358 гг. он 35 раз выступает самостоятельно как должник (займы на сумму в 390 марок, 418 марок. 486 марок) и 17 раз с другими купцами, причем его кредиторами были многие настоящие или будущие члены совета – Варендорпы, Клингенберги, Метелеры. К этому же кругу принадлежали также Вернер Бределанд (63 записи в долговой книге за период 1351-1358 связаны с его именем), Конрад Брило, Андреас Кейгер, Тимо Курзе. А судовладелец Иоганн Витте фон Стаде был кредитором шведского короля⁵.

Но самым значительным купцом в этой группе был Иоганн Патерностермакер, отец будущего предводителя восстания 1384 г. в Любеке. Иоган Патерностермакер был выходцем из Вестфалии, стал бюргером в Любеке в 1332 г. под именем Иоганна ван Гусфельда. И только в 1341 г. он упоминается как Патерностермакер. Старая литература на этом основании считает, что сам он и его сын были ремесленниками-обработчиками янтаря¹, т.к. «патерностермакер» – изготовитель «Отче наш», т.е. тот, кто делает четки. Скорее всего, И. Патерностермакер действительно начинал свою трудовую деятельность как ремесленник, что и объясняет его прозвище, ставшее затем фамилией. Не исключено, что он уже в Любеке порвал с ремеслом и стал торговцем, но, вероятно, именно эта ремесленная деятельность, предполагающая наличие определенного капитала и связь с крупной транзитной торговлей, сделала возможным проникновение И. Патерностермакера в купеческий, высший слой в середине XIV века. Из записей в долговой книге он предстает перед нами как купец с обширнейшими торговыми связями и деловыми отношениями. За период с 1345 по 1358 г. он один и вместе с другими купцами 59 раз фигурирует в кредитно-долговых операциях и как должник и как кредитор. И. Патерностермакер покупал в Лифляндии воск, меха и другие товары и переправлял их в Южную и Юго-Западную Германию (Нюрнберг, Франкфурт). Судя по его кредитным обязательствам, в отдельные годы он мог совершать сделки на сумму до половины миллиона сегодняшних немецких марок².

Экономические успехи позволили И. Патерностермакеру достигнуть высокого социального престижа, уважения в городской среде. Об этом свидетельствуют завещания любекских бюргеров, составленные в 50-60-е годы XIV века. Завещание составлялось в присутствии свидетелей, как правило, двух ратманов или двух уважаемых зажиточных бюргеров. Исполнителями выступали душеприказчики выбранные завещателями и названные в завещании. Им передавался один из трех экземпляров документа, который и служил основанием для выполнения распоряжений после смерти завещателя¹. Каким надо было обладать авторитетом, доверием, порядочностью, чтобы стать душеприказчиком богатых купцов! Иоганн Патерностермакер пять раз назван в завещаниях провизором (исполнитель завещания)². А в одном из завещаний, где душеприказчиком был И. Патерностермакер, было завещано его жене Метеке самый большой серебряный Crap, их сыну – большой серебряный нож, а их дочери – шесть серебряных ложек³. Свою дочь он выдал за купца Иоганна Крукова, который стал его торговым партнером и умер раньше тестя (1365). В своем завещании, составленном в мае 1361 года, Иоганн Патерностермакер оставляет большую сумму денег внукам: внучке Тезеке 50 марок, а четырем внукам по 20 марок⁴.

Но, пожалуй, самым ярким фактом, свидетельствующим о высоком социальном положении и авторитете И. Патерностермакера в городе, было его участие в 1362 году в споре со священником Иоганном ван дер Хелле, где он выступил как представитель общины (с двумя другими бюргерами) вместе с тремя бургомистрами и тремя членами совета⁵.

Но несмотря на то, что И. Патерностермакер относился к экономически ведущему слою Любека, был одним из самых уважаемых бюргеров, состоял в тесных личных и деловых отношениях с любекскими ратманами и бургомистрами, ни он сам, ни его потомки не были избраны в совет города.

XIV в. для любекского купечества был ознаменован не только расцветом торговой деятельности, но и большими изменениями в образе жизни. Раньше ганзейские купцы были странствующими. Все свои торговые дела вели сами. В XIV в. купец стал сидеть на месте в «бюро» в своем доме. Он переписывался со своими коллегами, имел помощников, фрахтовал корабли и поэтому мог вести дела сразу в нескольких местах. Именно к этому времени относится начало ведения городских книг Любека (Niederstadtbuch – «Книга нижнего города», куда записывались долги любекских купцов, и Oberstadtbuch – «Книга верхнего города» - записи об операциях с землей) и купеческих книг (Rechnungsbücher). Самой древней является деловая книга любекского члена совета Х. Варендорпа (1330-1336), написанная на латыни¹.

Это стало возможным в силу развития школьного образования в городе. В Любеке до середины XIII в. существовала только школа соборного капитула (Domschule),которая готовила исключительно клириков. В 1262 г. в церкви св. Якова была основана вторая латинская школа, в дела которой вмешивался городской совет. Но в 1300 г. совет города, несмотря на противодействие соборного капитула, основал в каждом из четырех церковных приходов города элементарную школу и назначил учителей². О практической направленности образования в бюргерской школе дают представление образцы школьных упражнений по деловой переписке на восковых дощечках (1370 г.). обнаруженных археологами. В них даются примеры конкретных купеческих дел: 31 тонна вина высылается любекским купцом своему деловому партнеру; или рекомендация купцу, если он решит направиться в Тюрингию и Франкфурт для торговли сельдью и треской³.

Блестящим представителем любекского купечества в XV в. был Генрих Касторп (1420-1480), выходец из Дортмунда, начавший свой путь купцом в Брюгге. Женившись на дочери богатого любекского купца Энгельбрехта Фекингузена (племянник знаменитого Гильдебранта Фекингузена), он был принят в патрицианское общество. С 1472 г. Генрих Касторп бургомистр в Любеке. Со своим братом Гансом он вел типично ганзейскую торговлю между Западом и Востоком через Любек. Он вез в Данциг. Ревель, Новгород фламандскую, голландскую и английскую шерсть, масло, южные фрукты, сало. А обратным путем – воск, мех. Очевидно, в один из таких моментов, в 1476 г. он и был остановлен между городами Стендаль и Зольтведель людьми курфюрста Фридриха Бранденбургского, которые отняли у него и других любекских купцов, с которыми он состоял в «полной компании», четыре тюка сукна, 12 больших и 3 маленьких круга воска¹.

Г. Касторп давал взаймы датскому королю 3000 марок под залог королевской короны. В 1465 г. начал покупку рент, капитал которых составил 14330 марок. Имущество Г. Касторпа можно оценить в 25 тыс. марок².

Одним из самых выдающихся любекских купцов на протяжении всего периода существования Ганзы был Юрген Вулленвевер, любекский бургомистр в 1533-1535 гг., оказавшийся в центре международных отношений на Балтике, ганзейской политики, реформационного движения в самом Любеке, трагичностью судьбы напоминавшего Т. Мюнцера.

Юрген Вулленвевер не принадлежал к старейшим фамилиям Любека. Он происходил из уважаемой и состоятельной семьи, в конце XV в. переселившейся в Гамбург. Там в 1488 или в 1492 г. и родился Ю. Вулленвевер³. После 1524 г. он переселился в Любек, т.к. по записи в любекской долговой книге (Niederstadtbuch) он признал платежные обязательства, которые взял на себя в 1518 г. в Гамбурге. Его жена Элизабет происходила из любекской фамилии Пинне⁴.

В Любеке Юрген Вулленвевер занялся крупной оптовой торговлей с Новгородом, являясь членом Новгородфареркомпании. Эта компания принадлежала к тем объединениям купцов, для которых характерно обладание монополией на торговые связи с определенной страной. В Любеке к концу XIV в. их насчитывалось около 10¹. Самые богатые и предприимчивые в этих компаниях образовывали верхушку непатрицианского купечества.

Среди членов этой купеческой компании Юрген Вулленвевер занял руководящее место: 6 января 1525 г. он вместе с двумя другими купцами был назван старшиной Новгородфарер, и в этом же году трое любекцев, среди которых был и Юрген Вулленвевер, приняли участие как представители любекского купечества в казни пирата Класа Книпхофа в Гамбурге². Очевидно, уже в это время он проявил себя как одаренный, смелый и мужественный человек. Не случайно у него было прозвище «адмирал», и ему была объявлена награда от имени новгородской компании³.

Юрген Вулленвевер представлял собой самую предприимчивую, энергичную часть ганзейского купечества. Ликвидация ганзейской конторы в Новгороде не снизила экономической активности Ю. Вулленвевеа. Он стал членом судовладельческой компании. Об этой стороне его деятельности дает представление сохранившаяся рукопись самого Вулленвевера от 29 марта 1533 г.⁴

Встречается имя Ю. Вулленвевера и в других документах: он выступал в качестве поручителя в купеческих делах (8 мая 1528 г.)⁵, был ответчиком в деле об «общем «долге» нескольких купцов от 10 января 1532 г.⁶

Профессиональная деятельность любекских купцов, неотъемлемую сторону которой составляла опасность, связанная с дальними и рискованными плаваниями (зачастую купцы отплывали в торговые поездки вооруженными), позволяет отнести их к типу «новых людей», выдвигавшихся в торгово-финансовой области. Они отличались энергией, предприимчивостью, смёткой и мужеством. «Этот социально-психологический тип уникален в мировой истории. Если Европа к концу средневековья вырвалась из ряда других цивилизаций мира… и начала свою всемирную экспансию. Которая в конечном итоге коренным образом изменила весь лик нашей планеты…, то среди тех, кто более всего способствовал осуществлению этого неслыханного, беспрецедентного исторического рывка… в первую очередь нужно назвать купцов»¹.